«Вечера …» состоят из двух глав по четыре повести в каждой. Ниже приводится краткое содержание вечера на хуторе близ Диканьки. Прочитайте, и, возможно, Вам захочется ознакомиться с полным текстом повестей.

Часть первая

Сорочинская ярмарка.
Однажды семейство, состоящее из Солопия Черевика, его жены и дочки ехало на ярмарку в Сорочинец. Один из парубков попросил руки девушки, но Солопий отказал.
По ярмарке ходили слухи о красной свитке черта. Утром Черевик нашел рукав от красной свитки. А позже обнаружил пропажу лошади. Его схватили, обвинили в том, что он украл у себя кобылу. Грицько освободил Черевика, и тот согласился на свадьбу.

Вечер накануне Ивана Купалы.
Полюбил бедный Петрусь Педорку, дочь Коржа. Черт пообещал помочь, если тот сорвет цветок папоротника. Цветок указал место, где был клад. Чтобы достать его, Петрусь убил мальчика и получил золото.
Корж согласился на свадьбу. Но Петрусь постоянно сидел около золота. Колдунья пришла в дом к Петрусю, он очнулся и увидел перед собой мальчика. Утром нашли вместо Петруся пепел, а вместо мешков с золотом – черепки.

Майская ночь или Утопленница.
Эту историю Левко рассказывает своей Ганне. Была у сотника дочь и жена - ведьма. Выгнал отец дочь из дому, и та утопилась. Однажды утащила она свою мачеху под воду. Но та обернулась утопленницей и теперь панночка не знает, кто из них - ведьма.
Отец Левко положил глаз на Ганну. Как-то Левко увидел в пруду панночку. Он узнал в одной из утопленниц мачеху. В благодарность панночка дала ему записку к голове, в которой приказывалось поженить Левко и Ганну.

Пропавшая грамота.
Дед рассказчика зашил грамоту в шапку и поехал. В дороге он задержался на ярмарке. Там он встретил запорожца. Он попросил деда рассказчика не спать ночью и посторожить, чтобы его не утащил черт. Но дед все равно заснул. Просыпается – шапки с грамотой нет. Пошел он ночью в лес и вышел к костру, за которым сидели ведьмы. Дед стал угрожать перекрестить всех ведьм, и те отдали шапку и коня.

Часть вторая

Ночь перед Рождеством.
Дочка Чуба Оксана сказала, что выйдет за Вакулу, если он принесет ей черевички царицы.
Вакула вынес из дома мешок с чертом, которого туда спрятала его мать, и пошел к Пацюку. Тот посоветовал ему обратиться к черту.
Долетел Вакула на черте до Петербурга и пошел к царице. Он попросил у нее ее черевички, та поручила отдать ему расшитые золотом башмаки. Пошел Вакула к Чубу и тот согласился отдать ему дочь Оксану. Подарил Вакула ей черевички, и они поженились.

Страшная месть.
На свадьбе Данилы и Катерины появился колдун. Стало ей сниться, что он зовет ее замуж. Катерина узнала, что колдун - это ее отец. Решили его казнить, но он убедил Катерину отпустить его.
Спустя время в битве колдун застрелил Данилу. Катерина продолжало сниться, будто колдун убьет ее сына, если она не согласится выйти за него. Появился в селе гость, якобы друг Данилы. Катерина опознала в нем колдуна, бросилась на него с ножом, но тот заколол ее.
Колдуна стал преследовать его чудный рыцарь, пытался он скрыться от него, но не удалось. И умер колдун.

Иван Федорович Шпонька и его тетушка.
Иван Шпонька уволился со службы и вернулся в свое имение к тетушке. Та уговорила его поехать к соседу искать дарственную на землю. Там познакомился он с 2 его сестрами. Тетушка надумала женить племянника на одной из них. Чем история закончилась, неизвестно, так как рукопись обрывается.

Заколдованное место.
Как-то плясал в огороде дед, да вдруг оказался в другом месте в поле у могилы, понял он, что тут клад, пометил место и решил прийти сюда еще раз. Когда вернулся другой ночью и стал копать, то выкопал котел. Нечистая сила пугала его, но он все равно дотащил котел до дома. Открыл его, а там всякий мусор. С тех пор дед решил не верить черту, огородил то место плетнем и ничего на нем не сажал.

«Это что за невидаль: „Вечера на хуторе близ Диканьки“? Что это за „Вечера“? И швырнул в свет какой-то пасичник! Слава богу! еще мало ободрали гусей на перья и извели тряпья на бумагу! Еще мало народу, всякого звания и сброду, вымарало пальцы в чернилах! Дернула же охота и пасичника потащиться вслед за другими! Право, печатной бумаги развелось столько, что не придумаешь скоро, что бы такое завернуть в нее».

Слышало, слышало вещее мое все эти речи еще за месяц! То есть, я говорю, что нашему брату, хуторянину, высунуть нос из своего захолустья в большой свет – батюшки мои! Это все равно как, случается, иногда зайдешь в покои великого пана: все обступят тебя и пойдут дурачить. Еще бы ничего, пусть уже высшее лакейство, нет, какой-нибудь оборванный мальчишка, посмотреть – дрянь, который копается на заднем дворе, и тот пристанет; и начнут со всех сторон притопывать ногами. «Куда, куда, зачем? пошел, мужик, пошел!..» Я вам скажу… Да что говорить! Мне легче два раза в год съездить в Миргород, в котором вот уже пять лет как не видал меня ни подсудок из земского суда, ни почтенный иерей, чем показаться в этот великий свет. А показался – плачь не плачь, давай ответ.

У нас, мои любезные читатели, не во гнев будь сказано (вы, может быть, и рассердитесь, что пасичник говорит вам запросто, как будто какому-нибудь свату своему или куму), – у нас, на хуторах, водится издавна: как только окончатся работы в поле, мужик залезет отдыхать на всю зиму на печь и наш брат припрячет своих пчел в темный погреб, когда ни журавлей на небе, ни груш на дереве не увидите более, – тогда, только вечер, уже наверно где-нибудь в конце улицы брезжит огонек, смех и песни слышатся издалеча, бренчит балалайка, а подчас и скрипка, говор, шум… Это у нас вечерницы! Они, изволите видеть, они похожи на ваши балы; только нельзя сказать чтобы совсем. На балы если вы едете, то именно для того, чтобы повертеть ногами и позевать в руку; а у нас соберется в одну хату толпа девушек совсем не для балу, с веретеном, с гребнями; и сначала будто и делом займутся: веретена шумят, льются песни, и каждая не подымет и глаз в сторону; но только нагрянут в хату парубки с скрыпачом – подымется крик, затеется шаль, пойдут танцы и заведутся такие штуки, что и рассказать нельзя.

Но лучше всего, когда собьются все в тесную кучку и пустятся загадывать загадки или просто нести болтовню. Боже ты мой! Чего только не расскажут! Откуда старины не выкопают! Каких страхов не нанесут! Но нигде, может быть, не было рассказываемо столько диковин, как на вечерах у пасичника Рудого Панька. За что меня миряне прозвали Рудым Паньком – ей-богу, не умею сказать. И волосы, кажется, у меня теперь более седые, чем рыжие. Но у нас, не извольте гневаться, такой обычай: как дадут кому люди какое прозвище, то и во веки веков останется оно. Бывало, соберутся накануне праздничного дня добрые люди в гости, в пасичникову лачужку, усядутся за стол, – и тогда прошу только слушать. И то сказать, что люди были вовсе не простого десятка, не какие-нибудь мужики хуторянские. Да, может, иному, и повыше пасичника, сделали бы честь посещением. Вот, например, знаете ли вы дьяка диканьской церкви, Фому Григорьевича? Эх, голова! Что за истории умел он отпускать! Две из них найдете в этой книжке. Он никогда не носил пестрядевого халата, какой встретите вы на многих деревенских дьячках; но заходите к нему и в будни, он вас всегда примет в балахоне из тонкого сукна, цвету застуженного картофельного киселя, за которое платил он в Полтаве чуть не по шести рублей за аршин. От сапог его, у нас никто не скажет на целом хуторе, чтобы слышен был запах дегтя; но всякому известно, что он чистил их самым лучшим смальцем, какого, думаю, с радостью иной мужик положил бы себе в кашу. Никто не скажет также, чтобы он когда-либо утирал нос полою своего балахона, как то делают иные люди его звания; но вынимал из пазухи опрятно сложенный белый платок, вышитый по всем краям красными нитками, и, исправивши что следует, складывал его снова, по обыкновению, в двенадцатую долю и прятал в пазуху. А один из гостей… Ну, тот уже был такой панич, что хоть сейчас нарядить в заседатели или подкомории. Бывало, поставит перед собою палец и, глядя на конец его, пойдет рассказывать – вычурно да хитро, как в печатных книжках! Иной раз слушаешь, слушаешь, да и раздумье нападет. Ничего, хоть убей, не понимаешь. Откуда он слов понабрался таких! Фома Григорьевич раз ему насчет этого славную сплел присказку: он рассказал ему, как один школьник, учившийся у какого-то дьяка грамоте, приехал к отцу и стал таким латыньщиком, что позабыл даже наш язык православный. Все слова сворачивает на ус. Лопата у него – лопатус, баба – бабус. Вот, случилось раз, пошли они вместе с отцом в поле. Латыньщик увидел грабли и спрашивает отца: «Как это, батьку, по-вашему называется?» Да и наступил, разинувши рот, ногою на зубцы. Тот не успел собраться с ответом, как ручка, размахнувшись, поднялась и – хвать его по лбу. «Проклятые грабли! – закричал школьник, ухватясь рукою за лоб и подскочивши на аршин, – как же они, черт бы спихнул с мосту отца их, больно бьются!» Так вот как! Припомнил и имя, голубчик! Такая присказка не по душе пришлась затейливому рассказчику. Не говоря ни слова, встал он с места, расставил ноги свои посереди комнаты, нагнул голову немного вперед, засунул руку в задний карман горохового кафтана своего, вытащил круглую под лаком табакерку, щелкнул пальцем по намалеванной роже какого-то бусурманского генерала и, захвативши немалую порцию табаку, растертого с золою и листьями любистка, поднес ее коромыслом к носу и вытянул носом на лету всю кучку, не дотронувшись даже до большого пальца, – и всё ни слова; да как полез в другой карман и вынул синий в клетках бумажный платок, тогда только проворчал про себя чуть ли еще не поговорку: «Не мечите бисер перед свиньями»… «Быть же теперь ссоре», – подумал я, заметив, что пальцы у Фомы Григорьевича так и складывались дать дулю. К счастию, старуха моя догадалась поставить на стол горячий книш с маслом. Все принялись за дело. Рука Фомы Григорьевича, вместо того чтоб показать шиш, протянулась к книшу, и, как всегда водится, начали прихваливать мастерицу хозяйку. Еще был у нас один рассказчик; но тот (нечего бы к ночи и вспоминать о нем) такие выкапывал страшные истории, что волосы ходили по голове. Я нарочно и не помещал их сюда. Еще напугаешь добрых людей так, что пасичника, прости господи, как черта, все станут бояться. Пусть лучше, как доживу, если даст Бог, до нового году и выпущу другую книжку, тогда можно будет постращать выходцами с того света и дивами, какие творились в старину в православной стороне нашей. Меж ними, статься может, найдете побасенки самого пасичника, какие рассказывал он своим внукам. Лишь бы слушали да читали, а у меня, пожалуй, – лень только проклятая рыться, – наберется и на десять таких книжек.

Да, вот было и позабыл самое главное: как будете, господа, ехать ко мне, то прямехонько берите путь по столбовой дороге на Диканьку. Я нарочно и выставил ее на первом листке, чтобы скорее добрались до нашего хутора. Про Диканьку же, думаю, вы наслышались вдоволь. И то сказать, что там дом почище какого-нибудь пасичникова куреня. А про сад и говорить нечего: в Петербурге вашем, верно, не сыщете такого. Приехавши же в Диканьку, спросите только первого попавшегося навстречу мальчишку, пасущего в запачканной рубашке гусей: «А где живет пасичник Рудый Панько?» – «А вот там!» – скажет он, указавши пальцем, и, если хотите, доведет вас до самого хутора. Прошу, однако ж, не слишком закладывать назад руки и, как говорится, финтить, потому что дороги по хуторам нашим не так гладки, как перед вашими хоромами. Фома Григорьевич третьего году, приезжая из Диканьки, понаведался-таки в провал с новою таратайкою своею и гнедою кобылою, несмотря на то что сам правил и что сверх своих глаз надевал по временам еще покупные.

«Вечера …» состоят из двух глав по четыре повести в каждой. Ниже приводится краткое содержание вечера на хуторе близ Диканьки. Прочитайте, и, возможно, Вам захочется ознакомиться с полным текстом повестей.

Часть первая

Сорочинская ярмарка.
Однажды семейство, состоящее из Солопия Черевика, его жены и дочки ехало на ярмарку в Сорочинец. Один из парубков попросил руки девушки, но Солопий отказал.
По ярмарке ходили слухи о красной свитке черта. Утром Черевик нашел рукав от красной свитки. А позже обнаружил пропажу лошади. Его схватили, обвинили в том, что он украл у себя кобылу. Грицько освободил Черевика, и тот согласился на свадьбу.

Вечер накануне Ивана Купалы.
Полюбил бедный Петрусь Педорку, дочь Коржа. Черт пообещал помочь, если тот сорвет цветок папоротника. Цветок указал место, где был клад. Чтобы достать его, Петрусь убил мальчика и получил золото.
Корж согласился на свадьбу. Но Петрусь постоянно сидел около золота. Колдунья пришла в дом к Петрусю, он очнулся и увидел перед собой мальчика. Утром нашли вместо Петруся пепел, а вместо мешков с золотом - черепки.

Майская ночь или Утопленница.
Эту Левко рассказывает своей Ганне. Была у сотника дочь и жена - ведьма. Выгнал отец дочь из дому, и та утопилась. Однажды утащила она свою мачеху под воду. Но та обернулась утопленницей и теперь панночка не знает, кто из них - ведьма.
Отец Левко положил глаз на Ганну. Как-то Левко увидел в пруду панночку. Он узнал в одной из утопленниц мачеху. В благодарность панночка дала ему записку к голове, в которой приказывалось поженить Левко и Ганну.

Пропавшая грамота.
Дед рассказчика зашил грамоту в шапку и поехал. В дороге он задержался на ярмарке. Там он встретил запорожца. Он попросил деда рассказчика не спать ночью и посторожить, чтобы его не утащил черт. Но дед все равно заснул. Просыпается - шапки с грамотой нет. Пошел он ночью в лес и вышел к костру, за которым сидели ведьмы. Дед стал угрожать перекрестить всех ведьм, и те отдали шапку и коня.

Часть вторая

Ночь перед Рождеством.
Дочка Чуба Оксана сказала, что выйдет за Вакулу, если он принесет ей черевички царицы.
Вакула вынес из дома мешок с чертом, которого туда спрятала его мать, и пошел к Пацюку. Тот посоветовал ему обратиться к черту.
Долетел Вакула на черте до и пошел к царице. Он попросил у нее ее черевички, та поручила отдать ему расшитые золотом башмаки. Пошел Вакула к Чубу и тот согласился отдать ему дочь Оксану. Подарил Вакула ей черевички, и они поженились.

Страшная месть.
На свадьбе Данилы и Катерины появился колдун. Стало ей сниться, что он зовет ее замуж. Катерина узнала, что колдун - это ее отец. Решили его казнить, но он убедил Катерину отпустить его.
Спустя время в битве колдун застрелил Данилу. Катерина продолжало сниться, будто колдун убьет ее сына, если она не согласится выйти за него. Появился в селе гость, якобы друг Данилы. Катерина опознала в нем колдуна, бросилась на него с ножом, но тот заколол ее.
Колдуна стал преследовать его чудный рыцарь, пытался он скрыться от него, но не удалось. И умер колдун.

Иван Федорович Шпонька и его тетушка.
Иван Шпонька уволился со службы и вернулся в свое имение к тетушке. Та уговорила его поехать к соседу искать дарственную на землю. Там познакомился он с 2 его сестрами. Тетушка надумала женить племянника на одной из них. Чем история закончилась, неизвестно, так как рукопись обрывается.

Заколдованное место.
Как-то плясал в огороде дед, да вдруг оказался в другом месте в поле у могилы, понял он, что тут клад, пометил место и решил прийти сюда еще раз. Когда вернулся другой ночью и стал копать, то выкопал котел. Нечистая сила пугала его, но он все равно дотащил котел до дома. Открыл его, а там всякий мусор. С тех пор дед решил не верить черту, огородил то место плетнем и ничего на нем не сажал.

Гоголь Николай Васильевич (1809-1852) — русский прозаик, драматург, поэт, критик, публицист, признанный одним из классиков русской литературы.
Сказки Гоголя разнообразны как по своим мотивам, так и по событиям, описываемых в них. Взять хотя бы самые известные: « », « », « », « », « », « », « », « » – у каждой свои герои, свои чудеса и свои события.

Сказки Гоголь Николай Васильевич
«Вечера на хуторе близ Диканьки»

Вечера на хуторе близ Диканьки

Одним из самых мистических и необычных писателей России за всю ее историю был, несомненно, Николай Васильевич Гоголь – насколько изящны, просты и, в то же время, фантастичны и удивительно красивы Сказки Гоголь Николай Васильевич «Вечера на хуторе близ Диканьки» Гоголя, его повести, рассказы, пьесы и комедии…

И действительно, вряд ли можно найти другого такого автора, который умел бы с непревзойденной точностью и мастерством писать не только о вещах обыденных (вроде быта украинского села), но и описывать мистические явления и феномены (вроде нечистой силы, полетов в Петербург на черте, похищения луны и т.д.).

Сказки Гоголя – одни из лучших его работ, в которых проявилась вся любовь автора к Малороссии, к украинскому народу и традициям, к жизни простых крестьян, их верованиях, праздникам, обычаям. Практически все произведения пера Николая Васильевича, посвященные данной тематике, вошли в сборник «Вечера на хуторе близ Диканьки». Написаны они были автором на протяжении трех лет, а увидели свет в 1831 (первый том сказок Гоголя) и в 1832 (второй том) годах.

Своеобразным «географическим центром» сказок Гоголя, собранных в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» , как это видно уже из самого названия, стала та самая Диканька из детства Николая Васильевича – место его рождения и жизни. Еще один примечательный факт – все произведения из сборника связаны так называемым «обрамляющим сюжетом», так как по задумке автора, эти сказки и легенды будто бы были собраны и записаны украинским пасечником Рудым Паньком со слов его деда-запорожца Фомы Григорьевича.

Сказки Гоголя разнообразны как по своим мотивам, так и по событиям, описываемых в них. Взять хотя бы самые известные: « », « », « », « », « », « », « », « » – у каждой свои герои, свои чудеса и свои события. Но все эти сказки объединены одним – в них изображается во всей своей красе славный, добрый, трудолюбивый и честный украинский народ с его поверьями, традициями и даже легендами. Ведь красавицам-девушкам и смелым, чистым сердцем, парубкам в произведении противостоят мистические, полуязыческие потусторонние силы. Впрочем, добро в этих сказках все равно побеждает, справедливость торжествует, а нечисть уходит ни с чем. Так автор противопоставляет духовность, свет и благодать человеческой души тьме потустороннего мира.

Сказки Гоголя и по сей день любят во всех уголках, как России, так и Украины. Их изучают в школе, ими зачитываются дети и взрослые. И причиной тому не только нашумевший мистицизм этих произведений, но и искрометный юмор, харизматические персонажи, талантливое изображение жизни украинского села.

Человека, который не знал бы произведения Н.В. Гоголя в нашей стране (да и на просторах СНГ), отыскать будет очень сложно. Да и стоит ли это делать? Один из самых популярных шедевров писателя - «Вечера на хуторе близ Диканьки». Даже те, кто не читал книгу, наверняка видели фильмы или мюзиклы, в основу которых легли рассказы из этого издания. Мы же предлагаем вам изучить предельно сокращенный пересказ каждого произведения. «Вечера на хуторе близ Диканьки» (краткое содержание) - вашему вниманию.

Секрет успеха произведений: в чем он?

Конечно, у каждого человека свои вкусы и пристрастия. Но, как ни странно, этот сборник рассказов нравится как людям старшего поколения, так и молодежи. Почему так происходит? Скорее всего, благодаря тому, что Гоголь сумел объединить в одной книге мистические сюжеты, юмор и приключения, а еще - истории любви. Собственно, это беспроигрышный рецепт успеха! Итак, «Вечера на хуторе близ Диканьки». Краткое содержание позволит понять, стоит ли настраиваться на прочтение книги целиком!

Отметим, что данная книга является сборником, состоящим из двух частей. Поэтому мы постараемся в нескольких предложениях обрисовать, о чем идет речь в каждом из рассказов.

«Вечера на хуторе близ Диканьки»: краткое содержание первой части

В рассказе о ярмарке в Сорочинцах читатель может от души повеселиться, наслаждаясь приключениями Черевика, его очаровательной дочери Параси, ее воздыхателя Грыцька, предприимчивого Цыгана и вздорной Хиври, супруги Черевика. Мы можем понять, что любовь способна творить чудеса, а вот неумеренные возлияния и супружеская неверность в конечном итоге оказываются достойно наказанными!

«Вечер накануне Ивана Купала» - рассказ, наполненный мистикой и какой-то мрачной романтикой. Сюжет разворачивается вокруг Петруся, влюбленного в Педорку, зажиточный отец которой не особенно стремится отдать дочь в жены бедняку. Но тут, как на грех, помогать незадачливому влюбленному берется Конечно, не за просто так. Черт требует за свою помощь цветок папоротника. Совершив убийство, юноша добывает то, что от него хотел Сатана. Но не приносит это ему счастья. Сам Петрусь гибнет, а его золото обращается в черепа…

«Майская ночь, или Утопленница» - рассказ о том, как чистая любовь, смелость и находчивость побеждают несправедливость, даже совершенную много лет назад.

Из рассказа «Пропавшая грамота» мы узнаем, что даже чертей можно победить в карточной игре. Для этого надо немного - с искренней верой перекрестить игральные карты. Правда, не факт, что после этого ваша супруга не станет ежегодно пускаться плясать, совершенно этого не желая.

«Вечера на хуторе близ Диканьки»: краткое содержание второй части

А еще мы узнаем, что Черта вполне можно оседлать и полетать на нем, а смелость и предприимчивость помогут покорить даже самую неприступную красавицу! Интересно, так бывает только в канун Рождества?

«Страшная месть» - рассказ, который является по-настоящему страшным! Еще бы, ведь как можно заранее догадаться о том, что отец твоей жены - колдун? Кстати, в рассказе упоминаются и вполне реальные исторические личности!

Также в сборнике есть история о том, как горячее желание немолодой родственницы (тетушки) устроить личную жизнь племянника (Ивана Федоровича Шпоньки) может существенно изменить монотонное и размеренное существование! Только в лучшую ли сторону?

«Заколдованное место». Этот рассказ повествует о том, в какие приключения можно влипнуть, даже находясь в преклонных летах. Эх, не стоит связываться с нечистой силой!

Удачного и веселого чтения!