Россия, Ненецкая Тундра. Как живут оленеводы (35 фото). Кочевые оленеводы тундр сибири Развитие оленеводства в России

Россия, Ненецкая Тундра. Девочке Мариане 9 лет. Ее сверстницы-горожанки уже разбираются в косметических трендах, листая гламурные ленты инстаграма, а Мариана искусно управляет оленьей упряжкой по бескрайним просторам ненецкой тундры. Совсем скоро, спустя неделю, она сядет и отправится в школу-интернат до весны, а пока она в чуме, в котором жизнь не стоит на месте, в котором место на карте лишь привязано к изменчивой gps-позиции, которую знает лишь пилот вертолета, с которым мы отправились в гости к Мариане.

Быт оленеводов, которые ведут традиционный кочевой образ жизни в Тундре - это одна из самых интересных параллельных реальностей, с которыми я соприкасался во время своих путешествий. Хочу сегодня рассказать и показать как устроен жизнь в чуме летом, но обязательно вернусь за зимним продолжением этой удивительной истории. Истории, которая очень сильно контрастирует с привычными для нас реалиями быта мегаполисов.

Где свежий воздух... который чувствуешь на вкус.
Где бескрайний простор... который действительно ощущаешь, но не можешь объять своим воображением.
Где сохраняют вековые традиции предков... которые невозможно заменить никакими современными технологиями.

Добро пожаловать в Тундру!

Спутниковая антена и телевизор в чуме. Одного бака солярки в дизель-генераторе хватает на 6-8 часов просмотра. Все доставляется только вертолетом летом! Зимой чуть проще - на снегоходе из ближайшего поселка можно привезти необходимые вещи, продукты, солярку.

Про устройство чума я расскажу в отдельной статье, там так много деталей и столько всего очевидного-невероятного:)

Это дрова... в тундре с дровами непросто, деревьев тут нет.

В чуме хозяйка нас угощает вкуснейшими макаронами с тушеной олениной! Вкус не описать словами.

Последние дни лета... последние лучи скупого заполярного солнца. Последние дни в тундре для Марианы перед длинным школьным годом в школе-интернате.

"Олень" - в переводе с ненецкого означает "жизнь". Олень - это все: еда, посуда, одежда, это жизнь в прямом смысле слова.

Так кто кого куда ведет?
Оленевод ведет стадо оленей?
Или оленеводы переносят свой чум с места на место следую за стадом?

продолжение следует...

Все мои репортажи из Ненецкого Автономного Округа России смотрите по тегу

Вам нравится мой блог? Следите за репортажами в удобном формате:

Эмоциями своих путешествиях я делюсь online на

К настоящему времени достаточно аргументировано выглядит положение, согласно которому крупностадное оленеводство формируется в Сибири в течение XVIII – начала XIX в., в двух центрах. Это Приуральские и Ямальские тундры в Западной Сибири (ненцы) и Анадырское нагорье Чукотского п-ова (оленные чукчи и коряки). Причиной его возникновения считается исчезновение в это время в пределах сибирских тундр и лесотундры основного объекта промысла – дикого северного оленя.

Тундровое оленеводство кочевое с меридиональной системой миграций по схеме: лето – север вплоть до арктического побережья и на возвышенности арктических тундр, зима – юг в пределах тундровой и лесотундровой зон. В зависимости от экологической ситуации, летний выпас мог осуществляться в горах (Полярный Урал, горные системы Чукотки). Места выпаса и маршруты кочевания были постоянны для отдельных территориальных и родовых групп оленеводов. При выпасе стада в Западной Сибири, в отличие от Восточной, использовалась пастушеская собака. Крупностадное оленеводство, в отличие от таежного, является не "средством", а "целью" существования народов Севера, оно пищесырьевое и транспортное. В экономических оценках отмечается, прежде всего, его натуральность. Несмотря на то, что крупностадное оленеводство рассматривается в качестве "северного варианта скотоводческой экономики", в производственной сфере оно дополняется охотой и рыболовством, а также достаточно активным обменом продукции оленеводческого хозяйства с соседними, неоленеводческими народами. Модель питания мясная, общесибирская.

У оленеводов весьма совершенный олений транспорт. Это предполагает выделение в структуре стада специальной транспортной части – ездовых оленей, до 25% поголовья, которые и обеспечивают мобильность оленеводческого стойбища. В качестве примера можно привести годичный ритм движения ненецкого стойбища. Оно остается на одном месте не более полумесяца (зимой), недели (летом), двухтрех дней (весной и осенью). При наличии локальных конструктивных особенностей оленьей упряжки и нарт, можно отмстить такие общие признаки, как весьма разнообразные функциональные типы нарт, тенденцию к увеличению количества оленей в упряжке. В отличие от палеоазиатов, ненцы ездят на нартах круглый год. Водный транспорт оленеводов представлен лодками, которые они приобретали у соседних народов. Оленные чукчи использовали эскимосские каяки, тундровые ненцы говорят: "Наши лодки от лесных".

Одежда оленеводов, как правило, восходит к особенностям регионального костюма. Доминирующим материалом являются оленьи шкуры, различные потребительские свойства которых учитываются при изготовлении элементов костюма или отдельных его частей. Так, голенище и головка зимней ненецкой обуви шьется из камуса, а подошва – из шкуры со лба оленя, капюшон, в отличие от стана, шьется из пыжика и т.п.

Самодийский мужской зимний костюм состоит из длиннополой глухой верхней плечевой мехом вовнутрь одежды – малицы. К стану пришивается капюшон и рукавицы, штаны из пыжика, обувь камусная, сапогообразная, длиной несколько выше колен. Женская одежда – распашная шуба на подкладке, в качестве головного убора используются капорообразные шапки. В мужском и женском костюме используются пояса. В качестве летней одежды употребляется старая зимняя. В зимних условиях, при длительных передвижениях на нарте, поверх малицы, ненцы одевали сокуй, конструктивно соответствующий малице, но мехом наружу.

ХКТ оленеводов тундры оказал значительное влияние на соседние народы. Оленеводство в Сибири стало неким образцом "престижной экономики". Наряду с распространением стандартов транспортного оленеводства в тайгу, локальные группы отдельных народов активно интегрируются в состав тундрового населения. Так сформировалась культурная общность коми-ижемцев, в состав ненцев входили хантыйские группы и северные якуты, сохранив свою этническую идентичность, отчасти переходили к крупностадному оленеводству, тот же процесс коснулся части эвенов. Даже русские поморские группы Мурмана и Архангельской губернии для ведения промыслового хозяйства заимствовали от ненцев и коми оленный транспорт, отчасти одежду.

Социальная организация пародов Сибири определяется уровнем развития общества народов, относящихся к первой группе ХКТ, что предполагает сохранение в культуре северян социальных институтов, базирующихся на родственных связях. Исторически, у народов Сибири представлены практически все социальные структуры "первобытности".

Племя у северян является не потестарной, а ранней формой этнической общности. Примерами потестарной племенной организации обских угров являются "племенные княжества" – Обдорское, Казымское, Пелымское и т.д. Четыре племенных объединения выделяются у селькупов, до десяти у тундровых ненцев. Территориально обособлены общности авамских и вадеевских нганасан. Многочисленные тунгусские племена ("охотские тунгусы", шиляги, нюрумняли, баягиры и др.), сформировались в процессе освоения эвенками и эвенами огромных пространств Восточной Сибири. На Северо-Востоке Сибири у береговых коряков выделялось до десяти племен, у чукчей два. Особенностью племенной структуры народов Амурского бассейна является то, что племя фактически совпадало с этнической общностью.

Племя у народов Сибири – это устойчивая этнографическая и территориальная общность, состоящая из родов и фратрий, имеющая свой диалект, ряд общих черт культуры, осознаваемая самим населением. Для него характерно отсутствие организации самоуправления, небольшая численность и широта расселения. После присоединения Сибири, территориально-племенные общности получают статус самоуправляющихся единиц – административных родов, волостей. Появляются выборные "князцы" и старшины, а также делопроизводство, печати как атрибуты власти, что не мешало населению воспринимать эти нововведения как следование традициям конкретного общества.

Для народов Западной Сибири была характерна дуально-фратриальная организация. Общество, вне зависимости от племенной принадлежности, делится на две фратрии: Пор и Мось у угров, Харючи и Вануйто у тундровых ненцев, "Орла половинный род" и "Кедровки половинный род" у северных селькупов. Для фратрий свойственны функции регулирования экзогамии. Единство членов фратрий обеспечивается общими культами, периодическими обрядами, проводимыми в фратриальных центрах. На фратриальных собраниях решались вопросы, связанные с перераспределением хозяйственных угодий и с военным противостоянием.

Родовой строй народов Сибири представлен патрилинейным родом в нескольких разновидностях. От ранней, с билинейной экзогамией у юкагиров, нганасан, энцев, до классической у основной части тунгусоязычного населения. У ряда народов деление на роды слабо выражено. Их функции выполняют генеалогические группы, фамилии (обские угры). У палеоазиатов род не выявлен. Род у народов Севера, как правило, не является субъектом экономического права. Ему присущи функции взаимопомощи, общность культа, экзогамия. В сфере производства доминируют социальные объединения на основе болыпесемейных коллективов, родовой либо семейной общины. В качестве таковых выступают юрты-поселения угров, ненецкие стойбища "нэсы", "варат" оленных чукчей, "байдарная артель" береговых. Со второй половины XIX в. наблюдается замена родственных отношений территориально-общинными. Это "парма" у ненцев оленеводов, "едом" – рыболовецкая артель. Территориальные общины зачастую были полиэтничны.

Семья у народов севера моногамная, многодетная, ориентированная на тесные связи с родственниками в разных сферах жизни. Возможны примеры полигинии, встречающиеся у скотоводов и оленеводов.

Основу традиционного мировоззрения народов Сибири составляют представления о множественности миров. Верхний мир – небо – место обитания верховного божества Нуми-Торума (обские угры), Нума (самодийцы), Ульгеня (тюрки), матерей-хозяек (тунгусы), Ваыргын (чукчи) ассоциируется с положительным началом. Средний мир населен людьми и многочисленными духами, связанными либо с Верхним, либо с Нижним мирами. Здесь же обитают духи-предки, часто соотносимые с различными географическими объектами и покровительствующие людям. Хозяевами Нижнего мира являются Куль Отыр (обские угры), Нга (самодийцы), Эрлик (тюрки), Хоседам (кеты), олицетворяющие негативное начало и, как правило, находящиеся в различной степени родства с хозяевами Верхнего мира. В Нижнем мире живут злые духи, здесь же располагается страна предков в образе гак называемых "телесных душ". Количество вертикальных, как Верхнего, так и Нижнего миров, за исключением среднего, может быть 7, 9, 99 и больше, что соответствует необходимости расположения духов, подчиненных верховному божеству. Наряду с вертикальной, существует горизонтальное восприятие картины мира, в которой Север и Запад воспринимаются как отрицательное начало (во многих случаях Север – "страна умерших"), Юг и Восток – положительное начало. У пародов Сибири чрезвычайно развито почитание животных, наиболее значимым из них является медведь, в честь которого устраивается "Медвежий праздник", состоящий из серии ритуально-театрализованных действий (обские угры, тунгусы).

Второй мировоззренческой составляющей народов Сибири является концепция множественности "душ". В сибиреведении принято определять это понятие как "жизненность", "состояние жизни человека". Наиболее важными являются реинкарнирующие (возрождающиеся) души – душа-дыхание "лиль/лили" (обские угры) "оми" (тунгусы), которые передаются в последующие поколения, чем обеспечивается жизнь рода, и телесная душа, после смерти уходящая в Нижний мир. Как правило, количество душ, в мировоззрении конкретного народа может колебаться от двух до семи (душа сна, душа тень и т.п.). Существуют представления о так называемых "парцилярных" душах, которые соотносятся с отдельными органами, либо состояниями человеческого тела и их количество скорее неограниченно (у ненцев: душа-сердце, душа-кровь и т.п.).

Третья составляющая – шаманство (в религиоведении – персонификация сакральной функции). В культуре конкретного народа это существование посредника между миром людей и миром духов в лице шамана. Сибирское шаманство предполагает избранничество ("шаманский дар", передающийся в поколениях посредством реинкарнирующей души предка шамана). Шаманские атрибуты (костюм, бубен и другие атрибуты, определяющие сакральный статус шамана). Шаманские обряды (камлания) как способ контакта с миром духов были различны по своему назначению (обеспечение удачи на промысле, гадание, предсказание, лечение и т.п.) Для северян характерен весьма развитый шаманский фольклор.

На юге Сибири в Бурятии в XII–XIV вв. и в Туве в XI – начале XII в. получил распространение северный буддизм (ламаизм), в начале XX в. на Алтае, как версия буддизма – "Белая вера" – бурханизм.

После освоения Сибири русскими, начинается длительный период крестьянской колонизации края от первых "указов" и "приборов" начала XVII в. до начала XX в. Вторым по численности из пришлых в Сибирь народов являются украинцы, активно освоившие юг Дальнего Востока. Итогом распространения земледельческого населения, а затем и промышленного освоения восточных районов Сибири, явилась активная интеграция отдельных групп коренных жителей края в крестьянскую земледельческую культуру.

После присоединения Сибири ее народы были включены в процесс христианизации, который протекал по двум направлениям.

Миссионерская деятельность заключалась в обращении в христианство и распространении через переводы на местные языки основных источников (текстов) православной веры. За двухвековую историю распространения христианства в Сибири, аборигены края восприняли ряд положений православия, но это, как правило, вылилось в синтез основ традиционного мировоззрения и христианского вероучения, что породило свойственную региону ситуацию религиозного синкретизма.

Второе направление реализовывалось через интеграцию северян в русскую крестьянскую культуру переселенцев. Наряду с земледелием, крестянским образом жизни, бытовыми традициями, языком, народы Сибири активно включались в сферу бытового христианства. Этот процесс коснулся южных регионов Сибири, где расселялись южные группы обских угров, забайкальских эвенков, западных бурят, южных якутов, народов Амура.

Культура коренного населения этих регионов, при сохранении более развитого животноводства и таежных промыслов, стала почти идентичной с восточнославянской крестьянской культурой.

В качестве отступления: практически у всех ненцев русские имена. На самом деле у каждого есть другое ненецкое имя, которое дают при рождении, но говорить его вслух нельзя. Это связано с тем, что имя имеет сакральную связь с его владельцем. Во избежание вмешательства во внутреннюю жизнь человека извне, с давних времен ненцы берут русские имена, которые также указаны в паспорте (это связано еще с тем временем, когда русские пришли на землю Севера…многие святые места ненцев были уничтожены, преследованию подвергались шаманы.). Вера северных народов напрямую связана с их жизнью. Многие обычаи и обряды непонятны современному человеку, но при понимании сути действия на многое открываются глаза. К примеру, один из рассказов более раннего периода: «когда аргиш (караван упряжек) идет по заснеженной тундре и на пути встречаются следы белого медведя, то все останавливаются. Следы медведя аккуратно выкапывают с кусками снега и укладывают в сторону. После того, как весь аргиш проходит, куски снега со следами укладываются на прежнее место. Многие говорят, что это связано с религией и поэтому нельзя переезжать тропу белого медведя. Совершенно верно. А нельзя переезжать следы белого медведя, потому что он может вернуться по своей тропе и обнаружить чужаков, которые проехали по его следам, т.е. территории зверя. Естественно чужие следы сверху своей тропы медведь воспринимает как покушение на его территорию и начинает идти по следу. Когда же медведь обнаруживает свои следы целыми и невредимыми, то дальше идет по своей тропе.» Таких примеров, которые связаны с жизнью, религией и знаниями окружающего мира очень много. Да, собственно вся жизнь ненцев пронизана этими знаниями. Об этом можно писать много и долго, но мы возвращаемся к нашему повествованию.

Погода выдалась хорошая, всего минус 8 градусов. Кое-где задувала поземка. При преодолении крутых склонов и сугробов двигатель снегохода грелся, поэтому время от времени мы останавливались. Немного потеплело, и на небольших речных протоках уже выступала вода, которая местами замерзла в лед. Сначала мы двигались по автозимнику и в последней трети пути выехали в белоснежную тундру, через несколько километров свернули в лесную зону. Проехав через многочисленное количество ухабов спустились к реке. Далее, проехав по замерзшему руслу реки выбрались на лесотундровый участок и остановились. В метрах ста, среди лиственниц мирно прохаживалось несколько десятков оленей. «Вот, почти и приехали», - сказал Сергей. Олени повернули головы в нашу сторону. «Интересуются, кто к ним в гости приехал», - смеется Сергей. Еще через полкилометра, на небольшой возвышенности мы остановились возле ненецкой стоянки. Среди лесотундры красовались три чума, покрытых шкурами. Из железных печных труб, растворяясь в воздухе, вился дым очагов… Нас громким лаем встретили собаки, сложно сказать сколько их там, примерно восемь. Собаки – это отличные помощники оленеводов, слушаются с полуслова.

Надо сказать, что оленеводы разделены на бригады, которые стоят в разных местах лесотундры (примерно 25-35 км друг от друга). Для удобства они сгоняют оленей в одно стадо и вместе заботятся о нем. Стадо насчитывает 8-9 тыс голов примерно. Олени в тундре движутся словно огромная живая река, переходя от одного места к другому. Хозяин чума Пэля, к которому мы приехали, сидел в стороне на нартах и строгал топором новый хорей (шест, которым погоняют оленей в упряжке). Вокруг него много мелкой свежепахнущей еловой стружки. Побеседовали недолго и он, оставив свое занятие, пригласил нас в чум. В чуме просторно. Всегда свежий воздух и при этом тепло. Естественная вентиляция в чуме чем-то напоминает работу кондиционера, только бесшумного и осуществляющего медленную вытяжку воздуха через верхнее отверстие. Любой дым, даже от сигарет мгновенно улетучивается, не остается даже запаха. Посередине чума топится железная печка-буржуйка. Тепла от нее хватает, чтобы вполне комфортно сидеть в футболке. Шкуры, которыми покрыт чум, очень хорошо держат тепло. Мы уселись пить чай за невысокий столик. Пить чай – это конечно означает подкрепиться. «Как доехали? Как дорога?» - это вопросы, которые всегда задают гостям. Каждый приезжий рассказывает о пути, независимо с какой стороны он приехал. Благодаря этому ненцы всегда знают состояние тундры в разных концах: где замело, где наст подмерз, где рыхлый снег и т.п. Поели мы хорошо после дороги: горячая вареная оленина и мороженый муксун – это основная пища зимой. Северяне летом муксун почти не едят, все больше постную, нежирную рыбу типа щекура, пыжьяна. А вот зимой жирный муксун очень хорошо насыщает энергией организм. Приезжие с «большой земли» едят любую рыбу в любое время года, не взирая на тонкости и особенности насыщения организма. Муксун едят мороженым не только из-за того, что он хранится в холоде, но и из-за того, что это очень жирная рыба. С оттаявшего муксуна по рукам ручьями течет жир. Ну а мороженый просто можно резать, кусать, в общем нормально есть. Внутри чума: посередине стоит печка, справа и слева (в местах прохода) прямо на снег уложены широкие доски, вдоль всего периметра по кругу на снег уложены циновки тонких стволов молодой березы, поверх них уложены циновки из стебельной травы и только потом лежат шкуры. Конечно, непривычно сидеть в тепле и перед собой сквозь щели между досок видеть снег. Чум – конструкция очень крепкая и устанавливается по старинной проверенной технологии. Это жилище выдерживает сильнейшие ветры в открытой, насквозь до горизонта проглядываемой тундре. Более 30 крепких шестов сверху покрыты двумя слоями нюков (нюк - покрытие чума, зимой это четыре огромных нюка, сшитые из шкур оленя, а летом покрытие из брезента. Раньше, летом чум покрывали нюками, сшитых из вываренной бересты). Первый слой - шерстью внутрь, а второй – наружу. Всего на зимнее покрытие чума уходит 80 шкур оленей. Внутри чума ходят собаки, они все невысокие. Сначала можно подумать, что еще щенки. На самом деле это взрослые, обученные собаки. Иногда в чуме их привязывают на короткую веревку к шестам, чтобы не мешали ходить. Ночью они спят у входа в чуме. Собаки никогда не возьмут пищу со стола. Будут сидеть рядом, но не возьмут и кусочка мяса. Собака, по кличке Пэйяк очень интересовалась нами: то с одной стороны подсядет, то с другой. Сразу и не подумаешь, что этой небольшой собаке четыре года и вместе со своими собратьями ловко собирает многочисленное стадо оленей в тундре.

Когда мы вышли из чума, то оказались в окружении оленей, важенок и оленят. В это время, ближе к обеду они всегда подходят к чумам, где их подкармливают хлебом, ухой. Оленят подкармливали молоком из бутылок с соской. Общение с оленями навевает что-то доброе и настоящее. Маленькие дети (4-5 лет) тоже ходили вместе с мамой и общались с оленятами, держали их за рога, гладили руками по густой шерсти. Пока мы фотографировали и снимали на видео, один из оленят очень приобщился к фото-сессии. Он ходил, то заглядывал к Игорю видеокамеру, то ко мне в фотокамеру. Очень заинтересовал его этот процесс. В результате он лизнул фотоаппарат, и я еще раз убедился в его добрых намерениях. Пока мы общались с оленями, Пэля продолжал изготовление хорея. Мы подошли к нему и продолжили разговор.

Эти хореи ненадолго делаю, временно…на полгода, - пояснил Пэля.

А из какого они дерева? – спросили мы.

Из елки, а чтобы долго хорей служил нужно делать из березы и наконечник из оленьего рога (наконечник представляет шарообразный набалдашник размерами с пятирублевую монету), и он показал нам на хорей, который стоял около дерева.

Сколько он уже служит?

Шесть лет, а вот еловый быстро ломается…на полгода хватает…

Возле нарт лежали заготовки для хореев – вытесанные тонкие стволы ели топором с четырех сторон, что в сечении образован квадрат. Ровные заготовки сделаны так идеально, что если бы мы не видели как происходит их изготовление, то подумали: рейка пропущена через станок.

Как же удается добиться ровной поверхности при обработке ствола тонкой ели в диаметре примерно 7 см? Все дело в инструменте и умении мастера. Ненецкий топор имеет одностороннюю заточку на подобии ножа рубанка. Не торопясь, планомерно снимаются слои древесины. Каждый раз, после нескольких движений топором Пэля останавливался. Прищурившись, одним глазом он смотрел вдоль заготовки, чтобы убедиться в качестве своей работы. Около дерева стояли уже несколько готовых хореев, все они светились свежим деревом на солнце и пахли хвоей. К нам подошли еще ненцы и заметив, что мы интересуемся процессом показали изготовленные из кости ножны с ножами. «Это старые ножи, очень старые…долго служат», - пояснил один из них, с гордостью показывая предметы. Увесистые ножны из цельной кости с прорезью вдоль (которая сделана так, что виден не режущий торец ножа) впечатляют простотой устройства и мастерством изготовления. Рукоятка ножа (из кости) подогнана так, что плотно вставляется в ножны. Ненец показал нам брусок для заточки ножей: «Знаете из чего?» Я взял его в руки и понял – это не абразивный магазинный брусок, а камень. «Этим бруском еще мой дед пользовался, а камень даже почти не сточился. С Полярного Урала подобран», - пояснил рассказчик.

А нарты тоже топором делаете? – спрашиваем.

Конечно, а чем же? Ножом… еще и рубанок есть, - смеются ненцы.

Сколько дней уходит на изготовление нарт?

Ну… - Пэля перестал строгать хорей, прищурился, задумался на несколько секунд, - я сделаю за две недели. Я не мастер. А вот мастер сделает за три дня.

За три дня? – мы удивились.

Да, мастер сделает за три дня, вон заготовки лежат. Их Алексей делает. Вечером со стойбища приедет – сказал Пэля и показал на лежащие в стороне четыре заготовки под полозья. На улице шел мягкий пушистый снег.

А чем отверстия сверлите?

Дрель есть, ручная, - ответил Пэля.

Позже нам показали дрель, состоящую из деревянной излучины с натянутым кожаным ремешком и древком посередине со сверлом (хочу заметить, что это не единственный экземпляр, ранее такой же инструмент мы встречали не раз и у других ненцев, которые живут на побережье Обской губы). Похож этот инструмент на те, которыми раньше добывали огонь. В городе эту конструкцию теперь можно встретить разве что в музее… Очень надежно и хорошо работает. «Современный инструмент тяжелый и ломается часто, а где его в тундре отремонтировать? А свой инструмент везде можно сделать и отремонтировать. У нас и бензопила есть и электрорубанок. Когда бензин заканчивается, то электростанция не работает и электричества нет. Наш инструмент надежнее», - пояснил Пэля.

Ненецкие нарты – это деревянные сани, которые собраны из частей путем врезки. При изготовлении нарт не используются ни гвозди, ни шурупы, ни другие какие-то соединительные материалы. Очень прочная и надежная конструкция. На нартах, которые служат не один год ненцы каслают сотни километров не только зимой, но и летом и осенью - деревянные полозья нарт скользят по ягелю. Они легкие, прочные и мягко амортизируют при езде по кочкам. Нарты по размеру и виду бывают разные: грузовые (более длинные и с мощными полозьями, часто на них делают большие короба с высотой борта около метра), легкие нарты, детские нарты (маленькие, размерами с обычные железные детские санки), мужские нарты, женские нарты (они отличаются наличием бортиков, которые служат защитой при перевозке маленьких детей), священные нарты, нарты для перевозки шестов чума (на них отсутствует верхняя площадка, т.е. на нее не сядешь), нарты для перевозки продуктов (на них сделаны ящики с дверцами). Сломанные нарты не выбрасывают, а просто заменяют испорченные части на новые. На полуострове Ямал очень скудная растительность и дерево в большом дефиците, поэтому выбросить нарты со сломанным одним полозом непозволительно. Для этого просто заменяют сломанную деталь.

Пока мы беседовали, вокруг по лесополосе разбрелось несколько десятков оленей. Пэля крикнул пару слов по-ненецки и все собаки (которые в это время находились в разных местах, какие были в чуме, некоторые спали или ходили на улице) разом подскочили и понеслись собирать оленей. Не прошло минуты, как все олени под лай собак уже строем шли в сторону основного стада. Этот сюжет мы засняли на видео. «Обученные собаки – это лучшие помощники оленеводов», - прокомментировал произошедшее Пэля и неспешно пошел в чум. Спустя время, он вышел на улицу и в руках нес тынзян (аркан для ловлей оленей). «Видите, как сплетен?» - сказал ненец, показывая нам искусно изготовленный тынзян. Он очень крепкий и длинный, плотно сплетен из четырех шнуров кожи. Позже, Пэля показал как правильно тынзян собирать в одну руку. Близился вечер, к чумам приехали ненцы со стойбища, которые целый день провели в тундре с многотысячным стадом. Приехал и Алексей. Мы спросили у него: «Правда, что можешь сделать нарты за три дня?» Он внимательно на нас посмотрел и спокойно, но уверенно ответил: «Конечно, правда». Нам потом рассказали, почему около всех чумов идет строительство нарт. Все дело в том, что на Ямале нету дерева и когда оленеводы каслают на юг в лесотундру, то именно в это время делают нарты, новые шесты для чумов, хореи. Ведь ближе к весне они опять уйдут далеко на север, уже не будет возможности что-то изготовить из ели или лиственницы по причине отсутствия деревьев в тундре. Ненцы интересно рассказывали, как внимательно выбирают дерево для разных целей: «Бывает нужно выбирать ствол с естественным изгибом, бывает что нужна лиственница с красноватым оттенком, а для некоторых изделия наоборот – с белым…» И чем больше мы слушали про тонкости обработки древесины, тем больше удивлялись глубине знаний в этой области…

На следующий день мы собрались в тундру, где основное многотысячное стадо оленей. Нам сказали, что нужно проехать по тропе около шести километров. К снегоходу подцепили деревянные нарты, сверху уложили шкуры, перевязав их веревкой. Сергей сел на снегоход и мы поехали… Путь через лес весь в ухабах, на которых мы постоянно подскакивали вместе с нартами. Главное хорошо держаться и правильно сидеть на нартах, конструкция устойчивая и прыгает, словно в ней встроены невидимые качественные амортизаторы. Сергей прибавил скорости, снегоход взвыл…деревья мелькали… Мы выехали в тундру и на очередной кочке правый край нарт поднялся. Перекренить не получалось…летели на одном полозе…кричали Сергею, чтобы сбавил ход…он не слышал...в ушах свистел ветер и наши крики заглушал рев двигателя. Еще одна кочка и мы улетели с нарт в тундру, зарываясь в снег. Сергей обернулся, остановился: «Чего не держитесь?» Усевшись, двинулись дальше… Через километр мы выехали на огромное, чистое тундровое пространство, по которому живой рекой двигалось громаднейшее стадо оленей. Всякий раз это зрелище не оставляет равнодушным. Когда стадо идет, то развесистые рога идущих рядом оленей задевают друг друга и издается клацание. Когда идет многотысячное стадо, то это клацание превращается в некую естественную музыку, музыку живой тундры… Можно долго смотреть на отходящую «живую реку»... Мы дождались, пока олени перешли тундру и остановились вдалеке, у леса. Огромное стадо превратилось в живую темную полосу на горизонте. Послышался шум двигателя снегохода и через несколько секунд на снегоходе показался Алексей. На сиденье, сзади сидела собака. Не смотря на то, что снегоход летел на полном ходу, собака сидела ровно и, балансируя, смотрела по сторонам.

Алексей, а собака у тебя не падает, когда ты так едешь? – спросили мы, когда он остановился.

Никогда не падает, постоянно со мной ездит…привыкла, - ответил он, улыбнулся.

Красиво олени идут, - степенно сказал Сергей.

Поедем чай пить в соседние чумы? – спросил у нас Алексей.

Далеко?

Нет, не далеко. Километров десять.

Проехали мы совсем не десять километров, а гораздо больше. Подъехали к трем чумам, зашли в гости к родственникам Алексея. За мороженым муксуном и горячим чаем после дороги нам показывали фотографии разных лет. «Вот здесь мы осенью на Ямале, переходим через реку», - комментировал Алексей. На фотографии: аргиш переходит водную преграду, что на пути к новым пастбищам - упряжки оленей с загруженными нартами идут через речку. Такие переправы требуют не только знания и умения, но и внимательности, точной координации, слаженности в действиях. Алексей перелистывал фотоальбом, рассказывая про запечатленные сюжеты и было видно, как он внутренне погружался в события прошлого, словно они происходили сейчас. Казалось, что когда он смотрел на свои фото из раннего детства, то становился ребенком… когда же смотрел на сюжет прошлогодней осени в стойбище, то становился взрослым и серьезным человеком, с переживанием всех сложностей и ответственностей за работу. Он вспоминал погоду, настроение, все действия до мелочей, проживая вновь годы с эмоциями и внимательностью.

Мы хорошо согрелись в чуме, подкрепились и после интересного рассказа Алексея, поблагодарив хозяйку чума за теплый и добрый прием, поехали в обратный путь. Так прошел почти весь день. Спустя некоторое время уже стемнело и на снегоходах включили фары. Мы ехали по снежной тундре. Алексей ехал первым, показывал дорогу: «Совсем замело, следов снегохода вчерашних не видно». Потом он свернул и мы поехали по совсем другому пути. Ненцы очень хорошо ориентируются. Чуть позже мы выехали на автозимник, который проходил рядом с железной дорогой 501-й стройки. Вблизи показался мост, который напомнил нам об экспедиции прошлой осенью. Далее мы проехали мимо лагеря «Щучий». Вечером приехали к чумам.

Вы где были? – спросил Пэля.

К родственникам ездили на чай, - ответил Алексей.

Сколько до туда километров, ведь больше десяти? Лагерь «Щучий» находится в 42 км от Надыма, а мы были дальше. Это же больше 20 км отсюда - поинтересовались мы.

Десять или двадцать пять, да какая разница? – ответил Алексей и улыбнулся.

Мы посмеялись и пошли в чум. Действительно, для ненцев такая разница в километраже не существенна. Неудивительно с ними поехать попить чая и за 50 км, и за 70км. Постоянно кочуя по северным просторам, они в основном меряют расстояние по пятьдесят или по сто километров. Ну а плюс минус тридцать километров – это мелочи жизни. «Алексей любит поездить», - прокомментировал Пэля.

Вечером после ужина мы собрались в чуме Алексея, смотрели по телевизору сюжеты нашей экспедиции по 501-й стройке. У ненцев есть небольшие телевизоры и DVD плейеры, работающие от мобильной электростанции (программы не показывает по причине удаленности). По вечерам, не надолго все собираются в чуме посмотреть какой-нибудь фильм.

Спать ложатся все рано, потому что на следующий день вставать в 5 утра (так ежедневно). Ночью печка не топится, но все равно тепло под ягушкой (женская одежда из оленей шкуры, которой укрываются ночью).

Утром в чуме свежо, прохладно. Хозяйка затапливает печь и помещение наполняется приятным теплом. За завтраком нам сказали, что в этот день будут разбирать чумы и переезжать на новое место, что несколько километров севернее.

Пэля, как вы из большого стада потом своих оленей отделяете? Метки какие-то есть? – спрашиваем мы.

Есть и метки…есть олени без меток, - отвечает Пэля.

А если нет метки, то тогда как?

Так я же своих оленей всех знаю.

Как? Они же все похожие? Да и много их…десятки, сотни…

Люди тоже все похожие: голова, две руки, две ноги. Вы же не путаете людей? А я не путаю оленей. Всех знаю… Да и олени нас знают… – рассудительно пояснил ненец.

Еще не было шести часов утра, а на улице уже началась работа: ненцы начали собирать вещи и укладывать их в нарты. Из соседнего чума вальяжно вышел кот и начал валяться в снегу (к хорошей погоде). На улице действительно пробивались яркие лучи солнца. Наблюдать со стороны очень интересно за сборами перед касланием. Все четко выполняют действия и никаких лишних слов, дел. Мужчины собирают мужские нарты и укладывают свои инструменты (топор, инструменты для изготовления нарт), женщины укладывают свои (двуручная пила, доски для выделки шкур и др.). Примечательно то, что женщины не прикасаются к инструментам мужчин, а мужчины к инструментам женщин. Вообще инструмент является не просто приспособлениями, а сугубо личными вещами, которые кроме хозяев никто не берет в руки - это внегласное правило.

Коту видимо надоело крутиться в снегу, он запрыгнул на загруженные нарты и удобно уселся, чтобы лениво наблюдать сверху за происходящим. После того, как вещи все были уложены на нарты, начался процесс разбора чумов. Сначала снимали нюки, сворачивали их и укладывали. Когда все покрытия чума были уложены и привязаны к нартам, начали разбор шестов. Буквально в течение часа на месте, где стоял чум ничего не осталось.

После того, как все вещи, чумы были собраны и уложены, ненцы сделали загон для отбора оленей в упряжи. Для этого выстроили нарты в виде буквы «П» и между ними натянули сетку так, что остался только свободный вход с одной стороны. Перед тем, как подогнали оленей, чуть поодаль около укатанной дороги от чумов ненка привязала собаку. «Чтобы дорогу охранял и олени на нее не свернули», - пояснила она. На пса была возложена важная задача – не пустить несущихся оленей на дорогу. Как только стадо из более ста оленей появилось на горизонте, собака начала ответственно лаять, подпрыгивать, всем видом показывать, что путь сюда закрыт и оленям здесь делать нечего. Со всех сторон стадо сгоняли в загон собаки и ненцы на снегоходах. Как только основная масса оленей зашла на место, ненки с веревкой в руках перекрыли вход в загон. Вокруг, среди леса по сугробам еще носились олени на довольно высокой скорости. Из под копыт кусками в разные стороны летел снег. Некоторых из них согнали собаки, остальных ловко поймали ненцы с помощью тынзянов и проводили к общему стаду. К оленям в общем стаде часто прибиваются дикие и поэтому, их приходится впоследствии тоже приручать. Когда все олени были в сборе, то ненцы выбрали отдельных для упряжи и вывели их из загона. Женщины выбирали и выводили оленей для женских нарт, мужчины для мужских и грузовых. Буквально за минуты надевалась упряжь и нарты готовы к касланию.

Когда все упряжки готовы, ненцы еще раз все проверяли. Мы в это время поехали на снегоходах вперед, чтобы сделать видео и фотосъемки. К нам подъехал Костя - сын Пэля. Парень заканчивает учиться в восьмом классе, он уже взрослый оленевод. Вместе со всеми мужчинами он ежедневно работает в тундре с огромным стадом оленей, ловко управляется с тынзяном. Надо сказать, что дети в стойбище рано взрослеют, потому что с самого раннего детства уже общаются с оленями и посильно помогают по хозяйству. Некоторое время мы поговорили, вскоре на горизонте послышались голоса – аргиш шел в нашу сторону. Впереди на оленей упряжке ехал Алексей. Первой упряжке сложнее идти по неутоптанному снегу и олени проваливались в сугробах. Когда упряжка Алексея поравнялась с нами, то впечатлила протяженность всего каравана – он заканчивался в области горизонта. Каждой последующей упряжке идти легче, потому что укатывается снег впереди идущими. В начале всей вереницы едут мужчины, за ними женщины и дети. Завершает аргиш упряжка ненцев преклонного возраста (в конце ехал на упряжке дедушка, которому уже за семьдесят лет). К старикам ненцы всегда относятся с уважением. Вообще младшие слушаются старших - это поведение продиктовано жизнью. Старшие больше знают и умеют, у них больше опыта. Старшие же, в свою очередь внимательно относятся к младшим и обучают их искусству жизни в дикой природе. Мальчишки учатся у мужчин (охоте, рыбалке, оленеводству, искусству изготовления нарт), девочки обучаются у женщин вести хозяйство, шить и выделывать шкуры, разделывать рыбу, готовить, устанавливать и разбирать чум. Работа в тундре четко распределена и это залог нормальной жизни в суровых условиях.

Мы стояли и наблюдали, как аргиш медленно уходит, скрываясь за горизонтом. Чуть погодя, мы поехали следом. На открытом участке тундры ненцы остановились и распрягли оленей, начали расчищать площадку от снега под чум. Олени тем временем уже на новом месте начали искать ягель. Они мастерски выкапывают копытом довольно глубокие ямы и засовывают туда голову так, что наружу торчат только рога. Северное жилище – чум устанавливали женщины. Мужчины только помогали поднимать шестами нюки. Сначала на месте чума был уложен железный лист под печь. (Порядок установки чума не случаен, это связано не только с представлениями о мире, верой, но и практичностью. Миропредставление ненцев не простое в описании. В нем существуют Боги и духи, сложные взаимоотношения между ними и людьми. Мы не будем здесь об этом писать, потому что это большая отдельная тема, в которой есть и процесс образования земли, и появление разных животных, злых духов и добрых, предания о народе сихиртя и много другого. Ограничимся лишь тем, что существует Небесный Бог – Нум и подземный в противоположность небесному – Нга. Под верхним отверстием чума (которое связывает с небом) на землю укладывают железный лист, который прикрывает проход в подземный мир). На лист устанавливается печь, укладываются доски, циновки из веток и травы, потом шкуры. Когда хозяйка чума уложила шкуры, то Пэйяк разлегся на одной из них и сладко задремал (он точно знает, где жилище…хотя чума еще нет).

После того, как уже установлена и затоплена печь, уложены все вещи, и приведено все в порядок внутри будущего чума, начали устанавливать шесты. В начале установили три шеста, связанных сверху, под них подложили оленьи шкуры. Далее женщины установили остальные шесты. (Смотря, как быстро растет чум, невольно удивляешься ловкости и силе женщин в серьезности обустройства жилища. Хозяйка практически одна устанавливает чум из довольно длинных и увесистых шестов. Мужчины изредка помогают только там, где она не может справиться сама.) После установки всех шестов хозяйка чума установила шест симзы (священный шест, который устанавливается внутри чума) и подвязала поперечины. Печь в это время уже вовсю топилась и на ней грелся чайник. Далее, мужчины с помощью шестов подняли тяжелые нюки, которые с помощью нескольких шнуров крепятся внизу. (Шнуры натягивают по диагонали, чтобы они облегали площадь поверхности конуса чума. За счет этого прижимаются нюки и не срываются при сильном ветре.) Когда было закреплено все покрытие чума, то снизу наружной стороны край прикопали снегом. В четыре часа дня мы уже сидели на новом месте в чуме за столом, ели и пили чай. Всё на своих местах: также подвешена керосиновая лампа, также возле входа лежит гусиное крыло (оно служит веником для подметания пола), палка для обивки снега с обуви, слева висит умывальник, на шкурах лежат собаки….создается впечатление, что никуда никто не уезжал…всё как на прежнем месте.

Пока не начало смеркаться, мы собрались обратно в город. Чудные, незабываемые дни среди оленеводов каждый раз изменяют внутреннее наше состояние. Когда вновь видим этих терпеливых и умелых людей, когда приобщаемся к культуре и образу жизни этого северного народа, когда вновь с рук кормим подрастающих оленят, когда невысокий, но сильный и гордый Пэйяк смотрит внимательными глазами вдаль…понимаем, что наполнились чем-то неуловимым настоящим, словно приобрели в этой жизни огромное невидимое богатство. Пройдет еще два-три дня и вновь аргиш из упряжек через бескрайние снежные просторы пойдет дальше на Север, туда, где еще не наступает весна, на Ямал, в поселок Яр-Сале, название которого переводится как Песчаный Мыс.

Пишет блогер Александр Чебан:

Россия, Ненецкая тундра. Девочке Мариане 9 лет. Ее сверстницы-горожанки уже разбираются в косметических трендах, листая гламурные ленты инстаграма, а Мариана искусно управляет оленьей упряжкой по бескрайним просторам ненецкой тундры. Совсем скоро, спустя неделю, она сядет на школьный вертолет и отправится в школу-интернат до весны, а пока она в чуме, где жизнь не стоит на месте, где место на карте лишь привязано к изменчивой gps-позиции, которую знает лишь пилот вертолета, вместе с которым мы отправились в гости к Мариане.

Быт оленеводов, ведущих традиционный кочевой образ жизни в тундре, - это одна из самых интересных параллельных реальностей, с которыми я соприкасался во время своих путешествий. Хочу сегодня рассказать и показать, как устроена жизнь в чуме летом, но обязательно вернусь за зимним продолжением этой удивительной истории. Истории, которая очень сильно контрастирует с привычными для нас реалиями быта мегаполисов.

Где свежий воздух... который чувствуешь на вкус.

Где бескрайний простор... который действительно ощущаешь, но не можешь объять своим воображением.

Где сохраняют вековые традиции предков... которые невозможно заменить никакими современными технологиями.

Видите маленькое цветное пятно в центре кадра?

Несколько пикселей на фотографии, маленькая, еле заметная точка на карте и место, которое очень хорошо описывается непереводимым словосочетанием «in the middle of nowhere». Это чум оленеводов оленеводческой бригады «Харп».

Пилоты вертолета знают лишь ориентировочные координаты, поиск ведется визуально на местности, иногда занимает полчаса и даже больше.

Почва в тундре особая, ни на что не похожая, мягкая и нежная на ощупь. Вертолет Ми-8 Объединенного Нарьян-Марского авиаотряда не может здесь сесть, поэтому он зависает, коснувшись поверхности. Мы же очень быстро разгружаем наши вещи.

И спустя 5 минут резко поднимается в воздух, сдувая на десятки метров даже рюкзак или сумку.

Это Тимофей - бригадир оленеводческой бригады «Харп», в его подчинении четыре пастуха, чум-работница и... 2500 оленей.

Сам Тимофей коми, а пастухи в его бригаде ненцы. И жена у него тоже ненка.

Летом и зимой по тундре перемещаются на санях. Летом они тоже отлично скользят по поверхности кустарников.

- Что же такое кочевое оленеводство?

В оленеводческом хозяйстве «Харп» 7 бригад, все они относятся к колхозу, который расположен в поселке Красное. Каждая бригада имеет свой маршрут выпаса, меняя каждые 3-4 недели место дислокации, проходя десятки километров по тундре. Бригада Тимофея проходит расстояние 200-300 км в год, у некоторых бригад этот маршрут может составлять до 600 км. Само стадо при этом пасется в радиусе 10 км.

В поселке Красное у членов бригады есть дома, но живут они в них совсем редко, в отпуске и после выхода на пенсию. Даже пенсионеры уходят в тундру по возможности.

- Почему нельзя заниматься оленеводством стационарно в колхозе?

В советское время предпринимались попытки обустроить стационарное хозяйство. Но оленеводство не может быть стационарным, олени съедают ягель, который обновляется спустя годы. С другой стороны, поголовье оленей нельзя увеличивать бесконтрольно по той же причине - на бескрайних просторах тундры просто не хватит корма.

- Как из оленя делают оленину?

Каждую весну олени приносят потомство, в бригаде у Тимофея 1200 телят, половину из которых к зиме нужно будет сдать на забойный комбинат в колхозе.
В декабре-январе происходит забой оленей. В большинстве пунктов забоя (которые расположены в деревнях) нет холодильных установок, поэтому заморозка происходит естественным путем. Поголовье оленей в НАО составляет 180 тысяч, ежегодно осуществляется забой 30-35 тыс. оленей. 70-80% забойного контингента - олени до 1 года. Для сравнения: в 70-е годы прошлого века в НАО ежегодно забивалось 60-70 тыс. оленей.

Замороженные туши оленей забирают из населенных пунктов в тундре с помощью вертолета Ми-26, это самый большой серийный транспортный вертолет в мире! Один час работы Ми-26 стоит 670 тыс. руб., грузоподъемность составляет 18 тонн. При закупочной стоимости 125 руб за 1 кг оленины, стоимость ее вертолетной транспортировки составляет еще 90 руб/кг!!! А других вариантов добраться в отдаленные регионы округа попросту нет. Нет ни дорог, ни зимников! За зиму вертолет делает 20-25 таких перелетов в разные регионы, куда централизовано свозится мясо на снегоходах из более мелких деревень или олени пригоняются самостоятельно в крупные пункты забоя. Причем есть рейсы по 1 часу, а есть рейсы по 5-6 часов.

Оборот единственного нарьян-марского мясокомбината составляет 900 тонн оленины в год. 450 тонн завозится вертолетом и 450 - наземным транспортом по зимникам. Всего за сезон в НАО происходит забой 1000-1100 тонн, 900 забирает и перерабатывает мясокомбинат, а 100-150 скупается местным населением и используется локально для собственных нужд.

- Сколько стоит олень?

Один живой олень стоит в среднем 15 тыс. рублей. Это не только мясо, а еще есть рога, копыта, шкура...

Мариана в чуме все лето, только так можно перенять навыки оленеводства. В НАО и Якутии вводят дистанционное образование, когда даже в зимний период дети остаются с родителями в тундре, а базовое образование преподается родителями.

Дети помогают по хозяйству в абсолютном большинстве задач. Вот, к примеру, Мариана помогает юрковать оленей, загоняя их в карзак (ограниченная сеткой площадь), где пастухи отбирают оленей для упряжки с санями. Марина запрягает и распрягает оленей сама без проблем.

Каждого оленя пастухи и бригадир знают «в лицо». У многих есть клички.

Мариана, какие у тебя игрушки?

- (Задумывается) Никаких, зачем мне игрушки? На мне аргиши (сани с вещами и продуктами), щенки, оленьи упряжки...

Тимофей нашел фрагмент бивня мамонта, начал копать, нашел другие кости. Именно за этим мы прилетели к нему в этот раз. Дальше наша экспедиция продолжилась, и копать мы начали глубже в поиске остального скелета.

Спутниковая антенна и телевизор в чуме. Одного бака солярки в дизель-генераторе хватает на 6-8 часов просмотра. Все доставляется только вертолетом летом! Зимой чуть проще - на снегоходе из ближайшего поселка можно привезти необходимые вещи, продукты, солярку.

Это дрова... в тундре с дровами непросто, ведь деревьев тут нет.

В чуме хозяйка нас угощает вкуснейшими макаронами с тушеной олениной! Вкус не описать словами.

Последние дни лета... последние лучи скупого заполярного солнца. Последние дни в тундре для Марианы перед длинным школьным годом в школе-интернате.

Олень в переводе с ненецкого означает «жизнь». Олень - это все: еда, посуда, одежда, это жизнь в прямом смысле слова.

Так кто кого куда ведет?

Оленевод ведет стадо оленей?
Или оленеводы переносят свой чум с места на место, следуя за стадом?

В России все еще огромное число людей живет в практически неизменных первобытных условиях. Они обитают на севере в тундре, выпасая оленей как и тысячи лет назад...
Здесь почти всегда холод и снег. Нет никакой цивилизации. Даже компас, и тот, сходит с ума. Эти картинки могут напоминать декорацию, но всё по-настоящему. Смотрите!

1 На этой фотографии - семья оленеводов. Она могла быть сделана и сто лет назад, внешне в их жизни почти ничего не поменялось. Оленеводы до сих пор кочуют по тундре, перебираясь с места на место. А раз в год собираются вместе, приезжают в посёлок, единственный очаг цивилизации на многие километры.

2 Чтобы посмотреть на быт оленеводов, мало прилететь в Новый Порт, нужен проводник по тундре и транспорт. Зимой варианта два, и гости чаще всего добираются на вездеходе.

3 У местных есть быстрый конь-снегоход, Ямаха или Буран. К машине цепляют деревянный ящик на лыжах: в него помещается несколько человек или поклажа.

4 По пути, среди белой пустыни, едва различимы ненецкие кладбища: такие же ящики, но без лыж. Покойников здесь не закапывают, а оставляют на земле. На фотографии - камера хранения для оленеводов. В конце лета все лёгкие вещи оставляют в условном месте на нартах, а когда сходит снег, возвращаются за ними.

5 Одна из семей тундровиков живёт в двадцати километрах от посёлка. Дорога к ним занимает час.

6 Трудно объяснить, почему именно это место выбрали для стоянки. Просто пустыня, просто снег. К нартам привязаны лайки, начавшие истошно гавкать, как только почувствовали чужаков. Самая надёжная сигнализация. Маленькие собачки не способны тянуть упряжку, но отлично справляются с ролью пастухов: их так и зовут, оленегонные лайки.

7 Из чума вышла женщина в традиционном наряде - малице, сшитом из оленьей шкуры. Сам чум тоже собран “из оленя”. “У них же тысячу лет ничего не менялось” - подумал я и решил обойти шалаш вокруг.

8 Спутниковая тарелка у домика из палок и оленьей кожи…нет, всё-таки мы в двадцать первом веке.

9 Хозяйка чума в цветастом халате, приветствовала нас, не отрываясь от экрана, где показывали “Комиссара Рекса”. Возле телевизора заряжались два смартфона. На стене висел автоматический освежитель воздуха.

10 Я бы хотел рассказать об особенностях чумостроения, тем более что там есть интересные детали. Например, как часто нужно менять оленьи шкуры, как быстро они могут собрать или разобрать свой шалаш, но к сожалению, в тот самый момент перестала работать моя фотокамера, и я всячески пытался её вернуть к жизни. К сожалению, не помогло, и большая часть фотографий этого репортажа сделаны не мной, а ямальским фотографом Данилом Колосовым. Спасибо ему огромное, выручил!

12 Оленеводством занимаются в полутора десятках северных регионов России, но именно в Ямало-Ненецком округе самое большое поголовье, в 2010 году насчитывалось 660 тысяч оленей, в три раза больше, чем в следующем по количеству регионе, Якутии.

13 И олень в этих местах - не просто домашняя скотина, а кормилец. Причём, в прямом смысле: оленина составляет основу рациона жителей северных посёлков и самих тундровиков, из оленьих шкур делают дома и одежду.

15 Но олень - не только ценный мех. У каждой семьи непременно есть свой любимец, домашний оленёнок, который даже ночует в чуме.

16 Оленеводы по своему роду занятий напоминают американских ковбоев, только вместо клетчатых рубах навыпуск и широкополых шляп - тёплые непродуваемые малицы, сохраняющие тепло даже при экстремальных морозах. А минус сорок здесь - так, прохладно.

17 Может сложиться впечатление, что они какие-то дикари, непонятно почему живущие посреди тундры, но многие оленеводы умеют читать и писать, среди молодёжи почти все имеют законченное среднее образование, и такая жизнь - их собственный выбор.

18 Раз в год, по весне, на Ямале проходит День оленевода. Праздник кочует, как и сами его “виновники”: из-за огромных территорий и разного климата, он проходит в разных городах и посёлках в течение месяца.

19 И если вы хотите увидеть всю красоту и романтику жизни в тундре, стоит прилетать в эти даты. Яркие впечатления гарантированы!
20 Я оказался на празднике в посёлке Новый Порт, про который рассказывал отдельно. Оленеводы со всех концов бескрайней тундры съезжаются в райцентр. Едут, в прямом смысле, полдня на оленях. Иногда и дольше.

21 Собственное мероприятие в Новом Порту проходило только второй раз за последние 30 лет: долгое время приходилось добираться ещё дальше, в село Яр-Сале. Возродить традицию удалось благодаря “Газпром нефти”, чьё месторождение находится в близости от посёлка. Программа социальных инвестиций “Родные города” действует в Ямало-Ненецком округе и направлена на поддержку коренного населения, на чьи традиционные территории приходит добывающий промысел.

Помимо организации мероприятий в поддержку традиционной культуры народов севера и вложений в образование тундровиков, нефтяники заключают с каждой семьёй социально-экономические соглашения: им полагаются денежные выплаты или покупка техники. Деньги можно потратить на покупку техники, строительство или ремонт. А если в семье оленевода заболевает ребёнок или случается происшествие, к ним вылетает вертолёт: иначе до их трудоноступных мест жительства просто не добраться. Так что, ненцы себя чувствуют не хуже американских индейцев, а то и лучше.

Для жителей Крайнего Севера день Оленевода даже важнее Олимпиады. Ненцы, коренной малочисленный и азартный народ севера, ждут эти игры весь год.

23 Состязания проводятся по национальным дисциплинам, Одно из самых любимых среди ненцев - метание тынзяна на хорей (забрасывание “лассо”, изображает поимку выбранного из стада оленя).

24 Среди оленей выбирают самых красиво наряженных. Женщины тоже принимают участие, во многих дисциплинах наравне с мужчинами. Кроме борьбы, пожалуй.

25 Традиционное ненецкое единоборство похоже на японское сумо и собирает много зрителей.

26 Борьба идёт не только на ринге, но и рядом с ним. У детей своя атмосфера.

27 Важная деталь гардероба оленевода - кисЫ, ненецкие валенки. Сшиты из оленьих шкур. Необитаемы, непродуваемы, непромокаемы. Только весят немало, поэтому прыжки в них - то ещё состязание!

28 Перетягивание палки чем-то напоминает “наш” армреслинг. Да и вообще, почти все ненецкие состязания перекликаются с тем, что привычно западной культуре. Такие разные народы, но корни - одни.

29 Популярные на крайнем севере детские коляски выглядят странно. Угловатые и топорно сделанные “броневики на санках”. Местные жители на них не обращают внимание, самих в таких в детстве возили. Я же не мог оторвать глаз.

30 Так коляска устроена изнутри.

31 Усталь. Тундровики не привыкли проводить так много времени с другими тундровиками, и к вечеру у многих из них сдают силы.

32 На сцене, тем временем, награждали победителей различных состязаний. Неплохие призы, посуда и бытовая техника. Но этим ненцев не увлечь.

33 Главные призы были куда серьёзнее: победителей “оленьей Олимпиады” ждал новенький снегоход Ямаха, ещё в призовом фонде был отечественный “Буран” и дизель-генераторы.

34 После обеда все переместились на берег Обской губы. На льду уже расчистили трассу для главного и самого зрелищного соревнования, гонок на оленях.

36 Суть соревнований напоминает дрэг-рейсинг: две оленьи упряжки с “пилотами” одновременно стартуют, мчатся как можно быстрее до контрольной точки и возвращаются назад. Кто первый пересёк черту - побеждает.

37 Беговых оленей растят с детства, потом долго подбирают им партнёров по упряжке. Это целая наука, и неплохой бизнес. Чтобы избежать жульничества, участвовавших в гонке оленей помечают маркером.

38 Но даже это не помогает: желание прийти первым так велико, что оленеводы порой идут на настоящие ухищрения. Например, один парень одолжил оленей в соседнем районе: взял парочку из упряжки победителей, которые участвовали парой недель назад, и привёз их в Новый Порт. Вот только тундровики знают не только друг друга, но и соседских оленей. Зрители и другие участники легко определили подвох, и участника сняли с соревнований.