84 развед батальон. Бой у волчьих ворот. «Спасибо за детей…»

«Западной» группировке федеральных войск генерала Шаманова было приказано выбить противника из стратегически важного района. Здесь проходит единственная асфальтовая дорога в горные районы Чечни. По замыслу военачальников первыми удар должны были нанести малочисленные подразделения спецназа ГРУ и 84-го отдельного разведывательного батальона вооружённых сил. Их задача - скрытно подняться на ключевые высоты Волчьих ворот и закрепиться там, а в случае ответного удара боевиков продержаться до подхода основных сил.

Позиции боевиков

Разведка боем 29 декабря

84-му батальону совместно с отрядами спецназа было поручено выяснить количество и расположение сил боевиков на данном участке. Разведку предполагалось провести боем . Для выполнения задачи разведывательному батальону поручалось занять высоты над Дуба-Юртом для обеспечения свободного подхода мотострелков. План последующих действий был довольно прост: использовать полученные данные, вытеснить боевиков в долину, после чего уничтожить на открытой местности. По плану впереди должны были двигаться отряды спецназа, за ними разведгруппы, которые периодически обязаны были останавливаться и ожидать пехоту. Продвижение сводных групп предполагалось поддерживать авиацией и артиллерией. Недалеко сосредоточили 160-й танковый полк полковника Ю. Буданова .

В ночь на 29 декабря группа спецназовцев поднялись на высоты и без боя заняли оборудованные там позиции боевиков. Те, как обычно, уходили ночевать на базы, расположенные в горах. Когда утром сюда вернулся дозор противника, он попал под огонь разведчиков. В ответ боевики открыли по спецназовцам шквальный огонь из стрелкового оружия и миномётов. Разведгруппе Соловьёва «Ромашка», численностью в 27 человек на 2-х БМП, пришлось выступить на помощь спецназовцам. Только по истечении шести часов боя разведчикам удалось пробиться на высоту. Боевики, забрав убитых и раненых, отступили. Российские бойцы, по приказу командующего операцией подполковника Митрошкина, так-же вернулись на исходные позиции. За время боя 29 декабря спецназовцы потеряли 1 человека убитым и 3 ранеными. Разведчики потеряли 2 человека ранеными.

Бой 30 декабря

30 декабря начальником разведки группировки «Запад» были уточнены задачи подготовленным сводным штурмовым отрядам. В середине дня все три сводные группы выступили - операция началась. В 12.30 практически одновременно, каждый по своим маршрутам, начали выдвижение сводные отряды «Арал» и « Байкул». Группа «Тарас» вышла последней. За штурмовыми отрядами выдвинулись подразделения мотострелков. Уже на этом этапе к командирам постепенно пришло понимание того, что боевики прослушивают радиосвязь и хорошо осведомлены о плане штурма. На местах, определённых на карте, наступающих ожидали засады. Второй сводный отряд, в состав которого входили «Байкул» и «Сова», в это время оказался под ожесточённым огнём из миномётов и зенитной установки. Куда бы ни выходили разведгруппы, их ждали боевики, встречая шквальным огнём.

Тем временем группы «Арал» с «Ромашкой» благополучно добрались до высоты, откуда накануне эвакуировали спецназовцев. В овраге обнаружили схроны с убитыми боевиками, прикрытые наскоро свежими листьями. К ночи боевики прекратили огонь - вероятно, получили приказ стягиваться ко входу в «Волчьи ворота» - в село Дуба-Юрт. «Байкул», находившийся впереди на некотором расстоянии от группы «Сова», обнаружил передвижение нескольких групп боевиков в сторону селения Дуба-Юрт. В темноте к Дуба-Юрту вереницей стекались светящиеся точки.

Бой 31 декабря

В 4 часа утра 31 декабря в штаб группировки пришла информация, что отряд «Тарас» ст. лейтенанта Тарасова, который действовал в непосредственной близости от селения Дуба-Юрт , попал в засаду и блокирован боевиками. Командование ставит задачу резерву 84-го развед.батальона - разведгруппе старшего лейтенанта Шлыкова (позывной «Нара») выдвинуться на южную окраину Дуба-Юрта и занять оборону у отметки 420.1 с целью не допустить прорыва боевиков. Все мотострелковые подразделения в тот момент выполняли задачи по блокированию высот восточнее селения. Кратчайший путь на отметку 420.1 проходил через Дуба-Юрт. Группе «Нара» ставилась задача находиться в указанном районе до подхода основных сил мотострелков, пока сводные штурмовые отряды будут уничтожать боевиков на направлении группы «Тарас». Как стало известно позже, группа «Тарас» не вышла в указанный район, запутавшись в поисках высот. Никаких сигналов об окружении на командный пункт группировки они не передавали. Идентифицировать голос не представлялось возможным. Очевидно, боевики заранее готовили дезинформацию в эфире.

«Нара» под командованием заместителя командира 2-й разведывательной роты по воспитательной работе старшего лейтенанта Владимира Шлыкова на трёх БМП-2 в количестве 29 человек около 6 утра начала выдвигаться из исходного района в направлении Дуба-Юрта . Селение накрыл густой туман, видимость была практически нулевая.

БМП двигались практически в сплошной темноте и густом тумане. Фары для маскировки были выключены. При въезде в село - приказ остановиться. Командир группы, связавшись с командованием операции, попросил подтверждение его действий в условиях ограниченной видимости района. Ждали минут двадцать. Затем снова команда: «Вперед!»

Пропустив колонну на 400 метров в глубь села, боевики одновременно открыли огонь по разведчикам из всего, что у них было. Первый выстрел из гранатомёта попал в головную БМП-2 , в которой находился старший лейтенант Шлыков. Рядовой Сергей Воронин, который был рядом с командиром, получил смертельное ранение в живот. Под перекрёстным огнём разведчики спешились, заняв круговую оборону . Определить конкретные места расположения боевиков не представлялось возможным.

Рассказывает Юрий Бабарин, в 1999 году рядовой, старший разведчик 84-го ОРБ :

«Такое было ощущение, что горы ожили, то есть со всех сторон стрельба началась, пальба. Били со всех видов вооружения, с какого только можно придумать. Пулеметы, гранатометы. Мы практически часа два просто лежали, не могли поднять головы. Расчет у них был, наверное, такой, что пока темнота, они одну „бэху“ (БМП) подобьют, вторую…Готовились они основательно. Там, наверное, квадратного метра не было пустого, потому что там или мина, или снаряд от гранатомета. Там килограммов 10 свинца точно было на каждый квадратный метр.»

Артиллерия не могла обеспечить качественного прикрытия ввиду плохой видимости. В селении российская колонна расстреливалась из гранатомётов, солдаты выбивались снайперами. Эфир наполнился криками о помощи. Однако задействовать авиацию оказалось невозможно, так как Дуба-Юрт покрывала густая пелена тумана. На помощь Шлыкову выступила «Акула», но вторая колонна была немедленно обстреляна при входе в селение. Разведчики рассредоточились и стали отстреливаться. Когда была подбита одна из БМП группы «Нара», её командир сержант Ряховский приказал наводчику уходить через десантное отделение, а сам открыл огонь по окружавшим его боевикам. На снятых самими боевиками кадрах видно, что к горящей машине никто не решается подойти, боевики держатся поближе к укрытию. После нескольких прямых попаданий в БМП взорвался боекомплект. Ряховский сгорел заживо, до последнего прикрывая товарищей. Механик-водитель этой же машины рядовой Николай Адамов был сражён пулей снайпера. Командир отделения младший сержант Шандер, получив ранение, вёл бой, пока второй гранатомётный выстрел не оборвал его жизнь. Рядовой Михаил Курочкин, гранатомётчик группы «Нара»:

«Снайперы по нам работали. Огонь шёл со всех сторон. Видели, как боевики с гор спускались в село. Стреляли по нам и из домов этого села. Огонь был такой плотный, что разлетелись от попаданий пуль провода над дорогой. Вторая наша „бэха“ ещё не горела, её пулеметчик вёл огонь. Гранатометчик „духов“ подполз к ней поближе - первый выстрел срикошетил, взорвался за домами. Второй попал в башню БМП. Там погибает сержант Сергей Яскевич, ему оторвало правую ногу. Он до последних секунд жизни просил помощи по рации, так и умер с наушниками на голове. Вокруг этой БМП лежали наши погибшие и раненые.»

В это время в расположении 84-го разведбата было принято решение вытащить группу «Нара» из Дуба-Юрта. На помощь погибающим сослуживцам выдвинулись остатки разведбата: связисты, повара, больные и раненые - человек 30-40, вооружённые автоматами для ближнего боя АК-74У .

В это время в трёх километрах от Дуба-Юрта стоял 160-й танковый полк полковника Юрия Буданова . Как позже вспоминал подполковник танкового полка Олег Метельский: «Нашему полку был дан приказ - огня по Дуба-Юрту не открывать, так как это мирное село» . Майор 84-го разведбата Сергей Поляков отправился туда просить тягач, чтобы эвакуировать подбитые в селе БМП. Зажатым в кольце боевиков группам оказал поддержку комбат 160-го танкового полка Владимир Паков. С молчаливого согласия полковника Буданова, Паковым были направлены к месту сражения 2 танка Т-62 с экипажами из офицеров. К вечеру к ним присоединился и третий танк. По мнению командира разведгруппы «Ромашка» Соловьёва, без поддержки танков из кольца бойцы выйти бы не смогли. По-видимому, боевики не ожидали в селе танков, поэтому их появление вызвало замешательство и переломило ход сражения. Танки открыли огонь по позициям боевиков в селе, и под их прикрытием группе «Акула» на БМП удалось пробиться к окружённой группе «Нара» и начать эвакуацию раненых. Крайнюю машину группы «Акула» боевики зажали грузовиками БелАЗ , намереваясь отрезать пути отхода. Механик-водитель рядовой Эльдар Курбаналиев и младший сержант Михаил Сергеев, погибли. Уцелевшие БМП выпустили несколько дымовых гранат в сторону села. Под прикрытием дымов остатки разведчиков с ранеными смогли выйти из огневого мешка. Шесть часов ожесточённого боя практически уничтожили центр деревни. Подбитую технику и нескольких убитых бойцов эвакуировать не удалось

Недалеко от села, в открытом поле на скорую руку развернули медпункт. Раненых выгружали прямо в грязь. Врачи здесь же оказывали им первую медицинскую помощь и отправляли в лазарет.

Почти одновременно с расстрелом колонны в Дуба-Юрте находившихся в горах разведчиков и спецназовцев начинают интенсивно обстреливать боевики. После ночного перерыва возобновила огонь их зенитная установка. Пришлось вызывать авиацию и запрашивать огонь артиллерийского дивизиона, который стоял в Старых Атагах . Штурмовики из-за плотного огня боевиков и плохой видимости не смогли качественно отработать цели. Артиллерия федеральных войск частично подавила огневые точки противника, но заградительного огня не создала и вскоре перестала действовать.

Последствия боя

Потери разведывательного батальона составили 10 человек убитыми, 29 тяжелоранеными и 12 человек легкоранеными, которые отказались убыть в госпиталь. Невосполнимые потери бронетехники составили: БМП-2 - 3 единицы, БРМ-1 К - 1 единица. Через несколько месяцев в госпитале скончался ещё один участник боя в Дуба-Юрте из группы «Нара».

На следующий день, 1 января, боевики всё ещё продолжали удерживать с. Дуба-Юрт. Через несколько дней состоялся обмен погибшими. Рядовой Михаил Курочкин, принимал участие в бою в составе группы «Нара»:

«Прошло три дня. Спецназ привез трупы боевиков на обмен. Меня послали опознать убитых. Я хорошо знал Сережку Воронина. Незадолго до этой операции мы с ним делали наколки на руках. Лежат убитые: контрактникам „духи“ головы отрезали, а срочникам - уши. У Сережки лицо вытянулось, весь в грязи, ушей нет - отрезали. Лицо не узнать, так обезображен. Сначала узнал его по кофте. Говорю: „ Режьте кофту на левой руке. Если наколка - он“. Разрезали… Это Сережка Воронин. Меня всего трясло, колбасило, так страшно было…»

Через несколько недель после расстрела второй роты разведбата в Дуба-Юрте спецназовцы уничтожили в горах Аргунского ущелья отряд боевиков. Среди трофеев была и запись боя, снятая боевиками. В кадрах, которые снимали примерно с трёхсот метров над селением, эпизоды боя в Дуба-Юрте 31 декабря 1999 года и утро 1 января 2000 года, когда бандиты рассматривают остатки сожжённой техники и трупы российских солдат. На видеосъёмке, сделанной боевиками, видно, как выглядело место побоища: сожжённые машины, тела погибших бойцов, которых товарищи не смогли вытащить с поля боя.

В ходе штурма проявилось мужество российских рядовых и офицеров, но операция оказалась заведомо неудачной. Отряды вступили в бой с противником, превосходящим по численности, вооружению и техническому оснащению. Косность руководства в принятии решений также сыграла печальную роль. В некоторых случаях помощь гибнущим под обстрелом группам не оказывалась из страха быть наказанными за самовольные действия, приказы отдавались несвоевременно.

Подозрения в предательстве командования

После разгрома группы «Нара» 84-го разведбата, среди бойцов появилось стойкое убеждение, что их предало командование. Командир группы «Ромашка» А. Соловьёв в своём интервью признаётся, что уже на стадии подготовки операции, он сталкивался с малообъяснимым поведением командования, а именно подполковника Митрошкина. Ему до сегодняшнего дня не понятно, почему на рекогносцировку командиров вывезли в сам Дуба-Юрт, ведь действия планировалось проводить на высотах. Отдельные обрывки фраз, переданные майором, наталкивают на мысль о предательстве в кругах командования.

Рассказывает старший лейтенант Александр Соловьёв:

«Пока мы на окраине села рассматривали хребты и сопки, подполковник Митрошкин взял несколько магазинов к пистолету, пару гранат, сигнальные ракеты и одного из нас - старшего лейтенанта Тарасова. Нам подполковник сказал: „Поеду в комендатуру Дуба-Юрта, узнаю обстановку в селе. Если увидите красную ракету - спасайте меня“. У Митрошкина в тот момент было все: карта, номера радиочастот, на которых мы потом работали, наши позывные, схема связи с артиллерией и авиацией. Уезжал подполковник в Дуба-Юрт по той же схеме, что и генерал Вербицкий, пересаживаясь в чеченский джип. Когда минут через 40 подполковник и старший лейтенант вернулись, Митрошкин сказал нам: „Быстрей уезжаем отсюда!“ С Тарасова пот лил градом. Мы его спрашиваем: „Ты что так вспотел?..“ Он ответил: „В этой деревне все вооружены до зубов и одеты в натовскую форму“. - „Вы хоть коменданта нашли?..“ - „Какой там комендант может быть?!“ Потом, когда все наши разошлись, я задержался и слышал, как Митрошкин сказал Тарасову: „Старший лейтенант Тарасов, я тебе уточню задание“. Невольно я услышал это уточнение: „С тобою сегодня ночью будут работать чеченские разведчики“. Помню, я был очень удивлен: какие у чеченцев могут быть разведчики???» Чуть позже командование выстроило разведчиков у подножия гор - так, что все три разведотряда, которым предстояло выполнять секретное задание, отлично просматривались засевшими в горах боевиками. Даже посчитать наших разведчиков можно было по головам… В этот же день на сопках Аргунского ущелья они все попали в засады. А на следующий день - новый приказ: «Вперед, туда же!» .

Другой участник Владимир Паков утверждает, что и командира группировки «Запад» и самого подполковника Мирошкина и других командиров он знает хорошо и в их предательство не верит. По его мнению, боевики, имея в своём распоряжении более совершенные приборы связи, настроились на частоту, что подтверждается фактами радиоигры в ходе штурма.

Однако после кровопролитного боя, командование разведывательного батальона ожидало новое «сражение» - сражение со следователями особого отдела. Только Александра Соловьёва вызывали на допрос около одиннадцати раз, причём, по его словам, оказывали сильнейшее психологическое давление. Выяснилось, что никаких официальных приказов о разведывательной операции 29-31 декабря 1999 года не существовало, вину за гибель людей и провал штурма попытались возложить на непосредственных командиров. Особенно интересовались кандидатурой Пакова, самовольно использовавшего танки и оказавшего решающее влияние на исход боя.

Вспоминает сержант Олег Кучинский:

«Совсем скоро в палатку зашли офицеры из командования группировки и особого отдела. Искали стрелочников. …Они выслушали нас минут тридцать и поняли, что нужно быстренько уходить отсюда, иначе будет беда в этой палатке. Понимали, что нужно сдержать тех ребят, чтоб они сейчас горячки не натворили. Иначе будет беда. Если они пойдут в штаб и им кто-то что-то не так скажет, - а у всех же автоматы, пулеметы… Они как станут перед этим командным пунктом - а до командного пункта полтора километра только идти… Они разнесут там все. Ну и все чувствовали, каждый чувствовал, что это было предательство».

Вопрос об осведомлённости боевиков о всех действиях российских групп был поставлен уже в первые дни боя, была выявлена даже причина такой информированности - доступность радиочастоты. Однако решения проблемы так и не последовало. В попытках обвинить в смерти бойцов непосредственных командиров также особенно виден страх высшего руководства за собственное благополучие. На фоне всего произошедшего не удивительно, что большинство участников боевых действий до сегодняшнего дня считают трагедию, разыгравшуюся в Аргунском ущелье, предательством.

В начале сентября штабом дивизии была получена директива начальника Генерального штаба ВС РФ о создании оперативно-тактической группировки 3-й мотострелковой дивизии с указанием штатов. 11 сентября командиром дивизии был доведен до задействованных частей приказ об отправке в район проведения контртеррористической операции. Первые подразделения загрузились в эшелоны и двинулись на Северный Кавказ 12 сентября. 13 сентября 84-й отдельный разведывательный батальон с уточненным штатом личного состава и техники убыл на Кавказ.

На момент отправки профессиональная подготовка солдат срочной службы батальона оставляла желать лучшего. Часть солдат и сержантов уже уволились летом, на смену им пришли необученные зеленые пацаны, в лучшем случае пострелявшие несколько раз на стрельбище и еще не освоившие материальную часть военной техники батальона. Некоторые молодые механики-водители боевых машин не знали, с какой стороны подойти к технике, не то чтобы водить машину в сложных условиях. Приходилось показывать все на ходу. При движении колонны к станции погрузки батальона несколько машин вышло из строя - срочно пришлось заменять исправными из танковых частей дивизии, техника которых не убывала в кавказскую командировку и которые по штату своих разведывательных подразделений имели такие же специальные машины.

За несколько дней до погрузки было проведено боевое слаживание разведывательного батальона, в ходе которого осуществлялось доукомплектование техникой, вооружением, личным составом и материальными запасами. Тут же в «поля» прибыли и финансисты батальона. Все денежные задолженности государства перед офицерами и контрактниками до августа включительно были выплачены, как и в других частях дивизии, которые убывали на неизвестную войну…

С первых дней боевых действий в Чечне батальон воевал дерзко и решительно. Офицеры приобретали необходимый опыт, мальчишки-срочники закалялись и мужали в пекле чеченских боевых будней. В итоге 84-й отдельный разведывательный батальон стал грозной силой, способной эффективно противостоять профессиональным наемникам бандформирований.

С сентября по декабрь 1999 года батальон выполнял специфические задачи разведывательного подразделения в составе группировки «Запад». За два первых месяца боевых действий в 84 орб не было потерь личного состава, и все возложенные задачи выполнялись грамотно, за что батальон и был уважаем командованием группировки. Командующий группировкой «Запад» генерал-лейтенант Владимир Шаманов требовал, чтобы разведчики использовались только по прямому назначению, а не в качестве штурмовых групп или охраны каких-нибудь военных чинов.

Кроме того, увидев плачевное стандартное вооружение разведывательных подразделений, с которым им приходилось выполнять боевые задачи, командующий группировкой распорядился обеспечить сверх штата снайперскими винтовками СВД, пулеметами ПКМ, автоматическими гранатометами АГС-17 и до настоящего момента невиданным в 84 орб специальным стрелковым НРС-2 (нож разведчика стреляющий) и ПСС (пистолет специальный самозарядный), которое по штату предназначалось только подразделениям ГРУ. В первое время спальных мешков на всех разведчиков не хватало, и тут тоже помог Шаманов - каждый солдат и офицер в разведывательных подразделениях получил «спальник».

Гикаловские высоты уже в первую чеченскую войну были хорошо укрепленным районом, который штурмовали наши войска, неся потери. Во вторую кампанию инженерные сооружения на высотах еще больше разрослись, словно щупальца гигантского осьминога. Новые стрелковые ячейки, траншеи и ходы сообщения выкапывались, старые реконструировались, превращаясь в неприступные крепости. Высоты довлели над российскими войсками, ощетинившись разбросанными везде крупнокалиберными пулеметами, вмонтированными для устойчивости в бетон, замаскированными минометами и снайперскими винтовками.

Заместитель командующего группировкой, исполнявший обязанности генерала Владимира Шаманова на время его лечения в военном госпитале, поставил перед личным составом 84 орб задачу: провести поисковые мероприятия на высоте с отметкой 398.3, при обнаружении противника уничтожить его, организовать круговую оборону на высоте и удерживать ее до подхода мотострелков 752-го полка 3 мотострелковой дивизии. При этом штаб группировки не располагал точной информацией о сосредоточении крупных сил боевиков. На этой высоте, по мнению офицеров штаба, оборону держали малочисленные отряды боевиков до 30 человек. Характер предстоящей задачи ставился в общих чертах, детально не расписывался. Было решено использовать разведчиков в качестве штурмовых груп, выполнять несвойственные им задачи.
Штурм высот был возложен на две группы общим количеством 29 человек. Первой группой командовал заместитель командира разведывательно-десантной роты по воспитательной работе капитан Андрей Середин, второй – командир разведывательно-десантного взвода той же роты старший лейтенант Александр Соловьев.

Обе группы одновременно ушли вечером 10 декабря 1999 года, пройдя крайнюю перед Гикаловскими высотами позицию взвода 752-го мотострелкового полка. От офицера мотострелкового подразделения разведчики узнали, что на высоте 398.3 находятся минометы противника, которые обстреливают их каждую ночь, и численность боевиков там превышает 60 человек.
Расстояние от передовых позиций мотострелков до отметки 398.3 составляло примерно 2–4 километра. Бронегруппа разведчиков в количестве одной единицы осталась в расположении мотострелкового взвода на случай эвакуации обеих групп и для поддержания огнем из пулеметов.
От этого места с наступлением темноты в ночь выдвинулись по южному склону. Подъем был длинный и затяжной, группы шли уступом, в шахматном порядке. Маршрут выбирали по карте, стараясь двигаться рощами до указанной высоты. На склоне горели три факела нефтяных скважин высотой более 12 метров. Вся местность перед горящей скважиной освещалась так, что на земле было видно нитку. Разведгруппы попадали на освещенный участок, в то время как боевики находились на темной стороне. Противник настолько был уверен в неприступности Гикаловских высот, что охрана и наблюдатели мирно спали, не ожидая ночного визита разведчиков.

Разведгруппы стали обходить район факелов с юго-западной стороны. Пробираясь через многочисленные ходы сообщения боевиков, разведгруппа капитана Середина наткнулась на боевое охранение бандитов, которые сначала приняли разведчиков за своих, сонно попросив закурить. В ответ по «духам» раздались выстрелы. И в это время высоты ожили.
Шквал пуль был такой плотный, что разведчики не могли сначала поднять головы. Стреляли боевики по группе с трех господствующих сторон. Заработали пулеметы и минометы. Пули и минометные выстрелы, слово растревоженный осиный рой, вздернули пелену ночного спокойствия. Сначала «духи» били наугад, пытаясь по ответным выстрелам найти непрошеных гостей. Потом веер пуль стал ложиться более упорядоченно, выхватывая из темноты силуэты наших ребят.

Капитан Середин принял решение отходить. Но разведчики уже были обнаружены боевиками, которые собирались зайти группе с флангов. Местонахождение второго отряда «духи» пока не вскрыли, поэтому шли в полный рост, предвкушая быструю расправу над федералами.
Офицер-артнаводчик, приданный разведдозору № 1 из мотострелкового полка, по рации вызвал огонь артиллерии на позиции бандитов. Снаряды ложились на опасном расстоянии, за 300–400 метров до наших бойцов, обеспечивая отход группе.
Артиллерийские разрывы заглушили истошные крики «Аллах акбар» и отборный русский мат боевиков. Как оказалось позже, оборону Гикаловских высот кроме чеченцев и арабов держали братья-славяне, украинские наемники.

Командир разведгруппы № 2 старший лейтенант Соловьев отдал приказ своим людям принять бой, прикрывая отход соседней группы. Старший радиотелеграфист-разведчик Михаил Зосименко, обеспечивая отход группы № 1, получил смертельное ранение в голову. Оказавшийся рядом старший лейтенант Александр Соловьев, рискуя собственной жизнью, под градом пуль взвалил на себя Зосименко и в полный рост побежал к нефтяной цистерне. За цистерной уже находились его бойцы, которые поливали из автоматов все вокруг, создавая плотный огонь для выхода своих товарищей.
«Духи» уже теснили разведчиков с флангов, не обращая внимания на артиллерийский огонь. Старший сержант Дмитрий Сергеев, заметив смертельно опасную для них ловушку боевиков, встал в полный рост, и с бедра стрелял из пулемета, пока не был ранен в голову. Второй пулей был перебит пулемет, который в бою стал бесполезен, как дубина на длинных дистанциях.

Группы отходили назад перекатами, по очереди. Раненых бойцов тащили на плащ-палатках, забыв о страхе и усталости. «Духи» следовали по пятам. И когда казалось, что разведчикам не уйти от погони, внизу из тумана вынырнул БТР бронегруппы. Открыв с ходу беспорядочный пулеметный огонь по высотам, боевая машина под командованием командира разведывательного взвода старшего лейтенанта Геннадия Бернацкого своим появлением заставила боевиков отступить назад и эвакуировать разведгруппы батальона.

Все последующие дни, вплоть до 17 декабря, роты 84 орб в составе нескольких боевых групп штурмовали высоты с отметками 398.3 и 367.6, вскрывая опорные пункты и огневые точки боевиков, обеспечивали подход подразделений 752 мсп к данным рубежам. Потери батальона с 13 по 17 декабря составили семь раненых (1 офицер, 6 солдат).
Бои на Гикаловских высотах шли ожесточенные. Ни одна из сторон не желала уступать друг другу. Инженерные сооружения «духов» змеились по всем склонам высот, которые не могла пробить артиллерия российских войск. Подступы к высотам простреливались бандитами днем и ночью. Противник не собирался отсюда уходить, веря в неприступность своей крепости. А разведгруппы батальона, на этот раз совместно с подразделениями мотострелкового полка, вновь и вновь поднимались к высотам.

За личное мужество, героизм и умелое руководство боем при овладении высотой с отметкой 367.6 командир 2-й разведывательной роты батальона старший лейтенант Александр Хамитов был удостоен звания Героя России. Все бойцы батальона, штурмовавшие Гикаловские высоты, также были удостоены государственных наград.

В ходе боев за господствующие высоты оборона противника была сломлена мужеством, самоотверженностью и крепостью духа наших войск.
Во второй половине декабря 1999 года 84 орб сменил направление действий. С Гикаловских высот он был переброшен в сторону Аргунского ущелья под Дуба-Юрт.

…Приближался 2000 год. Самый трагический год в 84-го отдельного разведывательного батальона…
Чеченское селение Дуба-Юрт раскинулось на входе в стратегически важный пункт Чечни - Аргунское ущелье. «Волчьи ворота», так называли это район, боевики считали запертыми на замок. Здесь боевики под руководством Хаттаба готовились к затяжным и кровопролитным сражениям с федералами, чтобы не допустить их в южные районы республики.
84 орб получил от командования группировки задачу совместными с подразделениями армейского спецназа усилиями определить силы и средства противника в этой части горной Чечни.

Все общевойсковые части группировки «Запад» (245 мсп, 752 мсп, 15 мсп, 126 мсп) осуществляли наступление на чеченскую столицу. В распоряжении командующего группировкой на южном направлении находились 138 омсбр, 136 орб 19 мсд, оосн из ЛенВО с зоной ответственности Урус-Мартан - Гойское - Старые Атаги. Они выполняли задачу по выходу на высоты с западной стороны. 160 тп, 84 орб и 664 оосн должны были осуществить захват и удержание высот восточнее Дуба-Юрта.

Дуба-Юрт был «договорным» селением, то есть старейшины заверили командование группировки, что жители не помогают бандитам и не допускают их в село. При этом свои сельские отряды самообороны для защиты селения от боевиков разрешалось иметь. Соответственно боевые действия федеральных войск в Дуба-Юрте категорически были запрещены, и нарушение этих условий нашими войсками влекло уголовную ответственность как для лиц, отдавших приказ, так и для лиц, непосредственно нарушивших мирные соглашения.

Штабом группировки была поставлена задача 84-му отдельному разведывательному батальону овладеть господствующими высотами над Дуба-Юртом для последующего выдвижения и закрепления мотострелковых подразделений, приданных 160-му танковому полку. Для этих целей комплектовались сводные штурмовые отряды с взаимосвязью с 664 оосн ГРУ. В каждый отряд, состоявший из двух групп спецназа, придавалась разведгруппа 84-го батальона. Всего сводных групп было три, которые состояли из 6 групп спецназа и 3 группы разведбата. Всеми сводными отрядами командовали офицеры 664-го отряда спецназа.

Командиром первого штурмового отряда «Арал» был назначен старший лейтенант Аралов, ему был придана разведгруппа старшего лейтенанта Соловьева «Ромашка». Командиром второго штурмового отряда «Байкул» был старший лейтенант Байкулов, ему была придана группа старшего лейтенанта Кляндина «Сова».Третьей группой «Тарас» командовал старший лейтенант Тарасов, ему придавалась группа «Акула» лейтенанта Миронова от разведывательного батальона. Для удобства координации действий групп руководством операцией были определены одинаковые частоты радиоэфиров.
Перед штурмовыми отрядами ставилась задача овладеть высотами слева от «Волчьих ворот», которые выходили на один гребень, зайти на высоту и удерживать ее до прихода подразделений 160-го танкового полка с рубежа южных окраин Дуба-Юрта во взаимодействии с артиллерией полка и армейской авиацией. На левом берегу Аргуна с аналогичными задачами действовали подразделения 138-й мотострелковой бригады и 136-го отдельного разведывательного батальона.

Операция планировалась на вечер 29 декабря. Однако в этот день она не началась, так как группа 664-го отряда спецназа, действовавшая в этом направлении с 27 декабря, была обнаружена боевиками, и командование приняло решение сначала оказать помощь окруженным спецназовцам.
На помощь была отправлена группа старшего лейтенанта Александра Соловьева «Ромашка» на двух БРМ-1 в количестве 16 человек и группа спецназа численностью 12 человек. Общее руководство эвакуацией осуществлял командир 664 оосн подполковник Митрошкин.

30 декабря начальником разведки группировки «Запад» были уточнены задачи подготовленным сводным штурмовым отрядам. Радиочастоты для совместных действий изменены не были, хотя, по мнению Александра Соловьева, 29 декабря боевики пытались вести радиоигру с ним и указывали ложные координаты места нахождения спецназовцев.

В 12.30 практически одновременно, каждый по своиму маршруту, начали выдвижение сводные отряды «Арал» с «Ромашкой» и « Байкул» с «Совой». Группа «Акула» была направлена на окраину цементного завода в расположение 84 орб на отдых. Ночью она вела разведку. Группа «Тарас» вышла последней. За штурмовыми отрядами выдвинулись подразделения мотострелков.
С господствующих высот боевикам нетрудно было наблюдать скопление наших войск перед Дуба-Юртом.
Сводный отряд, в который входила группа старшего лейтенанта Соловьева «Ромашка», выполнял задачу по захвату высот, которые они уже брали 29 декабря при спасении спецназовцев.

До промежуточных высот группы дошли без сюрпризов. При достижении конечных точек штурмовые группы попали под плотный огонь из стрелкового оружия, минометов и зенитной установки. Зенитная установка «духов» вслепую работала по ущелью, в котором находились «Байкул» и «Сова». Маршрут разведчики изменили и двинулись вверх по крутому подъему так, чтобы их не задел огонь зенитки.
Тем временем группы «Арал» с «Совой» благополучно добрались до высоты, откуда накануне эвакуировали спецназовцев. В овраге обнаружили схроны с убитыми боевиками, прикрытые наскоро свежими листьями.

Не успев закрепиться на высоте и организовать оборону, разведчики попали под автоматный огонь противника. Выслав вперед группу во главе со старшим лейтенантом Бернацким для подавления огня «духов», командир разведгруппы стал проводить разведку района.
Чуть ниже расположились «Сова» и «Байкул». «Байкул», находившийся впереди на некотором расстоянии от группы «Сова», обнаружил передвижение нескольких групп боевиков в сторону селения Дуба-Юрт…

Наступило 31 декабря 1999 года. Где-то уже накрывались столы для встречи Нового года, а здесь, в смертельно опасном Аргунском ущелье, разведчики готовились либо победить, либо умереть…

В 4 часа утра в штаб группировки пришла информация, что отряд спецназа старшего лейтенанта Тарасова, который действовал в непосредственной близости от селения Дуба-Юрт, попал в засаду, блокирован боевиками.

Командование ставит задачу резерву 84-го разведывательного батальона - разведгруппе старшего лейтенанта Шлыкова (позывной «Нара») выдвинуться на южную окраину Дуба-Юрта и занять оборону у отметки 420.1 с целью не допустить прорыва боевиков. Все мотострелковые подразделения в тот момент выполняли задачи по блокированию высот восточнее селения. Кратчайший путь на отметку 420.1 проходил через Дуба-Юрт. Группе «Нара» ставилась задача находиться в указанном районе до подхода основных сил мотострелков, пока сводные штурмовые отряды будут уничтожать боевиков на направлении группы «Тарас».

«Нара» под командованием заместителя командира 2-й разведывательной роты по воспитательной работе старшего лейтенанта Владимира Шлыкова на трех БМП-2 в количестве 29 человек около 6 утра начала выдвигаться из исходного района в направлении Дуба-Юрта. Селение накрыл густой туман, видимость была практически нулевая.

За сотню метров до Дуба-Юрта колонна «Нары» остановилась. Командир группы, связавшись с командованием операции, попросил подтверждение его действий в условиях ограниченной видимости района. Пришел ответ: «Продолжить движение».
Как стало известно позже, группа «Тарас» не вышла в указанный район, запутавшись в поисках высот. Никаких сигналов об окружении на командный пункт группировки они не передавали. Идентифицировать голос не представлялось возможным. Очевидно, боевики заранее готовили дезинформацию в эфире.
Пропустив колонну на 400 метров в глубь села, боевики одновременно открыли огонь по разведчикам из всего, что у них было.

Первый выстрел из гранатомета попал в головную БМП-2, в которой находился старший лейтенант Шлыков. Рядовой Сергей Воронин, который был рядом с командиром, получил смертельное ранение в живот. Под перекрестным огнем разведчики спешились, заняв круговую оборону. Определить конкретные места расположения боевиков не представлялось возможным. Солдаты направились к ближайшему кирпичному дому, надеясь там найти укрытие. На защиту за броней БМП-2 можно было не рассчитывать. Они последовательно выводились из строя вражескими гранатометчиками.

Экипажи боевых машин оставались внутри и продолжали вести бой. Старший оператор головной машины сержант Виктор Ряховский при обстреле занял место наводчика. Механик-водитель этой же машины рядовой Николай Адамов был сражен пулей снайпера. Командир отделения младший сержант Шандер, получив ранение, вел бой, пока второй гранатометный выстрел не оборвал его жизнь.
Радиоэфир наполнился призывами о помощи, звуками сражения, криками раненых.

Рядовой Михаил Курочкин, гранатометчик группы «Нара»:
«Снайперы по нам работали. Огонь шел со всех сторон. Видели, как боевики с гор спускались в село. Стреляли по нам и из домов этого села. А мы все лежали у первой подбитой «бэхи».
Огонь был такой плотный, что разлетелись от попаданий пуль провода над дорогой. Вторая наша «бэха» еще не горела, ее пулеметчик вел огонь. Гранатометчик «духов» подполз к ней поближе - первый выстрел срикошетил, взорвался за домами. Второй попал в башню БМП. Там погибает сержант Сергей Яскевич, ему оторвало правую ногу. Он до последних секунд жизни просил помощи по рации, так и умер с наушниками на голове. Вокруг этой БМП лежали наши погибшие и раненые.

Обстановка была такой, что я не соображал ничего - только вел огонь из автомата. У второй машины пушку заклинило, у третьей пацаны еще отстреливались.
Двое ребят тащат Саньку Коробку - прямое попадание снайпера в голову, все лицо в крови, помогаю его тащить. Смотрю - в воротнике дыра от пули. Посмотрел ему в лицо - у него глаза нет! Пуля попала в затылок и вышла из глаза».
Почти одновременно с расстрелом колонны в Дуба-Юрте находившихся в горах разведчиков и спецназовцев начинают интенсивно обстреливать боевики. Молчавшая всю ночь зенитная установка «духов» вновь заговорила. Пришлось вызывать авиацию и запрашивать огонь артиллерийского дивизиона, который стоял в Старых Атагах.

Командование группировки пыталось задействовать авиацию для подавления огневых точек противника в селении и на соседствующих с ним высотах. Густой и плотный туман в Дуба-Юрте делает применение авиации смертельным для находящихся в селе разведчиков - вертушки и штурмовики могли зацепить своими НУРСами окруженных разведчиков. Начальник артиллерии 160-го танкового полка тоже не мог вести огонь по южной окраине селения, считая, что разлет осколков в радиусе 400 метров может стать губительным для находящихся на открытой местности наших бойцов.
Одновременно с выдвижением группы «Акула» на помощь разведчикам «Нара» в расположение 84 орб готовятся новые группы эвакуации из числа оставшегося личного состава батальона, из 160-го полка выдвинулись два танка с офицерскими экипажами в Дуба-Юрт. Позже с последней группой эвакуации разведывательного батальона направился еще один танк с офицерским составом.

Группа лейтенанта Миронова на одном дыхании влетела в село, успев заметить, что из домов уже высыпали жители Дуба-Юрта, которые столпились на входе в него. Было видно, как впереди факелом горит головная машина группы «Нара» и неподвижно стоят две другие с чернеющими на снегу телами убитых наших солдат. До них оставалось метров триста. В это время по второй колонне открыли огонь боевики.

Спешившись с брони и прикрываясь кормовыми люками для десанта, разведчики лейтенанта Миронова продолжили движение.
Лейтенант Миронов вышел по рации на связь с командиром батальона и сообщил, что прорваться на помощь «Наре» не сможет, у него появились раненые и убитые. Майор Паков приказал Миронову остановиться, закрепиться во внутренних дворах и ждать подкрепление.

Первыми появились два Т-64. Видимо, боевики не ожидали здесь появления танков, и их огонь на какое-то время стал ослабевать. Т-64 сделали несколько залпов по близлежащим сопкам, откуда был виден огонь противника, и медленно направились к подбитой колонне первой группы. Прикрываясь броней, несколько разведчиков лейтенанта Миронова направились к зданию, где лежали раненые солдаты группы «Нара». Остальные солдаты группы «Акула», воспользовавшись затишьем, пробежали вперед и укрылись в арыке.

Подполковник Александр Куклев:
«Собрал всех, кто остался. Практически все боевые машины, оставшиеся в резерве батальона, имели какие-либо серьезные неисправности с вооружением или связью. То, что осталось в батальоне, боевым составом не считается, хотя эти люди и умели стрелять. У половины солдат, оставшихся в батальоне, автоматы АКС-74 У, эффективные на дистанции до 50–60 метров, и по два магазина. Со мной пошел арткорректировщик командир артдивизиона танкового полка. На выручку попавшим в засаду разведчикам были брошены все, кто в это время оставался в расположении батальона».
Тем временем в Дуба-Юрте бой продолжался. Крайнюю машину группы «Акула» боевики зажали БелАЗами, намереваясь отрезать пути отхода. Механик-водитель рядовой Эльдар Курбаналиев и младший сержант водитель-моторист ремонтного взвода Михаил Сергеев, который в бою выполнял обязанности оператора БРМ-1 К, погибли.

Разведчики групп «Нара» и «Акула» оказались в огненном мешке. Погрузив на броню раненых, танки отправились на командный пункт 160-го полка. После выгрузки раненых, даже не пополнив боекомплект, танки снова ушли в Дуба-Юрт.
Группу эвакуации под руководством подполковника Куклева боевики встретили огнем.
Старшина разведывательно-десантной роты старший прапорщик Алексей Трофимов, участвовавший в этом бою в составе группы эвакуации:
«Шли группой из трех БМП, моя - в центре. С дороги нас заметили боевики, начали по нам стрелять. Вошли в село, спрыгнули с брони и, прикрываясь ею, дошли до стены мечети. По обстановке чувствую: пацанов, вторую роту, просто привезли сюда мишенями в тир.
От танкистов приполз бульдозер, который должен был зацепить технику. Его обстреляли. Огонь был такой, что чечетку выбивали. Стреляли справа и слева. Мы гасили дальние огневые точки, а реально они сидели, как оказалось, в 25 метрах!
Увидел первого раненого. Прикрыли его броней, взяли на борт БМП. Собрали в машину человек восемь раненых. Когда вытаскивали раненых, в моей группе в ноги ранило водителя и пулеметчика. Один парнишка был из ремвзвода: не снял бронежилет - ему пуля вошла в бок, погуляла там, в теле. А мы поскидывали, чтобы легче.

Мою БМП подбило так: гранатой под дно, в силовые тяги. И БМП покатилась назад. От разрыва под броней я сильно ушиб колено, и осколок попал в голень.
Всех раненых, кто мог передвигаться, перетащили в другую БМП, человек 6–7. Раненых вывозили конвейером - одну партию, другую… Всего сделал два рейса. Первую партию вывез на КП полка, там уже медики нас ждали.
Возвращаемся в Дуба-Юрт. На БМП я один с механиком-водителем, наводчика не было. Залетаю к стене у мечети, разворачиваюсь и начинаю грузить раненых. Полная БМП была раненых.

Сел в башню за наводчика, разворачиваюсь, проверяю оружие - пушка и пулемет заклинены. Слышал, как «духи» кричали: «Русским - хана!» Кричу механику: «Назад!» Высовываю голову из башни - и как раз рядом дом сложился от попадания ракеты. Ребята отходят назад под прикрытием дымов.
Слышу гул, поворачиваю голову - сзади три танка стоят. Прошли между танками, а ребята уходили вдоль арыка.
Вторую партию раненых я пригнал прямо в приемный покой медбата. В 16.45 я был у машин с медиками. Солнце уже начало садиться, а день был солнечный».

В Дуба-Юрте бой шел более шести часов. Наконец уцелевшие БМП выпустили несколько дымовых гранат в сторону села. Дымовая завеса медленно окутала место боя. Под прикрытием дымов остатки разведчиков с ранеными под руководством подполковника Куклева вышли из кровавого кошмара.
Потери разведывательного батальона составили 10 человек убитыми, 29 тяжелоранеными и 12 человек легкоранеными, которые отказались убыть в госпиталь. Невосполнимые потери бронетехники составили: БМП-2 – 3 единицы, БРМ-1 К – 1 единица. Через несколько месяцев в госпитале скончался участник боя в Дуба-Юрте из группы «Нара» рядовой Александр Коробка.
На следующий день, 1 января 2000 года боевики не ушли из селения.
Обмен погибшими состоялся через несколько дней.

Через несколько недель после расстрела второй роты разведбата в Дуба-Юрте спецназовцы уничтожили в горах Аргунского ущелья отряд боевиков. Среди трофеев была и запись боя, снятая боевиками. В кадрах, которые снимали примерно с трехсот метров над селением, эпизоды боя в Дуба-Юрте 31 декабря 1999 года и утро 1 января 2000 года, когда бандиты рассматривают остатки сожженной техники и трупы русских солдат.

Когда по телевизору, установленному в армейской палатке, мелькали страшные кадры боя, разведчики молчали, сжимая от бессилия кулаки и глотая навернувшиеся скупые слезы. Мучительный вопрос, кто виноват в смерти товарищей, навсегда остался в душе каждого офицера и солдата 84-го отдельного разведывательного батальона…

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

К 25 годам у старшего лейтенанта Александра Соловьева, командовавшего в Чечне 35-летними мужиками-контрактниками, было более 40 выходов на разведку, подрыв на фугасе, 25 тяжелых операций, полтора года в госпиталях, и три представления к званию Героя России.

Страна — по-своему, армия — по-своему

Летом 1997 года новоиспеченный лейтенант Соловьев после окончания факультета войсковой разведки Новосибирского военного училища прибыл на постоянное место службы в разведывательный батальон 3-й мотострелковой дивизии. Он готов был вынести любые тяготы военной службы, потому что готовился к ней с детства: увлекался рукопашным боем, экстремальными видами спорта. «Спасибо за любовь к Родине!» — напутствовал юных лейтенантов начальник училища.

Но Родине, привыкавшей к рыночным реформам, в эти годы было не до родной армии…

Представился командиру части. Лейтенанта определили в офицерское общежитие, в модуль с бумажными стенами. Через четыре комнаты было слышно, чем там занимается супружеская пара.

— Утром мне на лицо прыгнула крыса. Когда открыл сумку, чтобы достать продукты, — оттуда серая масса тараканов. Ого, думаю, сколько здесь живности! — вспоминает Александр Соловьев первые армейские сутки. — Заварил чай, отхлебнул и выплюнул на пол — одеколон! Оказалось, что в окрестностях города Дзержинска вода с таким специфическим запахом.

Принял первый взвод. В разведбате вместо 350 человек по штату тогда было всего 36. Вскоре командир дивизии приказал укомплектовывать батальон самыми лучшими солдатами. Но где их было взять, тем более самых лучших… Простого танкиста или пехотинца не возьмешь в разведроту. Какой командир отдаст самого лучшего бойца! Скоро в батальон прислали первую партию этих «самых лучших».

— Когда я увидел эту первую партию, у меня слезы на глазах выступили, — рассказал Соловьев. — Уголовник на уголовнике, такие отморозки — просто ужас. Наверное, проще было бы набрать людей в ближайшем дисбате, чем везти их со всего военного округа. Рвали на себе тельняшки, показывали мне пулевые, ножевые ранения. Раза три обещали зарезать. Бывало, что на КПП меня их «братва» вызывала.. Постоянно вытаскивали этих солдат из тюрем: драки с милицией, грабежи, разбои. Даже на офицеров кидались с кулаками.

Потом в разведбат прислали несколько подразделений из расформированной части ГРУ. Тоже сброд: с патологиями, недовески, с ненормальной психикой, уголовным прошлым. Лейтенант Соловьев перевел дух через полгода, когда получил несколько парней из Кремлевского полка: идеальная строевая подготовка, знание оружия, блеск в глазах, интеллект.

А Родине, переживавшей шок дефолта, все еще было не до родной армии…

— Я жил в казарме с солдатами, у меня была своя коечка у входа. — вспоминает Александр Соловьев 1998 год. — Зарплату нам тогда не платили по полгода. Мой рацион питания составлял два пакетика китайской лапши в день. Солдаты всех собак в окрестностях перерезали, на мясо. «Они же гавкают… Надо только умело приготовить… Мясо и мясо… » — удивился солдат в ответ на мое замечание, зачем он ее зарезал. Газет мы не читали, телевизор не смотрели. Я знал только солдат, стрельбы и вождение техники. А боевая подготовка — была! Бегал с солдатами по окрестным лесам, учил их азам ведения разведки. Мы не спрашивали, что нам государство должно, законов не знали, знали, что нельзя бастовать, ходить на демонстрации, ничего нельзя, боевая подготовка и больше ничего. А платят, не платят зарплату — как-то выкручивались. Мы по-своему жили, страна по — своему.

«Я не мог не ехать на войну… »

Летом 1999-го пошли слухи, что будет война. Батальон перебросили поближе к погрузочной станции. Некоторые из офицеров быстренько уволились. Из семерых лейтенантов-однокурсников, начинавших вместе службу в этом разведбате, их оставалось только двое, остальные из армии ушли.

— Я не мог не ехать на войну: это было бы предательство — столько готовил бойцов, а сам в кусты? — говорит Александр.

О том, что батальон поднят по тревоге, старший лейтенант Соловьев узнал в отпуске. Своих догонял с эшелоном батальона материального обеспечения. В дороге у этой части уже были потери: один офицер перепил и застрелился, другой, боец, полез за тушенкой и попал под ток высокого напряжения.

— Тыловики меня не понимали, что еду догонять своих: «Нам-то ладно: водку пьем и всегда при тушенке», — вспоминает Соловьев дорогу на войну. — Попутчики относились ко мне как к нездоровому человеку. Цели операции не понимали. Слышал о первой чеченской кампании, что это была бойня, продажность, братоубийство, полк на полк, чудовищные ошибки, политические разборки, в которых страдают солдаты. Я ехал — не видел ни разу на карте Чечню. Бойцы вообще ничего не знали. Война и война. Родина в опасности, и если не мы, то кто. Приехал — мои бойцы подбежали: «Ура! Мы теперь не одни!» Они думали, что я вообще не приеду.. Командир на первом построении сказал: «Ваша задача на этой войне — выжить. Вот вам весь мой приказ». Где противник, какие у него силы, какая организация — ничего этого не знали.

Вскоре после начала второй чеченской кампании по требованию прогрессивной общественности из действующей армии вернули в казармы молодых солдат.

— Взамен прислали контрактников — бомжей, пьяниц, уголовников, убийц, попадались даже со СПИДом, сифилисом. Настоящих, подготовленных солдат из них было не больше трети, остальные — мусор и шваль, — так оценивает Александр Соловьев то пополнение, присланное Родиной для наведения в Чечне конституционного порядка. — Захочется ему пострелять по людям, приползет в село и — огонь из автомата по всем подряд, Нажрется такой «шутник» наркоты и давай «творить чудеса». Одного такого поймали на том, что воровал у солдат промедол (обезболивающий препарат. — авт.), а в пустые тюбики закачивал воду. Ребята переломали ему ребра и забросили в вертолет…

«Вырасту — пойду вас убивать… »

Первая же встреча с чеченцем заставила о многом задуматься…

— Бойцы пошли в село, а я остался на броне, связь держал. Подходит мальчишка, с автомат ростом: «Слышь, командир, а это у тебя «Стечкин» за пазухой». Как он узнал, что я командир — на мне не было погон! Как он узнал, что у меня пистолет Стечкина — многие офицеры не знали! Это пистолет для танкистов, его сняли с вооружения. Его вообще было не видно, под мышкой, в кобуре, и этот мальчишка определил — по пропорциям, по очертаниям. — «А откуда ты знаешь, что это «Стечкин?» — «У моего брата такой». — «А брат где?» — «Он в горах воюет, против вас». — «Ты-то, надеюсь, не будешь воевать?» — «Подрасту, чуть-чуть смогу автомат держать и тоже пойду вас убивать». — «Кто тебя так учит?» — «Как кто? мама. У меня все братья в горах, и я туда пойду!»

Однажды разведчики взяли двоих мальчишек — 13 и 15 лет. Эти «партизаны» сожгли огнеметами группу заснувших на привале разведчиков из ГРУ. Убитым вырезали и вставили в рот их половые органы. Глаза выковыривали, скальпы снимали, уши отрезали, издевались над мертвыми.

— У бандитов в Чечне если нож не побывал в человеческом теле, значит — не оружие, просто кухонный нож. — рассказал Александр Соловьев. — Нож должен быть закален в крови. Задержанные были братья, у обоих нашли наркотики. Они работали на Басаева в качестве разведчиков. Знали фамилии офицеров всего нашего батальона. Такое было досье! Все в памяти держали. — «Что тебе обещали за это?» — спрашиваю одного из мальчишек. — «Кинжал и автомат, от Басаева».

В разбитых лагерях боевиков разведчики находили тушенку с маркировкой как у них, боеприпасы той же серии, нашу новую форму, оружие 1999 года выпуска, новые бронемашины. «У меня оружие было — со склада после похода в Чехословакию в 1968 году, а у них — новенькие автоматы, еще с заводской смазкой, — с горечью вспоминает Александр Соловьев. — У бандитов — новые, черные комбезы, удобные разгрузки для боеприпасов. У моих бойцов — заштопанные, подаренные добрыми ментами или обмененные у тыловиков за бутылку водки. И мы всю эту экономию Родины и тыловиков понимали: «Зачем я буду тебя экипировать, ты же идешь в бой, и тебя там могут убить! Как потом списывать имущество? Самим что ли платить?» За потерянное снаряжение или технику спросят, а людей потерял — пришлют новых. Как в ту войну: Россия большая, бабы новых солдат нарожают… »

Жить захочешь — вспомнишь все

С первых же дней после перехода границы Чечни начались боевые будни. Разведгруппы, нагрузившись оружием и боеприпасами, уходили в ночь, каждую секунду рискуя напороться на растяжку с гранатой, на фугас или попасть в засаду. Последним мог быть каждый шаг…

— На мне висело: — стал перечислять Александр, — автомат, глушитель, бинокль, ночной прицел, подствольник, ночные очки, две «Мухи», 12 магазинов с патронами, 20 ручных, 20 подствольных гранат, спарка магазинов по 45 патронов. Плюс нож разведчика со своим боекомплектом, плюс пистолет «Стечкин».. Продуктов на сутки — пачка печенья и банка консервов. Есть патроны — есть жратва, нет патронов — нет ничего. У меня пулеметчик тысячу патронов к пулемету таскал. Да еще положено брать запасной сменный ствол. С таким грузом упадешь — сам не встанешь, а если бросишь его — тебя голыми руками возьмут. В бою огонь ведешь — только с колена.

Глухой ночью на окраине Грозного разведгруппа из 13 человек под командованием старшего лейтенанта Соловьева попала в засаду. Бандиты с криками «Аллах Акбар!» атаковали с трех сторон. В первые же секунды один разведчик был убит, еще двое — тяжело ранены.

— Я оказался у пулеметчика, ему пуля попала в голову, мозг не задело, только кости вывернуло. Он не соображал, что делал, — вспоминает тот бой Александр Соловьев. — В темноте на ощупь определил, что пулемет заклинило, одна пуля отстрелила сошки, вторая перебила антабку ремня, третья попала в ствольную коробку и повредила механизм и гильзовыбрасыватель. Выбор был: либо рукопашный бой, но тогда нас сомнут за пять минут, либо за одну минуту суметь починить пулемет. А пулемет мы «проходили» в училище в конце 1-го курса, 6 лет прошло. С тех пор я его в руках не держал. Но жить захочешь — все вспомнишь. Все слова преподавателя вспомнил. Стрелять начал, когда бандиты были в пяти метрах, спасло еще, что лента — 250 патронов, полная, вставил ее быстро. Если бы не пулемет, и сам бы не выжил, и ребят бы не вытащил.

«Живым оставить здесь не могу… »

Разведгруппа — это команда, где от каждого зависит жизнь всех. Не каждый мог вписаться в группу. Случалось, такому бойцу сами разведчики говорили: «Жить хочешь? Иди к командиру, скажи, что отказываешься ходить на боевые… »

— У меня в группе был «мальчик» ростом под два метра, — рассказал Александр Соловьев. — И в одном поиске, в горах, он сломался: не мог больше идти. «Раздевайте его», — приказал. Снял с себя экипировку, боеприпасы, автомат — все отдал ребятам, они понесли. У меня сколько пацанов умирали, вещи отдавали, но чтобы оружие отдать — никто и никогда. А этот легко — кому автомат, кому пистолет. Идет голый — потом садится: «Дальше не пойду!». А мне нельзя было останавливаться, очень сильно рисковал, было много признаков, что «духи» нас сопровождали по лощине. Я был на волосок от применения оружия. Вогнал патрон в патронник. «Я тебя живым оставить здесь не могу», — говорю этому «мальчику». Он знал радиочастоты, позывные, состав группы. Он сидел, и для меня уже не представлял никакой ценности — ни как боец, ни как человек. Ребята на него так посмотрели — как на собаку. Он понял, что у него нет выхода: либо шевелить ножками, либо остаться здесь навсегда.

Я бы его кончил. «Перейди в головной дозор. Если я догоняю тебя, ты остаешься в горах, если попытаешься вправо-влево уйти, то здесь остаешься». И он шел. И дошел. Но больше с нами в разведку не ходил.

«Своей пехоты я боялся больше… »

Задание у разведчиков обычно было стандартным: найти расположение бандитов и вызвать туда огонь артиллерии.

— На меня всегда работала одна-две батареи самоходок, батарея «Градов», мог вызвать по рации и штурмовики, — вспоминает Александр Соловьев. — Обнаружил базу боевиков — даю координаты по рации. Три минуты — и летят снаряды. Иногда едва хватало времени, чтобы убежать от огня своей артиллерии. Снаряды летят — ветки сбивают, режут макушки деревьев, иной раз ложились за сто метров от нас. Если я вступлю в бой, мне уже никто не поможет. Двадцать минут — и меня нет. В Самашкинском лесу бандиты нашу группу гоняли на лошадях, с собаками. Улюлюкали, как индейцы… Шли по моим следам, я мины ставил, и ни одна не сработала. Только сядем — они стреляют. Охотились на нас, как на зверей. Вышли мы на взвод нашей пехоты — мальчишки-срочники без командира — сидят в окопах и стреляют куда попало. — «Нас бросили, — говорят и плачут от страха, — мы бы убежали, да боимся». Ни одного контрактника с ними, мальчишек просто бросили на растерзание. Мин у них было полно, но — «Мы их ставить не умеем… » К утру их бы точно всех перерезали, без выстрелов. Забрал этих мальчишек с собой…

Какая радость вернуться с задания к своим, но…

— Своей пехоты я боялся больше, чем «духов»: выстрелит, заметив нас или случайно, один солдат, и — понеслась беспорядочная пальба по всему фронту…

«Командир, не умирай!»

Рано или поздно такие выходы на разведку должны были кончиться гибелью или ранением. У войскового разведчика вернуться домой из Чечни без царапины шансов практически не было.

— Психологически был готов, что могут ранить и убить, — рассказал Александр. Но не догадывался, что так может покалечить… Ну, ранят, сделают «духи» дырку пулей или осколком — врачи зашьют. Ну, оторвет тебе кусок мяса, ну и что. Все оказалось гораздо страшней…

Разведгруппа в тот февральский день шла как обычно. Старший лейтенант Соловьев даже не успел понять, что произошло. Это был взрыв мощного фугаса… Его должно было снести близким разрывом сразу на тот свет.

— На мне было два ряда металлических магазинов, они и приняли удар осколков, да такой, что патроны вылезли наружу, — вспоминает Александр. — Фугас был нашпигован гвоздями, подшипниками, гайками. У меня на ребрах были гранаты, которые от удара взрываются, а на ремне — трофейный «духовский» пояс смертника — как они не сдетонировали, не понимаю. Ничего не вижу и не слышу… Ног не чувствую. Несколько раз машинально обматывал руку ремнем автомата. Чувствую — сейчас попаду в плен. Разведчиков не отпускают живыми, поглумятся. Автомат не работает, отпускаю его, достаю пистолет, а он же автоматический — пара очередей вправо, влево. Слышу: «Держи пистолет, держи!» Чьи-то крики, а речь не понимаю. Бросаю пистолет и ищу гранату. Совершенно потерял ориентацию, где свои, где чужие. Они борются со мной, не пойму кто, думаю — чеченцы. Пытаются скрутить, несколько рук меня держат. Слышу: «Держи руку, у него там граната!» Одна граната у меня была спрятана в кармане на случай плена. — «Свои, дурак, свои, Саня!» — в ухо кричат. Кто-то меня за ноги схватил, я не сопротивляюсь. Потом чувствую, игла пошла, вторая, прямо через одежду. Потом кто-то: «Командир, что нам дальше делать, куда уходить? Где «духи»? — «Стоять на месте! Вызывать артиллерию!» — «Артиллерии нет, радиста кончили! Как вызывать, куда вызывать?» Я по памяти с трудом назвал квадрат и частоту, бойцы вызвали огонь артиллерии. Слышу: «Командир не умирай, что делать-то нам?». Потом я стал терять сознание. Как ребята меня тащили — ничего не знаю. Очнулся на броне БМП — такая дикая боль!

Не едем, а летим, километров под 80 по снегу неслись. Я еще боялся, что меня ветром с машины сдует. Ничего не чувствовал. Нащупал за спиной на броне БМП какой-то болтик и за него держался. «Ты живой? Пальцем пошевели!». Меня стянули жгутами, а лицо не перевязывали, все в крови. Пена пошла изо рта, крови полный рот. Боялся, что своей кровью захлебнусь.

И тут я провалился в беспамятство. Потом мне ребята рассказывали, что в операционную палатку вызвали саперов: на мне гранаты, которые от удара взрываются, подствольники. Все надо снимать, а как? Чувствую, как по мне под штанами идет холодный нож. Матом ругался: «Суки, новая тельняшка, новая разгрузка!». Мне так было жалко эту тельняшку. А сапер ремень уже режет — он с училища со мной!

«Я свою работу знаю… »

Через год в госпитале к Александру Соловьеву, сидевшему в коридоре, подошел незнакомый врач.

— «Ты в начале февраля прошлого года не подрывался?» — «Подрывался». — «Пойдем со мной», — вспоминает Александр.

В кабинете врач положил на стол пачку фотографий — разорванные тела, без рук, без ног, кишки, только руки с головой. — «Это труп, что ли?» — «Нет, живой». — «А этого узнаешь?». Неужели я был таким? «Как же вы меня узнали сегодня?» — «Я свою работу знаю… » — ответил хирург. Рассказал, что меня оперировали несколько бригад врачей по очереди 8 часов подряд.

« А я и мычать не могу… »

— Помню себя на операционном столе. Когда приходил в сознание — какие-то галлюцинации, виденья, что я уже умер, — вспоминает Александр, — Может быть, я действительно умирал. Виденье было, что у меня нет тела, просто понимаю, что это я, но вне тела. Как в космосе, в пустоте, пространстве. Я — это что-то коричневое, оболочка, или шар. Нет чувства боли, чувство счастья. Не чувствую боли, ничего не хочу. Я — точка концентрации сознания. И ко мне приближается в этой пустоте что-то громадное, как черная дыра. Я понимаю, что как только я коснусь это нечто громадное, то растворюсь в нем молекулой. И меня это в такой ужас повергло, что я — только молекула этого глобального всего. Так страшно стало уже не чувствовать себя, терять самого себя. Стал пятиться от нее, был такой животный ужас. Даже умереть было не так страшно, как раствориться в этом чем-то глобальном.

Потом меня кто-то схватил снизу, я проваливаюсь вниз. Начинаю орать, болит все, словно кто-то меня схватил за ноги и об эту грешную землю швырнул. Потом очнулся, что кто-то на ухо орет: «Ты как себя чувствуешь? Пошевели рукой, если хорошо!» А я и мычать не могу.

Были операции, которые переходили одна в другую. Кости гнили, их сверлят, чистят, чем-то затыкают, рядом дрелью другую дыру сверлят. Через нос меня кормили: зубы выбило, язык и небо в осколках.

— «Пойдешь снайпером?» — «Конечно!»

Одна из немногих женщин в батальоне — радистка Марина Линева. Когда группа Александра Соловьева уходила на очередное задание, она держала с ним связь по рации.

— Я замечал, что Марина неравнодушно смотрит на меня, — рассказал Александр. — Я точно знал: если мне что-то было надо — она бросала все, трясла всех, готова была стрелять из автомата. В одной операции у меня погиб снайпер, а без него в поиск идти нельзя. «Я хорошо стреляю!» — сказала Марина. Уже после войны она призналась, что биатлонистка. Стреляла она лучше всех в роте. Все мишени клала одиночными выстрелами. Она служила в спецназе, прыгала с парашютом. Я ее обучал рукопашному бою. Маленькая, а зубы выбить может. Задание тогда было плевое, но без снайпера нельзя. — «Пойдешь со мной?» — «Конечно!». Раскладывает экипировку, нож выложила, боеприпасы складывает, автомат, гранаты. — «Я готова!». Записал ее в список. Комбат построил группу. Увидел в строю Марину, побагровел и как понес матом на меня… Взял меня за грудки: «Если с ней что-нибудь случится, ты себе это простишь?» — «Нет, товарищ полковник». — «И я себе не прощу. Линева — кругом, бегом марш!» Она догнала нас, в глазах слезы. И так было тошно…

«Сердце останавливается — на все это смотреть… »

Марина была в Нижнем Новгороде, когда на постоянное место базирования батальона пришла телеграмма: опять большие потери. И среди тяжело раненых — старший лейтенант Соловьев.

В какой он попал госпиталь — никто в батальоне не знал.

Трое суток Марина звонила по всем госпиталям России: «У вас есть среди раненых старший лейтенант Соловьев? Нет?». Наконец, нашла — в Самаре. Примчалась в госпиталь.

«К вам сестра приехала», — сказала санитарка Соловьеву. —

«У меня нет сестры»

Врач сказал Марине: «Вы знаете, что ему руку отрезали, в ногах осколки, он ничего не видит. Выдержите? Кричать и плакать нельзя, здесь иногда и умирают».

Ее оформили в госпитале медсестрой на полставки. Помогала не только Александру, но и другим раненым. Иногда в госпиталь приходили бабуськи помогать раненым, но больше недели не выдерживали: «Сердце останавливается на все это смотреть… ». Марина выдержала все.

«Встану и буду жить!»

В палату к Соловьеву привозили тех раненых, кто стал опускаться.

Однажды к главному врачу госпиталя пришла Марина:

«Девчата-медсестры просят Сашку свозить к одному майору». — «А что такое?» — «Жить не хочет, в окно лезет, два раза ловили за штаны». А у него всего лишь пятку осколком оторвало.

— Мое тело загрузили, полулежа, в каталку, — вспоминает этот эпизод Александр. — Познакомили. Я ему как правду-матку рубанул: «Майор, это тебе тут хуже всех? Ты на меня посмотри». У меня осколки из лица торчали, под кожей. Через день меня ковыряли, гной из ран сочился. — «У меня такие планы были… », вздохнул майор. — «Дети есть?» — «Двое, мальчик и девочка». — «Жена не бросила?» — «Нет, не бросила». — «Ты смотри на меня: я еще встану, буду жить и улыбаться, а ты всего-то ногу потерял, а в окно уже лезешь! Посмотри на других пацанов — вообще без ног!» Майор дурить перестал.

А через год Саша и Марина, здесь же, в госпитале, сыграли свадьбу. Штатскую одежду ему собирали на регистрацию врачи и больные из нескольких палат. Жить он учился заново.

Александр Соловьев после таких тяжелейших испытаний еще вернулся в армию и служил — без руки! — несколько лет. Службу закончил майором, на должности старшего помощника начальника разведки дивизии.

«Орден Мужества? Дайте потрогать… »

Первую награду Александру Соловьеву вручали в госпитале. Он лежал, зрение врачи еще не восстановили. В глазах — одна темнота.

«Что за награда? Орден Мужества? А как он выглядит? Дайте потрогать», — вспоминает Александр этот момент. Потом его перевели в другой госпиталь. Через полгода в палату пришла еще одна делегация — начальник разведки дивизии, офицеры батальона. Зачитали приказ о награждении. И не один, а два — и оба о награждении орденом Мужества!

Три ордена Мужества лежали в тумбочке госпитальной палаты, пока он не выписался. Потом Александр Соловьев узнал, что командование батальона трижды представляло его к званию Героя России. Родина решила, что хватит ему и трех орденов — ведь парень остался жив!

В начале сентября штабом дивизии была получена директива начальника Генерального штаба ВС РФ о создании оперативно-тактической группировки 3-й мотострелковой дивизии с указанием штатов. 11 сентября командиром дивизии был доведен до задействованных частей приказ об отправке в район проведения контртеррористической операции. Первые подразделения загрузились в эшелоны и двинулись на Северный Кавказ 12 сентября. 13 сентября 84-й отдельный разведывательный батальон с уточненным штатом личного состава и техники убыл на Кавказ.

На момент отправки профессиональная подготовка солдат срочной службы батальона оставляла желать лучшего. Часть солдат и сержантов уже уволились летом, на смену им пришли необученные зеленые пацаны, в лучшем случае пострелявшие несколько раз на стрельбище и еще не освоившие материальную часть военной техники батальона. Некоторые молодые механики-водители боевых машин не знали, с какой стороны подойти к технике, не то чтобы водить машину в сложных условиях. Приходилось показывать все на ходу. При движении колонны к станции погрузки батальона несколько машин вышло из строя - срочно пришлось заменять исправными из танковых частей дивизии, техника которых не убывала в кавказскую командировку и которые по штату своих разведывательных подразделений имели такие же специальные машины.

За несколько дней до погрузки было проведено боевое слаживание разведывательного батальона, в ходе которого осуществлялось доукомплектование техникой, вооружением, личным составом и материальными запасами. Тут же в «поля» прибыли и финансисты батальона. Все денежные задолженности государства перед офицерами и контрактниками до августа включительно были выплачены, как и в других частях дивизии, которые убывали на неизвестную войну…

С первых дней боевых действий в Чечне батальон воевал дерзко и решительно. Офицеры приобретали необходимый опыт, мальчишки-срочники закалялись и мужали в пекле чеченских боевых будней. В итоге 84-й отдельный разведывательный батальон стал грозной силой, способной эффективно противостоять профессиональным наемникам бандформирований.

С сентября по декабрь 1999 года батальон выполнял специфические задачи разведывательного подразделения в составе группировки «Запад». За два первых месяца боевых действий в 84 орб не было потерь личного состава, и все возложенные задачи выполнялись грамотно, за что батальон и был уважаем командованием группировки. Командующий группировкой «Запад» генерал-лейтенант Владимир Шаманов требовал, чтобы разведчики использовались только по прямому назначению, а не в качестве штурмовых групп или охраны каких-нибудь военных чинов.

Кроме того, увидев плачевное стандартное вооружение разведывательных подразделений, с которым им приходилось выполнять боевые задачи, командующий группировкой распорядился обеспечить сверх штата снайперскими винтовками СВД, пулеметами ПКМ, автоматическими гранатометами АГС-17 и до настоящего момента невиданным в 84 орб специальным стрелковым оружием НРС-2 (нож разведчика стреляющий) и ПСС (пистолет специальный самозарядный), которое по штату предназначалось только подразделениям ГРУ. В первое время спальных мешков на всех разведчиков не хватало, и тут тоже помог Шаманов - каждый солдат и офицер в разведывательных подразделениях получил «спальник».

Гикаловские высоты уже в первую чеченскую войну были хорошо укрепленным районом, который штурмовали наши войска, неся потери. Во вторую кампанию инженерные сооружения на высотах еще больше разрослись, словно щупальца гигантского осьминога. Новые стрелковые ячейки, траншеи и ходы сообщения выкапывались, старые реконструировались, превращаясь в неприступные крепости. Высоты довлели над российскими войсками, ощетинившись разбросанными везде крупнокалиберными пулеметами, вмонтированными для устойчивости в бетон, замаскированными минометами и снайперскими винтовками.

Заместитель командующего группировкой, исполнявший обязанности генерала Владимира Шаманова на время его лечения в военном госпитале, поставил перед личным составом 84 орб задачу: провести поисковые мероприятия на высоте с отметкой 398.3, при обнаружении противника уничтожить его, организовать круговую оборону на высоте и удерживать ее до подхода мотострелков 752-го полка 3 мотострелковой дивизии. При этом штаб группировки не располагал точной информацией о сосредоточении крупных сил боевиков. На этой высоте, по мнению офицеров штаба, оборону держали малочисленные отряды боевиков до 30 человек. Характер предстоящей задачи ставился в общих чертах, детально не расписывался. Было решено использовать разведчиков в качестве штурмовых груп, выполнять несвойственные им задачи.

Штурм высот был возложен на две группы общим количеством 29 человек. Первой группой командовал заместитель командира разведывательно-десантной роты по воспитательной работе капитан Андрей Середин, второй – командир разведывательно-десантного взвода той же роты старший лейтенант Александр Соловьев.

Обе группы одновременно ушли вечером 10 декабря 1999 года, пройдя крайнюю перед Гикаловскими высотами позицию взвода 752-го мотострелкового полка. От офицера мотострелкового подразделения разведчики узнали, что на высоте 398.3 находятся минометы противника, которые обстреливают их каждую ночь, и численность боевиков там превышает 60 человек.

Расстояние от передовых позиций мотострелков до отметки 398.3 составляло примерно 2–4 километра. Бронегруппа разведчиков в количестве одной единицы осталась в расположении мотострелкового взвода на случай эвакуации обеих групп и для поддержания огнем из пулеметов.

От этого места с наступлением темноты в ночь выдвинулись по южному склону. Подъем был длинный и затяжной, группы шли уступом, в шахматном порядке. Маршрут выбирали по карте, стараясь двигаться рощами до указанной высоты. На склоне горели три факела нефтяных скважин высотой более 12 метров. Вся местность перед горящей скважиной освещалась так, что на земле было видно нитку. Разведгруппы попадали на освещенный участок, в то время как боевики находились на темной стороне. Противник настолько был уверен в неприступности Гикаловских высот, что охрана и наблюдатели мирно спали, не ожидая ночного визита разведчиков.

Разведгруппы стали обходить район факелов с юго-западной стороны. Пробираясь через многочисленные ходы сообщения боевиков, разведгруппа капитана Середина наткнулась на боевое охранение бандитов, которые сначала приняли разведчиков за своих, сонно попросив закурить. В ответ по «духам» раздались выстрелы. И в это время высоты ожили.

Шквал пуль был такой плотный, что разведчики не могли сначала поднять головы. Стреляли боевики по группе с трех господствующих сторон. Заработали пулеметы и минометы. Пули и минометные выстрелы, слово растревоженный осиный рой, вздернули пелену ночного спокойствия. Сначала «духи» били наугад, пытаясь по ответным выстрелам найти непрошеных гостей. Потом веер пуль стал ложиться более упорядоченно, выхватывая из темноты силуэты наших ребят.

Капитан Середин принял решение отходить. Но разведчики уже были обнаружены боевиками, которые собирались зайти группе с флангов. Местонахождение второго отряда «духи» пока не вскрыли, поэтому шли в полный рост, предвкушая быструю расправу над федералами.

Офицер-артнаводчик, приданный разведдозору № 1 из мотострелкового полка, по рации вызвал огонь артиллерии на позиции бандитов. Снаряды ложились на опасном расстоянии, за 300–400 метров до наших бойцов, обеспечивая отход группе.

Артиллерийские разрывы заглушили истошные крики «Аллах акбар» и отборный русский мат боевиков. Как оказалось позже, оборону Гикаловских высот кроме чеченцев и арабов держали братья-славяне, украинские наемники.

Командир разведгруппы № 2 старший лейтенант Соловьев отдал приказ своим людям принять бой, прикрывая отход соседней группы. Старший радиотелеграфист-разведчик Михаил Зосименко, обеспечивая отход группы № 1, получил смертельное ранение в голову. Оказавшийся рядом старший лейтенант Александр Соловьев, рискуя собственной жизнью, под градом пуль взвалил на себя Зосименко и в полный рост побежал к нефтяной цистерне. За цистерной уже находились его бойцы, которые поливали из автоматов все вокруг, создавая плотный огонь для выхода своих товарищей.

«Духи» уже теснили разведчиков с флангов, не обращая внимания на артиллерийский огонь. Старший сержант Дмитрий Сергеев, заметив смертельно опасную для них ловушку боевиков, встал в полный рост, и с бедра стрелял из пулемета, пока не был ранен в голову. Второй пулей был перебит пулемет, который в бою стал бесполезен, как дубина на длинных дистанциях.

Группы отходили назад перекатами, по очереди. Раненых бойцов тащили на плащ-палатках, забыв о страхе и усталости. «Духи» следовали по пятам. И когда казалось, что разведчикам не уйти от погони, внизу из тумана вынырнул БТР бронегруппы. Открыв с ходу беспорядочный пулеметный огонь по высотам, боевая машина под командованием командира разведывательного взвода старшего лейтенанта Геннадия Бернацкого своим появлением заставила боевиков отступить назад и эвакуировать разведгруппы батальона.

На следующий день штаб группировки вновь спланировал разведку высоты 398.3. На этот раз боевики проявили бдительность. На подступах к высоте группа была обстреляна из всех видов оружия из тех же окопов и стрелковых ячеек, которые накануне были вскрыты разведчиками батальона. После доклада по рации заместителю командира разведывательного батальона майору Пакову об интенсивном огне противника группе приказали возвращаться в исходный район.

Все последующие дни, вплоть до 17 декабря, роты 84 орб в составе нескольких боевых групп штурмовали высоты с отметками 398.3 и 367.6, вскрывая опорные пункты и огневые точки боевиков, обеспечивали подход подразделений 752 мсп к данным рубежам. Потери батальона с 13 по 17 декабря составили семь раненых (1 офицер, 6 солдат).

Бои на Гикаловских высотах шли ожесточенные. Ни одна из сторон не желала уступать друг другу. Инженерные сооружения «духов» змеились по всем склонам высот, которые не могла пробить артиллерия российских войск. Подступы к высотам простреливались бандитами днем и ночью. Противник не собирался отсюда уходить, веря в неприступность своей крепости. А разведгруппы батальона, на этот раз совместно с подразделениями мотострелкового полка, вновь и вновь поднимались к высотам.

За личное мужество, героизм и умелое руководство боем при овладении высотой с отметкой 367.6 командир 2-й разведывательной роты батальона старший лейтенант Александр Хамитов был удостоен звания Героя России. Все бойцы батальона, штурмовавшие Гикаловские высоты, также были удостоены государственных наград.

В ходе боев за господствующие высоты оборона противника была сломлена мужеством, самоотверженностью и крепостью духа наших войск.
Во второй половине декабря 1999 года 84 орб сменил направление действий. С Гикаловских высот он был переброшен в сторону Аргунского ущелья под Дуба-Юрт.

…Приближался 2000 год. Самый трагический год в истории 84-го отдельного разведывательного батальона…

Чеченское селение Дуба-Юрт раскинулось на входе в стратегически важный пункт Чечни - Аргунское ущелье. «Волчьи ворота», так называли это район, боевики считали запертыми на замок. Здесь боевики под руководством Хаттаба готовились к затяжным и кровопролитным сражениям с федералами, чтобы не допустить их в южные районы республики.

84 орб получил от командования группировки задачу совместными с подразделениями армейского спецназа усилиями определить силы и средства противника в этой части горной Чечни.

Все общевойсковые части группировки «Запад» (245 мсп, 752 мсп, 15 мсп, 126 мсп) осуществляли наступление на чеченскую столицу. В распоряжении командующего группировкой на южном направлении находились 138 омсбр, 136 орб 19 мсд, оосн из ЛенВО с зоной ответственности Урус-Мартан - Гойское - Старые Атаги. Они выполняли задачу по выходу на высоты с западной стороны. 160 тп, 84 орб и 664 оосн должны были осуществить захват и удержание высот восточнее Дуба-Юрта.

Дуба-Юрт был «договорным» селением, то есть старейшины заверили командование группировки, что жители не помогают бандитам и не допускают их в село. При этом свои сельские отряды самообороны для защиты селения от боевиков разрешалось иметь. Соответственно боевые действия федеральных войск в Дуба-Юрте категорически были запрещены, и нарушение этих условий нашими войсками влекло уголовную ответственность как для лиц, отдавших приказ, так и для лиц, непосредственно нарушивших мирные соглашения.

Штабом группировки была поставлена задача 84-му отдельному разведывательному батальону овладеть господствующими высотами над Дуба-Юртом для последующего выдвижения и закрепления мотострелковых подразделений, приданных 160-му танковому полку. Для этих целей комплектовались сводные штурмовые отряды с взаимосвязью с 664 оосн ГРУ. В каждый отряд, состоявший из двух групп спецназа, придавалась разведгруппа 84-го батальона. Всего сводных групп было три, которые состояли из 6 групп спецназа и 3 группы разведбата. Всеми сводными отрядами командовали офицеры 664-го отряда спецназа.

Командиром первого штурмового отряда «Арал» был назначен старший лейтенант Аралов, ему был придана разведгруппа старшего лейтенанта Соловьева «Ромашка». Командиром второго штурмового отряда «Байкул» был старший лейтенант Байкулов, ему была придана группа старшего лейтенанта Кляндина «Сова».Третьей группой «Тарас» командовал старший лейтенант Тарасов, ему придавалась группа «Акула» лейтенанта Миронова от разведывательного батальона. Для удобства координации действий групп руководством операцией были определены одинаковые частоты радиоэфиров.

Перед штурмовыми отрядами ставилась задача овладеть высотами слева от «Волчьих ворот», которые выходили на один гребень, зайти на высоту и удерживать ее до прихода подразделений 160-го танкового полка с рубежа южных окраин Дуба-Юрта во взаимодействии с артиллерией полка и армейской авиацией. На левом берегу Аргуна с аналогичными задачами действовали подразделения 138-й мотострелковой бригады и 136-го отдельного разведывательного батальона.

Операция планировалась на вечер 29 декабря. Однако в этот день она не началась, так как группа 664-го отряда спецназа, действовавшая в этом направлении с 27 декабря, была обнаружена боевиками, и командование приняло решение сначала оказать помощь окруженным спецназовцам.
На помощь была отправлена группа старшего лейтенанта Александра Соловьева «Ромашка» на двух БРМ-1 в количестве 16 человек и группа спецназа численностью 12 человек. Общее руководство эвакуацией осуществлял командир 664 оосн подполковник Митрошкин.

30 декабря начальником разведки группировки «Запад» были уточнены задачи подготовленным сводным штурмовым отрядам. Радиочастоты для совместных действий изменены не были, хотя, по мнению Александра Соловьева, 29 декабря боевики пытались вести радиоигру с ним и указывали ложные координаты места нахождения спецназовцев.

В 12.30 практически одновременно, каждый по своиму маршруту, начали выдвижение сводные отряды «Арал» с «Ромашкой» и « Байкул» с «Совой». Группа «Акула» была направлена на окраину цементного завода в расположение 84 орб на отдых. Ночью она вела разведку. Группа «Тарас» вышла последней. За штурмовыми отрядами выдвинулись подразделения мотострелков.

С господствующих высот боевикам нетрудно было наблюдать скопление наших войск перед Дуба-Юртом.

Сводный отряд, в который входила группа старшего лейтенанта Соловьева «Ромашка», выполнял задачу по захвату высот, которые они уже брали 29 декабря при спасении спецназовцев.

До промежуточных высот группы дошли без сюрпризов. При достижении конечных точек штурмовые группы попали под плотный огонь из стрелкового оружия, минометов и зенитной установки. Зенитная установка «духов» вслепую работала по ущелью, в котором находились «Байкул» и «Сова». Маршрут разведчики изменили и двинулись вверх по крутому подъему так, чтобы их не задел огонь зенитки.

Тем временем группы «Арал» с «Совой» благополучно добрались до высоты, откуда накануне эвакуировали спецназовцев. В овраге обнаружили схроны с убитыми боевиками, прикрытые наскоро свежими листьями.

Не успев закрепиться на высоте и организовать оборону, разведчики попали под автоматный огонь противника. Выслав вперед группу во главе со старшим лейтенантом Бернацким для подавления огня «духов», командир разведгруппы стал проводить разведку района.

Чуть ниже расположились «Сова» и «Байкул». «Байкул», находившийся впереди на некотором расстоянии от группы «Сова», обнаружил передвижение нескольких групп боевиков в сторону селения Дуба-Юрт…

Наступило 31 декабря 1999 года. Где-то уже накрывались столы для встречи Нового года, а здесь, в смертельно опасном Аргунском ущелье, разведчики готовились либо победить, либо умереть…

В 4 часа утра в штаб группировки пришла информация, что отряд спецназа старшего лейтенанта Тарасова, который действовал в непосредственной близости от селения Дуба-Юрт, попал в засаду, блокирован боевиками.

Командование ставит задачу резерву 84-го разведывательного батальона - разведгруппе старшего лейтенанта Шлыкова (позывной «Нара») выдвинуться на южную окраину Дуба-Юрта и занять оборону у отметки 420.1 с целью не допустить прорыва боевиков. Все мотострелковые подразделения в тот момент выполняли задачи по блокированию высот восточнее селения. Кратчайший путь на отметку 420.1 проходил через Дуба-Юрт. Группе «Нара» ставилась задача находиться в указанном районе до подхода основных сил мотострелков, пока сводные штурмовые отряды будут уничтожать боевиков на направлении группы «Тарас».

«Нара» под командованием заместителя командира 2-й разведывательной роты по воспитательной работе старшего лейтенанта Владимира Шлыкова на трех БМП-2 в количестве 29 человек около 6 утра начала выдвигаться из исходного района в направлении Дуба-Юрта. Селение накрыл густой туман, видимость была практически нулевая.

За сотню метров до Дуба-Юрта колонна «Нары» остановилась. Командир группы, связавшись с командованием операции, попросил подтверждение его действий в условиях ограниченной видимости района. Пришел ответ: «Продолжить движение».

Как стало известно позже, группа «Тарас» не вышла в указанный район, запутавшись в поисках высот. Никаких сигналов об окружении на командный пункт группировки они не передавали. Идентифицировать голос не представлялось возможным. Очевидно, боевики заранее готовили дезинформацию в эфире.
Пропустив колонну на 400 метров в глубь села, боевики одновременно открыли огонь по разведчикам из всего, что у них было.

Первый выстрел из гранатомета попал в головную БМП-2, в которой находился старший лейтенант Шлыков. Рядовой Сергей Воронин, который был рядом с командиром, получил смертельное ранение в живот. Под перекрестным огнем разведчики спешились, заняв круговую оборону. Определить конкретные места расположения боевиков не представлялось возможным. Солдаты направились к ближайшему кирпичному дому, надеясь там найти укрытие. На защиту за броней БМП-2 можно было не рассчитывать. Они последовательно выводились из строя вражескими гранатометчиками.

Экипажи боевых машин оставались внутри и продолжали вести бой. Старший оператор головной машины сержант Виктор Ряховский при обстреле занял место наводчика. Механик-водитель этой же машины рядовой Николай Адамов был сражен пулей снайпера. Командир отделения младший сержант Шандер, получив ранение, вел бой, пока второй гранатометный выстрел не оборвал его жизнь.

Радиоэфир наполнился призывами о помощи, звуками сражения, криками раненых.

Рядовой Михаил Курочкин, гранатометчик группы «Нара»:

«Снайперы по нам работали. Огонь шел со всех сторон. Видели, как боевики с гор спускались в село. Стреляли по нам и из домов этого села. А мы все лежали у первой подбитой «бэхи».

Огонь был такой плотный, что разлетелись от попаданий пуль провода над дорогой. Вторая наша «бэха» еще не горела, ее пулеметчик вел огонь. Гранатометчик «духов» подполз к ней поближе - первый выстрел срикошетил, взорвался за домами. Второй попал в башню БМП. Там погибает сержант Сергей Яскевич, ему оторвало правую ногу. Он до последних секунд жизни просил помощи по рации, так и умер с наушниками на голове. Вокруг этой БМП лежали наши погибшие и раненые.

Обстановка была такой, что я не соображал ничего - только вел огонь из автомата. У второй машины пушку заклинило, у третьей пацаны еще отстреливались.

Двое ребят тащат Саньку Коробку - прямое попадание снайпера в голову, все лицо в крови, помогаю его тащить. Смотрю - в воротнике дыра от пули. Посмотрел ему в лицо - у него глаза нет! Пуля попала в затылок и вышла из глаза».

Почти одновременно с расстрелом колонны в Дуба-Юрте находившихся в горах разведчиков и спецназовцев начинают интенсивно обстреливать боевики. Молчавшая всю ночь зенитная установка «духов» вновь заговорила. Пришлось вызывать авиацию и запрашивать огонь артиллерийского дивизиона, который стоял в Старых Атагах.

А внизу, в Дуба-Юрте, продолжалась кровавая бойня. ВрИО командира разведывательного батальона майор Владимир Паков, который в это время находился на командном пункте 160-го танкового полка, принимает решение вытаскивать из боя «Нару» силами своего батальона.

Командование группировки пыталось задействовать авиацию для подавления огневых точек противника в селении и на соседствующих с ним высотах. Густой и плотный туман в Дуба-Юрте делает применение авиации смертельным для находящихся в селе разведчиков - вертушки и штурмовики могли зацепить своими НУРСами окруженных разведчиков. Начальник артиллерии 160-го танкового полка тоже не мог вести огонь по южной окраине селения, считая, что разлет осколков в радиусе 400 метров может стать губительным для находящихся на открытой местности наших бойцов.

Одновременно с выдвижением группы «Акула» на помощь разведчикам «Нара» в расположение 84 орб готовятся новые группы эвакуации из числа оставшегося личного состава батальона, из 160-го полка выдвинулись два танка с офицерскими экипажами в Дуба-Юрт. Позже с последней группой эвакуации разведывательного батальона направился еще один танк с офицерским составом.

Группа лейтенанта Миронова на одном дыхании влетела в село, успев заметить, что из домов уже высыпали жители Дуба-Юрта, которые столпились на входе в него. Было видно, как впереди факелом горит головная машина группы «Нара» и неподвижно стоят две другие с чернеющими на снегу телами убитых наших солдат. До них оставалось метров триста. В это время по второй колонне открыли огонь боевики.

Спешившись с брони и прикрываясь кормовыми люками для десанта, разведчики лейтенанта Миронова продолжили движение.

Лейтенант Миронов вышел по рации на связь с командиром батальона и сообщил, что прорваться на помощь «Наре» не сможет, у него появились раненые и убитые. Майор Паков приказал Миронову остановиться, закрепиться во внутренних дворах и ждать подкрепление.

Первыми появились два Т-64. Видимо, боевики не ожидали здесь появления танков, и их огонь на какое-то время стал ослабевать. Т-64 сделали несколько залпов по близлежащим сопкам, откуда был виден огонь противника, и медленно направились к подбитой колонне первой группы. Прикрываясь броней, несколько разведчиков лейтенанта Миронова направились к зданию, где лежали раненые солдаты группы «Нара». Остальные солдаты группы «Акула», воспользовавшись затишьем, пробежали вперед и укрылись в арыке.

Подполковник Александр Куклев:

«Собрал всех, кто остался. Практически все боевые машины, оставшиеся в резерве батальона, имели какие-либо серьезные неисправности с вооружением или связью. То, что осталось в батальоне, боевым составом не считается, хотя эти люди и умели стрелять. У половины солдат, оставшихся в батальоне, автоматы АКС-74 У, эффективные на дистанции до 50–60 метров, и по два магазина. Со мной пошел арткорректировщик командир артдивизиона танкового полка. На выручку попавшим в засаду разведчикам были брошены все, кто в это время оставался в расположении батальона».

Тем временем в Дуба-Юрте бой продолжался. Крайнюю машину группы «Акула» боевики зажали БелАЗами, намереваясь отрезать пути отхода. Механик-водитель рядовой Эльдар Курбаналиев и младший сержант водитель-моторист ремонтного взвода Михаил Сергеев, который в бою выполнял обязанности оператора БРМ-1 К, погибли.

Разведчики групп «Нара» и «Акула» оказались в огненном мешке. Погрузив на броню раненых, танки отправились на командный пункт 160-го полка. После выгрузки раненых, даже не пополнив боекомплект, танки снова ушли в Дуба-Юрт.

Группу эвакуации под руководством подполковника Куклева боевики встретили огнем.

Старшина разведывательно-десантной роты старший прапорщик Алексей Трофимов, участвовавший в этом бою в составе группы эвакуации:

«Шли группой из трех БМП, моя - в центре. С дороги нас заметили боевики, начали по нам стрелять. Вошли в село, спрыгнули с брони и, прикрываясь ею, дошли до стены мечети. По обстановке чувствую: пацанов, вторую роту, просто привезли сюда мишенями в тир.

От танкистов приполз бульдозер, который должен был зацепить технику. Его обстреляли. Огонь был такой, что чечетку выбивали. Стреляли справа и слева. Мы гасили дальние огневые точки, а реально они сидели, как оказалось, в 25 метрах!

Увидел первого раненого. Прикрыли его броней, взяли на борт БМП. Собрали в машину человек восемь раненых. Когда вытаскивали раненых, в моей группе в ноги ранило водителя и пулеметчика. Один парнишка был из ремвзвода: не снял бронежилет - ему пуля вошла в бок, погуляла там, в теле. А мы поскидывали, чтобы легче.

Мою БМП подбило так: гранатой под дно, в силовые тяги. И БМП покатилась назад. От разрыва под броней я сильно ушиб колено, и осколок попал в голень.
Всех раненых, кто мог передвигаться, перетащили в другую БМП, человек 6–7. Раненых вывозили конвейером - одну партию, другую… Всего сделал два рейса. Первую партию вывез на КП полка, там уже медики нас ждали.

Возвращаемся в Дуба-Юрт. На БМП я один с механиком-водителем, наводчика не было. Залетаю к стене у мечети, разворачиваюсь и начинаю грузить раненых. Полная БМП была раненых.

Сел в башню за наводчика, разворачиваюсь, проверяю оружие - пушка и пулемет заклинены. Слышал, как «духи» кричали: «Русским - хана!» Кричу механику: «Назад!» Высовываю голову из башни - и как раз рядом дом сложился от попадания ракеты. Ребята отходят назад под прикрытием дымов.
Слышу гул, поворачиваю голову - сзади три танка стоят. Прошли между танками, а ребята уходили вдоль арыка.

Вторую партию раненых я пригнал прямо в приемный покой медбата. В 16.45 я был у машин с медиками. Солнце уже начало садиться, а день был солнечный».

В Дуба-Юрте бой шел более шести часов. Наконец уцелевшие БМП выпустили несколько дымовых гранат в сторону села. Дымовая завеса медленно окутала место боя. Под прикрытием дымов остатки разведчиков с ранеными под руководством подполковника Куклева вышли из кровавого кошмара.

Потери разведывательного батальона составили 10 человек убитыми, 29 тяжелоранеными и 12 человек легкоранеными, которые отказались убыть в госпиталь. Невосполнимые потери бронетехники составили: БМП-2 – 3 единицы, БРМ-1 К – 1 единица. Через несколько месяцев в госпитале скончался участник боя в Дуба-Юрте из группы «Нара» рядовой Александр Коробка.

Обмен погибшими состоялся через несколько дней.

8 комментариев | 72 за, 0 против |

Из журнала боевых действий:
«29 декабря из состава батальона было выделено три группы для ведения разведки в районе отметки 849,4, мост, перекресток дорог, - отметка 420,1.
В ходе выполнения задачи одна разведгруппа попала в засаду. Для оказания помощи и эвакуации выдвинулась разведгруппа под командованием ст. л-та Соловьёва. Выполнив поставленную задачу, подразделения вернулись в исходный район. Потери личного состава - 2 раненых.
30.12.99 г. начальником разведки группировки задачи группам были уточнены. В 12:30 30.12.99 г., разведгруппа под командованием ст. л-та Соловьёва и разведгруппа под командованием л-та Кляндина выдвинулись на технике в район высоты 950,8.
С 23:00 30 декабря разведгруппа вела бой с превосходящими силами противника. В результате боя были захвачены стрелковое оружие, 82 мм миномёт и большое количество боеприпасов.
К 6:00 31 декабря первая и третья разведгруппы в указанных им районах завязали бой с противником.
Резерву разведки под командованием ст. л-та Шлыкова была поставлена задача выдвинуться на южную окраину Дуба-Юрт и занять оборону у отметки 420,1 с целью не допустить отхода боевиков и подхода резервов противника.
К 16:30 личный состав, погибшие и раненые были эвакуированы на КП за исключением 6 человек погибших и 4 единиц подбитой бронетехники.
В период с 29 декабря по 31 декабря потери составили: убитыми - 10 человек, ранеными - 2.».

29 декабря нам поставили задачу, разбили на группы, три - от батальона к усилению отряда спецназа ГРУ. Уяснил задачу: тремя смешанными отрядами взять указанное направление, три хребта в районе Волчьих ворот. С одной стороны ущелья работал северокавказский разведбатальон, с отрядом спецназа. Когда мы 29-го приехали, видно было, что там идут бои, с гор уже трупы спускали, потери были большие. Мы должны были действовать по левой стороне, занимать высоты, чистить. Как мне сказал по секрету майор Паков (заместитель коиандира разведывательного батальона, кавалер трёх орденов Мужества): - там может быть до двух тысяч боевиков… За операцию отвечал подполковник Митрошкин из ГРУ, мы его должны были усиливать. Ближайшая задача поставлена, дальнейшая, всего на сутки, максимум двое.
За несколько дней до операции я проверял парк своих боевых машин и выявил отсутствие одной БРДМ. Спросил у майора Пакова, куда была отправлена машина, он ответил, что БРДМ вместе со штатным экипажем и десантом в количестве трёх человек направлена в распоряжение генерала Вербицкого. Для чего, Паков не уточнил. Во второй половине того же дня, когда БРДМ вернулась в часть, я спросил у снайпера Кучинского, который ездил на БРДМ, куда и с кем они выезжали. Кучинский сказал, что возили какого-то генерала, но в какое село - не помню, какого генерала - не знаю.
27 или 28 декабря на совещании майор Паков сообщил, что наш батальон 29 декабря будет принимать участие в операции в Аргунском ущелье. Майор Паков приказал готовиться к операции. Общий замысел операции и задачи командирам разведгрупп он не доводил.
29 декабря около 10 часов разведгруппы нашего батальона, которые должны были принимать участие в предстоящей операции, на штатной боевой технике по приказу Пакова прибыли на НП 160-го танкового полка (командир полка печально известный полковник Буданов). Чуть позже туда же подъехали разведгруппы разведотряда ГРУ. На НП танкового полка подполковник Митрошкин сказал, что задачей предстоящей операции, которая должна начаться вечером 29 декабря, будет овладение господствующими высотами по восточной стороне Дуба-Юрта для дальнейшего выдвижения на эти высоты мотострелковых подразделений. Согласно организованному взаимодействию в каждый отряд ГРУ, состоявший из двух разведгрупп, придавалось по одной разведгруппе нашего батальона. Моя группа вместе со мной была придана офицеру ГРУ (кажется, начальнику штаба отряда, майору). Мы должны были овладеть высотой. Кроме того, по такому же принципу (две РГ отряда ГРУ, одна РГ от нашего батальона) были сформированы ещё два разведотряда, которые также возглавляли офицеры ГРУ, а наши разведгруппы вместе с командирами входили в состав этих отрядов как приданные.
Все сформированные отряды возможно было увидеть с высот, которыми мы должны были овладеть. После формирования отрядов, Митрошкин всех командиров разведгрупп посадил в крытый кузов автомашины ГАЗ-66, чтобы таким образом нас было не видно, и повезли в посёлок Дуба-Юрт для рекогносцировки на месте.
Тогда я не понимал и сейчас задаюсь вопросом: если мы должны действовать в горах, зачем нас повезли на рекогносцировку непосредственно в посёлок? Чтобы снизу посмотреть наверх и сориентировать? Нас было только офицеров 12–15 человек, с оружием, боеприпасами. Разведгруппы остались в просеке у подножья ущелья. Стали подъезжать к Дуба-Юрту. Машина остановилась. Митрошкин нам приказал: не выходить из машины, проковырять дырочки в брезенте, через них проводить рекогносцировку.
Через некоторое время к нам на расстояние метров 25–30 со стороны Дуба-Юрта подъехал джип. Митрошкин вышел из кабины, подошёл к кузову, позвал одного из офицеров из спецназа, попросил у меня дополнительно боеприпасов к «Стечкину», я дал ему два магазина, и он сказал: «Смотрите внимательно, если увидите ракету - выручайте». Оставив нас у машины, Митрошкин сказал, что он поедет к коменданту Дуба-Юрта для уточнения обстановки. Митрошкин и его офицер направились к джипу, я видел это через отверстие. Как только они подошли к джипу, из него вышли двое мужчин, одетые в камуфлированную форму НАТО, оружия я у них не заметил. Митрошкин и его офицер на этом джипе уехали в Дуба-Юрт. Вернулись они примерно минут через 20. Каждый командир группы постоянно носит с собой карту, поэтому я думаю, что у них была с собой карта.
Когда Митрошкин вернулся на том же джипе, мы сразу поехали в расположение 160-го танкового полка. По дороге я спросил у офицера, сопровождавшего Митрошкина, встретились ли они с комендантом, на что тот ответил: «Какой там комендант, там полдеревни в натовской форме с оружием».
В расположении танкового полка Митрошкин определил нам действовать самостоятельно в составе созданных разведотрядов с наступлением темноты, при этом он всех командиров групп распустил и приказал своему офицеру подойти к нему. Я был случайным свидетелем их разговора, так как подошёл к Митрошкину, чтобы забрать свои обоймы от пистолета. Митрошкин сказал своему офицеру, что он в назначенном районе должен встретить чеченских разведчиков для совместных действий. Увидев меня, Митрошкин быстро свернул карту и направил выполнять задачу. Я спросил: «Может быть, изменения какие-нибудь будут в операции? Нам по вашей команде выходить?» - «Нет, сами, как стемнеет». Было подозрительно, зачем Митрошкин ходил в Дуба-Юрт, и что это за чеченские разведчики, которых мы должны были встретить…
Дуба-Юрт был договорным селом. Так, по крайней мере, считалось, что его жители бандитов в село не пускают. Офицер, который ездил в село с подполковником Митрошкиным, рассказал: у школы стояли человек тридцать одетых в новую натовскую форму молодых бородатых мужиков, видно, что разгрузки под бушлатами, но стояли без стволов. Митрошкин спросил у коменданта: «Кто это такие?» - «Ополченцы, защищаться от бандитов, которые с гор приходят, скот воруют». - «А как вы от бандитов защищаетесь?» - «У нас есть пистолеты, ну пара гранат». Потом эти ополченцы стреляли в наших из «Шмелей», СПГ-9, АГС…
Операция 29 декабря не началась, так как одна разведгруппа ГРУ, которая выполняла боевую задачу с 27 декабря, попала в засаду. Я в составе своей разведгруппы вместе с Митрошкиным уехал на помощь попавшей в засаду разведгруппы и вёл ночной бой плечом к плечу с подполковником Митрошкиным.
Я пошёл к своим, построил группу, проинструктировал, отдал приказ. И тут подбегает майор Паков и кричит: «Ромашки»! К бою!». Подошли две БМП, на броне уже сидела группа спецназа, человек 12–13. Посадил свою группу на броню и вперёд. Стали подъезжать к хребту, десантировались с брони. По нам сразу с высот открыли огонь, причём с нашей и соседней, попали под перекрёстный огонь.
А перед высотами оказались минные поля, наши инженеры ставили. Не знаю, почему нам про них не сказали. Растяжки заметил в последний момент. Потом мне уже инженеры говорили: «Куда вы попёрлись, там всё в минах!». Но ничего, проскочили. С боями залезли в эту горку, и сразу пошли потери. Всем сразу сказали «Стоп!».
На первом этапе операции особенно отличились водители боевых машин 1-й разведроты. Когда была обнаружена база боевиков, оказалось, что подступы к ней пристреляны из пулемётов и гранатомётов. Приближаться к базе было смертельно рискованно. Но все водители на скорости, умело маневрируя, сумели выехать на удобные позиции, в результате чего и удалось быстро подавить огневые точки противника. Вот имена этих храбрых и умелых мужчин: ефрейтор Алмаз Ахметьянов, старший механик-водитель ефрейтор Сергей Костылев, старший механик-водитель младший сержант Алексей Гоголев, механик- водитель рядовой Ильдус Абульхасанов, механик-водитель рядовой Валерий Андросов, механик-водитель рядовой А. Машкин.
Все они после операции были представлены к медалям Суворова.
Два отряда остались на месте, наш пошёл вперёд. Часов до трёх ночи вели бой, нашли группу живых спецназовцев. У меня к этому времени были двое раненых, у спецназа - один погибший, трое раненых. Эти спецназовцы уже двое суток работали, должны были нас встретить, но сами попали в засаду, поэтому нам пришлось их вытаскивать.
29-го декабря вечером я ушёл с гор, выполняя приказ Митрошкина, с тремя ранеными спецназовцами. Мы их вытащили, нас встретила броня в кустах, стали грузить, в это время снайпер подстрелил ещё одного бойца, который неосмотрительно курил и тем самым выдал своё место положение. Загрузили раненых. Я опять пошёл к своей группе, но попал под обстрел снайпера. Гора была лысая, понял, что не пройду. Обходить её не имело смысла, я бы потерялся. Тогда мне Митрошкин приказал возвращаться на базу. С этими ранеными спецназовцами вернулся на базу и тут вышли остатки моей группы, других, и спецназа.
Только всех ребят построил, прибегает Паков: «Саня, выручай Петю Захарова (командир заместитель командира роты разведывательного батальона 3-й мотострелковой дивизии, Герой России), он в хвосте, несёт важный трофей, за ним идут много «духов». Помню, как встретил запыхавшуюся группу Захарова. И когда Петруха последним запрыгивал на броню, я заметил, что у него вся спина в крови. На мой вопрос: «Ты ранен?», он устало улыбнулся и ответил «Это от трофеев…». Я - на броню, взял шесть бойцов, забрал его, и мы вернулись в лагерь. Это было уже утром 30-го. Поспали часов пять. Разбудили нас, и опять туда же, по новой…
Утром 30-го декабря опять пошли на то же место, опять штурмовал эту высоту. Вся сопка и окопы на ней были в крови, следах от волокуш, много окровавленных носилок, бинтов, шприцов: ночью по зубам они от нас хорошо получили. На окопе вижу: маленькая вороночка, а на бруствере - мозги. Труп своего убитого боевики забрали, а разбитый автомат оставили. Попадание в этого боевика было из подствольника.
Свои трупы они в овраг скидывали. Я нашёл два таких схрона. Палкой ткнул туда - схрон. В одном шестерых насчитал, их закидали свежими листьями, они там мёртвые сидели, с завязанными головами и руками. Потом эти трупы боевиков меняли на наших погибших ребят, которых не смогли сразу вынести из Дуба-Юрта...
У меня с собой была рация «Арбалет», по которой я услышал на частоте батальона доклад исполнявшего обязанности командира второй разведывательной роты старшего лейтенанта Шлыкова, о том, что он готов войти в Дуба-Юрт. При этом командир второй роты пользовался позывным роты «Акула», поэтому я понял, что он говорил именно обо всей роте. Командир второй роты два раза спросил: «Что делать?», на что «Сотый» ответил: «Идите вслепую!». Командир роты переспросил: «Не понял, что делать?», «Сотый» ему опять ответил: «Идите вслепую!». Этот диалог я слышал лично со своей радиостанции, которая постоянно находилась при мне.
Я слышал по радио крики: «Меня подбили, спасите! Помогите!». У меня волосы дыбом вставали от криков в эфире. Наших жгли с двух сторон, в том числе и с той высоты, где должны были быть наши. В это время у нас на высоте завязался бой. Один наушник радиостанции у меня находился на ухе, и я продолжал прослушивать частоты батальона. Минут пять было все спокойно. Но затем я услышал крики о помощи механика-водителя одного из подбитых БМП. Также я слышал, как какой-то сержант кому-то докладывал, что ведёт бой. Кто-то докладывал, что роту обстреливают из всех ближайших домов из гранатомётов и прицельным снайперским огнём.
Командир второй роты доложил «Сотому», что я, «Нара», попал в засаду. Также командир второй роты докладывал, что много подбитых машин, кончаются боеприпасы, большие потери личного состава. На это «Сотый» ответил ему: «Закрепиться на занятых рубежах и держать оборону до подхода подкрепления». Командир второй роты просил помощь, говорил, что минут через пятнадцать от роты никого не останется. Затем кто-то другой, кто это был - не знаю, пользуясь позывным «Сотый» сказал: «Сделаем, что можем, но сейчас послать некого». Затем этот же голос сказал «Наре»: «Отходите, послать некого».
Паков ходил к командиру 160-го танкового полка, просил идти на выручку. Буданов дал два танка с экипажами набранные из офицеров-добровольцев, и они тут же пошли на выручку попавшим в засаду разведчикам. Стоял туман, танки не могли стрелять прицельно, было опасение попасть по своим.
Попавшая в засаду рота без помощи танков сама бы выйти из огня не смогла. Слышал, что танки тогда, помогая нашим разведчикам, расстреляли весь боекомплект по 50 снарядов и две тысячи патронов. Они вышли из боя пустые. Мне рассказывали выжившие в том бою, что когда у этих двух танков кончились боеприпасы, они просто поворачивали стволы в сторону бандитов, пугали, и те бежали!
Утром 31 декабря моя группа вышла на укрепленный район боевиков, и у меня начался бой, за переговорами боя в Дуба-Юрте я больше не следил.
Мы запросили авиацию, самолёты прилетели, но их обстреляли боевики из зенитных пулемётов, по этой причине и плохой видимости из-за плотного тумана самолёты, не произведя бомбометание, улетели. Затем мы запросили огонь артиллерии. Артиллерия частично подавила ближайшие огневые точки боевиков. После чего мы запросили повторить огонь по зенитным пулемётам и по бронетехнике противника (две БМП- 2), на что нам «Сотый», ответил, что есть запрет на артиллерию. Чей это был запрет, мне не известно. Мы приняли решение остановиться и окопаться в круговой обороне, что мы и сделали. Я доложил «Сотому», на этом позывном должен был работать Митрошкин, о том, что заканчиваются боеприпасы, и нет воды. Я запросил помощи, «Сотый» дал команду прекратить движение, занять оборону и держать рубеж до утра следующего дня.
Мы нашли «Урал» боевиков, двигатель был поврежден, там лежали миномёты, противотанковые мины, пластид в ящиках, амуниция, продпайки, СПГ-9, РПГ, выстрелы, стрелковое оружие. И «духи» этот «Урал» на руках в горы затащили по грязи! Столько было следов ног! На руках подняли машину в гору, за пять километров.
Примерно к 23 часам 31 декабря к нам на помощь пришли человек пятнадцать мотострелков срочной службы. На вопрос, кто они и сколько их, старший из них, сержант, доложил мне, что они получили приказ в этом районе окопаться. Он сказал, что вся их рота разбросана по всему хребту с такой же задачей. По батальонной частоте я вышел на майора Пакова и спросил, что нам делать. Паков приказал уходить оттуда. В ходе этого боя в разведгруппе спецназа был один раненый, у меня в группе потерь не было...

Расшифровка радиопереговоров в районе боевых действий батальона на высотах левее Дуба- Юрта 29–30 декабря:
Голос сержанта Кучинского (снайпер разведывательно-десантной роты):

Двадцать девятое декабря… тридцать минут третьего.

Ещё несколько выстрелов из орудия БМП…

Чей-то возглас:

О! Горит!

Да… Не одна…

Это 38-й здесь стоит?

160-й танковый полк.

Наоборот, все танки 160-го ушли туда. А это буряты стоят…

Да, «Шилка» въебёт, мало не покажется.

16:20. Спецназ попал. Засада. Есть раненые. Идёт бой. (Рядом - громкий звук выстрела пушки БМП, чуть вдали - перестук пулемётных очередей). Артиллерия помогает. Выдвинулась наша группа («Ромашка», старшего лейтенанта Соловьёва) и группа спецназа на помощь, бронегруппа (из 1-й роты разведбата). Пошли за ранеными. Зашла наша «бэха»… (рёв мотора) 17:20. Это «бэха» с пехоты. Она делает площадку для посадки вертолёта, чтобы забрать раненых. МТЛБ ушла за ранеными.

Близкий шум моторов БМП…

- «Центральный», начинаю движение к тебе! Просьба, просьба: огня не открывать!

Всем группам! Всем группам! Я - «Фаланга!» (позывной одной из групп спецназа 16-й отдельной бригады специального назначения) - Броня идёт к вам…Они дают зелёную ракету… Как понял? Приём.

Быстрее, шевелитесь…

- «Сотый», «сотый», я «одиннадцатый»! (позывной одной из групп спецназа).

Митрошкин:

Я тебя понял, я тебя понял… Кто такой «одиннадцатый»?

Мы находимся…

Я тебя понял… Расположись в линию. Кто находился перед тобой, отправь ко мне. Я тебя понял, обозначь себя ракетой…

Обозначаю…

Шум моторов…

Кучинский:

Вертушки, вот они…

Митрошкин:

Находиться вместе, занять оборону. Как понял?

Сотый, сотый, я пятый, приём. (Группа спецназа).

Пятый, пятый, кто такой?

Гул вертолёта над головой… Близко - пулемётные очереди… Гул.

Кучинский:

Не надо тебе называть себя никому… Ты сейчас забери, кого я тебе сказал. Как понял? Приём. Расположи их в линию и сиди…

Центральный, я шестой. Куда располагать пехоту?

Митрошкин:

Значит так. «Михей», я - «сотый», приём. «Михей», ты вышел, куда я тебе сказал?

Молодец. Сейчас на тебя выйдет «Арал» (командир группы СпН старший лейтенант Аралов). Встречай «Арала».

Я начал двигаться, нас разделяют метров сто. Я иду на вас в лоб.

Хотя бы «стой, кто идёт» скажи!», понял?

Понял, понял.

- «Арал»! Я - «сотый». Где «Ревизор» и «Байкул?»

- «Байкул» (командир группы СпН Герой России старший лейтенант Байкулов) остался на вершине. Остались я и следующая группа.

А группа «Ревизора» куда ушла?

Группа «Ревизора» шла второй. «Ревизор» остался во второй группе. И частично у меня пара штук второй группы.

- «Сотый», я «первый», (одна из групп спецназа), на приёме.

Митрошкин:

- «Сотый» на приёме…

Нахожусь выше со второй группой… - кто-то из командиров групп. - Чуть выше, метров сто…

Ещё раз повтори…

Я нахожусь вместе со второй группой на удалении от третьей группы около ста метров. Как понял? Приём.

Понял тебя… «Байкул»…

Треск рации.

- «Броня», «Броня», я «сотый», приём.

Я «Сова», приём (старший лейтенант Кляндин, командир взвода разведбата 3-й мотострелковой дивизии).

Передай! «Муха» (позывной одной из групп спецназа. Всего было 12 групп, по 16 человек в каждой), с группой раненых выдвигается к нему навстречу по ущелью. Там где была группа, как она себя обозначала… Слева от тебя сопка… «Муха» выдвигается…

- «Муха», «Муха», от меня «Муха» идёт. Она идёт вперёд!

Понял, понял вас.

Митрошкин:

- «Фаланга», я - «сотый». Приём. Ты передал броне? Приём.

Я ей передал, но они сказали, что мы должны обозначить себя…

Митрошкин:

Не надо посылать броню, держи её там, где я её оставил, броня здесь не пройдёт, она не поднимется!

Пройдёт! Она уже пошла…

- «Арал», «Арал»…

Я тебе сейчас крикну! Ты меня слышал?

Перед нами кто-то есть, - встревоженный голос.

- «Михей», я «сотый», приём…

- «Центральный», «Центральный», я - «Фаланга», приём.

Я слышу тебя, слышу.

Дай три красных ракеты, чтобы себя обозначить, приём.

Я - «сотый», встречай «Арала». Обозначьте друг друга! Договоритесь об обозначении…

- «Центральный», я «Фаланга», как слышишь? Приём.

Два «двухсотых»…

- «Первый», «первый», я - «сотый».

Сколько до вас примерно? Где вы находитесь? Я вижу свечение фонарика.

Это не мы! Я сейчас дам зелёную ракету, наблюдай! Приём.

Тебя понял!

- «Центральный», я «Фаланга», что делать броне? Она сейчас может уйти в другую сторону.

Митрошкин:

Броне стоять на месте! Броне стоять на месте!

Я понял: броня будет стоять на месте и обозначит себя двумя красными ракетами.

Не надо себя пока обозначать. Занять круговую оборону!

Я понял.

- «Сотый», я «первый», дай зелёную ракету!

Даю зелёную ракету, наблюдай!

Вижу красные габариты машины!

Бери «двухсотых» и выходи вниз. Как понял?

Тебя понял.

Я иду на фонарь!

Это не наш фонарь!

Понял, понял тебя!

- «Одиннадцатый», как понял? Приём. Я - «сотый!» Дай зелёную ракету!

Понял, даю зелёную ракету!

- «Центральный», я «Фаланга», на приёме.

С кем пошёл наводчик-артиллерист?

Он пошёл с «Байкулом», который остался на вершине.

- «Байкул» сидит на вершине в окружении.

Митрошкин:

Передай Байкулову: надо выходить из окружения, потому что перед нами чичики, они нас не пускают, нас держат!

Я понял.

- «Центральный»…

- «Сотый», я «одиннадцатый», видел ли ты мою зелёную ракету?

Да, видел.

- «Центральный»? Я «шестой». Что нам делать? Что нам делать?

Близкий густой треск автоматных очередей…

Понял тебя, понял…

Я «сотый»… Останови машину, я сейчас к ней спущусь!

- «Сотый», я «второй», приём. К кому идёт эта машина?

Эта машина по дороге идёт ко мне.

За мной эта машина подъедет? «Сотый», я «второй». Будет нам машина или нет? (это радист из рассеянной группы, там не могли тащить раненого).

Вы находитесь на дороге?

Мы на небольшом отдалении от неё.

Назови свою фамилию…

Я рядовой Черошкин.

Ты из какой группы?

Первая и вторая группа.

Это которые на сопке сегодня сидели? (с 29 на 30-е декабря). Выдвигаетесь к броне. С тобой есть раненые?

Два «двухсотых» и один раненый.

Броня от тебя далеко?

Метров четыреста-пятьсот…

Ты в состоянии двигаться?

Я-то да…

Выдвигайся, выходи на наши войска. Они прямо перед нами. Видишь свет? Как выйдешь на окраину, дай зелёную ракету. Они прямо перед нами, как выйдешь из посадки, дай зелёную ракету. Как понял? Приём. «Фаланга!» Я «сотый». Как увидишь зелёную ракету, выйди, помоги ему эвакуировать раненых. Там вышла рассеянная группа. Я «сотый». Сейчас выдвигается к посадке, его позывной «второй», с ним два «двухсотых». Как выйдет на окраину зеленки, дай зелёную ракету! - голос Митрошкина.

- «Сотый», я «второй». Куда вести группы - первая и вторая. У нас два «двухсотых» и один «трёхсотый».

Ты их эвакуировать можешь? Работай позывным «Ревизор», тебе ещё раз говорю! Ты можешь сам их тащить? (Митрошкин в попытке исправить ситуацию объединял рассеянные группы и давал им новые позывные).

Мы всех забираем и начинаем движение вниз, движение здесь очень медленное.

Я понял тебя, «Ревизор», начинай движение очень медленно, иди по дороге.

Я «шестой». Где находишься ты?

Я не скажу! Уходите, кому сказал?

- «Фаланга», броня за «двухсотыми» идёт с фарами…

- «Ромашка» (старший лейтенант Соловьёв командир взвода разведывательного батальона 3-й мотострелковой дивизии), я - «Центральный», приём.

Я «Ромашка», слышу тебя.

Броня выдвигается с включенными фарами.

Митрошкин:

Хватит болтать, хватит болтать! Заткнитесь в эфире! Работайте в эфире по моей команде! Со мной находятся следующие группы: «Михей», «Арал», группы «Ревизор», «Ромашка». «Ревизор» выходит из зелёнки, а «Ромашка» идёт на броню!

Нам отходить или нет? - Соловьёв. (в этот момент он вытаскивал двоих раненых).

Ты идёшь по хребту или по лощине? Обозначь себя ракетой, любой!

- «Арал», я «сотый», приём. «Арал», это по тебе стреляют?

Справа…

Это чичики… Внимание! Никому ракетами не отвечать! «Туча» с тобой? Всё, выходите, ребята… «Арал», я тебя видел, ты мне больше не нужен, спускайся, все.

Нет, не работает… (треск рации). Ко мне вышел «Байкул», который был там на высоте, и с ним два «двухсотых» и один «трехсотый».

Вас понял. Приём, - чей-то интеллигентный равнодушный голос.

Я всех сейчас пересчитаю и вам доложу. Всё, находимся в радиомолчании. - Митрошкин.

- «Сотый», я «Ромашка»: тяжелого отправили… В разведбат раненого отправили. Нахожусь у сопки, по которой зашли, с одной бронёй, и пять человек со спецназа, остальные «Ромашки». Со мной сапёры, что нам делать?

Сейчас уточним, подожди.

- «Сотый», я «Ромашка», я спустился, обозначь, куда мне идти! Я нахожусь внизу, как указывал. Справа, откуда мы пришли, бугор, там работает снайпер, на броне раненый, и в группе спецназа тоже есть раненый. Будьте осторожны!

Броня, броня! Я «сотый», приём!

Я «Фаланга»!

- «Передай, что «Муха» с группой раненых выдвигается к нему навстречу. Там, где была группа, как себя обозначала, слева от тебя, сопка. «Муха» выдвигается!

- «Муха», «Муха», от меня «Муха» идёт! - чей-то голос...

Из наградных листов:

…Старший лейтенант Александр Соловьёв, командир взвода разведдесантной роты. В ночь на 29-е декабря, командуя 2-й разведгруппой по выводу спецназа, на высоте завязал ночной бой. Быстро и умело эвакуировал раненых, лично уничтожил одного стрелка.

…Ефрейтор Александр Мамонов, командир отделения 1-й разведроты. В разведдозоре обнаружил засаду, уничтожил пулемётчика противника, тем самым спас жизнь разведчику, который его не заметил. Представлен к медали Суворова.

…Ефрейтор Игорь Сидоров, снайпер. В ночь на 29-е декабря на высоте 558,0 группа попала в засаду. Начался ночной бой. Уничтожил пулемётный расчёт, чем обеспечил наименьшие потери в группе.

…Ефрейтор Антон Ширинский, старший радиотелеграфист-разведчик. В ночь на 29-е на высоте 558,0 при подходе вступил бой. Уничтожил нападавшего стрелка противника, занял выгодные позиции и огнём дал товарищам возможность обойти противника с фланга.

…Младший сержант Юрий Курилов, пулемётчик-разведчик. 29-го декабря в 16:30 в разведгруппе ст. л-та Соловьёва высоте 552,7, где вёла бой в окружении группа спецназа, обнаружил засаду. Забросал гранатами пулемётный расчёт. Отбивая атаки противника с левого фланга, обеспечил прикрытие коридора для выхода группы и эвакуации раненых.

…Рядовой Андрей Миронов, радиотелеграфист разведгруппы «Ромашка». В ночь на 29-е декабря на высоте 558,8 дозорная группа попала в засаду. Увидел, как летит граната под ноги командиру группы, сбил его с ног, чем предотвратил гибель командира. Представлен к медали «За отвагу».

…. Рядовой Алексей Смирнов, оператор-радиотелеграфист 1-й разведроты. 29-го декабря в дозоре на горной тропе обнаружил троих бандитов с миномётом. Подпустил и в упор уничтожил двоих, захватил миномёт. Представлен к медали «За отвагу».

…Рядовой Александр Сорокин, старший оператор РВН. 29-го декабря от РВН действовали две БРМ-1к для огневой поддержки спецназа, 1-й разведроты и РДР. Бронегруппа, в которой находился рядовой Сорокин, шла на помощь спецназу. Шёл в первой тройке, при эвакуации товарища был ранен снайпером в ногу, но вынес его в безопасное место. Представлен к ордену Мужества.

…Сержант Андрей Кишаев, командир отделения 1-й разведроты. 29-го декабря - командир тройки в дозоре. Организовал засаду, а когда на неё вышла банда, завязали бой, в котором уничтожил гранатомётчика. Представлен к медали Суворова.

…Сержант Роман Папин, командир отделения 1-й разведроты. 29-го декабря находился в дозоре. Заметил группу боевиков, которые минировали тропу. Уничтожил всех троих и разминировал тропу. Представлен к медали «За отвагу».

…Рядовой Александр Мясников, оператор-радиотелеграфист 1-й разведроты, снайпер. С дозором на отметке 647,1 находился в засаде. Когда на засаду вышла бандгруппа, метким выстрелом убил главаря группы. В рядах банды началось смятение, остальных бандитов добила группа. Представлен к медали Суворова.

…Сержант Дмитрий Порплик, командир отделения 1-й разведроты. 29-го декабря находясь в дозоре, обнаружил засаду боевиков. В бою уничтожил несколько огневых точек противника, помогал раненым. Представлен к медали Суворова.

…Младший сержант Дмитрий Ярошенко, наводчик-оператор БМП 1-й разведроты. 29-го декабря находился в дозоре с бронегруппой. Когда обнаружили засаду противника, огнём уничтожил пулемёт и гранатомётный расчёт, что позволило спасти троих раненых разведчиков. Представлен к медали Суворова.

…Старший лейтенант Геннадий Бернацкий, командир взвода разведдесантной роты. 29-го декабря разведгруппа старшего лейтенанта Бернацкого вела разведку высоты 558,0. Группа первой обнаружила засаду. Принял решение: скрытно обойти противника и уничтожить внезапной атакой. В бою действовал умело, смело и решительно. В ходе боя группа уничтожила 10 бандитов и пулемётный расчёт.

…Старший сержант Николай Коржавин, зам. командира взвода. В ночь на 29-е декабря был в составе 2-й разведгруппы на отметке 558,0. При подходе к высоте попали под обстрел. В бою создалась ситуация опасности окружения дозора. Действуя смело и решительно, рискуя жизнью, выдвинулся вперёд и из автомата и подствольного гранатомёта уничтожил пулемётчика и двоих автоматчиков противника.

…Рядовой Юрий Александровский, радиотелеграфист-разведчик разведдесантной роты. На высоте 552,7, где вела бой в окружении группа спецназа, попал с группой в засаду. Был в составе пулемётного расчёта. Выдвинувшись на правый передний край, занял выгодную позицию и отбивал атаки противника, не подпуская его с правого фланга, уничтожил четверых бандитов. Прикрывая отход группы, обнаружил снайпера и уничтожил его, чем помог вынести раненых.

…Старший лейтенант Владимир Шлыков, зам. командира 2-й разведроты по воспитательной работе. На окраине Дуба-Юрта головная машина старшего лейтенанта Шлыкова была расстреляна из засады. Оказал яростное сопротивление огню противника, обеспечил отход части группы, удерживал боевые позиции до прихода группы «Акула». Сберёг часть личного состава, попавшего в засаду, и оказал достойное сопротивление противнику. Был тяжело ранен, но грамотно организовал бой, находясь в окружении боевиков. Представлен к ордену Мужества.

…Сержант Виктор Ряховский, старший оператор БМП разведроты. Находился на БМП № 063, на головной машине. При обстреле занял место наводчика, а тому приказал покинуть машину. Вместе с раненым младшим сержантом Шандером открыл огонь по противнику. Машина была подбита. Приказал Шандеру покинуть машину. Вёл бой. Ещё одно попадание. Спастись уже не мог. Сгорел в башне БМП. Орден Мужества посмертно.

…Младший сержант В. Шандер, командир отделения на БМП № 063. При обстреле из засады получил тяжелое осколочное ранение от разрыва гранаты, но занял место в БМП и вёл огонь. БМП была подбита, вёл огонь, не покидая горящей машины. Тяжело контужен, получил многочисленные ожоги лица. Пытаясь спасти командира машины сержанта Ряховского, получил ещё одно ранение. Представлен к ордену Мужества.

… Младший сержант Юрий Шелиманов, старший разведчик. Находился на БМП № 063. В начале обстрела развернул пулемёт в сторону противника, вёл прицельный огонь, чем способствовал выходу из зоны огня оставшихся товарищей. Погасил огонь пулемётной точки. На себе вынес раненого товарища. Представлен к медали «За отвагу».

… Рядовой С. Крылов, разведчик. Находился на БМП № 063. Тяжело ранен при обстреле машины из засады. Уничтожил пулемётный расчёт. Во время боя, находясь в окружении, был предельно собран. Представлен к ордену Мужества.

… Рядовой А. Сафьянов, наводчик-оператор на БМП № 063. Вёл огонь по высоте с находившимся там гранатомётчиком из пушки БМП. Получил приказ покинуть машину. Во время боя по приказу командира группы старшего лейтенанта Шлыкова под плотным огнём противника пробился в БМП и держал связь с комбатом. Вёл огонь, обеспечив вынос раненых товарищей. Уничтожил снайпера противника. Представлен к ордену Мужества.

…Сержант Сергей Яскевич, командир отделения разведроты. Находился на БМП № 083. Машина была расстреляна из засады. Тяжело ранен, потерял ногу. Вёл огонь до последнего мгновения жизни, успел подавить две огневые точки противника. Убит выстрелом из гранатомёта. Орден Мужества посмертно.

…Сержант И. Соловьёв, зам. командира взвода разведроты. Находился на броне БМП № 086. Был обстрелян из засады, при прорыве вёл огонь против пулемётчика и снайпера противника. Вёл бой до подхода помощи. Помогал выносить раненых товарищей. В бою уничтожил две огневые точки противника. Представлен к медали «За отвагу».

…Сержант Александр Захватов, старший разведчик, находился на БМП № 083. При обстреле брони был дважды ранен, но вёл бой. Уничтожил снайпера. Убит выстрелом из РПГ. Орден Мужества посмертно.

…Младший сержант А. Перваков, командир БМП-2. Когда машина была подбита из РПГ, контужен, тяжело ранен, но вёл бой. Уничтожил вражеского пулемётчика. Представлен к ордену Мужества.

…Ефрейтор Роман Селин, обстрелян из засады, дважды ранен. Уничтожил двоих снайперов. Обеспечил отход части группы. Представлен к ордену Мужества.

…Младший сержант А. Алимов, командир отделения. При обстреле из засады ранен осколком гранаты, вёл неравный бой, прикрывал отход части группы. Уничтожил огневую точку. Представлен к ордену Мужества.

…Младший сержант Дмитрий Федосов, радиотелеграфист. В начале обстрела вовремя сообщил по рации, что группа попала в засаду. Быстро занял огневую позицию, уничтожил несколько огневых точек противника. Представлен к медали «За отвагу».

…Рядовой Николай Адамов, механик-водитель. Его машина была расстреляна из засады. Тяжело ранен, оставил машину, оказал яростное сопротивление противнику, окружившему машину. Вёл огонь из автомата из-под горящей БМП. Уничтожил снайпера. Орден Мужества посмертно.

…Рядовой Николай Башков, разведчик-пулемётчик. При обстреле из засады, умело владея оружием, обеспечил мощное огневое сопротивление в окружении. Два раза ранен. Уничтожил два пулемётных расчёта. Представлен к ордену Мужества.

…Рядовой Сергей Воронин, старший разведчик. При обстреле из засады был тяжело ранен, но вёл бой. Ещё раз ранен, но продолжал вести бой. Убит снайпером. Орден Мужества посмертно.

…Рядовой Сергей Данилов, наводчик-оператор БМП. Когда группа попала в засаду, вёл огонь из БМП. Когда в машину попало два выстрела из гранатомёта, был тяжело ранен и контужен, но не покинул машину. Уничтожил гранатомётный расчёт противника. Представлен к ордену Мужества.

…Рядовой М. Лозинский, разведчик, находился на БМП № 083. Уничтожил несколько бандитов, был контужен. Прикрывая огнём отход группы, помог выйти из-под обстрела раненым товарищам. Когда подошла помощь, продолжал держать оборону и огнём прикрывал товарищей, выносивших раненых. Представлен к ордену Мужества.

…Рядовой А. Суворов, старший разведчик разведроты. Находился на БМП № 086. Был обстрелян из засады, тяжело ранен. Уничтожил несколько огневых точек противника. Представлен к ордену Мужества.

…Рядовой Сергей Черкасов, наводчик-оператор БМП. Вёл огонь, до последнего оставаясь с раненым товарищем. Помогал выносить раненого под огнём. Когда подошла группа «Акула», спасал жизнь своим товарищам. Представлен к ордену Мужества.

…Старшина Дмитрий Коиров, старший разведчик разведроты. Дважды был ранен и контужен. Вёл бой в окружении. Уничтожил две огневых точки противника. Представлен к ордену Мужества.

…Старший сержант Владимир Хильченко. В бою действовал умело и решительно, уничтожил три пулемётных точки. Выстрелом из гранатомёта уничтожил снайпера и гранатомётчика, вынес двоих раненых. Представлен к ордену Мужества.

…Младший сержант Виталий Шитов, радиотелеграфист-разведчик. Когда начался обстрел из засады, был ранен в голову. После оказания помощи продолжал вести бой, несмотря на приказ покинуть поле боя. Остался прикрывать отход группы и раненых. Представлен к ордену Мужества.

… Рядовой Евгений Липатов, разведчик-пулемётчик. Под прикрытием брони пробился к окружённым товарищам. Уничтожил в постройках несколько огневых точек. Помог группе пробиться к окружённым товарищам. Представлен к медали «За отвагу».

…Рядовой Эльдар Курбаналиев, механик-водитель. Находился на БРМ-1к. Машина была подбита и потеряла управление. Вёл огонь из личного оружия. Убит снайпером. Орден Мужества посмертно.

…Рядовой Андрей Пучков, разведчик-оператор РВН. Прикрывал отход группы «Нара», вёл неравный бой. Ранен снайпером. Вёл огонь, пока последний человек не покинул зону поражения. Представлен к ордену Мужества.

…Рядовой Владимир Седов, оператор взвода РВН. Был в группе прикрытия, обеспечивал отход товарищей. Попал под перекрёстный огонь противника, ранен, вёл огонь, отстал от группы, пытаясь её догнать, был убит снайпером. Орден Мужества посмертно.

…Рядовой Ильмур Журузбаев, механик-водитель разведроты. Обеспечивал прикрытие броней группы. Был подбит. Закрыл раненых бронёй и тем спас их от гибели. Помог эвакуировать раненых. Обеспечивая отход группы, вёл огонь, уничтожил двоих бандитов.

…Сержант Владислав Шаров, разведчик-пулемётчик. Прикрывал из пулемёта левый фланг группы, не давал бандитам вести прицельный огонь. Погиб от прямого попадания выстрела из гранатомёта. Орден Мужества посмертно.

…Старшина Сергей Орлов, радиотелеграфист разведроты. Под прикрытием БМП прорвался к окружённым, был тяжело ранен, но вёл огонь, пока не закончился боекомплект. Представлен к ордену Мужества.

…Старшина Юрий Панюков, наводчик-оператор разведроты. Под огнём противника спас двоих раненых товарищей. Представлен к медали «За отвагу».

…Старший сержант А. Такманов. Ранен в бою. Прорываясь к окруженным товарищам, уничтожил несколько огневых точек противника. Представлен к медали «За отвагу».

…Рядовой Ермак Мужикбаев, старший механик-водитель разведроты. На БМП действовал на левом фланге, чем дал возможность пулемётчику обеспечить проход техники к группе «Нара». Представлен к медали «За отвагу».

…Майор Сергей Поляков, заместитель командира батальона по вооружению, возглавил первую эвакуационную группу. Когда группа попала под обстрел, организовал подавление огневых точек противника, продвижение эвакогруппы и прикрытие её бронетехникой. Огнём из личного оружия уничтожил гранатомётчика и двух стрелков противника. Получил пулевое касательное ранение и контузию, но не покинул поле боя, продолжал выполнять поставленную задачу. Во время боя под огнём противника вынес на себе четверых раненых и троих убитых. Только после того, как последний раненый был эвакуирован с поля боя, майор Поляков вывел эвакуационную группу на КП 160-го тп. Представлен к ордену Мужества.

…Прапорщик Алексей Трофимов, старшина разведдесантной роты. Возглавил эвакуационную группу, выдвинулся вперёд под прикрытием бронегруппы. Не дойдя до предполагаемого нахождения раненых 2-й роты, группа попала под кинжальный огонь противника. Командир группы прапорщик Трофимов чёткими, умелыми действиями организовал круговую оборону и подавление огневых точек противника. Огнём из личного оружия и подствольного гранатомёта был уничтожен пулемётный расчёт. Получив ранение, прапорщик Трофимов продолжал выполнять эвакуацию раненых. Эвакуировав раненых на КП 160-го тп, прапорщик Трофимов возглавил эвакуационную группу, снова вернулся на место боя. Под перекрестным огнём противника продолжил эвакуацию раненых, при этом из личного оружия и гранатомёта уничтожил снайпера и 3 автоматчиков противника. Во время боя прапорщик Трофимов вынес на себе двоих раненых. Группа под его командованием нанёсла большой урон противнику в живой силе. Эвакуировали 15 человек раненых. Представлен к ордену Мужества.

…Младший сержант Дмитрий Гафаров, водитель-санитар взвода материального обеспечения, в ходе операции по эвакуации раненых уничтожил из подствольного гранатомёта одного боевика, вынес из-под огня раненого товарища, оказал ему первую помощь.

…Марат Абулханов, старший мастер-аккумуляторщик ремонтного взвода, спешившись с БМП, стал отсекать и подавлять огонь боевиков, чем дал возможность своим товарищам забрать убитых и раненых разведчиков. Вынес двоих раненых, помог им сесть в БМП. При отходе прикрывал огнём своих товарищей. Тяжело ранен. Представлен к медали «За отвагу».

…Младший сержант, старший механик ремвзвода Станислав Куликов, спешившись с БМП, стал отсекать и подавлять противника огнём, давая возможность эвакогруппе забрать убитых и раненых, обеспечил ей огневое прикрытие. Убит снайпером. Орден Мужества посмертно.

…Младший сержант, водитель-моторист ремвзвода Михаил Сергеев, спешившись с БМП под огнём, уничтожил пулемётчика противника, вынес из-под обстрела корректировщика огня из 160-го танкового полка и начхима батальона, тем самым сохранив им жизнь. Представлен к медали «За отвагу».

…Прапорщик Сергей Ахмедов, когда группа попала в засаду, открыл прицельный огонь по противнику. Вынес тяжелораненого бойца. Прикрывал отход группы. Оказывал медпомощь раненым. Представлен к медали Суворова.

…Рядовой Сергей Галанов, водитель взвода материального обеспечения, прицельным огнём уничтожил двух боевиков и снайпера. Представлен к медали «За отвагу».

…Рядовой Вячеслав Балайкин, водитель взвода материального обеспечения, лично уничтожил в бою троих бандитов. Представлен к медали «За отвагу».

…Рядовой Федор Баскаков, пулемётчик-разведчик, уничтожил в бою до пяти бандитов. Вытащил из- под огня своего раненого товарища. Представлен к медали Суворова.

…Рядовой Алексей Боровков, разведчик-пулемётчик, шёл на левом фланге группы под прикрытием брони. Выстрелом из гранатомёта уничтожил группу противника. Вёл огонь под обстрелом снайпера, сдерживая продвижение боевиков. Ранен в ноги, но не покинул поле боя, а вёл огонь, давая возможность роте пройти опасный участок и выйти к раненым для их эвакуации. Представлен к ордену Мужества.

…Рядовой Владимир Виткалов, водитель-электрик взвода связи, попал под огонь противника из засады, был ранен, но продолжал вести огонь. Уничтожил снайпера и несколько боевиков. Представлен к ордену Мужества.

…Рядовой Владимир Головин, водитель взвода материального обеспечения, рядовой. Участвовал в эвакуации убитых и раненых под огнём противника. Представлен к медали «За отвагу».

…Рядовой Александр Деревянкин, старший водитель-заправщик, лично уничтожил в бою двоих бандитов. Представлен к медали «За отвагу».

…Рядовой Александр Елисеев, пулемётчик-разведчик разведдесантной роты. Выдвинувшись вперёд с гранатомётом, попал под кинжальный огонь, но сумел уничтожить из гранатомёта пулемётный расчёт противника и двоих бандитов. Вытащил раненого товарища из-под огня в безопасное место. Представлен к медали Суворова.

…Рядовой Алексей Иванов, лично уничтожил двоих бандитов. Подавил огневую точку. Представлен к медали «За отвагу».

…Рядовой Юрий Ивлев, старший водитель БТР разведдесантной роты. Попал под кинжальный огонь, но из РПГ уничтожил пулемёт противника, чем обеспечил проход для выноса раненых товарищей. Всего в этом бою уничтожил пятерых бандитов. Представлен к медали «За отвагу».

…Рядовой Александр Исаченко, водитель взвода материального обеспечения. Попал под огонь из засады, был ранен, но уничтожил троих бандитов. Представлен к ордену Мужества.

…Рядовой Геннадий Кондратенко, водитель-радиотелеграфист разведдесантной роты. Был в составе группы поддержки и корректировщика артогня. Когда в составе бронегруппы майор-корректировщик попал под шквальный огонь, рядовой Кондратенко грамотно его прикрыл и тот точно дал огонь на огневые точки противника. Из РПГ уничтожил пулемётный расчёт, был ранен, но не покинул поля боя. Представлен к медали «За отвагу».

…Рядовой Алексей Коротков, водитель БТР разведдесантной роты. В начале боя, не теряя самообладания, открыл огонь по противнику. Из РПГ уничтожил гнездо снайпера, не дал противнику обойти группу справа, прикрыл огнём вынос раненых. Представлен к медали «За отвагу».

… Рядовой Сергей Кострикин, водитель взвода материального обеспечения. Подавлял огневые точки противника, уничтожил пулемётный расчёт. Своими смелыми действиями обеспечил выполнение задачи группы. Представлен к медали «За отвагу».

…Рядовой Андрей Котлов, разведчик-пулемётчик. Прикрывал отход группы. Представлен к медали Суворова.

…Рядовой Михаил Курзин, разведчик разведдесантной роты. Когда группа попала под шквальный огонь, немедленно открыл ответный огонь, дал возможность товарищам занять оборону. Подавил огонь двух пулемётных расчётов. Прикрывал отход группы, отходил последним. Представлен к медали «За отвагу».

… Рядовой Дмитрий Махров, водитель взвода материального обеспечения, в бою был ранен, но уничтожил двоих боевиков. Представлен к ордену Мужества.

…Рядовой Алексей Мосалев, водитель-вулканизаторщик ремонтного взвода. Под прицельным огнём снайпера вынес двоих тяжелораненых бойцов, тем самым спас им жизнь. Представлен к медали «За отвагу».

…Рядовой Владимир Румянцев, старший разведчик разведдесантной роты. Когда группа попала в засаду, быстро среагировал, залег, открыл ответный огонь и уничтожил четверых бандитов. Оказал помощь раненому товарищу, прикрывал огнём отход группы. Представлен к медали «За отвагу».

…Рядовой Юрий Ряжин, водитель-радиотелеграфист разведдесантной роты. Уничтожил гранатомётчика противника. Прикрывал огнём отход основной группы и вынос раненых. Представлен к медали Суворова.

…Рядовой Алексей Савин, водитель взвода материального обеспечения. Участвовал в эвакуации убитых и раненых под огнём противника. Представлен к медали «За отвагу».

…Рядовой Алексей Червяков, разведчик разведдесантной роты. Увидел на дороге нашего раненого - подполз, вытащил его под огнём противника в безопасное место. Прикрывал огнём своих товарищей. Представлен к медали Суворова.

…Рядовой Илья Шустов, водитель взвода материального обеспечения, уничтожил пулемётный расчёт противника. Представлен к медали «За отвагу».

…Младший сержант Константин Василенко, разведчик разведдесантной роты. Под кинжальным огнём противника, не теряя самообладания, уничтожил пулемётный расчёт, что позволило группе занять оборону. Представлен к медали «За отвагу».

…Сержант Сергей Анисимов, санинструктор медпункта батальона. Эвакуируя раненого С. Орлова, попал под огонь снайпера. Спрятал его в безопасное место и вновь вступил в бой. Уничтожил бандита из РПГ-18 «Муха». Вытащил раненого из-под огня и оказал ему неотложную помощь. Лично вынес троих раненых и оказал медицинскую помощь девятерым раненым бойцам. Остался добровольно в группе прикрытия. Представлен к медали «За отвагу».

…Сержант Сергей Аукин, командир отделения взвода связи батальона. Из автомата уничтожил двоих бандитов. Представлен к медали «За отвагу».

…Сержант Дзомцоев, водитель взвода материального обеспечения. Попал под шквальный огонь из засады, не растерялся, был ранен, в бою уничтожил троих бандитов. Представлен к ордену Мужества.

…Младший сержант Сергей Сизов, мастер ремвзода. Под мощным огнём противника подавлял огонь и отсекал наседавших бандитов, чем дал возможность собрать убитых и раненых товарищей. Прикрывая отход группы, был тяжело ранен. Представлен к медали «За отвагу».

…Младший сержант Николай Шумачев, водитель взвода материального обеспечения. Когда группа попала в засаду, лично уничтожил троих бандитов. Представлен к медали «За отвагу».

…Сержант Владимир Щетинин, водитель-слесарь ремвзвода. В бою - оператор-наводчик. Подавляя огневые точки, давал десанту возможность собирать убитых и раненых товарищей. При отходе из зоны обстрела был подбит из РПГ. Машина загорелась. При попытке покинуть горящую БМП был убит снайпером. Орден Мужества посмертно.

…Старший прапорщик Игорь Климович, командир взвода материального обеспечения. При подходе эвакогруппы к попавшим в засаду товарищам были обстреляны из домов на окраине, но не растерялись, рассредоточились и вели бой. Взял двоих солдат, поползли по канаве во фланг бандитам. Гранатой уничтожил двоих бандитов. Дал возможность группе проскочить обстреливаемое место и подойти к раненым товарищам и начать их эвакуацию. Прикрывал отход группы, последним вышел из боя. Представлен к медали «За отвагу».

…Старший прапорщик Иван Кузнецов. Вёл огонь по превосходящим силам противника. Умелыми и храбрыми действиями обеспечил выход раненых разведчиков, попавших в засаду. Лично уничтожил двоих автоматчиков противника. Тяжело ранен, но продолжал вести бой. Представлен к ордену Мужества.

…Старший сержант Андрей Ёлкин. Когда группа попала в засаду, метким огнём подавлял огонь противника. Ранен. Уничтожил несколько бандитов. Представлен к ордену Мужества.

…31-го декабря старший разведдозора старший лейтенант Бернацкого вел разведку на высоте 558,2. На высоте был обнаружен опорный пункт противника. Старший лейтенант Бернацкий принял решение: внезапным броском уничтожить противника и занять высоту. Атака прошла успешно. В бою группой старшего лейтенанта Бернацкого было уничтожено несколько боевиков.

…В ночь с 30 на 31-е декабря 2-я разведгруппа под командованием старшего лейтенанта Соловьёва выполняла боевую задачу по ведению разведки маршрута выдвижения пехоты на высоте. При ведении разведки разведгруппа под его командованием уничтожила «Урал» с оружием и боеприпасами, обнаружила опорные пункты, уничтожила группу боевиков и БМП-2 противника. В бою в квадрате 6462 старший лейтенант Соловьёв захватил СПГ-9. Умелыми действиями был обеспечен безопасный проход подразделениям пехоты, добыты образцы обмундирования и вооружения противника. Группа вышла из района ведения разведки без потерь. Представлен к ордену Мужества.

…Старший сержант Пётр Ерохин, заместитель командира разведдесантного взвода. Находился в группе лейтенанта Кляндина 30-го декабря на разведке на отметке 950,8, командуя дозорной группой, обнаружил пулемётчика. Смело действуя, уничтожил одного боевика лично и троих в группе… В ночь на 31-е декабря вышли на высоту и заняли круговую оборона. В период с 3 до 4 часов были обнаружены противником. Во время боя был на фланге группы, уничтожил пулемётный расчёт. 31-го в 15 часов, когда группа шла на помощь спецназу, был в группе прикрытия. Уничтожил гранатомётчика противника, тем самым предотвратил преследование группы противником. Представлен к ордену «За заслуги перед Отечеством» 2-й степени с изображением мечей.

…Ефрейтор Антон Ширинский, радиотелеграфист-разведчик. 30-го декабря, ночью на высоте 950,8 при наблюдении обнаружил стрелка с ночным прицелом и уничтожил его бесшумным оружием. 31-го декабря на высоте 950,8, когда группа попала в засаду, обеспечил эвакуацию экипажа из подбитой БМП-2 под обстрелом противника. Представлен к медали Суворова.

…Ефрейтор Игорь Сидоров, снайпер. 30-го декабря при подходе к высоте 950,8 начался бой. Рискуя жизнью, вырвался вперёд и уничтожил троих бандитов - расчёт зенитной установки, чем обеспечил продвижение без потерь. Представлен к медали Жукова.

…Рядовой Михаил Мешков, разведчик-пулемётчик разведдесантной роты. В ночь с 30-го на 31-е декабря был в группе лейтенанта Кляндина на высоте 647,1 занявшей круговую оборону. В период с 3 до 4 часов группа была обнаружена и приняла бой. Обнаружил с фланга обходящего противника, уничтожил две огневых точки, чем предотвратил окружение. На высоте 647 уничтожил две огневых точки, чем предотвратил окружение разведгруппы. 31-го декабря в 15 часов, когда группа пошла на помощь отряду спецназа, попавшему в окружение, под огнём вынес раненого, уничтожил стрелка противника. Представлен к медали Суворова.

…Младший сержант Юрий Курилов, пулемётчик-разведчик, 31-го декабря на высоте 558,0 в составе дозорного отделения одним из первых увидел боевиков, вступил в бой и уничтожил троих бандитов. Прикрывал группу при отходе. Уничтожил пулемётный расчёт и дал возможность группе выйти из окружения. Представлен к медали Суворова.

…Рядовой Роман Оборотов, зам. командира взвода разведдесантной роты. Действовал в группе лейтенанта Кляндина. На высоте 647,1 заняли круговую оборону, когда в период с 3 до 4 часов утра начался бой, уничтожил головную группу противника. Представлен к медали «За отвагу».

…Рядовой Алексей Снопов, радиотелеграфист, снайпер. Действовал в группе лейтенанта Кляндина. В ночь на 31-е декабря уничтожил из СВД (снайперская винтовка Драгунова - авт.) троих бандитов. 31-го декабря в 15 часов, помогая группе спецназа выйти из окружения, уничтожил стрелка из головной группы противника. Представлен к медали Суворова.

…Рядовой Артур Феничев, разведчик. В группе лейтенанта Кляндина. В ночь на 31-е декабря группа вышли на высоту 647,1, заняли круговую оборону. Находился на левом фланге, уничтожил группу противника, вынес под огнём раненого. Представлен к медали Жукова.

…Сержант Юрий Кирьянов, пулемётчик-разведчик разведдесантной роты. В группе лейтенанта Кляндина. Находился на правом фланге, в бою уничтожил гранатомётный расчёт. Вынес под огнём раненого. Уничтожил стрелка противника. Представлен к медали Суворова.

…Рядовой Юрий Александровский, радиотелеграфист-разведчик РДР, 31 декабря на высоте 558,8 находился с группой Соловьёва в круговой обороне. Обеспечил отход разведгруппы и вынос раненых. Представлен к медали Суворова.