Редкие шокирующие снимки времен Второй Мировой. Фото. Японские военнопленные в советском союзе Зверства японцев во время войны

Япония не поддерживала Женевскую конвенцию об обращении с военнопленными, и жестокие тюремщики вольны были творить с пленниками что угодно: морить их голодом, пытать и издеваться, превращая людей в истощенные полутрупы

Когда после капитуляции Японии в сентябре 1945 года войска союзников начали освобождать военнопленных из японских концентрационных лагерей, их глазам предстало ужасающее зрелище.

Японцы, не поддерживавшие Женевскую конвенцию об обращении с военнопленными, издевались над попавшими в плен солдатами, превращая их в живые скелеты, обтянутые кожей.

Истощенных пленных японцы постоянно подвергали пыткам и издевательствам.

Обитатели лагерей с ужасом произносили имена надзирателей, прославившихся особым садизмом. Некоторые из них впоследствии были арестованы и казнены как военные преступники.

Заключенных в японских лагерях кормили чрезвычайно скудно, они постоянно голодали, большинство из оставшихся в живых к моменту освобождения находились в крайней степени истощения.

Десятки тысяч голодающих военнопленных постоянно подвергались издевательствам и пыткам. На снимке — пыточные приспособления, обнаруженные в одном из лагерей военнопленных освобоившими лагерь войсками союзников.

Пытки были многочисленными и изобретательными. К примеру, большой популярностью пользовалась «водяная пытка»: надзиратели сначала заливали пленному в желудок через шланг большой объем воды, а затем прыгали на его раздувшемся животе.

Некоторые надзиратели особенно прославились своим садизмом. На снимке — лейтенант Усуки, известный среди пленных как «Черный принц».

Он был надсмотрщиком на строительстве железной дороги, которую военнопленные называли «дорогой смерти». Усуки избивал людей за малейшую провинность или даже безо всякой вины. А когда один из пленных решился бежать, Усуки лично отрубил ему голову на глазах у остальных заключенных.

Еще один жестокий надсмотрщик — кореец по прозвищу «Безумный полукровка» — также прославился жестокими избиениями.

Он буквально забивал людей до смерти. Впоследствии он был арестован и казнен как военный преступник.

Очень тмногие британские военнопленные в плену подверглись ампутации ног — как из-за жестоких пыток, так и из-за многочисленных воспалений, причиной которых в условиях влажного теплого климата могла стать любая ранка, а при отсутствии адекватной медицинской помощи воспаление быстро перерастало в гангрену.

На снимке — большая группа пленных-ампутантов после освобождения из лагеря.

Многие пленные к моменту освобождения буквально превратились в живые скелеты и уже не могли самостоятельно встать.

Ужасающие снимки делались офицерами союзнических войск, освобождавших лагеря смерти: они должны были стать свидетельствам военных преступлений японцев в ходе Второй мировой.

Во время войны в плену у японцев оказались более 140 тысяч солдат союзнических войск, включая представителей Австралии, Канады, Новой Зеландии, Австралии, Нидерландов, Великобритании, Индии и США.

Труд заключенных японцы использовали на строительстве шоссе, железных дорог, аэродромов, для работы в шахтах и на фабриках. Условия труда были невыносимыми, а количество еды — минимальным.

Особенно ужасной славой пользовалась «дорога смерти» — железнодорожная ветка, строившаяся на территории современной Бирмы.

На ее строительстве были задействованы более 60 тысяч военнопленных союзников, около 12 тысяч из них умерли в ходе строительства от голода, болезней и издевательств.

Японские надсмотрщики, как могли, издевались над заключенными.

Пленников нагружали работой, которая была явно не под силу истощенным людям, и жестоко наказывали за невыполнение нормы.

В таких хижинах-развалюхах, в постоянной сырости, скученности и тесноте жили военнопленные в японских лагерях.

Говоря о преступлениях нацизма во время Второй мировой войны, многие часто упускают из вида союзников гитлеровцев. Между тем, они прославились своей жестокостью не меньше. Некоторые из них - к примеру, румынские войска, - активно участвовали в еврейских погромах. А Япония, бывшая союзником Германии до последнего дня войны, запятнала себя такими жестокостями, перед которыми меркнут даже некоторые преступления германского фашизма.

Каннибализм
Китайские и американские военнопленные неоднократно утверждали, что японские солдаты ели тела пленных и, что еще хуже, отрезали куски плоти для еды у еще живых людей. Зачастую охранники лагерей для военнопленных недоедали, и к таким методам они прибегали, чтобы решить проблему продовольствия. Существуют свидетельства тех, кто видел останки пленных со снятой с костей для еды плотью, однако в эту кошмарную историю все равно верят не все.

Эксперименты над беременными
В японском военном исследовательском центре под названием "часть731" пленных китаянок насиловали, чтобы те забеременели, после чего проводили над ними жестокие эксперименты. Женщин заражали инфекционными заболеваниями, включая сифилис, и следили за тем, перейдет ли болезнь к ребенку. Иногда женщинам проводили чревосечение, чтобы посмотреть, как болезнь повлияла на нерожденного ребенка. При этом никакой анестезии во время этих операций не использовали: женщины в результате эксперимента просто умирали.

Жестокие пытки
Известно много случаев, когда японцы издевались над пленными не ради получения сведений, а ради жестокого развлечения. В одном случае взятому в плен раненому морскому пехотинцу отрезали гениталии и, засунув их солдату в рот, отпустили его к своим. Эта бессмысленная жестокость японцев не раз потрясала их противников.

Садистское любопытство
Японские военные врачи во время войны не только проводили садистские эксперименты на пленниках, но и зачастую делали это безо всякой, даже псевдонаучной цели, а из чистого любопытства. Именно такими были эксперименты на центрифуге. Японцам было интересно, что произойдет с человеческим телом, если его часами вращать на центрифуге с огромной скоростью. Десятки и сотни пленных стали жертвой этих экспериментов: люди умирали от открывшихся кровотечений, а иногда их тела просто разрывало на части.

Ампутации
Японцы издевались не только над военнопленными, но и над гражданскими лицами и даже собственными гражданами, подозреваемыми в шпионаже. Популярным наказанием за шпионаж было отрезание какой-либо части тела - чаще всего, ноги, пальцев или ушей. Ампутацию проводили без наркоза, но при этом тщательно следили за тем, чтобы наказанный выжил - и страдал до конца своих дней.

Утопление
Погружать допрашиваемого в воду, пока тот не начнет захлебываться, - пытка хорошо известная. Но японцы шли дальше. Они просто лили в рот и ноздри пленного потоки воды, которые шли прямо ему в легкие. Если пленный долго сопротивлялся, он просто захлебывался - при таком способе пытки счет шел буквально на минуты.

Огонь и лед
В японской армии широко практиковались эксперименты по замораживанию людей. Конечности пленных замораживали до твердого состояния, а потом с живых людей без анестезии срезали кожу и мышцы, чтобы изучить воздействие холода на ткань. Точно так же изучали и воздействие ожогов: людям живьем выжигали кожу и мышцы на руках и ногах горящими факелами, внимательно наблюдая за изменением тканей.

Радиация
Все в той же печально известной части 731 китайских пленных загоняли в специальные камеры и подвергали мощнейшему рентгеновскому излучению, наблюдая за тем, какие изменения впоследствии происходили в их организме. Такие процедуры повторяли несколько раз, пока человек не умирал.

Погребение заживо
Одним из самых жестоких наказаний для американских военнопленных за бунт и непослушание было захоронение заживо. Человека ставили вертикально в яму и заваливали кучей земли или камней, оставляя его задыхаться. Трупы наказанных таким жестоким образом войска союзников обнаруживали не раз.

Обезглавливание
Обезглавливание врага было распространенной казнью в Средние века. Но в Японии этот обычай сохранился до ХХ столетия и применялся к пленным во время Второй Мирвой. Но самым страшным было то, что отнюдь не все палачи были поднаторевшими в своем ремесле. Часто солдат не доводил удар мечом до конца, а то и вовсе попадал мечом по плечу казнимого. Это лишь продлевало мучения жертвы, которую палач колол мечом, пока не достигал своей цели.

Смерть в волнах
Этот довольно типичный для древней Японии вид казни применялся и во время Второй мировой. Казнимого привязывали к шесту, вкопанному в зоне прилива. Волны медленно поднимались, пока человек не начинал захлебываться, чтобы наконец, после долгих мучений, утонуть окончательно.

Самая мучительная казнь
Бамбук - самое быстрорастущее растение в мире, за сутки он способен вырасти на 10-15 сантиметров. Это его свойство японцы издавна использовали для древней и страшной казни. Человека приковывали спиной к земле, из которой прорастали свежие побеги бамбука. Несколько дней растения разрывали тело страдальца, обрекая его на ужасные муки. Казалось бы, этот ужас должен был остаться в истории, но нет: доподлинно известно, что эту казнь японцы использовали для пленных и во время Второй мировой.

Сваренные изнутри
Еще один раздел опытов, проводившихся в части 731 - опыты с электричеством. Японские медики били пленных током, прикрепляя электроды к голове или к туловищу, давая сразу большое напряжение или долгое время подвергая несчастных воздействию напряжения поменьше... Говорят, при таком воздействии у человека возникало ощущение, что его жарят заживо, и это было недалеко от истины: некоторые органы у жертв были буквально сварены.

Принудительный труд и марши смерти
Японские лагеря военнопленных были ничем не лучше гитлеровских лагерей смерти. Тысячи пленных, оказавшихся в японских лагерях, работали от зари до зари, при этом, по рассказам, едой их снабжали очень скудно, иногда не кормя по несколько дней. А если рабская сила требовалась в другой части страны, голодных истощенных пленных гнали, иногда за пару тысяч километров, пешком под палящим солнцем. Немногим пленным удалось пережить японские лагеря.

Пленных заставляли убивать своих друзей
Японцы были мастерами психологических пыток. Они часто заставляли пленных, под угрозой смерти, избивать и даже убивать своих товарищей, соотечественников, даже друзей. Вне зависимости от того, чем заканчивалась эта психологическая пытка, воля и душа человека навсегда оказывались сломленными.

О советско-японской войне периода Второй мировой войны мы знаем совсем немного. О японских военнопленных в Советском Союзе — почти ничего. А между тем до сих пор работают заводы построенные пленными японцами, стоят дома ими возведенные, еще живы тысячи советских японских детей. Изредка, на просторах бывшего Союза, встречаются совсем в неожиданных местах, скромные памятники умершим пленным японцам. С годами информации об этом больше не становится. Поэтому для сохранения памяти о судьбе давно ушедшего поколения постараемся кратко восстановить подвергшиеся забвению страницы истории.

История пленения

26 июля 1945 года в рамках Потсдамской конференции была опубликована совместная декларация от имени правительств Великобритании, США и Китая с требованием и условиями капитуляции Японии. 8 августа 1945 года к декларации официально присоединился Советский Союз. Ее девятый пункт гласил «Японским вооруженным силам после того, как они будут разоружены, будет разрешено вернуться к своим очагам с возможностью вести мирную и трудовую жизнь…». Выполняя обязательства перед союзниками, СССР 8 августа 1945 года, через час после официального объявления войны Японии, начал наступление Красной Армии в Маньчжурии. А уже 15 августа 1945 г. был объявлен императорский рескрипт о капитуляции Японии на условиях Потсдамской декларации.

На момент капитуляции из 7-миллионных вооруженных сил Японии основная их часть находилась за пределами метрополии. Поэтому большая часть армии была разоружены американцами и гоминдановским Китаем и к 1946 г. отправлена в Японию. Примерно 600 военнослужащих были осуждены за преступления (в соответствии с п.10 Потсдамской декларации), совершенные в отношении пленных или гражданского населения на оккупированных территориях. Около 200 человек из осужденных были казнены в различных странах.

16 августа 1945 года японские войска на территории Маньчжурии, Северной Кореи, на Южном Сахалине и Курильских островах начали капитуляцию перед Красной Армией. Но боевые действия на отдельных островах длились до 5 сентября, где по не знанию японцев о капитуляции, а где по упрямству отдельных командиров. В общей сложности в советский плен попало более 600 тысяч военнослужащих японской армии. Пленные подразделения Квантунской армии направлялись в созданные советскими военными властями, сборные и приемные пункты, фильтрационные пункты и фронтовые лагеря военнопленных. Больные и раненные были помещены во фронтовые госпитали. В этих учреждениях военнопленных допрашивали, заводили на них соответствующие документы, здесь же фильтровались и отсеивались те из них, кто был заподозрен в совершении воинских преступлений, в том числе против китайцев и монголов.

Командование Красной армии и руководство НКВД предполагали поступление японских военнопленных по результатам наступления, однако на такую численность, да еще и появившуюся за весьма короткий срок не рассчитывало. В результате командующие армиями вынуждены были выделить армейские подразделения для обустройства дополнительных приемных лагерей, создания их администраций, обеспечения охраны и жизнедеятельности военнопленных. Естественно, для их обустройства не были заранее заготовлены строительные материалы, топливо, продукты питания, медпрепараты и другие средства. Поэтому для лагерей использовались приспособленные помещения и палатки. Зачастую они располагались и под открытым небом. Санитарный и температурный режим не соблюдался. Часть военнопленных получила простудные заболевания, на этой почве участились инфекционные заболевания. Буйствовал сыпной тиф. Из советских воинских частей была изъята часть полевых госпиталей, медико-санитарных батальонов и рот и направлена для нужд военнопленных. В лагерях пленные были распределены по подразделениям, а японские офицеры и унтер-офицеры поддерживали дисциплину и соблюдение лагерных порядков. Ежедневно проводились утренние и вечерние проверки наличия людей. Велся учет больных и умерших.

Отметим, что сами японцы не считали себя военнопленными, а считали сложившими оружие согласно условиям капитуляции и ожидали отправки в Японию. Более того, они считали, что советские лагеря, для них обеспечивают защиту, от китайцев, которые немало пострадали от японцев за время оккупации, и при любой возможности не упускали случая отомстить.

Однако, вопреки Потсдамской декларации, Государственный комитет обороны принимает постановление № 9898-сс об этапировании «около 500 тысяч японских военнопленных» на территорию СССР. Предписывалось «перед вывозом военнопленных японцев на территорию СССР, организовать рабочие батальоны численностью 1000 военнопленных каждый. Исполнение обязанностей командиров батальонов и рот возложить на лиц низшего офицерского состава японской армии». Причины такого решения до сих пор неизвестны, хотя в них можно найти и политические, и экономические, а также личные амбициозные мотивы Сталина. Во всяком случае, советские идеологи и их сегодняшние последователи до сих пор вразумительного объяснения найти не смогли.

Отправка пленных в СССР велась из фронтовых лагерей, где формировались побатальонные этапы военнопленных.

Таким образом, из 639 635 пленных, на месте боев были освобождены 62 245 человек, 15 986 человек умерли от ран, голода и холода во фронтовых госпиталях, 12 318 человек были переданы правительству Монголии. Оставшиеся 549 086 человек осенью 1945 года были вывезены на территорию СССР. В пути по различным причинам умерло еще 6 345 человек. Среди пленных оказалось 163 генерала и 26 573 офицера.

И хотя СССР не подписал Женевскую конвенцию, вывезенных японцев считал военнопленными и выборочно применял к ним ее положения. Японцы же, себя относили к незаконно интернированным. Такой же позиции придерживалось и правительство Японии тогда, и сегодня. С тех пор, этот вопрос так и остался протиречивым и неразрешенным.

Лагеря военнопленных

Японских военнопленных размещали в специальных лагерях Главного управления по делам военнопленных и интернированных ((ГУПВИ) МВД СССР, которое было сформировано еще в 1939 году. Около 70 тысяч пленных направили в отдельные рабочие батальоны (ОРБ), подчинявшиеся Министерству вооруженных сил.

География распределения военнопленных японцев в СССР была чрезвычайно широкой. Было создано 71 лагерное управление для японских пленных в 30 регионах Совестного Союза. Так, например, первые партии японцев были распределены следующим образом. В Приморский край было направлено 75 тыс. чел., в Хабаровский край – 65 тыс. чел., в Читинскую область – 40 тыс. чел., в Иркутскую область – 200 тыс. чел., в Бурят-монгольскую АССР — 16 тыс. чел., в Красноярский край – 20 тыс. чел., в Алтайский край – 14 тыс. чел, в Казахскую ССР – 50 тыс. чел., в Узбекскую ССР – 20 тыс. чел. Были японцы и в Подмосковье, и в Норильске, и в Харькове, и в Уфе, и в Казани, и в Омске, и во Владимире, и в Иванове, и в Тбилиси.

Каждое лагерное управление включало в себя многочисленные лагерные отделения. Кроме того, существовали и так называемые «командировки» – небольшие группы военнопленных, работающие отдельно от основных лагерных отделений. В составе каждого лагерного управления имелся оперативно-чекистский отдел с антифашистским отделением, отделы охраны, режима, учета, политически отдел и т.д. В свою очередь, в лагерных отделениях были инструкторы по антифашистской работе, инспекторы по учету личного состава. Работали в лагерной администрации и переводчики японского языка. Использовались они главным образом в оперативно-следственной работе, а плохо знавшие язык – в учетных отделах. Учетные отделы следили за перемещением военнопленных, вели учет умерших, о чем регулярно доносили в областные, краевые и республиканские управления внутренних дел. В систему лагерей входили и специальные госпитали, лазареты и оздоровительные отделения для военнопленных. Лагерные отделения, в силу различных причин перемещались: кто за новой стройкой или строящейся дорогой, а кто и вследствие вымирания или репатриации контингента.

Следует отметить, что готовых лагерей к приему японских пленных было недостаточно. Примерно третью часть их создавали в спешке на пустом месте. Зачастую сами пленные и строили себе жилище, поначалу землянки, а затем бараки.

Для встречи военнопленных с поездов, областные управления НКВД выделяли специальные группы уполномоченных оперативников, которые пресекали мародерство конвоя, противодействовали продаже и обмену обмундирования японцами на продукты питания и табак. В связи с тем, что японская униформа не была рассчитана на холодный климат, военнопленные, распределенные в такие районы, оказались практически раздетыми. Так, из прибывших в Хабаровский край 71% японцев были одеты в шинели, 50% не имели свитеров или телогреек, 78% носили меховые ботинки, не приспособлены к снежному покрову. Поэтому руководство лагерей запросило выслать для обеспечения военнопленных 75 тысяч полушубков, 75 тысяч валенок, 50 тысяч телогреек, 50 тысяч ватных брюк.

Высокопоставленные японские военные сразу отделялись от основной массы, их не отправляли на хозяйственные работы, а содержали отдельно, как военных преступников. При этом специалистов по разработке вооружений и тех, кто занимался исследованиями в сфере оружия массового уничтожения, отобрали для продолжения научной деятельности в «шарашках» (научных учреждениях в системе ГУЛАГа).

Подавляющее большинство военнопленных были в возрасте от 20 до 40 лет. Около 40% из них по происхождению были крестьяне, процент рабочих достигал 30%. В плену оказались люди самых разных гражданских профессий – учителя, продавцы, железнодорожники, писари, священники, агрономы, повара, строители, связисты, механики, сварщики, шоферы, топографы, счетоводы, врачи, рыбаки, банковские служащие, садовники, фармацевты, парикмахеры, лесорубы, шахтеры, моряки и т.д.

Больше всего военнопленных японцев было занято в лесной промышленности – 26,1 %, в горнодобывающей отрасли работало около 23,5 % от общего числа военнопленных, в сельском хозяйстве – 12,2 %, в машиностроении – 8,3 %, в промышленном и гражданском строительстве – 8,3 %, в отраслях оборонного комплекса работало около 0,07 % военнопленных.

Скудный паек, убогие жилища, отсутствие лекарств, изнурительный и непродуктивный ручной труд — все это привело к повышенной смертности «контингента» зимой 1945–1946 гг. 80% из умерших в плену японцев приходится именно на эту зиму.

Жизнь и работу военнопленных в лагерях, медицинское обслуживание и т.д. регламентировали нормативные документы НКВД, предусматривающие практически «райские» условия для японцев. Однако, для выполнения большинства из них на местах просто не было реальной возможности.

Рраспорядок дня лагерного отделения выглядел следующим образом.

1. Подъем – 6.00
2. Перекличка – 6.30
3. Завтрак – 7.00
4. Вывод на работу – 7.30
5. Обеденный перерыв – 14.00 –15.00
6. Окончание работы и ужин 19.00 – 20.00
7. Вечерняя поверка – 21.00
8. Отбой ко сну – 22.00

Однако это было в большинстве случаев лишь на бумаге. Практически везде рабочий день равнялся 12 часам, с редкими выходными, а прием пищи был двухразовым – утром и вечером.

Нормы продуктового обеспечения определил соответствующий приказ НКВД СССР от 28 сентября 1945 г. Ежесуточный продуктовый набор по норме №1 выглядел так: хлеб – 300 г, рис – 300 г, крупа или мука – 100 г, мясо – 50 г, рыба – 100 г, жиры растительные – 10 г, овощи свежие либо соленые – 600 г, мисо (приправа из бобов) – 30 г, сахар – 15 г, соль – 15 г, чай – 3 г, мыло хозяйственное – 300 г на месяц. Для военнопленных, занятых на тяжелых физических работах в хозяйственных органах и лагерях, нормы по сахару и овощам увеличивались на 25%. Дополнительные нормы хлеба и риса выдавались им в зависимости от выполнения производственных норм. Выдача хлеба и риса увеличивалась в одинаковых количествах: при выработке 50% установленной нормы – на 25 граммов, при выработке от 50 до 80% установленной нормы – на 50 граммов, при выработке от 101% и выше установленной нормы – на 100 граммов. Безусловно, продуктовые наборы для больных, находящихся в госпитале, а также для офицеров и генералитета были повыше.

Опять же это было на бумаге. Причем так хорошо и так много всего, что 90% населения Советского Союза в то время такого рациона в глаза не видело. Да и солдатский паек был поскромнее. Утвержденные нормы должны были обеспечивать 3500 тысячи калорий на каждого едока в сутки. По факту – и до 2500 тысяч не всегда доходило. Естественно говорить о соблюдении всей номенклатуры продуктов, утвержденных нормами, не приходится. Того же риса в СССР были крохи. Но главная проблема заключалась в другом. Далеко не всегда военнопленные получали даже причитающиеся им продукты в необходимом количестве. Во-первых, продукты доставлялись крайне нерегулярно и не в полном объёме. Во-вторых, воровало лагерное начальство. И лишь к середине 1947 года снабжение лагерей продуктами стало улучшаться. Да и то в основном за счет создания в лагерях подсобного хозяйства, где выращивали овощи либо разводили скот.

По нормам на одного человека полагалось 2 кв. м. жилой площади. Офицеры жили в отдельных бараках (если позволяли условия), старшие офицеры имели отдельные комнаты. В бараках посередине в проходе стояли железные бочки-печки для обогрева, а вдоль прохода сплошные двухэтажные пары. Каждому военнопленному полагался полный комплект зимней и летней одежды и обуви, белье, постельные принадлежности. Известны случаи, когда пленным японцам выдавали трофейную немецкую униформу и лишь при репатриации переодевали в японскую. Старожилы из мест японских лагерей рассказывают, что японцы зимой ходили в изношенных полушубках и суконных красноармейских буденовках. В летнее время самураи предпочитали ходить в своей форме и брезентовых тапочках на деревянной подошве. Некоторые щеголяли в кирзовых сапогах, выменяв их у охранников или местных жителей. Особенно любили японцы русские телогрейки и фуфайки: лагерное начальство даже награждало ими особо отличившихся пленных.

Внутренняя организационная структура контингента японских военнопленных была установлена следующим образом: батальон, взвод, рота, отделение. Как правило, это были старые армейские подразделения и командовали ими их же офицеры. По баракам военнопленные размещались повзводно или поротно. В лагерях негласно существовал свой собственный японский штаб и строго соблюдалась иерархия, принятая в японской армии. Такие «вольности» допускались лагерным начальством умышленно, поскольку заботы поддержания дисциплины и порядка перекладывались на самих военнопленных, администрация лагеря лишь осуществляла общий надзор. Похоже, что эта система была успешно позаимствована из системы лагерей ГУЛАГа.

Наказания, применяемые к военнопленным, регламентировались дисциплинарным уставом Красной Армии. Начальник лагеря имел право: объявить выговор перед строем на поверке; объявить выговор в приказе, подвергнуть простому аресту с содержанием на гауптвахте до 20 суток и строгому аресту до 10 суток. Кроме того, он мог лишить военнопленного, совершившего проступок, права переписки на срок до двух месяцев или права пользоваться деньгами на тот же срок. Военнопленные, которые регулярно нарушали режим, «имели склонность к побегам» или неблагожелательно отзывались о советском строе, направлялись в штрафной батальон. Штрафников направляли на самые трудные участки работ, лишали добавочных норм питания и переписки. Для наиболее злостных нарушителей режима в штрафных подразделениях существовал карцер. А при систематических отказах от работы военнопленные могли быть привлечены и к уголовной ответственности Все дела о преступлениях, совершенных военнопленными, рассматривались военным трибуналом по советским законам.

Как правило, лагеря военнопленных были обнесены забором с колючей проволок, охрана размещалась на сторожевых вышках и КПП. Первоначально военнопленных охраняли со строгостью принятой в ГУЛАГе. В зависимости от условий работы и возможности побега, выставлялась и охрана на объектах труда военнопленных. Например, на лесозаготовках отряд военнопленных в 50-70 человек, на работы водило двое охранников. Бежать -то некуда было. Со временем режим содержания японцев стал смягчаться, они получили возможность относительно свободно передвигаться по поселкам, общаться с местным населением. Хотя полностью охрана не снималась никогда.

Труд и быт в лагерях

Главным назначением многотысячной армии японских военнопленных было использование ее как дешевой рабочей силы. Военнопленный был обязан не только возместить своим трудом стоимость содержания в лагере, но и приносить доход государству. Подневольный или принудительный характер труда военнопленных определялся тем, что:

а) работать заставляли;

б) условия труда и оплату (или ее отсутствие) безраздельно определял заставляющий;

в) уход с работы или отказ от нее не допускался мерами физического принуждения и угрозой применения наказания по советскому законодательству.

50-я и 52-я статьи Женевской конвенции запрещают использование военнопленных на работах, имеющих военный характер или назначение; угрожающих здоровью или опасных. Однако, эти статьи в СССР попали разряд игнорируемых. Поэтому военнопленные и трудились, в основном, на таких запрещенных работах. В частности в Хакасии они работали на черногорских угольных шахтах, таежных лесоповалах.

Выполнение работ пленными регламентировалось «Положением о трудовом использовании военнопленных» принятым НКВД 29 сентября 1945 г. Труд вменялся в обязанность всем рядовым и унтер-офицерам, которые таким образом возмещали расходы на своё содержание. В свою очередь, администрация лагерей должна была обеспечить максимально эффективное использование контингента, дабы компенсировать государству расходы на содержание лагеря. Создаваемые в каждом лагере врачебно-трудовые комиссии определяли категорию трудоспособности военнопленного на основании состояния его здоровья. Определённые к 1-й и 2-й категориям (годились для тяжёлой и средней тяжести физической работы) привлекались к труду на промышленных объектах и строительстве, тогда как контингент 3-й категории выполнял обязанности лагерной обслуги.

На деле же, повседневная жизнь японцев не всегда выглядела так гладко, как на бумаге, что объяснялось финансовыми трудностями и необустроенностью лагерей, особенно в 1945–1946 гг. Уже в 1947 году условия труда японских военнопленных были близки к условиям, в которых работали и советские граждане.

Вышеуказанное Положение определяло и размеры денежного вознаграждения, и иные способы поощрения военнопленных (лучшие условия проживания, первоочерёдное обеспечение одеждой и др.), а также меры наказания за невыполнение норм выработки, небрежное отношение к работе либо её срыв (от объявления выговора до передачи, провинившегося Военному трибуналу). Сотрудники производственно-плановых отделов лагерей комплектовали рабочие бригады, обеспечивали их инструментами, отвечали за использование работников в соответствии с их квалификацией, предоставляли в бухгалтерию сведения о трудовой выработке, следили за результатами выполнения плановых показателей и т. д. Согласно Положению оплата труда ограничивалась 150–200 рублями в месяц, а на добыче угля ограничений по оплате не было. Это позволяло улучшить питание посредством покупки продуктов военнопленными в точках Коопторга при лагерях. Покупали нелегально продукты с одеждой и у местного населения.

Поначалу организация трудовых процессов находилась на крайне низком уровне — отсутствовали нормальные производственные условия, с наступлением зимы не были созданы обогревательные пункты, у военнопленных не было одежды и инструментов, а несоблюдение требований техники безопасности вело к высокому травматизму.

Высокий процент смертности японских военнопленных на территории СССР обуславливался различными факторами, среди которых и упомянутое выше некачественное и скудное питание, суровый климат, тяжелая работа вдали от родины без всякой надежды на лучшее. Японцы также погибали в результате несчастных случаев на производстве и в быту. Процент погибших от травм колебался от 2,7 % до 8 %, в зависимости от опасности производства. В среднем, от травм погибло 5,1% военнопленных. Самоубийства составили малую долю смертей, – примерно одно самоубийство на 100 погибших человек, т.е. 0,7-1,1 %. Их всплеск пришелся на начало 1946 года, когда многим стало ясно, что не выжить. Погибали японцы и во время несчастных побегов.

В процентном соотношении смертности «первенствовало» лесное хозяйство – 30 % от всех умерших в СССР японцев приходится на эту отрасль. В горнодобывающей промышленности умерло 23,2 % военнопленных, в сельском хозяйстве – 15,1 %, в машиностроении – 9,6 %. Высокая смертность среди военнопленных была в энергетике, где умер каждый шестой японец, на нефтедобыче и в оборонной отрасли – каждый пятый. Наименьшая смертность была у тех, кто работал на ремонте железнодорожного оборудования и механизмов – здесь умер лишь каждый девяносто восьмой военнопленный, на строительстве судоходных и ирригационных каналов – каждый сорок второй.

За все время в лагерях умерло 39 738 японцев или 7,2% от общего количества, попавшего в Советский Союз. Эта цифра в два раза меньше смертности пленных с Восточного фронта, которая составляла 15%. И это определялось не только ненавистью к немцам, и более лояльным отношением к японцам. Во-первых, показатель сильно подкачала смертность немцев, выходцев из Сталинградского котла, из которых выжило около 7 %. Во-вторых, питание одного японского военнопленного обходилось бюджету почти в два раза дороже, чем питание военнопленного немецкого солдата. Так японский пленный до сентября 1946 года питался на 4,06 р., а немецкий на 2,94 р. С сентября 1946 г. по декабрь 1947 г. японец получал харчи на 11,33 р, а немец на 6,49 р. С декабря 1947 г. японцев кормили на 11,27 р., а немцев на 6,35 р.

Как ни странно, наиболее тяжелое положение оказалось у японских военнопленных, находившихся в ОРБ (отдельных рабочих батальонах) Министерства вооруженных сил. Оно не признавало директивы МВД, изданные в отношении пленных и «гробило» их нещадно. Как видно из сохранившихся актов проверок, весной 1946 г. рабочий день в ОРБ составлял 10-14 часов, военнопленные III-й группы трудоспособности работали полный рабочий день. Перерывы между приемами пищи составляли до 12 часов и более. Ни один, так живописно описанный современными либералами лагерь ГУЛАГа, такого себе позволить не мог. Уже б на следующий день все лагерное руководство извели бы со свету, если не за жестокое обращение, так за невыполнение производственных планов. А здесь Красная Армия победительница, о ней даже плохо думать нельзя, даже сегодня.

СССР, как бы признавая Женевскую конвенцию от 27 июня 1929 г., считал японцев военнопленными, только тогда, когда, когда ему это было выгодно. Поэтому норму конвенции, о том, что каждый военнопленный имел право в недельный срок после прибытия в лагерь послать сообщение своей семье о своем пленении и состоянии здоровья, начал выполнять лишь с октября 1946 года, через год после пленения. Согласно специальной инструкции для посылки почтовых отправлений военнопленными японцами из СССР была установлена специальная стандартная «почтовая карточка военнопленного» с местом для обратного ответа. Письма отправляемые не на бланках и в другие страны, не принимались. Каждому военнопленному разрешалось отправить своим родственникам одно письмо в три месяца, военнопленным, перевыполняющим норму на производстве, разрешалось отправить два письма в три месяца.

Японские военнопленные трудились на лесозаготовках, на строительстве жилых и промышленных зданий, на строительстве автодорог. Так, в Хабаровске японцами была построена Высшая партийная школа, стадион «Динамо», большое количество жилых двухэтажных кирпичных зданий в рабочих районах города. В Ташкенте были сооружены Текстильный комбинат, здания Центрального телеграфа и Министерства культуры, театры им. Навои, им. Мукими. А в городе Чирчик — заводы Химмаш и Сельмаш. Ими была протянута высоковольтная линия электропередачи от Бекабада до Ташкента, которая и по сей день обеспечивает электричеством значительную часть Ташкента. Расположенная в Бекабаде Фархадская ГЭС тоже строилась при участии трех тысяч военнопленных японцев. В Приморском крае их силами были сооружены Находкинский торговый порт и Седанкинский гидроузел во Владивостоке, возведены целые жилые кварталы в городах. Работали японцы и на строительстве Байкало-Амурской магистрали, на приисках треста «Хакасзолото», на строительстве Абаканского оросительного канала, на различных промышленных предприятиях. Восстанавливали японцы и шахты Донбасса и предприятия Харькова и Запорожья. Можно еще перечислять тысячи и тысячи объектов, где трудились японские военнопленные. Но, несмотря на огромный выполненный объем различных работ, их деятельность, как и более дешевых немцев в системе ГУПВИ на протяжении всех лет своего существования была убыточной. Вероятно советское руководство, повсеместно цитируя классиков марксизма-ленинизма, так и не поняло сути их трудов, где доказывалось, что рабский труд низкопроизводительный.

По воспоминаниям старожилов, гражданское население доброжелательно относилось к пленным, зимой японцы грелись в частных домах, хозяйки поили их горячим чаем, зачастую делились небогатой послевоенной едой, окружая человеческим теплом, в котором они так нуждались. Японцы охотно рассказывали о своей родине, учили русских детей японскому языку, лепили фигурки, вырезали дудочки и делали куклы для местных ребятишек. Большая часть населения Совесткого Союза понимала, что японцы не нападали на СССР и не вели боевые действия на его территории. Следует отметить, что сочувствие местного населения к военнопленным японцам было и производным быстрой победы Советской Армии на Дальнем Востоке с относительно небольшими потерями.

Между японцами и советскими девушками возникали глубокие чувственные отношения, хотя затем им пришлось расстаться. Но зато осталось много детей русско-японского происхождения. Часто русские женщины выходили замуж за японцев и по другим мотивам — те имели деньги и не пили «горькую». Некоторые японцы смогли остаться с новыми семьями, некоторые заочно поддерживали отношения, помогали материально своим детям, некоторые с начала 90-х стали регулярно приезжать к «русским» семьям в гости. Некоторые японцы, выйдя у себя на родине на пенсию, вернулись, живут в одном городе со своими взрослыми детьми, работают, преподают японский язык, обучают детей в музыкальной школе игре на национальных инструментах.

В лагерях, начиная с более позднего времени их пребывания в СССР, соблюдались национальные обычаи и праздники Японии, практиковались самоуправление и самообслуживание, работала художественная самодеятельность, создавались клубы по интересам, и даже давались концерты. Японцы в часы досуга ставили спектакли, разучивали русские песни, которые по своей мелодичности очень напоминали им свои, рисовали картины, а также занимались спортом. Но было это не везде, и не всегда на добровольной основе. За всем этим неприкрыто проглядывается отработанная система ГУЛАГа.

В Японии вышло большое количество воспоминаний военнопленных, большинство которых подробно описывают жизнь в лагере, трудности, с которыми пришлось столкнуться японцам. Как правило, они сводились к следующим: трудность акклиматизации – непривычный холод для жителей страны, где на большей части территории температура редко понижается ниже нуля градусов; непривычная и некачественная пища, основу которой составляли картофель, капуста, хлеб, отсутствие риса – столь необходимого для каждого японца продукта; абсолютное бесправие военнопленного в лагере; встречавшееся в некоторых лагерях жестокое отношение со стороны конвоиров и обслуживающего персонала лагеря; невозможность в начальный период плена связаться с родными и близкими, отсутствие у военнопленных сведений о них; полное отсутствие информации о дальнейшей судьбе военнопленных и т.д.

Промывка мозгов

СССР был бы не похож на себя, если бы даже случайно залетевшим мухам через границу не промывал мозги советской идеологией. Поэтому в лагерях действовали политотделы. Они организовывал антифашистские школы, курировали выпуск газет и листовок, вёли учёт лояльно настроенных к советскому строю военнопленных, снабжали лагеря пропагандистской и учебной литературой. Работники политотдела регулярно проводили лекции по общественным и политическим вопросам, выявляли дружественно настроенных по отношению к социалистическому строю военнопленных, чтобы в дальнейшем использовать их в качестве политических инструкторов в лагерях. Также японцев активно привлекали как переводчиков при проведении групповых занятий. Некоторые военнопленные искренне проникалась социалистическими идеями, другие лишь притворялись и шли на сотрудничество с администрацией лагерей, чтобы заменить тяжёлый физический труд «просветительской» работой среди заключённых. Кроме того, активное участие в общественной жизни могло ускорить возвращение домой — лояльность к советскому государству была одним из приоритетных критериев при отправке в Японию.

Из наиболее лояльных военнопленных формировались группы активистов, которые проходили обучение в центрах идеологической подготовки в Москве, Хабаровске, Красноярске и иных крупных городах. Затем они разъезжались по лагерям, где уже работали политинструкторами. Правды ради, надо отметить, что многие «активисты» во время возвращения в Японию, оказались за бортом кораблей в море, а доплывшие – в застенках спецслужб.

Согласно отчётам, в деятельности «демократических кружков» и «школ военнопленных» было задействовано до 70% всех заключённых. Одним из воспитательных рычагов было организованное во всех лагерях стахановское движение — признанные лучшими бригады получали переходящие знамена. На местах работали клубы, библиотеки, которые комплектовались идеологически верной литературой на разных языках, а также антифашистские комнаты. Все помещения общего доступа снабжались наглядной агитацией — стенгазетами, портретами коммунистических деятелей и т.д. В лагеря поступали переведенные на японский язык эпизоды из биографии Владимира Ленина и Иосифа Сталина, статьи и выдержки из собрания сочинений Ленина в адаптивном для японцев формате.

Еще одним инструментом пропаганды выступала газета «Ниппон Симбун» (Японская газета), которая выпускалась в лагере №16 в Хабаровском крае, а оттуда распространялась в другие лагеря ГУПВИ. Помимо политических статей, направленных на пропаганду идей социализма, здесь публиковались и художественные произведения, также имевшие политическую окраску. Многие военнопленные не воспринимали эту газету всерьёз — как раз из-за её глубокой политизированности. Но для советских идеологов, важен был сам процесс, а не его результат.

В целом большинство японских военнопленных относилось к коммунистической пропаганде довольно индифферентно — посещение политических занятий и показная лояльность позволяли облегчить лагерную жизнь. Однако известны случаи, когда прибывавшие в Японию репатрианты, стоя на борту корабля, вовсю распевали «Интернационал».

Формой пропаганды были и просмотры советских кинофильмов. Перед сеансом выступал инструктор-переводчик с объяснением содержания картины, украшая ее антимилитаристской агитацией. Известны случаи, когда к пленным приезжали и циркачи, и советские артисты. Но это скорее события разовые, исключительные.

Дабы показать результативность своей нелегкой работы, политотделы установили порядок: военнопленные перед отправлением на родину должны были написать коллективную благодарность советскому руководству и, конечно, Сталину. Такие послания вождю оформлялись в виде подарочного подношения в красиво декорированных футлярах или даже на специальных подставках. В Российском государственном военном архиве до сих пор хранится более 200 альбомов, в которых японцы оставляли благодарности Сталину и хвалили жизнь в СССР. Кстати, есть не только альбомы, но и огромное знамя с благодарностью и подписями японских узников. Все буквы вышиты золотыми нитками, которые выдергивали из погон японских офицеров.

И вершиной маразма являлось стремление политработников заполучить от японцев письменные обязательства, что те в Японии будут восхвалять образ жизни в СССР и вступят в Коммунистическую партию Японии. К ним подпрягались оперативные работники МГБ, всячески стараясь взять с японцев подписку о сотрудничестве с советской разведкой после возвращения домой.

Закономерно, что выходцы из низших классов японского общества были более восприимчивы к пропаганде и вербовке, тогда как офицерский состав обычно сохранял свои монархические взгляды. Однако желание советских идеологов, через репатриированных военнопленных запустить вирус коммунизма и агентуру в Японию оказались провальными.

Репатриация

Согласно Женевской (1929 г.) и Гаагской (1907 г.) конвенциям пленных положено освобождать после акта об окончании войны. СССР и Япония, как известно, заключили соглашение о прекращении состояния войны между собой только 19 октября 1956 года. Однако, как уже отмечалось выше, СССР конвенции не подписывал, и выполнял только те их положения, которые хотел.

Поэтому репатриацию совершал по неизвестному принципу. Так в 1946 году было отправлено в Японию 18 616 человек; в 1947 г. – 166 200 чел, в 1948 г. – 175 тысяч чел, в 1949 г. – 97 тысяч, в 1950 г. – 1585 чел. Остались в СССР 2988 человек по различным причинам – осужденные задерживались до конца отбывания срока, больные, не пожелавшие возвращаться. Процесс репатриации продолжался до 1956 года. И лишь 23 декабря 1956 года оставшиеся 1025 японцев, осужденных за различные воинские преступления были амнистированы в честь подписания советско-японского соглашения о прекращении войны и отправлены домой.

Репатриированных японцев отправляли на Дальний Восток в г. Находку, где пленных встречали и принимали представители союзников: американцы, англичане и представители японской администрации. Чтобы обеспечить доставку репатриированных в порт, МВД издало специальный приказ, которым регламентировались условия перевозки военнопленных, снабжения их одеждой и обувью, питанием, постельным бельём, одеялами. Эшелоны обеспечивать медперсоналом и медикаментами, поддерживались в них нужные санитарные условия. За доставку японцев до момента их передачи органам репатриации несли личную ответственность начальники управлений лагерей. Нательное бельё пленных перед погрузкой в эшелон дезинфицировалось, чтобы не допустить распространения инфекций. Если кто-то в пути заболевал, его снимали с эшелона и направляли в ближайший спецгоспиталь для военнопленных.

На этом эпопея с «сибирским пленом» не закончилась. У японского правительства остались претензии к советской стороне, часть из них актуальна до сих пор. Так, советские власти не выдали репатриантам справки о работе, как принято в международной практике; в итоге годы плена японцам не учитывались при начислении пенсии. Кроме того, японцы возвращающиеся из советских лагерей, не получали от правительства никаких компенсаций и были поставлены в дискриминационное положение по сравнению с другими своими соотечественниками. Выплат дождались только те, кто дожил до 2009 года. Именно тогда вышел Закон о компенсациях, бывшие узники получили символические выплаты, но родственникам уже умерших военнопленных ничего не полагалось.

Многие японские военнопленные были осуждены уже в лагерях, в основном по 58-й статье — это антисоветская деятельность. В большинстве случаев суд был несправедливым, однако реабилитация таких заключенных началась лишь во второй половине 1990-х годов. Не все пленные в СССР получали зарплату за принудительный труд, и эта проблема тоже долгое время оставалась предметом споров.

В течение многих лет Советский Союз не предоставлял списки погибших японцев и места их захоронения, не давал возможности родственникам погибших посетить кладбища. В течение 90-х гг. часть проблем удалось решить, но далеко не все.

Тех, кто вернулся из советского плена, японские власти тщательно проверяли на предмет наличия советских шпионов. Кроме того, на родине они подвергались репрессиям: было трудно получить хорошую работу, бесплатное лечение и т.д. Более того, практически всю жизнь японцев побывавших в советском плену считали «коммунистами» и соответственно к ним и относились. Хотя виновны ли они в этом?

На территории СССР, погибшие японские военнопленные захоронены приблизительно в 700 местах. Почти все кладбища находится в запущенном состоянии, большая часть из них давно уничтожена. До 1990-х годов Советский Союз не предоставлял списки погибших японцев и места их захоронения. И лишь в 1991 г. между правительством Японии и СССР было заключено специальное соглашение о перезахоронении останков японских военнопленных в Японии. Для претворения этой акции в жизнь необходимо было определить места захоронений и количество захороненных военнопленных. Но Союз развалился, и договор остался невыполненным.

В настоящее время живы около 200 тысяч человек из числа находившихся в плену. В Японии они объединены почти в 60 общественных организаций. Теперь по их инициативе группы японцев разъезжают по территории бывшего Союза и пытаются сделать то, что не сделало их правительство: забирают домой останки, редким памятником увековечивают память погибших. Сейчас несколько десятков памятников японским военнопленным, установленных японцами своим соотечественникам, раскидано по необъятным просторам бывшего СССР.

На тихой Ташкентской улочке Яккасарайская, расположен дом, который внесен во все справочники и путеводители по странам Центральной Азии, которые издаются в Японии. Это единственный музей на территории бывшего СССР, посвященный пребыванию на территории Узбекистана, японских военнопленных солдат времен Второй мировой войны. Документы, фотографии, предметы быта тех лет, выставленные в музейной экспозиции, дают представление о том, как проходила жизнь двадцати трех тысяч солдат и офицеров бывшей Квантунской армии, неожиданно для себя оказавшихся в далекой азиатской республике.

И в заключение. Все постановления ГКО СССР и нормативные акты органов исполнительной власти в отношении военнопленных японцев носили гриф «совершенно секретно». Как вы думаете, для чего это было сделано?

По материалам сайтов: https://ru.wikipedia.org; http://dailybiysk.ru; https://tvrain.ru/ http://waralbum.ru; http://russian7.ru; https://mikle1.livejournal.com; https://rus.azattyq.org/ https://news.rambler.ru; http://www.warmech.ru; https://www.crimea.kp.ru; http://warspot.ru; http://www.memorial.krsk.ru.

Зверства японцев - 21+

Представляю вашему вниманию фото, которые снимали японские военнослужащие во время Второй мировой войны. Только благодаря быстрым и жестким мерам, РККА сумела очень больно выдрать японскую армию на озере Хасан и реке Халхин-Гол, где японцы решили проверить наши силы

Только благодаря серьезному разгрому, они прижали уши и отложили вторжение в СССР до момента взятия немцами Москвы. Только провал операции "Тайфун" не позволил нашим дорогим японским друзьям устроить СССР второй фронт.

Трофеи РККА

Про зверства немцев и их холуев на нашей территории все уже как-то подзабыли. К сожалению.

Типовой пример:

Я хочу на примере японских фото показать, что за радость была - императорская японская армия. Это была мощная и отлично снаряженная сила. И ее состав был отлично подготовлен, вымуштрован, фанатически предан идее господства своей страны над всеми остальными обезьянами. Это были желтокожие арийцы, что признавали нехотя другие длинноносые и круглоглазые высшие люди из Третьего Рейха. Им напару было предназначено поделить мир унтерменьшей себе на благо.

На фото - японский офицер и солдат. Особо обращаю внимание - у всех офицеров в армии были мечи в обязательном порядке. У старых самурайских родов - катаны, у новодельных, без традиций - армейский меч образца 1935 года. Без меча - не офицер.

Вообще культ холодного оружия у японцев был на высоте. Как офицеры гордились своими мечами, так и солдаты гордились длиннющими штыками и применяли их, где возможно.

На фото - отработка штыкового боя на пленных:

Это была добрая традиция, так что применялась повсеместно.

(ну к слову и в Европе имело место - бравые поляки ровно так же отрабатывали сабельную рубку и штыковые приемы на пленных красноармейцах)

Впрочем, стрельбу тоже отрабатывали на пленных. Тренировка на пленных сикхах из английских ВС:

Разумеется, офицеры тоже бравировали умением пользоваться мечом. особенно оттачивая умение сносить человеческие головы одним ударом. Высший шик.

На фото - тренировка на китайце:

Разумеется, унтерменьши должны были знать свое место. На фото - китайцы приветствуют своих новых господ как положено:

Если же проявят неуважение - в Японии самурай мог снести башку любому простолюдину, кто, как показалось самураю, его неуважительно приветствовал. В Китае это было еще пуще.

Впрочем - солдаты низкого чина тоже от самураев не отставали. На фото - солдаты любуются муками пропоротого их штыками китайца - крестьянина:

Разумеется рубили головы и ради тренировки и просто - для удовольствия:

Ну и для селфи:

Потому что красиво и мужественно:

Особенно развернулась японская армия после взятия штурмом китайской столицы - города Нанкин. Тут душа развернулась баяном. ну, в японском смысле наверное лучше сказать как веер из цветов сакуры. За три месяца после штурма японцы вырезали, расстреляли сожгли и всяко разно более 300 000 человек. Ну не человек, по их разумению, а китайцев.

Без разбора - женщины, дети или мужчины.

Ну, правда, мужчин было принято на всякий случай вырезать сначала, чтоб не мешали.

А женщин - после. С насилиями и развлечениями.

Ну и детей, конечно

У офицеров даже развернулось соревнование - кто за день поотрубает больше голов. Чисто как у Гимли с Леголасом - кто больше орков набьет. Tokyo Nichi Nichi Shimbun, позднее переименованной в Mainichi Shimbun. 13 декабря 1937 года на первой полосе газеты появилась фотография лейтенантов Мукаи и Нода под заголовком "Соревнование в том, кто первым отрубит головы 100 китайцам саблей, завершено: Мукаи набрал уже 106 очков, а Нода — 105". Под одним очком в "гонке за головами" подразумевалась одна жертва. Но можно сказать, что этим китайцам повезло.

Как упоминается в дневнике очевидца тех событий, лидера местной нацистской партии Джона Рабе, "японские военные гонялись за китайцами по всему городу и закалывали их штыками либо саблями". Впрочем, по словам ветерана японской императорской армии, участвовавшего в событиях в Нанкине, Хадзимэ Кондо, в большинстве своем японцы "считали, что погибнуть от сабли слишком благородно для китайца, и поэтому чаще забивали их до смерти камнями".

Японские солдаты начали практиковать свою популярную политику «трех дочиста»: «выжигай дочиста», «убивай всех дочиста», «грабь дочиста».

Еще селфи. Вояки старались задокументировать свою бравость. Ну из-за запретов не могу поместить фото более изысканных забав, типа запихивании в изнасилованную китаянку кола. Потому что помягше. Японец показывает, какую девушку имеет.

Еще селфи

Один из бравых спортсменов с добычей^

А это просто результаты какого-то аутсайдера^

Потом китайцы долго не могли захоронить все трупы.

Дело было долгим. Погибших - масса, а вот хоронить - некому. Все слыхали про Тамерлана с пирамидами черепов. Ну так японцы не отстали.

Белым досталось тоже. С пленными японцы не чикались.

Этим повезло - выжили:

А этому австралийцу - нет:

Так что перейди бравые японцы нашу границу - можно было бы представить, что это были бы достойные соратники немцев. На фото - результат работы немецкой айнзатцкоманды.

Потому - просто гляньте на фото

Комфортные женщины
В ходе войны в Азии японские милитаристы активно использовали «женщин для удовольствия» — сотни тысяч азиаток насилием и обманом удерживались при армейских подразделениях, их заставляли сопровождать японскую армию. Японские военнослужащие насиловали этих женщин, совершая бесчеловечные преступления перед ними. Филиппика Нариса Клаверия в интервью британскому телевидению вспомнила, как ее, 11 -летнюю, вместе с семьей схватили японцы. Отца привязали к дереву и штыками неспешно сдирали с него кожу, в то время как солдаты насиловали его жену — для усиления «эффекта».

В 1932 году в руки генерал-лейтенанта Окамуре Ясудзи попали 223 доклада об изнасиловании местных женщин японскими солдатами на оккупированной территории Китая. В связи с этим генерал-лейтенант обратился к командованию с предложением о создании «станций комфорта», обосновав это тем, что «станции создаются для уменьшения антияпонских настроений, возникавших на оккупированных территориях, а также ради необходимости не допустить снижения боеспособности солдат из-за появления у них венерических и других заболеваний».

Такие комфортные станции существовали с начала 30-х гг. в Манчжурии, Китае, позже в Бирме, Борнео, Гонконге, Индонезии, Корее, Малайзии, Новой Гвинее, Филиппинах, Сингапуре, Вьетнаме и Окинаве. Первая станция была основана в Шанхае в 1932 г. По разным подсчётам через «станции комфорта» прошло от 50 до 300 тыс. молодых женщин, многие из которых были моложе 18-ти лет. До конца войны выжила четвёртая часть из них. Еженедельно женщины проходили медосмотр на предмет венерических заболеваний. Бывали случаи, когда военные доктора сами насиловали здоровых. В случае заражения им вводили препарат «номер 606» — террамицин — антибиотик широкого спектра действия. Беременным женщинам тоже вводили этот препарат с целью спровоцировать выкидыш. Препарат обладает нежелательным побочным эффектом, что впоследствии исключало возможность родить здоровых детей или вообще родить.

Количество «станций комфорта» росло, покрывая всю территорию Японской империи. 3 сентября 1942 года в сообщении на заседании руководителей министерства армии указывалось, что в Северном Китае находится 100 «станций комфорта», в Центральном Китае — 140, в Южном — 40, в Юго-Восточной Азии — 100, в Южных морях — 10, на Сахалине — 10.

Впоследствии комфортные станции стали называться «нигуичи», т. е. «29 к 1». Это была ежедневная пропорция обслуживания «комфортными женщинами» солдат в борделях на завоеванных территориях. Потом понятно голод усиливался и в административном порядке, любвеобильные японцы установили для «комфортных женщин» новый норматив в 40 мужиков в сутки.

Японские историки, как правило, подчёркивают сугубо частный и добровольный характер проституции. 2 марта 2007 года японский премьер-министр Синдзо Абэ заявил, что организованный характер массового вовлечения женщин в проституцию не доказан.

Бактериологическая война и Отряд 731.
В 1935 году был основан, так называемый, «отряд 731» Квантунской армии — крупнейшее спецподразделение по разработке бактериологического оружия, созданное японцами в Китае. В течение 12 лет отряд разрабатывал бактериологическое оружие с использованием бактерий чумы, тифа, дизентерии, холеры, сибирской язвы, туберкулеза и др. и испытывал его на живых людях.

«Подопытными объектами» стали более 5 тыс. военнопленных и мирных жителей. Ну, определение «подопытные» — это чисто наше, европейское. Японцы предпочитали использовать термин «брёвна». В отряде были специальные клетки, куда запирали людей. Клетки были настолько маленькими, что пленники не могли пошевелиться. Их заражали какой-либо инфекцией, а затем днями наблюдали над изменениями состояния организма. Были и клетки больших размеров. Туда загоняли одновременно больных и здоровых, дабы отследить, насколько быстро болезнь передается от человека к человеку. Но каким бы образом его ни заражали, сколько бы ни наблюдали, конец был один — человека заживо препарировали, вытаскивая органы и наблюдая, как болезнь распространяется внутри. Людям сохраняли жизнь и не зашивали их целыми днями, дабы доктора могли наблюдать за процессом, не утруждая себя новым вскрытием.

Были и эксперименты просто для любопытства. У подопытных вырезали из живого тела отдельные органы; отрезали руки и ноги и пришивали назад, меняя местами правые и левые конечности; вливали в человеческое тело кровь лошадей или обезьян; ставили под мощнейшее рентгеновское излучение; оставляли без еды или без воды; ошпаривали различные части тела кипятком; тестировали на чувствительность к электротоку. Любопытные ученые заполняли легкие человека большим количеством дыма или газа, вводили в желудок живого человека гниющие куски ткани.

Один из примеров подобной «тренировки» описывается в книге «Кухня дьявола», написанной самым известным исследователем «отряда 731» Сэйити Моримурой:
«В 1943 году в секционную привели китайского мальчика. По словам сотрудников, он не был из числа „бревен“, его просто где-то похитили и привезли в отряд, но точно ничего известно не было. Мальчик разделся, как ему было приказано, и лег на стол спиной. Тотчас же на лицо ему наложили маску с хлороформом. Когда наркоз окончательно подействовал, все тело мальчика протерли спиртом. Один из опытных сотрудников группы Танабэ, стоявших вокруг стола, взял скальпель и приблизился к мальчику. Он вонзил скальпель в грудную клетку и сделал разрез в форме латинской буквы Y. Обнажилась белая жировая прослойка. В том месте, куда немедленно были наложены зажимы Кохера, вскипали пузырьки крови. Вскрытие заживо началось. Из тела мальчика сотрудники ловкими натренированными руками один за другим вынимали внутренние органы: желудок, печень, почки, поджелудочную железу, кишечник. Их разбирали и бросали в стоявшие здесь же ведра, а из ведер тотчас же перекладывали в наполненные формалином стеклянные сосуды, которые закрывались крышками. Вынутые органы в формалиновом растворе еще продолжали сокращаться. После того как были вынуты внутренние органы, нетронутой осталась только голова мальчика. Маленькая, коротко остриженная голова. Один из сотрудников группы Минато закрепил ее на операционном столе. Затем скальпелем сделал разрез от уха к носу. Когда кожа с головы была снята, в ход пошла пила. В черепе было сделано треугольное отверстие, обнажился мозг. Сотрудник отряда взял его рукой и быстрым движением опустил в сосуд с формалином. На операционном столе осталось нечто, напоминавшее тело мальчика, — опустошенный корпус и конечности».

Были и другие «отряды». Например, в 1939 году был сформирован подчиненный С. Исии «отряд Того 1644» в Нанкине, в октябре 1939 года — отряд «Бэйпин Цзя-ди 1855» и т. д.

Нападение на Перл-Харбор
Многие ветераны второй мировой войны из США и Великобритании возмущаются, такими благородными изобразили японских вояк создатели фильма «Перл-Харбор». Особенно, их возмутила сцена, в которой японский пилот предупреждает играющих в бейсбол американских детей, чтобы они перед атакой успели спрятаться в убежище. В реальности, как уверяют участники войны на Тихом океане, японцы в жестокости были наголову выше эсэсовцев. В ответ, британское телевидение выпустило документальный фильм «Ад в Тихом океане», там правды больше и она не так художественна, но посмотреть всё же стоит.

Кстати, во время военных действий на тихоокеанском флоте американцы звали санитара не стандартным криком «санитар», а загадочным кличем «талулла» (от имени довольно популярной в те годы актрисы Таллулы Бэнкхед). Объясняется это тем, что японцы взяли на вооружение подловатую тактику — звать санитара, а потом подстреливать его. Ну, а выговорить слово с двумя звуками «л» они было просто не в состоянии.

Батаанский марш смерти
По одобренному японским генералом Хоммой плану эвакуации пленных с Батаана в первый день их должны были перегнать на расстояние 35 км и не давать им никакой еды, так как у них должна была еще оставаться своя. На следующий день планировалось доставить их на грузовиках на железнодорожную станцию, на третий день — товарным поездом — до концлагерей. План предусматривал, что пленных будет около 25 тыс. японцы даже не могли представить, что сдавшаяся им армия настолько превосходит их собственную. Когда же оказалось, что пленных в три раза больше, чем победителей, их просто погнали по дороге под палящим солнцем к северу, разделив на колонны по 300-500 человек. Никакого различия между здоровыми, больными и ранеными сделано не было. Из полевых госпиталей выгоняли всех, кто мог идти. Остальных закалывали штыками.

35-километровый переход «первого дня» растянулся на трое суток. С каждым часом конвоиры раздражались все больше и искали любой предлог, чтобы наброситься на пленных. Пищу дали только на третий день — по горсти риса, и то при условии, что пленные отдадут конвоирам все ценности, которые смогли припрятать.
Во время Батаанского марша смерти охранники отрубали пленным головы за попытку попить воды их ручья, вспарывали им животы, для того, чтобы попрактиковаться в искусстве владения саблей.

«Марш смерти», как его назвали впоследствии, длился 10 дней. По самым скромным подсчетам, за эти дни было убито, умерло от ран, болезней и истощения более 8 тыс. военнопленных. Когда через год японский офицер связи проехал по дороге через Батаан, он обнаружил, что обе ее стороны буквально завалены скелетами людей, которых никто так и не похоронил. Офицер был настолько потрясен, что сообщил об этом генералу Хомме, который выразил удивление, что ему не доложили об этом, ну понятное дело, соврал, гад.

В ответ на все эти зверства, американцы и британцы пришли к выводу, что японский солдат — вовсе не человек, а крыса, подлежащая уничтожению. Японцев убивали, даже когда они сдавались с поднятыми руками, так как боялись, что они зажимают где-нибудь гранату, чтобы вместе с собой подорвать ею врага. Самураи же считали, что пленные американцы — бросовый человеческий материал. Обычно их использовали для тренировок штыковой атаки. Когда в Новой Гвинее у японцев возникли перебои с провиантом, они вынесли решение, что поедание своего злейшего врага не может считаться каннибализмом. Сейчас трудно подсчитать, сколько американцев и австралийцев съели ненасытные японские каннибалы. Один ветеран из Индии вспоминает, как японцы аккуратно отрезали кусочки мяса у еще живых людей.

Особо лакомой добычей у завоевателей считались австралийские медсестры. Поэтому работавшему вместе с ними мужскому персоналу было приказано в безвыходных ситуациях убивать медсестер, чтобы те не попали живыми в руки японцев. Был случай, когда с потерпевшего крушение судна на, берег захваченного японцами острова выбросило 22 австралийские медсестры. Японцы набросились на них как мухи на мед. Изнасиловав, их искололи штыками, а в завершение оргии загнали в море и расстреляли. Азиатских пленных ждала еще более печальная участь, поскольку они ценились еще меньше американцев.

Когда в одном из концентрационных лагерей произошла вспышка холеры, японцы не стали утруждать себя лечением, а просто сожгли весь лагерь вместе с женщинами и детьми. Когда в той или иной деревне возникали очаги заболеваний, огонь становился самым действенным средством дезинфекции.

Причины
Всё же стоит признать, что не один генерал и не один полковник виновны в издевательствах над пленными и мирным населением - это была общераспространенная практика.
Исследователь военных преступлений Бертран Рассел объясняет японские массовые преступления, в частности, определенным толкованием кодекса «бусидо» - то есть японского свода правил поведения воина. Никакой пощады побежденному врагу! Плен - позор хуже смерти. Побежденных врагов следует истребить, чтобы они не отомстили, и т.д.

Самобытная цивилизация?
Завершая статью, хотелось бы отметить вот что. Часто говорят, что Япония - это некая самобытная цивилизация, что они мол, люди с другой планеты и прочее. Что ж, можно и согласится. Япония довольно долгое время находилась в самоизоляции, поэтому нам, воспитанным в духе евроцентризма их не понять. Это объясняет также и тот факт, что пока что на таланты их земля, вообщем-то, скудна. Судите сами, всю свою первоначальную государственную систему они переняли у китайцев, письменность - также скопировали с китайской. Как уже выяснили, во время периода Мэйдзи социальные структуры перенимали с европейских, как впрочем армию и флот. Наука - почти вся делалась европейцами. Копировать и перенимать они умеют хорошо. Впрочем, научились и новое создавать уже. Но ведь только недавно. Является ли это прогрессом и "очеловечиванием" или их самобытность сыграет с ними злую шутку?

Кстати, как все знают, после Второй Мировой Войны Японии было запрещено иметь свои вооружённые силы (та самая 9-ая статья конституции). И всё это время в Японии существовали только небольшие силы самообороны. Однако сейчас - это просто формальность, потому как численность армии уже достигла 250 тысяч, а военный бюджет разросся до 44 млрд долларов — один из самых больших в мире, между прочим. Более того, в 2006 году в было учреждено министерство обороны и силы самообороны официально трансформированы в вооруженные силы. Есть над чем задуматься, да.