Шафиитский мазхаб очень жесткий поэтому некоторым товарищам надо быть очень осторожным когда они - abu_unus. Известные труды шафи‘итского мазхаба

О религиозной политике муфтията и властей Азербайджана в Закатальском регионе

На сегодняшний день территория компактного расселения южных аварцев (Белоканский, Закатальский и Кахский районы Азербайджана) более чем на 95% населена мусульманами. Исключение составляют грузины – православные христиане в Кахском районе, которые составляют 15% численности населения района, а также последователи западных христианских сект, живущие в основном в грузинских селениях Закатальского и Белоканского районов. Из числа последних баптисты, к примеру, живут в грузинском селении Алиабад Закатальского района, где их численность достигает 70 человек.

Из числа мусульман также не менее 90% практикующих мусульман являются суннитами-шафиитами, то есть они принадлежат к тому мазхабу (религиозно-правовой школе), который наиболее распространен в Дагестане (90% населения), а также среди этнических дагестанцев в Закавказье. Исключение составляют азербайджанцы – недавние переселенцы из других регионов Азербайджана, а также Грузии и Армении.

Согласно данным Госкомитета Азербайджана по работе с религиозными структурами, число шиитского населения страны составляет 65%, суннитского – 35%, и действия официальных структур АР фактически направлены на поддержку шиитского направления и всяческое ослабление суннитов. В частности, это касается и действий муфтия Азербайджана Аллахшукюра Паша-заде, которого обвиняют в том, что он «смотрит на религию как на средство извлечения доходов» .

В условиях практически полного конфессионального единства населения Закатальского региона изначально конфликтогенными, то есть нацеленными на противостояние с местным населением, видятся действия официального духовенства, а также властей АР по изменению этой ситуации, а также поддержке малочисленных религиозных групп, имеющих неместное происхождение. В этой плоскости конфликты заметны в нескольких направлениях, и первое из них – это незаконное вмешательство государственных структур АР в вопросы назначения религиозных деятелей региона.

Официальным представителем (кази) Паша-заде на территории Закатальского, Белоканского и Кахского районов является азербайджанец – выходец из Шекинского района, суннит ханафитского мазхаба, в то время как подавляющее большинство как аварцев и цахурцев, так и азербайджанцев и грузин-мусульман являются шафиитами. Это – Ибрагимов Ибрагим Джаруллах оглу 1957 г. р., живущий в селении Бехе Тала Закатальского района. Он также назначен ректором закатальского филиала Бакинского исламского университета и медресе в селении Алиабад.

Назначение Ибрагимова произошло вопреки воле большинства населения этих районов и почти всех имамов мечетей этой зоны. Традиционно, даже при советской власти, этот пост занимали шафииты – этнические аварцы и цахуры. Так, к примеру, последние годы советского периода имамом Цора был Насух Алиев из аваро-цахурского в прошлом села Мухах Закатальского района. До него им был Кахав-апанди из аварского села Чардах, а еще раньше – Шахбан-апанди из аварского села Эхеди Тала.

Репрессии против местных дибиров

Назначение Ибрагимова можно сравнить с назначением главой православных Южного федерального округа России католического епископа из Польши. При поддержке Ибрагимова и происходят гонения на аварских дибиров, являвшихся мюридами Саида-апанди Чиркейского или получивших образование в религиозных училищах, связанных с его авторитетом. То есть при непосредственном участии Ибрагимова, который, естественно, работал в соответствии с установками, получаемыми из Баку, в 2000–2006 годах были отстранены от занимаемых мест нескольких десятков сельских дибиров.

Так, был снят с должности мухахского дибира Алиев Сайпудин Насухович (1960 г. р., отец – цахурец, мать – аварка) – сын вышеуказанного Насуха Алиева, потомственного суфия накшбандийского тариката. Посол США в Азербайджане, Энн Дерси, в рамках визита в Закатальский район в мае 2008 г. посетила село Мухах. Здесь она встретилась с бывшим дибиром села, Сайпудином Алиевым. Как сообщил информагентству АПА вышеуказанный Ибрагимов, этот дибир является «последователем секты накшибенди, считающейся одним из радикальных ответвлений ислама, его отстранение от должности имама связано именно с этим» . В данном случае видно, что Ибрагимов пытается практически на все формы религиозных общин суннитов, не подчиняющихся своему патрону, навесить ярлыки радикалов – экстремистов. Более того, не скрывается и то, что отстранение Сайпудина Алиева от должности дибира села Мухах было связано только с тем, что он является последователем накшбандийского тариката. В таком ключе недалеко и до увязки таких «радикалов» с событиями 11 сентября 2001 г. в США.

Был снят с такими же обвинениями имам одного из самых крупных аварских сёл Закатальского района, Шахбан Маджидов, – внук вышеуказанного Шахбана-апанди. Бывший имам аварского 8-тысячного села Эхеди Тала – один из потомков шейха Хапиза-апанди, жившего в начале прошлого века. Все трое – из уважаемых и известных своими богословскими традициями тухумов. Все трое пользовались непререкаемым авторитетом в своих джамаатах.

К примеру, при снятии дибира главной для всех аварцев Джарской мечети – Пириева Султана Мухумаевича (1965 г. р.) – присутствовали глава района Рафаиль Меджидов и начальник закатальского районного отдела МНБ. Последний перед всем джамаатом заявил, что в «соответствии с политикой государства, этот человек не подходит на должность имама главной для аварцев мечети». Пириеву пришлось ходить для совершения намаза в верхнюю, квартальную мечеть Джара, а сама мечеть была на несколько дней закрыта на замок.

Дибир Кабахчолиба – самого крупного чисто аварского населенного пункта в регионе – был снят в мае 2007 г. Поводом для снятия Идриса Чиртиева стало то, что он обучался в Дагестане и читал проповеди на родном, аварском, языке. Затем, в феврале 2008 года, районные МНБ и полиция провели обыск в домах лиц, «подозреваемых в связях с радикальными религиозными группировками». По заявлению замначальника Белоканского райотдела полиции, Логмана Исмаилова, они «обнаружили в квартире жителя села Шамбул, Махама Чихинова (1953 года рождения), 313 экземпляров запрещенной религиозной литературы и 12 видеокассет, у жителя села Халатала, Идриса Чиртиева (1965 г. р.), изъято 107 экземпляров запрещенных книг и 1 видеокассета». Репрессии в отношении этих религиозных лидеров были вызваны тем, что они собирали подписи под петицией к президенту АР Ильхаму Алиеву, дабы в Белоканском и соседних районах разрешили исполнять азан (призыв к молитве) с минаретов, учить в медресе детей и читать пятничные проповеди в мечетях на аварском языке.

Наряду с вышеуказанными органами религиозные лидеры Цора обращались и в государственные органы России, расположенные в Дагестане. В таком обращении от 17 марта 2008 г., подписанном 7 дибирами, будунами и членами попечительских советов при мечетях Белоканского, Закатальского и Кахского районов, говорится и о том, что книги большей частью являются шафиитского мазхаба, есть там «МахIали», «ИхIяъ», книги Саида-апанди Чиркейского и т. д., в то время как «ваххабитская литература свободно продается в магазинах Закаталы». Сейчас владельцам книг заявили, якобы книги отправлены в Баку, в Академию наук для экспертизы. А по азербайджанскому телевидению заявляют, что всего в Белоканском районе забрали 4,5 тысяч книг, из которых 400 не подлежат возврату, а остальные якобы возвращены. На самом деле в Белоканском районе были изъяты только те 400 книг, большинству из которых больше 100 лет. Они, на взгляд дибиров, уже не будут возвращены: «Таким образом, идет искусственное лишение народа своей истории, поскольку в конце многих религиозных книг записаны и местные хроники, и другие историко-культурные материалы аварского народа». Они же отмечают, что «последние 6–7 лет в Закатальском регионе наблюдается практика изъятия или скупки старинных рукописных книг у аварского населения».

Мнение властей или спецслужб часто становится решающим при выборах дибира села, как это случилось, к примеру, в Макаве. В январе 2009 г. здесь состоялся совет сельской общины, который выбирал дибира. Одним из кандидатов был Муса Шабанов – сын бывшего дибира, Хаджиахмеда, которого, по непонятным причинам, невзлюбила власть, и кандидатура которого была отклонена именно по этим причинам. Был избран Магомеднури Абдуллаев, который через три месяца – 29 апреля 2009 г. – скоропостижно скончался. Покойный всего три месяца назад сменил на посту имама своего предшественника, Гази Газиева, который являлся ставленником Ибрагима Ибрагимова. Против Газиева встала общественность селения, и Ибрагимову пришлось отступить.

В тех случаях, когда напрямую поставить азербайджанца муллой в аварское селение не удавалось, Баку приводил в действие другой вариант. Вместо образованной и патриотично настроенной аварской молодежи назначать дибирами стали (по указке вышеупомянутого Ибрагимова и Паша-заде) полуграмотных стариков. Так, например, в селении Джар Закатальского района вместо Султана Пириева поставили тогда бывшего охранника закатальского райотдела КГБ АзССР. Последний изменил первым делом язык проповеди. В стенах древней Джарской соборной мечети, стоящей в пределах столицы аварского национального государства XVII–XIX вв., родной язык джарцев, то есть аварский, был отброшен. Он оказался в результате даже не на втором, а на третьем плане. Вместо аварского языка проповедь, в соответствии с политикой Баку, провел пенсионер уже на азербайджанском языке.

В результате такой политики почти все дибиры (около 40 человек), получившие образование в Дагестане, сняты со своих постов. Из их числа остались лишь два дибира – в селах Динчи Закатальского и Берет-росу Белоканского районов. В то же время духовные лица, получившие образование в Иране, Турции и в арабских странах, никаких нареканий со стороны властей не вызывают. Вместо снимаемых дибиров ставят других лиц, получивших образование в Закатальском филиале Бакинского исламского университета, в котором преподают турки – ханафиты (направление в исламе), тогда как 95% населения региона – шафииты. Религиозная практика ханафизма и шафиизма не совпадает, что вызывает конфликтогенность в регионе. Такая политика, конечно же, не своеволие местных властей, что в таком авторитарном государстве непозволительная для чиновника роскошь, а директива, исходящая от властей АР.

Противодействие тарикату

Одновременно в аварском регионе проводится политика противодействия тарикату – суфийскому учению в исламе, представители которого никогда не выступали с антигосударственных позиций. Несмотря на то что сам тарикатский шейх, Малламухаммад, – ученик Саида-апанди Чиркейского, который получил иджаза («разрешение» на самостоятельную проповедническую деятельность) от него, и его последователи показали себя законопослушными гражданами АР, патриотами государства, в котором они живут (сын шейха пошел по воле отца добровольцем на Карабахский фронт и погиб там в начале 1990-х годов), со стороны силовых структур АР проводится жесткая политика подавления любой его активности. Все последователи шейха вызываются на профилактические беседы в МНБ, где им заявляют, что все они находятся на учете и «саидовский тарикат» в АР запретят. Сам Саид-апанди дважды был депортирован из региона, однажды ему даже не дали совершить обеденный намаз в мечети. Среди аварцев региона практически отсутствуют приверженцы ваххабизма, что вызывает особенное недовольство властей АР, поскольку лишает их повода для репрессий (облеченных легитимностью в глазах мирового сообщества) против аварцев под видом борьбы с религиозными экстремистами.

Во-вторых, действия властей АР провоцируют напряженность в отношениях между суннитами, составляющими более 90% населения региона, и шиитами, которые по удельному весу составят не более 1–2%. В электронных СМИ приводился следующий пример, который встретил негативную реакцию среди населения Закатал: «В аварском селении Хасан-бина Закатальского района живет Назим Заманов. Осенью 2006 г., после пятничного намаза, он вышел из центральной мечети города Закатала и направился на базар. По дороге он встретил шиитского дибира, уроженца Нахичевани, Чингиза, который начал при его приближении поносить Пророка Мухаммада (с. а. с.), называя его последними словами, также назвал подлецами праведных халифов, кроме Али (а. с.).

Чингиз является своего рода священнослужителем по вызову у шиитов, живущих в Закатале. Шииты, конечно же, не имеют своей мечети в Цоре, однако всякого рода чиновники и другие колонисты, прибывшие в аварский край на похороны, вызывают его на рождение ребенка и другие процедуры. Живет этот 50-летний нахичеванец в городе Закатала, на улице Гази Асланова. В прошлом известный политикан, активист Народного фронта Азербайджана, сейчас ошивается вокруг своего земляка – нахичеванца, главы Закатальского района Асифа Аскерова, и прочих чиновников шиитского направления.

Естественно, Заманов такого богохульства и откровенного нахальства стерпеть не смог и ударил Чингиза, на что, собственно, тот и рассчитывал. Заманов спокойно пошел домой, однако вечером за ним заехали полицейские закатальского отделения и арестовали его. Судья Закатальского районного суда по указанию «сверху» присудил Заманова к 1,5 годам лишения свободы. Его односельчанину, который просто оказался попутчиком Заманова, пришлось отдать 2 тысяч долларов за то, чтобы его оставили в покое. Сам Заманов, отсидев 1 год и 3 месяца, как осужденный по легкой статье, был включен в список заключенных, которые подлежали освобождению во время очередной массовой амнистии по указу президента АР Ильхама Алиева. Выйдя на свободу в декабре 2007 г., Назим Заманов через несколько дней оказался в городе Закатала, где, как назло, ему встретился начальник районного отделения полиции, который, тут же вызвав наряд, потащил его в отделение полиции. Так, начальник районного отделения полиции, наплевав на указ Ильхама Алиева, посадил Заманова еще на три месяца… Так и становятся уголовниками аварцы Цора на своей исторической Родине».

Стоит упомянуть, что прибывать в Цор азербайджанцы-шииты стали только после 1940-х годов. Однако после развала СССР и увеличения влияния нахичеванцев в рамках независимого Азербайджана эта незначительная прослойка населения фактически заняла привилегированное положение в противовес суннитскому большинству региона, которое оказалось в значительной степени отодвинуто от властных рычагов даже на региональном уровне.

Большинство мигрировавших в Цор азербайджанцев являются суннитами, хотя и принадлежащими к ханафитскому мазхабу. Так, например, азербайджанцы из Грузии в массе своей мигрируют в Цор из районов Сагареджо (сунниты-ханафиты), Лагодехи (треть – сунниты-шафииты, остальные – шииты), Телави (село Караджала – сунниты-ханафиты). В меньшей степени представлены мигранты из региона Квемо-Картли, где шиитская обрядовая практика, в частности шахсей-вахсей, за годы советской власти стала чуть ли не единственным проявлением религиозности, хотя в прошлом численное соотношение между шиитами и суннитами в этом регионе было в пользу вторых. Азербайджанцы из Шекинского района также являются на 90% суннитами, и в этих условиях наиболее многочисленная шиитская община в Цоре – нахичеванцы. Уже появляются сообщения о попытках данного меньшинства повлиять через поставленных сверху дибиров на умы населения с целью склонить их к принятию шиитской обрядовой практики.

Запрет на азан

Незаконные акции властей по запрету азана в Закатальском регионе, особенно на фоне более мягких мер в этом отношении в других регионах, настраивали верующую часть населения против азербайджанского государства в целом. Сначала, 12 декабря 2007 г., глава администрации Закатальского района Асиф Аскеров запретил исполнение азана в центральной мечети города посредством динамиков, однако в дальнейшем это приобрело более жесткие и неадекватные формы – полный запрет на азан. В частности, в селении Эхеди Тала Закатальского района разрешили читать азан с минарета только после визита туда посла США в Азербайджане, Энн Дерси, 5 мая 2008 г., причем после отъезда посла чтение призыва к молитве снова было запрещено.

В Белоканском районе этот запрет вступил в действие еще раньше, в конце ноября, что вызвало протесты верующих и обращения в Управление мусульман Кавказа и Государственный комитет АР по работе с религиозными организациями. В обращении говорится, что больше месяца назад в районе запрещен призыв к азану посредством усилителей и все обращения правоверных в районную исполнительную власть и лично к Асифу Мамедову остаются без результата. Кроме того, обращение группы верующих с просьбой о разрешении провести митинг протеста было отклонено. В вышеуказанном обращении аварских дибиров от 17 марта 2008 г. говорится: «…Последние полгода идут разного рода инсинуации религиозных и светских властей АР с азаном. Сначала был запрет на призыв к молитве посредством звукоусилителей. Затем – запрет и живого исполнения. Сейчас обратно заявляют, что вживую все-таки можно исполнять призыв. В то же самое время в ближайшем, этнически азербайджанском, Шекинском районе никаких запретов не было и нет, как и во всех остальных азербайджанских районах».

Верующие этот шаг властей объясняли по-разному. И так как причины, побудившие запретить азан, власти публично так и не прокомментировали, в ходу были собственные выводы: «Кто-то нашел в этом тайный заговор езидов, которые, выдавая себя за мусульман, одновременно почитают Малеки-Тавус (ангел-павлин, являющийся прототипом мусульманского шайтана), кто-то увидел в этом козни шиитов по отношению к суннитам, некоторые объясняли действия властей неудобством, которое создает громкое вещание азана (посредством звукоусилительных средств) для граждан, проживающих или работающих в зданиях, расположенных рядом с мечетями» .

Через полтора месяца информагентство Alazan-INFO сообщало: «Весь истекший месяц в Закаталах не был слышен азан. Как сообщила газета «Ени мусават», азан, который пять раз в день возвещал о времени обязательной для мусульман молитвы, был запрещен в Закаталах после устного распоряжения главы исполнительной власти Закатальского района Асифа Аскерова. Можно сказать, что Аскеров только поддержал инициативу официального Баку. На встрече с представителями духовенства района Аскерову пришлось в прямом смысле слова требовать, чтобы оно успокоило население, которое недовольно запретом азана. О решении властей запретить азан население Закаталы не было предупреждено, и действие это не было публично аргументировано, что было расценено широкими слоями населения как акт недоброжелательности по отношению к религии» .

Запрет на аварский язык в мечетях

Наибольшее неприятие в среде жителей Закатальского региона вызывает негласное решение властей АР о запрете использования аварского языка на религиозных собраниях и при проповедях в мечети. Мотивируется это решение тем, что в мечети могут находиться «граждане-азербайджанцы, не владеющие языками народов Кавказа» . В вышеуказанном обращении аварских дибиров Цора говорится, что представитель муфтия Азербайджана Паша-заде в Закатальском регионе обязует делать проповеди в мечетях на азербайджанском языке даже в чисто аварских селениях: «В мечети с этой целью засылаются азербайджанцы, которые затем пишут заявления-жалобы о том, что проповеди проводятся на «непонятном» языке. Ибрагимов затем вызывает сельского муллу, показывает ему заявление и приказывает прекратить использование аварского языка в мечети. Таким образом, миллионы курдов, лазов, албанцев, болгар и других народов были превращены в турков, сейчас эти методы опробуются у нас». Сообщения о том, что вышеуказанный представитель муфтия Азербайджана, а также его ставленники являются проводниками линии по вытеснению аварского языка из духовной сферы аварцев Цора и замены его на азербайджанский язык, появлялись и в прессе.

Попытки изобразить аварцев ваххабитами

Возмущение местного населения вызывают и попытки изобразить аварцев Цора ваххабитами при малейшем проявлении недовольства проводимой Баку политикой. В частности, в январе 2002 г. в СМИ АР появилась информация о том, что наиболее сильны позиции ваххабитов на северо-западе (Закатальский, Белоканский и Кахский районы) и северо-востоке (Кусарский и Хачмасский районы) страны, а также в центре (города Баку и Гянджа, Шемахинский район). При этом в Белоканском районе якобы насчитывается примерно 450, а в Закатальском – 150, в Кусарском – 380, а в Хачмасском – до 300 ваххабитов. Продолжая тему, Р. Новрузоглу ссылается на «издающийся в Дагестане» журнал «Эс-салам» (на самом деле такой журнал в Дагестане не издавался), который опубликовал итоги опросов. Они якобы проведены в ноябре 2000-го и июне 2001 года в северных районах Азербайджана, и в их проведении принимал участие «аварский муфтий» (такого поста в Дагестане не существует) Мухаммад Дарбишев. Учитывая то, что азербайджанские власти весьма ревниво относятся даже к простому приезду в регион религиозных лидеров из Дагестана, сведения о проведении ими опросов кажутся явным вымыслом, тем более что сам Дарбишев отрицает какое-либо свое участие в опросах или исследованиях на территории Азербайджана.

В данном случае мы имеем дело с дезинформацией, призванной приписать любую религиозную активность среди аварцев проискам ваххабитов. В то же время независимые исследователи отмечают, что в «аварских общинах в Белоканы-Закаталы» осуществляется вербовка боевиков, как мы видим, пока безуспешная.

Как свидетельствует автор статьи «Взгляд джарцев на запрет азана в Закатальском округе» на сайте ИА «Кабал», по слухам, вброшенным инициаторами запрета на азан, это решение связано с «борьбой, которую проводят руководство района и силы полиции, с представителями ваххабизма». Однако он отмечает: «…Если быть до конца честными, то нельзя упускать из виду тот факт, что ваххабизм в Закатальском регионе распространялся как минимум не без ведома тех же сил, которые якобы сегодня с ними борются. Скорее, как утверждают наши источники, это направление ислама здесь целенаправленно популяризировалось, чтобы иметь в будущем предмет борьбы, под предлогом которой можно проводить репрессии и по отношению к коренному населению региона – аварцам. Однако ваххабизм, к сожалению зачинателей этого проекта, прижился не в той среде, в которой ожидалось. Джарские аварцы оказались вне сферы влияния этого течения в исламе и продолжают придерживаться традиционных в крае норм вероисповедания. В то же время азербайджанские селения и места компактного проживания цахурцев в райцентре оказались очень даже восприимчивы к нему, что и «смущает» спецслужбы АР» .

Отчасти слова автора, являющегося, судя по всему, жителем селения Эхеди Тала Закатальского района, подтверждают и аварские дибиры в вышеуказанном обращении от 17 марта 2008 г. По словам религиозных деятелей, представитель муфтия Паша-заде – Ибрагим Ибрагимов – вносит в религиозную практику мусульман Цора следующие изменения:

1. «Постоянно на ежемесячных собраниях мулл (дибиров) приказывает не читать на кладбище молитв по усопшему, хотя это практиковалось всегда нашими предками, еще со времен прихода ислама в наш регион. Такая практика, то есть запрет на чтение Корана, характерна для ваххабизма. В случаях, когда чтение Корана на кладбище все же практиковалось, в дело вмешивалась полиция, как в случае с задержанием дибира и запугиванием жителей сел Закатальского района.

2. Запрещает проводить мавлиды, то есть религиозные мероприятия с трапезой, посвященные поминовению Пророка Мухаммада, да благословит его Аллаh и приветствует. К своей инициативе Ибрагимов привлекает и районное руководство, и силовые органы. Мавлиды опять же характерны для суфистской практики и неприемлемы для ваххабизма. Под запретом и обучение детей Корану и молитве без разрешения из Баку, Закаталы, родителей и лицензии у учителя!

3. Ибрагимов также активно агитирует, а в последнее время даже приказывает не делать обеденного намаза после пятничного. Объясняет он свой приказ тем, что религия не предусматривает 6 фарзов в день. Такие призывы опять же характерны для ваххабизма».

Данные инициативы Ибрагимов старается проводить в жизнь, нарушая законы АР, – каждый четверг в Закатальском филиале БИУ собираются дибиры, и им Ибрагимов вручает тексты проповедей, которые они должны прочитать в пятницу. По словам аварских дибиров, вышеуказанные действия вызывают недовольство местного населения, которое может выразиться в открытой форме: «...Чего, на наш взгляд, и добивается официальный Баку, действуя руками Ибрагимова, дабы в случае неудачи выставить его козлом отпущения. В случае открытых форм протеста против произвола властей, как нам кажется, аварцев в СМИ представят ваххабитами, которых из нас сейчас активно пытается сделать Ибрагимов, и начнут репрессии. Поэтому аварские духовные лица как могут успокаивают общественность, однако нам все труднее становится сдерживать эмоции раздраженного населения. Вся политика властей АР, судя по реальным их действиям, а не словам (которые у них всегда расходились с делом), направлена на полупринудительное выдавливание аварцев, испокон веков живущих в трех районах в долине реки Алазани, в Дагестан с последующим заселением сюда азербайджанцев из Грузии. Оба процесса параллельно уже движутся, и если такое положение будет сохраняться, то через 30 лет аварцев в Закатальском регионе не останется».

Последние пару лет мы сталкиваемся с некоторым смягчением со стороны Баку проводимой им жесткой политики в религиозной и языковой сфере, однако до реальных подвижек еще не дошло. В первую очередь в интересах Баку проводить в этом регионе взвешенную политику, учитывающую интересы местного населения, а не отдельных националистически настроенных лиц в государственной системе. Со стороны лично Ильхама Алиева демократические инициативы заметны, но в среднем звене и в некоторых руководящих органах по-прежнему эту сферу курируют лица, желающие проводить дискриминационную политику. Именно эти люди, а не простое население регионов, являются угрозой национальной безопасности Азербайджана, в то время как аварцы в сложные периоды для азербайджанского народа всегда протягивали им руку помощи. Тому свидетельство начало ХХ века, когда закатальские вооруженные формирования под командованием Ахмеда Дибирова помогали сохранить территориальную целостность Азербайджана, а Нажмудин Гоцинский по зову бакинских мусульман пришел им на помощь. И сейчас прежде всего от политики Баку зависит степень лояльности аварского населения на северо-западе Азербайджана, которое доказало свое изначально позитивное отношение к азербайджанской государственности, которое подвергается испытанию непродуманными действиями отдельных органов власти.

Ссылки: Лятифоглу З. «Власти Азербайджана нарушают и религиозные права» // Газета «Новое время». Баку, 19.04.2003 г. Закатальский филиал БИУ был открыт в 2003 году, финансируется турецким Фондом помощи молодежи. Гейдаров Х. «Посол США в Азербайджане встретилась с бывшим имамом, последователем секты накшибенди, считающейся одним из радикальных ответвлений ислама» // ИА «АПА». 8.05.2008 г. Сайпулаев А. «Станут ли белоканские аварцы шиитами?» // Газета «Новое Дело». Махачкала, 17.04.2009 г. Гъолодинский Ш. «Протест против проклятий в адрес Пророка карается в Азербайджане 1,5 годами тюрьмы» // ИА «Кабал». 25.06.2008 г. Сайпулаев А. «Станут ли белоканские аварцы шиитами?» // Газета «Новое Дело». Махачкала, 17.04.2009 г. «В Загатальском районе введен запрет на усиление звука азана» // Ислам.аз. Баку, 13.12.2007 г. Эркенов Э. «Молитвенный призыв. Кому в Азербайджане мешает азан» // Газета «Настоящее время». Махачкала, 6.06.2008 г. Сайпулаев А. «Станут ли белоканские аварцы шиитами?» // Газета «Новое Дело». Махачкала, 17.04.2009 г. «Призывая к Аллаhу...» // ИА «Alazan-INFO». 25.12.2007 г. Эркенов Э. «Молитвенный призыв. Кому в Азербайджане мешает азан» // Газета «Настоящее время». Махачкала, 6.06.2008 г. «С молитвой в сердце» // ИА «Alazan-INFO». 4.02.2008 г. Эркенов Э. «Молитвенный призыв. Кому в Азербайджане мешает азан» // Газета «Настоящее время». Махачкала, 6.06.2008 г. Надироглу Р. «Ваххабиты обосновались в северных районах Азербайджана» // Газета «Зеркало». Баку, 4.01.2002 г. «Азербайджан: преобразования ли?» Доклад №156 Международной группы по предотвращению кризисов. Баку/ Брюссель, 13.05.2004 г. С. 31–32. Чурмутазул Г. «Взгляд джарцев на запрет азана в Закатальском округе» // ИА «Кабал». 5.02.2008 г.

Первые столетия распространения ислама были расцветом богословской мысли. В этот период интенсивно развивались разнообразные сферы коранических наук, хадисоведения и фикха. Интеллектуальное продвижение часто происходило через очные диспуты величайших мусульманских учёных, среди которых были основатели мазхабов.

Богословом, который совершенствовал своё учение не только посредством скрупулёзного исследования источников, но и через открытые дебаты с коллегами, был Мухаммад аш-Шафии. В честь этого учёного назван один из самых распространённых суннитских мазхабов в фикхе.

Жизненный путь имама аш-Шафии

А бу Абдулла Мухаммад ибн Идрис аш-Шафии появился на свет в 150 году по Хиджре (767 году по Милади) в городе Газа. Родители были родом из Священной Мекки и оказались в Палестине, поскольку глава семейства занимался военным делом. Отец Мухаммада умер, когда сын был в двухлетнем возрасте. И его мать приняла решение вернуться обратно в Мекку. Сам Мухаммад аш-Шафии был из числа курайшитов, при этом его родословная соприкасается с кланом Бану Хашим, от которого происходит Заключительный посланник Всевышнего (с.г.в.).

В Мекке будущий основатель нового религиозно-правового мазхаба посвящал всё своё время учёбе и науке. Согласно некоторым источникам, уже в восемь лет Мухаммад аш-Шафии знал наизусть Священный Коран. К десяти годам он выучил фундаментальный труд «Аль-Муватта». Переехав из Мекки в Медину, Мухаммад стал ходить на уроки автора этой работы имама , которого поразила широта познаний и способности ученика.

Уже в более зрелом возрасте аш-Шафии посещал занятия одного из основателей ханафитского мазхаба Мухаммада аш-Шайбани . С последним его связывает любопытная история. Находясь в Наджране, имам аш-Шафии был обвинён в распространении призывов к смещению существующей в государстве власти. Кроме того, его поспешили причислить к шиитам, что ещё больше усугубило и без того непростое положение учёного. Имама аш-Шафии перевезли в Сирию, где у него состоялся разговор с главой государства Харуном ар-Рашидом . Взгляды имама вызвали у халифа симпатию, однако освобождение из тюрьмы наступило только после заступничества Мухаммада аш-Шайбани, работавшего в то время главным судьёй (кадыем) в Багдаде. Аш-Шайбани настоял на том, чтобы Мухаммад аш-Шафии перебрался к нему в город.

Вместе с тем посещение уроков багдадского кадыя оставляло у имама неоднозначные впечатления. С одной стороны, аш-Шафии с глубочайшим интересом открывал для себя тонкости ханафитского мазхаба, а с другой - ему решительно не нравилась критика имама Малика ибн Анаса, которая часто звучала из уст Мухаммада аш-Шайбани. При этом имам аш-Шафии не хотел устраивать публичный спор со своим другом. Аш-Шайбани, узнав о возражениях своего ученика, настоял на том, чтобы их интеллектуальный диспут могли наблюдать все желающие. В итоге победа на дебатах о наследии имама Малика ибн Анаса осталась за Мухаммадом аш-Шафии. Примечательно, что исход богословского противостояния никак не сказался на дружбе двух учёных. Мухаммад аш-Шайбани признал своё поражение, но добрые чувства по отношению к аш-Шафии у него только усилились. Этот пример хорош тем, что он показывает то, каким образом должны вестись дискуссии среди мусульман. Имеющиеся разногласия по поводу второстепенных моментов не должны становиться настоящим яблоком раздора между людьми, исповедующими одну веру.

Одновременно с этим основатель шафиитского мазхаба получил покровительство со стороны халифа Харуна ар-Рашида. Это заметно отразилось на его финансовом положении, что, в свою очередь, сказалось на возможности имама путешествовать и обогащать свои представления об окружающем мире. Впоследствии Мухаммад аш-Шафии обосновался в Каире, где и умер в 204 году по Хиджре (820 год по Милади).

Что отличает шафиитский мазхаб

Мазхаб имама аш-Шафии представляет собой своеобразную реакцию на и маликитскую богословско-правовые школы, под влиянием которых он первоначально образовался. В его рамках была проведена попытка снять некоторые противоречия между сформированными ранее мазхабами и упростить их. Так, например, шафииты в выведении богословско-правовых суждений обращаются к словам Пророка Мухаммада (с.г.в.) и практике мединских ансаров, не обращая на это слишком пристального внимания, как маликиты. Кроме того, находит своё отражение в рамках шафиитского мазхаба и маликитское положение о богословских решениях, принятых для общественной пользы (истислах). Не будет ошибочным утверждение, что шафиитский мазхаб занял промежуточное положение между сторонниками использования разума при выведении суждений (асхаб ар-райи) и лагерем буквалистов (асхаб аль-хадис).

Естественно, Священный Коран и Благородная сунна не перестают оставаться главными источниками права в рамках этого мазхаба. Однако к хадисам шафииты обращаются только в том случае, если соответствующие аспекты не отражены в Коране. При этом важно, чтобы хадисы передавались через мединских сподвижников. Единое мнение мусульманских учёных (иджма ) также занимает отдельное место в иерархии методов шафиитского мазхаба. Из созданных ранее богословско-правовых школ перекочевали такие источники, как кыяс (суждение по аналогии) и истихсан (исправление кыяса, если его нормы не работают в новых условиях).

Шафиитский мазхаб в настоящее время является одной из наиболее распространённых богословско-правовых школ. Его последователей можно встретить в самых разных уголках планеты: Малайзии, Индонезии, Египте, Восточной Африке, Ливане, Сирии, Пакистане, Индии, Иордании, Турции, Ираке, Йемене, Палестине. Кроме того, представлен этот мазхаб и в России - чеченцы, аварцы и ингуши традиционно придерживаются именно его положений в религиозной практике.

Каким был ислам на территории Северного Кавказа? Какие мазхабы традиционны для этой территории России? Как чеченская война повлияла на развитие ислама? Кто стоит во главе политической власти на территории Северного Кавказа – люди светские или религиозная элита? На эти вопросы попытался ответить Ахмет Ярлыкапов , старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа МГИМО.

Что представляет собой Северный Кавказ? Это территория, населенная национальными меньшинствами, территория национальных республик. В Дагестане, самой большой республике Северного Кавказа, проживает 3 миллиона человек. Чечня, Ингушетия, Кабардино-Балкария, Осетия, Карачаево-Черкессия, Адыгея – это анклав внутри Краснодарского края. Стоит отметить, что коренные мусульмане Ставропольского края – это ногайцы, а Краснодарского края – адыги.

До развала СССР распределение течений ислама по территории СК было следующим: сунниты-ханафиты преобладали в Адыгее, Карачаево-Черкессии, Кабардино-Балкарии, Ставрополье, на севере Дагестана и северо-востоке Чечни; шафиитского мазхаба придерживалось население Ингушетии, Чечни и Дагестана; суфии-шафииты преобладали в Ингушетии (кадирийя), Чечне (кадирийя и накшбандийя) и Дагестане (кадирийя, накшбандийя, шазилийя).

Основными игроками были сунниты. Со времен существования Золотой Орды Северный Кавказ был традиционной территорией для распространения суннитов ханафитского и шафиитского мазхабов. Окончательно сунниты обосновались здесь в эпоху Османов через крымских татар и ногайцев. Шафиитский мазхаб пришел с юга, с территории Месопотамии. Изначально он утвердился на территории Дагестана, а потом плавно перешел и на Чечню. Если говорить об осетинах, то они традиционно ханафиты. Их исламизация началась при кабардинских князьях.

Распространено на Северном Кавказе и шиитское направление – это южная часть Республики Дагестан, азербайджанцы (в Дербенте находится самая мощная их община) и некоторые лезгинские села.

В конце 80-х произошло кардинальное преображение. На тот момент состояние ислама было довольно удручающим: острый недостаток образовательных кадров, высокий уровень секуляризации и видимые процессы русификации населения.

Практически прекратилось мужское обрезание. Зачастую даже некоторые муллы были не обрезаны, мотивируя это тем, что это сунна, а не фарз. Ислам на этой территории больше сохранился как символ, часть некой этнической идентификации: называли себя мусульманами, поскольку были кабардинцами, к примеру. Подавляющее большинство населения не практиковало ислам. Это время отличает феномен народного ислама – спорные обычаи и обряды, к примеру, похороны, поминки. Отсюда вытекла необходимость реисламизации: люди заново принимали ислам, становились мусульманами, поскольку ислам к этому моменту был практически полностью утерян.

На северо-востоке Кавказа огромную роль играли практикующие суфийские группы. Они сохранили вирды, а их роль стала еще более значимой из-за депортации.

Благодаря местным суфийским группам, алимам удалось сохранить исламское образование, из которого, к сожалению, вышли некоторые ваххабиты.

Тесная связь исламских практик с тайпом и тухумом, а в случае ингушей и чеченцев – усиление депортации. Возвращение ислама на эти земли связано с 1989 годом, когда можно было наблюдать резкий рост мечетей – с 20 до 2000. Если говорить о действующих лицах возрождения религии на Кавказе, то на северо-западе это были муллы (к сожалению, слабообразованные), иностранные миссионеры (в Адыгее – так называемые «турки», а на деле – адыги из Турции, которые сохранили свои культуру и язык) и местная молодежь, получившая образование за границей – Египет, Саудовская Аравия, Сирия, Катар, Ливия, Иран.

Не стоит удивляться тому, что в этом списке есть и Иран. Там существует прекрасный суннитский центр. Другое дело, что на студентов-суннитов оказывали серьезное давление иранцы-шииты, что привело к быстрому возвращению студентов на родину. К тому же за ними следили все время пребывания в Иране.

Сюда же относятся и миссионеры из Чечни и Дагестана, причем они приезжали целыми автобусами. Были предприняты попытки открытия опорных центров. К 1990-м годам было уже немало нелестных отзывов о такой деятельности в духе «мы ханафиты, а вы шииты и пропагандируете суфизм). На северо-востоке же огромная роль отводилась местным муллам. Было написано немало панических докладов о скором строительстве мечетей, их открытии. На местной основе, опираясь на здешние традиции, в Республике Дагестан только было открыто около 16 исламских университетов...

О том, какие взаимоотношения были между исламом и политикой на Северном Кавказе, читайте в нашем следующем материале.

Ильмира Гафиятуллина, Казань

Мой близкий родственник решил вооружиться «однозначным критерием ваххабизма». Для этого он спросил о нём у одного из известных религиозных деятелей республики и получил следующий ответ: «Все те, кто уходит после пятничного намаза, не совершая обеденный, – это ваххабиты».

Как надо разногласить?

О том, что во всех вопросах обязательно нужно следовать только одному мазхабу или имаму, сегодня мало от кого услышишь. По крайней мере в прямой форме. Однако идеи, подобные озвученной выше, прочно сидят в головах многих людей, и тому доказательство – некоторые «однозначные критерии ваххабизма», которые зачастую представляют собой мнения авторитетнейших исламских учёных.

Хвала Аллаху, пик данной проблемы далеко в прошлом, когда некоторые невежды доходили до того, что выдумывали хадисы в пользу истинности своего мазхаба или порочности «чужого» (см. «Нузхату ан-назр», «Тадрибу р-рави»).

Наши праведные предшественники, начиная со сподвижников Посланника Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует), часто разногласили друг с другом в фетвах, но это не приводило к разногласиям в их сердцах…

Как это было?

Халиф Харун ар-Рашид руководил молитвой после того, как совершил кровопускание. Молившийся за ним Абу Юсуф (один из самых авторитетных учёных ханафитского мазхаба) не восполнил свою молитву, хотя, по его мнению, кровопускание портит омовение. Ахмад ибн Ханбал также считал, что кровопускание и кровотечение из носа нарушают омовение, однако, когда спросили, будет ли он совершать молитву за тем, кто не сделал омовения после кровотечения, он ответил: «А как я могу не молиться за Маликом или Саидом ибн аль Мусайибом ?!»

Имам аш-Шафии совершал утреннюю молитву неподалёку от могилы Абу Ханифы . При этом он не прочитал мольбу «кунут» из уважения к покойному, после чего сказал: «Возможно, мы склонились к мнению мазхаба жителей Ирака» (то есть к мнению Абу Ханифы). Абу Юсуф, искупавшись в бане, руководил пятничной молитвой. После её завершения, когда люди уже разошлись, ему сообщили о том, что в водоёме бани была обнаружена мёртвая мышь. Абу Юсуф сказал: «В таком случае мы возьмём мнение наших братьев из Медины: если объём воды достиг двух куллят, то она не оскверняется» .

Мнение о том, что всегда и во всём необходимо следовать только одному мазхабу, – это фанатизм, который ни на чём не основан. Даже если человек избрал какой-то крайний взгляд в фикхе, следуя за известными учёными и считая, что это наиболее верно в свете шариата и этого требует религия, обвинять его в экстремизме несправедливо. Мусульманину в этих случаях достаточно основываться на положениях одного мазхаба или правильном иджтихаде (формировании мнения на основе Корана и Сунны) учёного, построенном на шариатских доказательствах. И если основатели мазхабов считали, что отращивать бороду обязательно и брить её запрещено, то как можно называть экстремистом или ваххабитом того, кто им последовал? Только потому, что это противоречит взглядам Арсена и Рината ? Неужели вопрос обеденной молитвы после пятничной настолько однозначен, чтобы судить по нему, кто ваххабит, а кто – нет?

Зачем нужны учёные, когда есть Коран и Сунна?

Проблема, описанная выше, не такая острая, как та, что появилась ей в противовес. Каждый юнец сегодня спешит отбросить учёных и «последовать» за Кораном, порой не зная даже, с какой стороны его открывать. «Зачем нужны мазхабы, если у нас есть Коран и Сунна?» – популярность этого глупого выражения прямо пропорциональна нашему невежеству. Удивительно, почему подобные невежды, когда их постигает болезнь, вместо того чтобы обратиться к первоисточникам по медицине, идут к врачу?

Думают ли такие люди, что вообще собой представляет хадис Пророка (да благословит его Аллах и приветствует)? Это слова или действия, сказанные или совершённые Посланником Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) при определённых обстоятельствах, в определённое время, с определённым умыслом, в определённом контексте. Они могли носить частный и общий характер. Быть категоричными и не очень. Его действия и слова могли быть жёстко привязаны к обстоятельствам или индивидуально направленными, а могли быть и общими. Неоднозначный характер могли носить и сами обстоятельства. Другими своими словами или действиями, совершёнными позже, Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) мог отменить или смягчить то, что говорил или делал раньше. И, в конце концов, Коран и Сунна – это источники права, а не сам фикх. Количество аятов Корана и хадисов Пророка (да благословит его Аллах и приветствует), в отличие от количества жизненных обстоятельств, ограничено. И все они должны рассматриваться в контексте друг друга. Невежда, не знающий арабского языка, не способен вывести даже одну правовую норму. И если бы он знал, сколько нюансов необходимо учесть, чтобы вынести верное решение хотя бы по одному вопросу, по которому нет однозначных указаний в Коране и Сунне, он бы никогда не повторил этих глупых слов.

Речь, безусловно, не идёт о том, что нельзя напрямую следовать хадисам Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) или аятам Корана. Это другая крайность. Речь о том, что, если неграмотный человек решил, будто хадис, который он прочитал, противоречит мнению учёного, за которым он следует, это не обязательно так на самом деле. Невежда, который предлагает отбросить имамов и следовать Корану и Сунне, на самом деле предлагает либо следовать ему самому, либо тому, кто в своё время его в этом убедил.

Это не называется следованием Корану и Сунне. Это называется поменять мазхаб имама аш-Шафии на мазхаб «дяди Курбана ». И это в то время, когда имаму аш-Шафии, как и любому другому муджтахиду (учёному, достигшему степени извлечения норм из Корана и Сунны), следовать дозволено и похвально, а «дяде Курбану» – запрещено. Всевышний Аллах сказал: «Спрашивайте обладателей знания, если вы сами не знаете» (сура «ан-Нахль», аят 43). Учёные единогласны в том, что этот аят велит людям, не знающим норм шариата и его аргументов, следовать за знающими их. Учёные-правоведы выбрали этот аят в качестве основополагающего доказательства правильности следования несведущих за учёным-муджтахидом.

«Поистине, знаток шариата тот, за словами которого следуют и решениям которого подчиняются. За ним следуют лишь потому, что он знает шариат и выносит решения на его основе, а не по какой-либо другой причине. Учёный доводит от Посланника Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) доведённое им от Аллаха. Таким образом, неграмотный получает от учёного то, что последний довёл от Пророка (да благословит его Аллах и приветствует), и следует за ним не потому, что учёный сам по себе имеет право на вынесение решений. Это право в своей сути не закреплено ни за кем. Это право относится к шариату, ниспосланному Посланнику Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует), и оно закреплено только за ним, поскольку он непогрешим» (имам Аш-Шатыби , аль-Итисам, том 3, стр. 250) – это лучший ответ, к которому нам нечего добавить, фанатикам, считающим мазхабы имамов альтернативой мазхабу Посланника Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует).

В этой же книге (том 2, стр. 173) Аш-Шатыби пишет, что первой причиной ереси и раскольничества является убеждение человека в том, что он учёный, который может делать иджтихад, хотя он ещё не достиг необходимого уровня. Такой человек, считая своё «исследование» научным, выводит мнения о сложнейших вопросах, не понимая до конца их сути. Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) сказал: «Аллах  не забирает знания, вырывая их из (голов) людей, но забирает знания, забирая учёных, – до тех пор, пока не останется ни одного учёного, и люди изберут предводителями невежд, которых будут спрашивать; и будут они давать фетвы без знания. Заблудятся они и собьют с пути (других)».

Однажды имам Малик рыдал четверть дня. Его спросили: «Постигло ли тебя несчастье?» Он ответил: «Нет… была спрошена фетва у того, кто не имеет знаний».

Когда следование мазхабу будет фанатизмом?

Мазхаб – это правовая школа, ставшая результатом многовековой работы исламских правоведов в последовательном, подробном и доступном разъяснении Корана и Сунны со всеми взаимодополнениями и взаимоисключениями на научной основе. Нет никакой проблемы в том, чтобы следовать одному мазхабу, как нет проблемы и в том, чтобы следовать разным признанным учёным (достигшим степени иджтихада, ссылаясь на своё относительное понимание в определённом вопросе). Ибо нет никакой разницы, от одного учёного к тебе приходит истина или от многих. А иджтихад муджтахида является истиной для неграмотного, пока не будет доказано обратное.

Следование мазхабу действительно будет фанатизмом в случаях:

1) когда следующий убеждён, что только его мазхаб является истиной, а все остальные находятся в заблуждении;

2) когда следующий сам достиг степени иджтихада, разобрал конкретный вопрос и пришёл к мнению, отличающемуся от того, за которым он следовал, но при этом продолжает следовать тому, на чём он был;

3) когда следующий однозначно узнал со слов других учёных об объективной причине ошибки учёного в мазхабе в конкретном вопросе – например, о том, что он основывался на вымышленном хадисе или не знал достоверного, относящегося к данной теме, – и продолжает следовать за этим ошибочным мнением.

Смысл слов имама аш-Шафии: «Если хадис достоверный, то это мой мазхаб»

Что же касается тех, кто пропагандирует беспорядочный отказ от учёных в пользу читаемых хадисов и кто приводит в качестве довода слова имама аш-Шафии и других учёных, утверждавших, что достоверный хадис и есть их мазхаб, то более чем ясно на это ответил имам ан-Навави : «Сказанное имамом аш-Шафии не означает, что каждый, кто увидит достоверный хадис, может сказать: «Это мазхаб аш-Шафии» – и следовать за явным смыслом хадиса. Эти слова относятся лишь к тому, кто достиг степени иджтихада в мазхабе согласно тому, что было выше упомянуто из его качеств, или же приблизившийся к такой степени. Условием этого является веское предположение, что имам аш-Шафии не знал этого хадиса, или же не знал, что хадис достоверный, а этого можно достичь после изучения всех книг имама аш-Шафии и книг его сподвижников, получивших знание у него и из аналогичных трудов. Это очень труднодостижимое условие, которому редко кто соответствует, и оно поставлено потому, что аш-Шафии часто не действовал в соответствии с явным смыслом многих хадисов, которые он знал и видел, однако у него был аргумент, указывающий на непринятие этого хадиса либо на то, что хадис отменён, относится к частному случаю, имеет переносный смысл и т. п.» («Аль-Маджму’», том 1, стр. 64).

Мазхаб – это богословско-правовая школа в Исламе. В настоящее время получили распространение четыре мазхаба : ханафитский, маликитский, шафиитский и ханбалитский.

С самого начала распространения Ислама мусульмане проявляли глубочайший интерес к общественным дискуссиям для выяснения того, как следует поступать в отношении неизвестных и сложных вопросов (гражданских, уголовных, финансовых, политических и др.), постоянно возникавших на новых территориях, с учётом соответствия этих действий принципам Ислама. Это привело к созданию целой системы религиозных законов, основанных на Коране и Сунне и комплекса юридических норм, извлекаемых из законов Шариата.

Исходя из заключения, что Коран и Сунна Пророка Мухаммада (мир ему и благословение) содержат ответы на любые вопросы, задачей факихов (знатоков религиозных законов) стало «извлечение» этих предписаний. Для этого они использовали:

– согласованное мнение видных алимов (иджма"), в том числе сахабов Пророка (мир ему и благословение);

– суждение по аналогии с Кораном и Сунной (кияс);

– отказ от решения по аналогии или его корректировка в случае, если оно нецелесообразно (истисхан, введён в обиход Абу Ханифой);

– вынесение решения на основе его полезности для общества (истислах, разработан и применён имамом Маликом).

Вспомогательным источником в ханафитской школе является местное право ("урф, или адаты). Элемент общего согласия, являющийся обязательным условием Шариата, придал этой системе гибкость и восприимчивость, позволив ей работать и развиваться на протяжении столетий, вплоть до сегодняшнего дня, на огромной территории.

Религиозно-законодательная система, по своему предназначению, охватывала все стороны жизни мусульманина. Первоначально изучение религиозных законов получило распространение в Медине, когда она являлась столицей Халифата и все незнакомые проблемы, с которыми сталкивались мусульмане на новых территориях, решались здесь. Постепенно ведущее место в этой области перешло к городам Ирака: Куфе, Басре, затем Багдаду, который стал крупнейшим центром просвещения в различных направлениях науки и религии. Именно здесь исламское правоведение превратилось в самостоятельную систематическую и серьёзную дисциплину.

Необходимость обращаться к юридическому обоснованию тех или иных норм в Исламе привела к появлению четырёх школ юриспруденции – мазхабов (мазхаб – «путь»), основанных крупнейшими богословами и названных, впоследствии, их именами. Все они возникли в первое столетие правления Аббасидов и признаются в качестве авторитетных и канонических, вплоть до сегодняшнего дня. Вышеупомянутые положения разработки религиозно-правовых норм являются общими для всех четырёх мазхабов , хотя в каждой из них существуют свои особенности; присущие определённому мазхабу акценты и интерпретации в каких-то вопросах делают их самостоятельными. Эти четыре мазхаба следующие:

Мазхаб имама Абу Ханифы

Этот мазхаб основан имамом Абу Ханифой (ум. 767) и его учениками – Абу Юсуфом (ум. 798) и Мухаммедом аш-Шайбани (ум. ок. 804). Ханафитский мазхаб изначально следовал путём логических и рациональных рассуждений (асхаб ар-ра"й), опорными пунктами в IX-X вв. которого становятся Хорасан и Средняя Азия. Его придерживались ханы Золотой Орды и Великие Моголы. В Османском султанате этот мазхаб был провозглашён государственным. На сегодняшний день последователи ханафитского мазхаба составляют примерно половину мусульманского населения Земли. Он распространён в Турции, Афганистане, Пакистане, Индии, Китае, Сирии, на Балканах, частично в Индонезии. Большинство мусульман России и стран СНГ (в Средней Азии и Казахстане, в Поволжье, на Урале, в Сибири, в Крыму, на Северном Кавказе – за исключением чеченцев, ингушей и дагестанцев; частично в Азербайджане) также придерживаются мазхаба имам Абу Ханифы .

Мазхаб имама Малика

Этот мазхаб основан имамом Маликом ибн Анасом (ум. 795). Маликитская школа создавалась как рационалистическая (асхаб ар-ра"й). Здесь применялись принципы «независимого суждения ради общественной пользы» (истислах), суждения по аналогии (кияс), предпочтительного решения (истисхан). Точка зрения последователей маликитского мазхаба : «Всё, что приводит к запретному, должно быть запрещено, а то, что приводит к дозволенному – разрешено (зара"и)». Сегодня мазхаба имам Малика придерживаются мусульмане Северной и Тропической Африки вплоть до Судана и Египта.

Мазхаб имама аш-Шафии

Этот мазхаб назван по имени своего основателя имама Мухаммада аш-Шафии (ум. 820). Шафиитский мазхаб уделяет особое внимание религиозным знаниям и комментариям сподвижников Пророка (мир ему и благословение) и факихов из числа мединцев, хотя и не в такой сильной степени, как у маликитов. Последователи данного мазхаба признают принцип «суждения ради общественной пользы». Нормы обычая ("урф) могут служить подспорьем для решений, но на меньшем уровне, чем у последователей ханафитского мазхаба . Сложные логические рассуждения отвергаются. В целом, мазхаб имама аш-Шафии как бы занял нишу между сторонниками асхабу ар-ра"й и асхабу аль-хадис. Благодаря своей упрощённости, шафиитский мазхаб распространён весьма широко в Египте и Восточной Африке, в Малайзии и Индонезии, в Сирии, Ливане, Палестине, Иордании, на Бахрейне, в Восточной Индии, частично в Пакистане, Турции, Ираке и Йемене. Последователями этого мазхаба являются и российские мусульмане:чеченцы, ингуши, дагестанцы (кроме ногайцев).

Мазхаб имама Ахмада

Этот мазхаб основан имамом Ахмадом ибн Ханбалом (ум. 855). Ханбалиты, как и все их предшественники, признавали в качестве основного источника права Коран. Вторым по значимости источником считалась Сунна Пророка (мир ему и благословение). Имам Ахмад следовал принципу марфу‘, т.е. признавались лишь сведения, восходившие к самому Пророку (мир ему и благословение). Имам Ахмад, как и все имамы, учитывал единодушное мнение (иджма‘) сахаба и отводил ему третье место в системе источников мусульманского права. Некогда распространённый в Ираке, Хорасане, Сирии и Хиджазе, сейчас ханбалитский мазхаб действует только в Саудовской Аравии и странах Персидского залива.

Следует особо отметить то обстоятельство, что мазхабы возникали и развивались не как изолированные друг от друга группировки, а как сообщества, взаимосвязанные и дополняющие друг друга, взаимопроникаемые и не имеющие чётко установленных границ. Лучшим свидетельством этого служит тот факт, что все богословы – основатели и крупные деятели мазхабов , являлись учениками друг друга (аш-Шайбани - ученик Абу Ханифы, Абу Юсуфа и Малика, был учителем аш-Шафии; аш-Шафии, который учился также и у Малика, был учителем Ахмада ибн Ханбала; Абу Юсуф также был учителем Ибн Ханбала). На это нам указывает их отношение друг другу. Например, после нескольких лет, проведённых в Мекке, имам аш-Шафии отправился в Медину, где стал учеником великого Малика ибн Анаса, основателя маликитского мазхаба. За 9 дней имам аш-Шафии выучил его книгу «Муватта». Позже имам аш-Шафии скажет о себе: «Что бы я ни услышал, я никогда это не забывал».

Когда имам Малик увидел его память, знание и остроумие, он воскликнул: «О, Абу Абдуллах, бойся Всевышнего и избегай грехов! Поистине тебя ждут великие дела. Аллах поместил в твоём сердце свет, так не гаси же его ослушанием Творца!»

Знаменитый учёный Абу Бакр аль Байхаки назвал аш-Шафии учителем, имевшим наибольшее значение для имама Ахмада. Имам Ахмад был особенно привязан к имаму аш-Шафии, что хорошо видно из рассказов в его книгах. Имам Шафии также глубоко уважал имама Ахмада за искренность его намерений и выдающуюся учёность. Аш-Шафии, несмотря на то, что он был видным учёным своего времени, обращался к имаму Ахмаду каждый раз, когда испытывал трудности в отношении хадисов. Имам Шафии назвал имама Ахмада «обладающим глубочайшими познаниями в делах хадисов».