Барселона – колыбель архитектурного гения Антонио Гауди. Биография Антонио Гауди

Середина XIX в. На берегу спокойного и теплого океанского залива сидит ребенок, страдающий от жестокого ревматизма. Матушка привезла своего младшего сына, пятого ребенка в семье, на берег, чтобы он мог погреть ножки в горячем песке. Но его упорно тянет к самой кромке воды. Он подхватывает маленькой ладошкой мокрый песок и дает ему стекать с руки тонкой струйкой. Песчинки наслаиваются одна на другую, создавая причудливые формы, местами плавные и изысканные, а иногда неровные, похожие на готические замки, но всегда чарующие своей прихотливостью и непредсказуемостью. В католической Испании, где множество храмов, пока таких замков не строил никто.

«Мама, когда я вырасту, построю такую церковь», — говорит ребенок. «Конечно, построишь, — отвечает мама, но про себя думает — господи, только бы ты был здоров и счастлив, о большем не приходится и мечтать». Унылый господин в полосатом купальном трико, сидящий поблизости, слышит эти слова и назидательно говорит: «Мой юный друг, такое здание построить нельзя, существуют строгие строительные правила, которые говорят, что здания должны иметь прямоугольные стены и сложную кровлю, сделанную из балок, перекрытий, сводов, в лучшем случае из аркбутанов. Наконец, здания строят из кирпича, а он не дает возможности строить так, потому что требует строго вертикальных стен». «Построю», — на этот раз про себя повторяет упрямый малыш.

Из-за ревматизма ребенок растет одиноким, лишенным возможности на равных общаться с другими детьми, зато щедро одаренным наблюдательностью и на удивление умелыми руками. Проходят годы, мальчик упорно и терпеливо учится. Поначалу в обычной школе, затем в школе архитектуры, изучает строительные науки, свойства и области применения различных материалов, учится практически в уме делать конструктивные расчеты и чертить сложные элементы. Самое удивительное, что при его слабом здоровье он научается многое делать своими руками, в том числе многочисленные кованые из меди и железа изделия для будущих архитектурных шедевров: решетки, ворота, калитки, перила, настенные украшения. Наверное, вы уже догадались, что речь идет об испанском гении, полное имя которого Антони Пласид Гильем Гауди-и-Курнет, более известном как Антонио Гауди.

Давняя детская мечта не дает покоя, и он то и дело возвращается к ней. Будучи еще юным учеником школы, он утверждается в мысли, что природа не знает прямых линий и прямых углов, что прямая линия — это создание человеческого разума.

Будучи поначалу воинствующим атеистом, к зрелому возрасту он приходит к религии и, став глубоко верующим католиком, полагает, что круг — это идеальное творение Бога.

В Европе зарождается и постепенно набирает силу новый стиль Art Nouveau (ар нуво), яркий, декоративный, богатый сочными живописными деталями. В Испании, особенно в Каталонии, где наиболее заметно влияние арабской, мавританской культуры, культуры народов Северной Африки, запрещающей изображения /полей и животных, но взамен использующей изысканный орнамент и богатое декоративное убранство.

Судьба жестоко обошлась с семейством Гауди. Совсем юными умерли два брата Антонио. А когда ему исполнилось 27 лет, ушла из жизни его единственная сестра, оставив на попечение Антонио свою малолетнюю дочь. А вскоре он потерял и отца, который был котельным мастером, искусным в кузнечном деле, привившим навыки работы с металлом своему сыну. Антонио остается совершенно один.

Именно тогда он решает создать величественный храм, посвященный памяти своих родных, а также всех ушедших из этого мира. Храм «Саграда Фамилиа» («Святое Семейство»), ставший делом всей его жизни, строился в течение 40 лет при жизни архитектора и остается незавершенным и по сей день. В отличие от большинства католических церквей с их замкнутыми внутренними объемами, этот храм открыт, даже его цокольная часть или крипта (подземелье, место для почетных погребений) вся как бы распахнута для посетителей и свежего воздуха. Интересно, что сложнейшая система перекрытий, характерная только для этого храма, была создана не путем расчета, а скорее по гениальному наитию. Точный ее расчет стал возможным только в наши дни, когда созданы самые современные компьютеры, способные справиться с подобного рода вычислениями. Да и многие здания, построенные Гауди, создавались без заранее разработанного на бумаге проекта. То есть практически так же, как строили древнерусские мастера: чертили на земле план фундамента будущего здания, а все остальное — форму стен, закомары, перекрытия, купола и маковки — мысленно продумывали и воплощали идеи по ходу строительства.

Среди художественного наследия Антонио Гауди есть еще одно удивительное явление, которому исследователи его творчества уделяют незаслуженно мало внимания.

Речь пойдет о деревянной мебели, созданной гениальным испанцем. Он просто не мог пройти мимо такого благодатного материала. Практически в любом художественном альбоме, посвященном творениям Гауди, можно встретить фотографии нескольких небольших предметов мебели, созданных его руками или по его проектам. Как правило, это небольшая скамеечка и несколько стульев без обивки, что позволяет выявить и подчеркнуть красоту древесины, чаще всего дубовой. В эпоху модерна многие мастера, в том числе и архитекторы, стали по- новому использовать особенности этого материала, научились при помощи пара и пресса придавать ему новые, несвойственные ранее формы. Стоит упомянуть две различные школы работы с деревом — Нанси и Парижскую. Первая основана Эмилем Галле, взяла за основу разнообразие мира живой природы, стараясь использовать его в произведениях, созданных из дерева. Самым ярким представителем этой школы вслед за Галле стал Луи Мажорель.

Парижская школа, основанная Зигфридом Бингом и привлекшая таких ярких мастеров, как Анри Baн де Велде (Бельгия) и Луиса Камфорта Тиффани (Северная Америка), стала пропагандировать искусство Дальнего Востока. Обе эти школы объединяло стремление придать мебели новые черты, перейти от квадратных и строго перпендикулярных форм к плавным, изогнутым и как бы текучим ее линиям, не отказываясь, однако, от опыта подобных работ предыдущих поколений, накопленного со времен Людовика XVI.

Разумеется, Антонио Гауди, как архитектор, был знаком с творениями обеих этих школ, но не пошел ни по одной из предложенных ими дорог. Он прекрасно знал и понимал общепринятые принципы построения мебели, как при помощи шипов соединяются детали, как они взаимодействуют между собой, образуя прочные и надежные конструкции. Однако в мебели Гауди это далеко не очевидно. При внимательном рассмотрении мы видим удивительную вещь: ножки скамьи и стульев, а также их спинки в форме сердечка или листа на стебле вырастают и: тела предмета мебели точно так же, как из ствола живого дерева вырастают его ветви. Там, в недрах свободно растущего ствола зарождается почка, которая среди потока прямых и ровных волокон древесины создает некое отклонение, некую новую структуру, которая постепенно ответвляется в сторону, поначалу являя собой тонкий прутик, с годами перерождающийся в веточку, затем в мощную ветвь или крепкий и мощный сук. Видимо, посеянное или благоприобретенное в детские годы внимание к окружающему миру, умение всматриваться и видеть его совершенство, желание следовать ему и здесь сыграло свою решающую роль. А ведь никто ни до, ни после него не позволил себе так смело и безоглядно идти по пути, проторенному великой природой.

Безусловно, анализируя конструктивные особенности мебели Гауди, можно обнаружить использование общепринятых принципов построения тех или иных ее предметов, потому что еще никому не удалось вырастить из спиленного дерева новые ветви в строгой и заранее заданной форме ножек или подлокотников, за исключением разве что уже упомянутого прессования дерева под действием химических растворителей и пара. Конечно же в эпоху ар деко, а затем и модерна многие мастера шли по пути поиска новых форм работы с деревом, создавая из него изысканные и плавные текучие формы, как правило, не свойственные этому материалу. Среди них стоит упомянуть Эжена Гайяра, Луи Мажореля, Питере Беренса и других, а также нашего великого соотечественника Федора Шехтеля.

Но простыми столярными способами и средствами сымитировать природные формы смог только гениальный и непостижимый ученик натуры — Антонио Гауди.

Каждый человек, мало-мальски знакомый со столярным ремеслом, знает, что при сочленении горизонтальных элементов сиденья с вертикальными ножками приходится соединять детали с различным направлением волокон. Такие стыки при отделке начинают «кричать», обнаруживая себя, в особенности под слоем шеллака. Однако Гауди удалось сделать так, что впечатление целостности и единства всего предмета не нарушается ничем, что эти предметы мебели воспринимаются именно как природное образование, как игра случая, создавшего по прихоти природы совершенный шедевр. Его скамеечка и стулья украшены очень скромно: посередине плоской поверхности спинки или сиденья располагается прорезной орнамент в виде одиночного листа плюща на тонком стебельке, не отягощенный никакими дополнительными элементами, пи объемной резьбой, ни членением листа на отдельные прожилки. Но зато этот листик настолько совершенен, что остается лишь любоваться им и стараться попять, где проходит та тонкая грань, которая отделяет высокий и требовательный вкус от неразумного украшательства.

Вернемся еще раз к заголовку этой статьи: гений — он потому и гений, что в любом своем проявлении становится на новый, высочайший уровень мастерства. Любое его произведение заставляет нас восхищаться и задаваться вопросом, какова природа его одаренности, таланта и, в конце концов, гения.

Фантастические работы этого мастера стали главной визитной карточкой Барселоны. Вряд ли найдется человек, который ничего не слышал о доме Мила, парке Гуэля и о самом главном шедевре великого архитектора - Искупительном храме Святого Семейства. Все эти здания являются символом эпохи модерна, эпохи, когда подвижное пространство переплетается с удивительным, причудливым орнаментом. В испанской Барселоне эту сказку, воплощенную в камне, создал невероятный зодчий своего времени - Антонио Гауди.

Личность этого человека поражает своей незаурядностью и широтой взглядов. Кто-то сочтет его гением, великим человеком, а кто-то вольнодумцем или сумасшедшим. Как бы то ни было, его имя навсегда осталось в истории мировой архитектуры.

Рождение и смерть маэстро произошли при очень необычных обстоятельствах. На свет Антонио появился в 1852, после того как родители мальчика потеряли двое детей. Рождение младенца было крайне болезненным. Родители крестили его, как можно раньше, дабы спасти его душу. Отец Гауди был кузнецом. Именно он приучил сына воспринимать красоту предметного мира и привил любовь к рисованию и архитектуре.

У маленького Антонио было странное заболевание. Он как будто «быстро старился». В детские годы мальчик выделялся своей физической взрослостью на фоне других детей. Ему приходилось избегать физических нагрузок из-за своих постоянных болезней. Антонио страдал ревматическими болями в ногах. Это способствовало его долгим занятиям наедине и развитию особой сосредоточенности на деталях. Детство Гауди прошло у моря, что повлияло на его архитектурные творения в будущем. Все его дома как будто бы напоминают замки из песка.

Пройдя обучение в архитектурной школе Барселоны Антонио начал свою карьеру в качестве чертежника. Он выполнял различные мелкие задания: проектировка оград, фонарей и моделирование мебели для собственного дома.

Жизнь архитектора пришлась на времена невероятного расцвет неоготического стиля. Он воспринял новые веяния с восторгом, преклоняясь перед мастерами нового движения, объявившим, что «Декоративность — начало архитектуры».

Гауди выбрал Барселону в качестве места для своих архитектурных опытов. Фантазия архитектора не знала пределов. Он смело сочетал в своих постройках материалы, фактуры и цвета. Гауди не делал чертежей, полагаясь лишь на природное чувство гармонии.

Образцом совершенства Антонио Гауди считал куриное яйцо и одно время носил сырые яйца в кармане. Гауди ненавидел замкнутые и геометрически правильные пространства, а стены доводили его прямо-таки до сумасшествия; избегал прямых линий, считая, что-прямая линия - это порождение человека, а круг - порождение Бога. У Гауди была даже своя собственная безопорная система перекрытий. Он позволяла не «резать» помещения на части. Никто не способен был повторить расчеты Гауди, пока не была создана НАСА для расчета траектории космических полетов.

Первыми постройками архитектора стали «Дом Висенс», «Эль-Каприччо», «Павильон усадьбы Гуэля». Все здания очень непохожи друга на друга, но их объединяет большое количество декоративных деталей в стиле неоготики.

Решающую роль в жизни Гауди сыграло его знакомство с текстильным магнатом Гуэлем. Именно тот доверил ему самые крупные заказы и не ограничивал архитектора ни в творческих фантазиях, ни в средствах. Антонио создал для Гуэля павильоны усадьбы в Педральбесе, винные погреба в Гаррафе, часовню Колонии Гуэль и парк Гуэль.

Эти шедевриальные творения Гауди сделали его поистине популярным в Каталонии. Наконец он смог приступить к самому главному творению своей жизни- строительству Искупительного храма Святого Семейства (Саграда Фамилиа). Храм стал высшим воплощением не только его уникального таланта, но и истовой веры. Сейчас это здание является одним из главных символов Барселоны.

Величественные башни этого храма и по сей день производят неизгладимое впечатление. Здание покрыто пеленой тайн, а самая главная загадка храма - это его незавершенность.

При жизни Гауди не успел завершить строительство, однако он и не планировал. Проект строительства настолько масштабный, что работы ведутся до сих пор. К храму постепенно достраивают недостающие элементы, которые во всех подробностях описаны и прорисованы в чертежах Гауди. На вопрос людей, когда же все-таки будет завершено строительство, он еще при жизни отвечал: «Мой заказчик не торопился». И, возможно, столь длительные работы и делают этот храм настолько уникальным и неповторимым.

Строительство храма планируют окончить к 2026-му году – к столетию гибели Антонио Гауди. Однако присущая испанцам неторопливость в делах может помешать этим планам. Кроме того, существует легенда, что, когда закончится строительство храма Святого Семейства, наступит конец света.

Смерть настигла Антонио Гауди при весьма загадочных обстоятельствах, когда он направлялся в церковь. Как раз в этот день (7 июня 1926 года) в городе на рельсы был пущен первый трамвай. Великий архитектор попал под трамвай, когда тот пересекал Гран Виа. Гауди был серьезно ранен и потерял сознание. Никто не узнал старика в потрепанном костюме, и его отвезли в больницу для бедных, где оказали примитивную медицинскую помощь. Лишь позже выяснилось, что он - тот самый архитектор, который навсегда изменил Барселону, но было уже слишком поздно для того, чтобы что-то предпринять…

Анна Некрасова

На защите дипломных проектов в барселонской Провинциальной школе архитектуры председатель комиссии представил Антонио Гауди-и-Корнета следующим образом: «Джентльмены, перед нами либо гений, либо сумасшедший». Заносчивый студент ответил: «Похоже, теперь я - архитектор».

Антонио Гауди спроектировал и построил 18 сооружений, из которых 12 в своём любимом городе - Барселоне. Его творения чудесны, загадочны, наполнены глубинным смыслом. Кажется, что они принадлежат другой реальности, настолько искривлены и при этом гармоничны формы, настолько неожиданно буйство красок и фантастичны детали.

Стиль Гауди

Антонио Гауди выработал свой особенный стиль, соединив модерн и традиционную каталонскую культуру. Многие эксперты относят его творчество к стилю каталонского модерна . Пожалуй, это единственное архитектурное направление, особенности которого отчасти совпадают с чертами творчества барселонского архитектора. Но только отчасти.

Антонио Гауди создавал собственную эклектику, посредством смешения архитектурных стилей. Ни один архитектор до него не переносил законы природы на архитектуру . Благодаря этой особенности формы зданий Гауди настолько плавны и текучи и оттого неповторимы. В них нет ни одной прямой линии - ни внутри, ни снаружи.

Каса Висенс

Молодой архитектор впервые получил заказ на строительство жилого дома. Кирпичный и керамический промышленник, Мануэль Висенс предоставил ему полную свободу действий на крохотном клочке земли в 0,1 га. И здесь гениальность и фантазия Гауди проявились во всем блеске и сделали его самым модным архитектором Каталонии.

На 0,1 га он построил мавританский особняк с круглыми башнями по бокам, отделанный керамическими плитками, и окружённый садом. Здание получилось праздничным и ярким, чему немало способствовал шахматный декор и украшения в виде ягод, шишек, листьев.

Интерьер дома оставляет незабываемые впечатления. Дверные проёмы расписаны листьями и цаплями, а с потолка столовой свисает спелая вишня из раскрашенной лепнины. И, наконец, главная мистификация - барочный псевдокупол на абсолютно плоском потолке.

В 1925 году Каса Висенс был признан лучшим сооружением года.

Дом Батло. Дом Костей

Квартал, в котором находится здание, в народе получил название «Яблоко раздора». На одной улице стоят, прижавшись друг другу творения самых знаменитых каталонских архитекторов. Антонио Гауди проектировал и строил дом для текстильного фабриканта Хосе Батло Касановаса.

В Барселоне здание известно как «Дом костей» или «Дом с масками». Оба названия одинаково точно отражают его суть.

Название «Дом из костей» было дано из-за колонн в виде костей и балконов, напоминающих человеческие черепа. Казалось бы, должно получиться что-то мрачное и отталкивающее, но нет. Великий архитектор умудрился сделать здание весёлым и карнавальным. Фасад покрыт радужной мозаикой из битой керамики. Под утренними солнечными лучами дом играет и переливается всеми цветами. Крыша похожа на колпак Арлекина, а жуткие балконы-черепа видятся карнавальными масками.

Словно большое неведомое чудовище из другого мира здание бугрится, перетекает из одной плоскости в другую. В нём нет ни одной прямой линии, только волны, из-за которых дом выглядит живым. Это и есть неповторимый стиль Антони Гауди - ничего статичного и мёртвого, только жизнь и движение.

Каса Мило. Каменоломня

Как этот дом только не обзывали барселонцы: каменоломня, питомник змей, осиное гнездо, железнодорожная катастрофа, депо для дирижабля. Все эти определения верны. Суровое массивное здание будто вырастает из-под земли. Такое ощущение, что над скалой потрудились внешние силы - океанская волна, трудолюбивые насекомые, может быть даже огненная лава.

Перед Антонио Гауди стояла задача - построить современный и удобный жилой дом. С задачей он справился, только вот жильцы отказывались в нём жить, опасаясь стать посмешищем.

Начав работу над парком в 1900 году под покровительством барселонского мецената графа Гуэль, архитектор создал самое фантастичное творение.

Граф Гуэль хотел построить квартал-сад по английскому подобию, продав участки земли богатым горожанам под дома. Обустройство же территории поручил Гауди. Предполагалось, что между утопающих в зелени особняков будут виться тропинки, журчать фонтаны, виднеться гроты, и беседки.

В результате архитектор создал страну Чудес, вход в которую проходит через сказочные ворота и павильоны. В основе планировки парка лежит сжатая пружина - серпантином вьются крутые лестницы и извилистые дорожки.

Любимым местом детей в парке стал бассейн с драконом и змеёй. Популярным ритуалом посетителей парка стало сидение на скамье-змее, покрытой разноцветной переливающейся керамикой. Если присмотреться чуть внимательнее, то становятся различимы волшебные символы, формулы, слова молитв, числа, мозаичные картинки. Что означает этот ребус - никто не знает. Зато как интересно его разгадывать!

По воспоминаниям подрядчика, чтобы получить самую удобную форму сидений, Гауди приказал рабочим раздеться и усесться поудобнее на свежий раствор.

Собор Саграда Фамилия

Несмотря на нелюбовь барселонских властей, в 1884 году Антонио Гауди поручили закончить строительство Собора «Святого Семейства» . Начиная с 1910 года, архитектор жил только этим проектом. Он умер, так и не закончив собор, в 1926 году.

«Саграда Фамилия» стал лебединой песней мастера. Собор поражает масштабностью мысли и великолепием исполнения.

Высота храма - 45 метров, длина - 110 метров. Три входа, 5 продольных нефов и 3 поперечных, крытая галерея кольцом охватывает собор.

Каждый элемент «Святого Семейства» наполнен религиозным и философским смыслами. 12 башен по числу апостолов, где центральная с крестом - символ жертвы Христа, 4 колокола - по числу евангелистов, 2 шпиля по 170 метров в честь Иисуса и Богоматери.

При жизни архитектор успел построить только западный фасад, посвящённый Рождеству . Неоконченными остались восточный и южный, посвящённые Страстям Господним и Вознесению .

Фасад Рождества настолько совершенен, что его выделяют в отдельное здание. Каждый персонаж фасада срисован с реальных людей: Иуда - сторож-алкоголик, царь Давид - штукатур, Понтий Пилат - козопас, младенец Иисус - внук одного из строителей, осёл - ослик, принадлежащий старьёвщику.

Внутреннее пространство поражает не менее. Гауди задумал сделать его садом: колонны - платаны, чьи устремлённые в небо ветви смыкаются, образуя купол, сквозь который видны звёзды. Помещение спроектировано так, что колокола звучат как мощный орган, а завывания ветра напоминают пение хора.

Поклонники таланта

К творчеству Гауди невозможно отнестись равнодушно. Современники и восхищались им и ненавидели, считая уродством архитектуры. Однако сегодня оно заслужило признание и любовь, поставив его мастера в один ряд с Пабло Пикассо и Сальвадором Дали .

ВНИМАНИЕ! При любом использовании материалов сайта активная ссылка на обязательна!

Антонио Гауди-и-Корнет, (исп. Antonio Placido Guillermo Gaudi y Cornet) - выдающийся испанский архитектор. Большинство его произведений возведено в Барселоне. Гауди создал свой собственный неповторимый стиль, близкий модерну, при этом в его творчестве присутствуют элементы многих различных стилей. В причудливых по формам постройках Гауди смело изогнутые объёмы и конструктивные новшества (параболические арки, наклонные опоры, облегчённые своды) создают эффект фантастических, как бы вылепленных от руки, криволинейных форм. Творчество Гауди можно разделить на два периода - ранние постройки и постройки в стиле национального модерна (после 1900).

Дом Винсес (1883—1888), Барселона — включен в список «Всемирное наследие ЮНЕСКО »

Дом Эль Каприччо (1883—1885). Сантанден Испания

Фасад дома Каприччо

Павильоны усадьбы Гуэля (1884—1887), Барселона

Дворец Гуэля (1886—1889), Барселона — включен в список «Всемирное наследие ЮНЕСКО »,

(1888—1894), Барселона

Епископский дворец в дворец в Асторге (1889—1893), Кастилия (Леон)

Дом Ботинес (1891—1892), Леон

Дом Гауди в парке Гуэля

Саграда Фамилия - Искупительный храм Святого Семейства ( 1883—1926), Барселона — включён в список «Всемирное наследие ЮНЕСКО »,

Внутренний вид

Дом Кальвет (1898—1900), Барселона

Дом Каса Бальо (1904 -1906г)

Жилой дом Каса Мила (1906—1910), («Каменоломня»), Барселона — включен в список «Всемирное наследие ЮНЕСКО »,

Будущий великий архитектор родился в 1852 году в небольшом каталонском городке Реус. Семья его не отличалась богатством, но отец, работавший простым медником, привил сыну любовь к ремеслу в широком понимании этого слова.

На занятиях и пристрастиях мальчика сказалась и его слабое здоровье. Не имея возможности бегать и играть с другими детьми, Антонио подолгу наблюдал за миром природы - волнами, растениями, насекомыми. Тогда и сложилась его мечта - строить так, как строит природа. Потому-то и испытывал он отвращение к традиционным постройкам с прямыми линиями и углами, не расцвеченные игрой света и цвета.

Но школу архитектуры он все-таки закончил. В 1878 году. Еще обучаясь, работал чертежником под началом архитекторов Э. Сала и Ф. Вильяра, изучал ремесла, выполнял мелкие заказы (ограды, фонари, лавки) - вот когда пригодились переданные отцом умения!

В Европе в это время царствовал неоготический стиль. Эстетические идеалы этого направления были сформулированы французским архитектором и писателем Виоле ле Дюком и английским критиком Джоном Раскиным. Они рекомендовали тщательно изучать готическое наследие, но не копировать в точности этот стиль, а творчески перерабатывать, оживлять современными элементами. Гауди с восторгом принял эти идеи.

Правда, его пристрастия были чужды и непонятны слишком многим людям. Поэтому до 1883 года, до встречи с Эусеби Гуэлем (будущим покровителем и другом Гауди) в «портфолио» архитектора было всего два проекта - Дом Висенс и Эль Каприччо - оба недостроенные.

Несдержанные фантазии Гауди и немалые средства Гуэля сложились и обогатили Каталонию прекрасными павильонами усадьбы семейства Гуэль, часовней и криптой Колонии Гуэль, фантастическим парком Гуэля в Барселоне. Дружба с текстильным магнатом дала выдающемуся зодчему не только возможность творить, но и принесла ему известность. В этот период у Гауди было много заказов и он самозабвенно творил дома, похожие на замки из песка, пещеры и гроты. Богато и разнообразно декорировал их, искал новые сочетания материалов, находил компромиссы между функциональностью и декоративностью.

Самым удивительным творением архитектора, конечно же, является Собор Святого Семейства (Саграда Фамилия). Возведению этого величественного здания Гауди отдал 37 лет своей жизни. Последние 16 - только ему. Но храм так и остался незавершенным. Одна из причин - отсутствие средств. Строительство велось исключительно на пожертвования горожан, и Гауди часто ходил по улицам с кружкой для подаяний.

Постройка этого здания была для архитектора неким служением, он отшельнически жил при строящемся здании, собирал на него средства и истово украшал свое произведение: «чтобы ангелам было приятно смотреть».

Смерть настигла Гауди летом 1926 года - его зацепило трамваем и несколько метров волокло по мостовой. Прощаться с великим зодчим пришло огромное количество жителей города. Его похоронили в крипте незаконченного собора. С разрешения церковных властей, конечно же. Более того, католическая церковь рассматривает возможность причисления архитектора к лику блаженных.

«Я изжил все свои недостатки, но так и не смог исправить мой скверный характер»
Антонио Гауди

Есть люди, горящие желанием стать архитекторами. Есть те, которым удается стать архитекторами. Есть наконец те немногие, что рождены архитекторами. Антонио Гауди – один из этих немногих. Хотя в молодости необычайно скромно оценивал свои способности. На церемонии вручения дипломов в Школе архитектуры он саркастически произнес: «Лоренцо, слышишь, сказали, что я уже архитектор…»
Мы хорошо знакомы с творчеством гения, наперечет знаем все постройки, но что нам известно о нем как о личности? Не о Гауди – гениальном архитекторе, а о Гауди – человеке? Знаем, что был он светловолосым, голубоглазым, носил бороду. В молодости старался быть этаким денди, вращаясь среди людей благородного сословия, хотя, как утверждали недруги, походил, скорее, на ремесленника, одетого в свой лучший выходной костюм, чем на человека из высшего общества. Слыл безбожником и водил дружбу с социалистами. Друзья юности вспоминают о нем как о человеке веселом, любящем хорошую шутку. В зрелые годы – замкнутый, даже угрюмый. Истово верующий, отдавший большую часть своей жизни строительству храма Святого Семейства (Саграда Фамилия). Одевался Гауди в неизменный черный костюм, поношенный до такой степени, что, когда попал под трамвай, окружающие приняли его за бездомного бродягу и отправили в больницу для бедных. Непримиримый националист: «Самый ярый каталонец из всех каталонцев», – так сказал о нем один из близких друзей. Вот, пожалуй, и все…

Он не был расположен писать о самом себе. Большую часть того, что мы знаем, рассказали его немногочисленные друзья и коллеги. Именно они донесли до нас истории из жизни мастера. Друзья вспоминали, что великий архитектор не любил говорить «я» и, где это было возможно, употреблял местоимение «мы». Ему не нравилось позировать перед фотокамерами, поэтому его фотографии большая редкость. Когда очередная знаменитость в сопровождении прессы приезжала посмотреть на строительство храма, Антонио Гауди снимал шляпу в приветственном жесте, одновременно стараясь закрыть ею лицо.
Трудно одним словом определить характер артиста. Его скромность удивительным образом сочеталась с эксцентричностью, что и определило непростые отношения, которые складывались между архитектором и заказчиками.
Дворец и загородный дом Гуэля

Жозеп Батло не обладал сильным характером, но супругу взял из семейства Годо, а с ними шутки были плохи. В процессе реконструкции хозяйка дома часто навещала постройку. И чем дальше, тем больше разочарований это ей приносило. В частности, она поняла, что овальные формы внутренних помещений не позволят поместить рояль дочери в музыкальный салон. Она несколько раз довольно тактично высказала архитектору свои сомнения.Гауди попросту не обращал на них внимания. Наконец строительство завершилось. Так и есть: рояль в комнату не помещался. Забыв о хороших манерах, хозяйка в резкой форме высказала все, что думала, о своенравном архитекторе. В ответ на гневную тираду Антонио Гауди невозмутимо заявил: «Сударыня, не помещается рояль? Так купите вашей дочери скрипку!»
Еще одну свою идею собирался воплотить Гауди в этой постройке. Архитектор спланировал различную форму для стульев в салоне хозяйки (он зачастую проектировал мебель для своих построек). Для мужчин предназначались стулья обычной формы, женщинам он предполагал сделать другие, более удобные по его мнению (вы помните, что женские юбки той эпохи были достаточно громоздкими). Однако сеньора Годо, узнав о планах архитектора, буквально взвилась от негодования. Ответ был быстрым и категоричным. Ну уж нет, в ее салоне она командовать никому не позволит. В итоге все стулья оказались обычной традиционной формы.
Любовь в Матаро

Если мужчины-заказчики, как правило, с воодушевлением относились к идеям архитектора, то с их женами Гауди явно не находил общего языка. Не сложились его отношения с женским полом и в личной жизни.
Гауди едва исполнилось 22 года, он еще не получил диплома архитектора, когда началась его дружба с первым в Испании рабочим кооперативом. Там в Матаро он познакомился с той, что стала его большой любовью: Хосефой Мореу, или попросту Пепетой (так звали ее в семье), – воспитательницей детского сада и учительницей французского языка того же кооператива.

Хосефа Мореу на фото (портет, в парке и с двумя дочерьми)

Хосефа была несколькими годами моложе Антонио. Высокая, с тонкими чертами лица, с волосами золотистого цвета, она не только отличалась внешней красотой. Тонкие манеры сочетались удивительным образом со свободным образом мыслей, смелыми идеями и отчаянными поступками. Пепета часто появлялась на пляже, что в то время считалось совершенным бесстыдством, несмотря на то, что купальный костюм был верхом целомудрия и доходил до колен.
Она играла на пианино, пела, интересовалась политикой. Через своего брата была связана с социалистами. Такая девушка не могла не привлечь внимания Гауди. Долгое время влюбленный не отваживался признаться в своих чувствах. Когда наконец решился, Хосефа была уже помолвлена с другим. Трудно сказать, как сложились бы отношения человека с таким своеобразным характером, как у Гауди, с девушкой, которая на тот момент уже имела непростой жизненный опыт. По воспоминаниям ее брата, совсем юной Пепета страстно влюбилась. Обладая характером решительным и независимым, она, забыв о приличиях, сбежала из дома с любовником. Жуан Палау оказался пьяницей и игроком, он нередко поколачивал свою юную подругу, пока не оставил ее без гроша в одном из портов Северной Африки, где занимался торговлей. Пепета как могла в течение трех месяцев выживала в обществе моряков, преступников, проституток и контрабандистов, зарабатывая игрой на пианино в одном из портовых кабаков. Преодолев стыд, она обратилась наконец за помощью к отцу, благодаря чему и смогла вернуться на родину.
Антонио Гауди , с тех пор как начал зарабатывать приличные деньги, носил хорошо сшитые костюмы и курил сигары. Он был видным молодым человеком: крепким, среднего роста, с римским профилем (такой можно увидеть в музеях Каталонии). Однако тонкие городские манеры ухаживания за женщиной, способность вращаться в обществе: садиться, складывать платок или салфетку – все это не было присуще внуку крестьянина. Если даже с мужчинами он был необщительным и постоянно смущался, что уж говорить о женщинах…
Гауди великолепно справлялся с глиной, камнем, стеклом, деревом и железом, однако совершенно терялся, когда надо было взяться за вилку и нож. Его бедная мать, верная почитательница Девы Марии, воспитывала своих детей в простой крестьянской манере, обучая их правильно молиться и ничему более.
«Даже если моя сестра Пепета и восхищалась гениальностью Гауди , то как мужчина тот ее не привлекал, в обыденной жизни он не слишком следил за собой», – писал брат девушки в своих воспоминаниях.
Для любого, не настолько замкнутого человека, как Антонио Гауди, результат был бы достаточно предсказуем: Хозефа Мореу ему отказала.
Как сложилась дальнейшая жизнь этой необычной женщины? Ее второй брак также был неудачным. Опять оставшись одна, она открыла в Барселоне элегантный бутик по продаже женских шляпок, который быстро вошел в моду. Ее третье замужество увенчалось успехом: мужчина, ставший отцом ее четырех детей от предыдущего брака, оказался человеком воспитанным, обладавшим к тому же большим чувством юмора.

Что же Гауди ? Впоследствии волею судьбы ему часто приходилось встречаться с предметом своей неразделенной любви, так как жили они на одной и той же улице в Барселоне . Когда архитектор переселился в парк Гуэль, Хосефа нередко навещала семью доктора Триаса, жившую в другой парковой постройке. Похоже, чтоГауди так и не смог забыть боли от нанесенной ему в молодости травмы. Друзья рассказывали, что, узнав о грядущем визите, он старался не приближаться к дому своих соседей.
Ла Педрера

В трех минутах ходьбы от дома Батльо другой промышленник под именем Пере Мила владел скромным домиком с садом. Дом этот был возведен на фундаменте некогда стоявшей здесь часовни, посвященной Деве Марии Росер. Сеньор Мила тоже горел желанием построить нечто необычное. Возможно, он никогда не обратился бы к Гауди , если бы не его жена, Росер Сегимон: красавица родом из тех же мест, что и архитектор. Именно ей пожелалось отдать постройку в руки земляка, о чем впоследствии она не раз пожалела. Супруги Мила отличались экстравагантным характером, но даже они иногда с трудом понимали революционные идеи Гауди .

Дом Мила после постройки

Итак, сеньора Сегимон и ее муж, сеньор Мила, заказали Гауди проект большого жилого дома. Новый дом начал подниматься, принимая крутые изогнутые формы, больше похожий на продукт извержения вулкана в скалистой местности, чем на творение рук человеческих. И вот дом был построен… Людская молва обозвала его «Ла Педрера» («каменоломня», или попросту «каменюка»).
Гауди предполагал завершить здание колосальной статуей Девы Марии, однако семейство Мила категорически воспротивилось этому. Архитектор настаивал: «Не правда ли, – говорил он, – что раньше здесь стояла часовня Девы Марии? Дева Мария должна иметь свое место в этом доме, и это место должно быть видно отовсюду». Поскольку хозяева были однозначно против, Гауди с неохотой повиновался. Статуя так и не была поставлена.
Позволю себе небольшое отступление. Совсем недавно члены общества «Друзья Гауди » начали кампанию по возрождению этой идеи. Они даже предоставили на суд общественности макет статуи. «Если храм Саграда Фамилия продолжает строиться и после смерти Гауди, – говорят они, – почему бы не завершить наконец и эту постройку так, как ее видел архитектор? По словам Гауди , именно эта статуя придает смысл зданию». Нынешнему владельцу дома – банку Ла Кайша (la Caixa) – эта идея не пришлась по вкусу. Но кто знает, быть может, банкиры в конце концов сдадутся под напором «Друзей Гауди » и через несколько лет туристы, вновь посетив Барселону, увидят Ла Педреру, увенчанную грандиозной (4,5 м) статуей Девы Марии с младенцем на руках? Макет статуи изготовил японский скульптор Этсуро Сотоо. Несколько лет назад он посетил Барселону и был покорен творениями Антонио Гауди . Предложив свои услуги в строительстве храма Саграда Фамилия, он стал автором нескольких скульптурных групп фасада Страстей.
Он был не единственным поклонником каталонского зодчего. Архитектура гения оказалась близка жителям Страны Восходящего солнца. Другому «влюбленному в Гауди » японскому архитектору Тойо Ито властиБарселоны позволили осуществить реконструкцию фасада отеля, расположенного почти напротив Ла Педреры. На иннагурации архитектор заявил, что ни в коей мере не собирается соревноваться с гениальным мастером. Созданный японцем фасад, по его словам, выражает динамизм и струение морских волн и перекликается с обликом Ла Педреры. Жители Барселоны и ее гости сами могут решить, насколько эта идея удалась.
Но вернемся к отношениям между Гауди и заказчиками – семейством Мила. Крышу здания архитектор украсил необычного вида дымоходами, больше похожими на рыцарей в странных шлемах, чем на обычные дымовые трубы. Одну из них Гауди приказал облицевать осколками зеленого бутылочного стекла, так же предполагал оформить и все остальные. Но тут вмешалась хозяйка дома: ей пришелся не по вкусу столь дешевый отделочный материал, он явно не соответствовал общественному статусу супругов. Так и осталась стоять в гордом одиночестве эта труба, переливаясь на солнце бутылочными осколками.

Последняя из размолвок хозяев с архитектором произошла, когда Гауди предъявил счет за сверхурочные работы. Супруги Мила наотрез отказались заплатить итоговую сумму, она показалась им чересчур высокой.Гауди обратился в суд, и решение было вынесено в его пользу. Хозяева вынуждены были взять ипотеку под вновь построенный дом, чтобы заплатить архитектору. Гауди , чрезвычайно обрадованный своей победой, отдал деньги одному из женских монастырей.
У него возникали проблемы не только с заказчиками, но и с городскими властями. Не желая отступить от своего проекта ни на шаг, Гауди одной из колонн дома Мила занял часть тротуара на Пасео де Грасия. Проводивший инспекцию член муниципального совета увидел нарушение. Он тут же заявил ответственному за строительство, что колонну надо немедленно убрать с тротуара. Услышав новость, возмущенный архитектор выпалил: «Хорошо, я срежу колонну, а на срезе напишу, что сделано это было тогда-то, по приказу того-то». Больше инспектор к этому разговору не возвращался.
Когда здание поднялось во всей своей красе, чиновники городской мэрии с изумлением поняли, что размеры его превысили дозволенные пределы на 3000 куб. м. В срочном порядке издали приказ: чердачные помещения дома снести, в противном случае сеньору Мила грозит штраф в 100 000 песет. Когда страсти утихли, барселонские власти, поразмыслив, вынесли удивительное по своему великодушию решение: поскольку дом Мила представляет собой «творение художественного значения», то обычные нормы к нему не применимы. Честь и слава дальновидности барселонских чиновников!

Не все в то время обладали способностью воспринимать подобное новаторство. Рассказывали, например, что французский министр Жорж Клеменс во время короткого пребывания в Барселоне, увидев Ла Педреру, заявил, что больше не намерен возвращаться в город, власти которого позволяют строительство в нем таких чудовищных сооружений. Сам Гауди остался очень доволен исходом дела, он даже попросил сделать для него выписку из документа.
Несмотря на высокую оценку своих трудов, Антонио Гауди устал прислуживать буржуазии. Все мысли мастера были заняты собором Святого Семейства. С каждым проходящим годом заметно затухал его интерес ко всему земному. Один из газетчиков того времени писал: «Гауди