Агент влияния леди эмма гамильтон. История любви:леди Гамильтон в жизни и искусстве Леди гамильтон кто она
Эмма Лайон, леди Гамильтон
Знаменитая авантюристка По счастливому стечению обстоятельств вышла замуж за Вильяма Гамильтона - британского посла в Неаполе.
Была поверенной испанской королевы Каролины. Позднее состояла в любовных отношениях со знаменитым адмиралом Нельсоном. Награждена Павлом I крестом "За особые заслуги ".Жизнь ее была богата приключениями Она познала бедность и богатство, блеск и нищету, горе и смерть. Леди Гамильтон была замужем за сэром Вильямом Гамильтоном, известным собирателем предметов старинного искусства и дипломатом, послом Британии в Неаполе. Это супружество вознесло ее, скромную прислугу из заурядной лондонской таверны, отдававшуюся каждому, кто хорошо платил, с общественного дна на вершину элиты.
Ее называли «прекрасной вакханкой», а когда она проезжала по улицам Неаполя, люди останавливались, пораженные ее красотой. Однако красота, увы, меркла быстро и неотвратимо. Леди Гамильтон любила хорошую еду, а еще больше любила портер. Однако даже и после трех бутылок трудно было подумать, что она пропустила хоть один стаканчик. Несравненные формы леди Гамильтон начали чрезмерно расплываться. Поверив однажды в свою необычайную красоту, купаясь в комплиментах, она не видела, что меняется, не заметила, как стали утихать и восторги почитателей. Белые платья, которым она отдавала предпочтение, только подчеркивали недостатки ее располневшей фигуры. Стали злословить и о том, что у нее плохие манеры, что в поведении много вульгарного.
Зато в пении и танце-пантомиме ей не было равных. Однажды на приеме в доме Гамильтона в Неаполе она даже соревновалась с певицей Джорджиной Бригитой Банди. После выступления Эммы ее соперница воскликнула: «Боже, что за голос! Я отдала бы за такой все свое состояние!»
Но самый большой успех имели ее пантомимы. Гете, путешествовавший по Италии и приглашенный в дом сэра Вильяма, записал в дневнике: «Сэр Вильям Гамильтон… после долгих лет увлечения искусством и природой увенчал свои успехи в этой области, найдя себе прекрасную женщину… Это двадцатилетняя англичанка, красивая и чудесно сложенная. Он велел ей сшить очень идущие к лицу греческие одежды, и она ходит в них с распущенными волосами… В неустанном движении и постоянной сменяемости можно видеть то, что желали бы изобразить тысячи артистов: вот она смотрит серьезно, грустно, кокетливо, с удивлением поднимает глаза, скромно опускает их, поглядывает то соблазнительно, то со страхом, то грозно… К каждому выражению лица она умеет задрапироваться шарфом и в сто разных способов украсить им голову. Старый муж не может насмотреться и от всей души восхищается всем, что она делает».
Конечно, Эмме это было приятно. Она надеялась, что эхо восторгов дойдет до Лондона, где их услышит ее возлюбленный, сэр Чарльз Гревилль, из знатного рода Варвиков.
Да, никого она так не любила, мечтала, что, может быть, Гревилль приедет в Неаполь повидаться, и тогда ей удастся уговорить его забрать ее в Лондон.
Кем же была эта певица, танцовщица, вдохновлявшая художников?
Она родилась в Честере, в графстве Чешир. Некоторые из ее биографов утверждают, что ее отцом был кузнец Генри Лайон, но, вероятнее всего, она была «дитя любви». Ее крестили 12 мая 1765 года в церкви Грейт Нистона. Вскоре умер отец. Тринадцатилетней девочкой Эми, называемая потом Эммой, вместе с матерью покинула родную деревню. Судьба их не баловала: Эмме приходилось перебиваться случайными заработками на лондонских улицах, прислуживать в дешевых трактирах. В семнадцать лет она родила девочку. Однажды ее заметил некий доктор Грэхэм, шарлатан и авантюрист, утверждавший, что изобрел чудодейственное электрическое ложе, на котором пожилые мужчины обретали жизненные силы и молодость. Доктор Грэхэм дал работу Эмме в своем кабинете, где она появлялась, прикрытая прозрачной газовой материей. Кабинет «чудотворца» стал модным. Так называемый Храм Аполлона с Богиней Здоровья начали посещать представители высших кругов.
Судьба круто изменилась, когда в нее влюбился молодой баронет сэр Гарри Фезерстоунхоф. Эми последовала за ним в его родовой замок Для искательницы приключений началась новая, до сих пор совершенно неизведанная жизнь. Перед ней открылись неограниченные возможности. Балы сменяли один другой. Огромные суммы проходили через руки куртизанки. Праздничные прогулки верхом показали, что Эми искусная наездница. Гости баронета были очарованы ее талантами. Но баронету надоела легкомысленная красотка, порядком истощившая его казну, он снял ей в глухом квартале Лондона скромную квартирку - и был таков.
Снова пришла нищета. Эми была беременна, но родившийся ребенок вскоре умер. Неизвестно, как бы сложилась ее судьба в дальнейшем, если бы она не повстречала сэра Чарльза Гревилла, поклонника изящных искусств и обладателя великолепной коллекции картин. Он взял ее на полное содержание, выставив при этом жесткое условие: вести добродетельный образ жизни. Легкомысленная, сумасбродная Эми стала прилежной, домовитой и экономной. Чарльз пригласил учителей, которые давали ей уроки правописания, музыки и пения. Эмма безоглядно влюбилась в молодого аристократа. Гревилль был недалек от мысли сделать ее женой. Чувство было взаимным. Чтобы скрыть свое прошлое, она назвалась мисс Эммой Харт.
В доме Гревилля бывали художники. Джордж Ромни увековечил ее в многочисленных этюдах.
Почти четыре года длилась эта идиллия За это время Эмма родила троих детей - двоих девочек и мальчика. Но Гревилль так и не женился на ней. Частично из соображений экономии, частично из-за нерешительности и неодобрения этого брака со стороны ближайших родственников.
В 1784 году Чарльз познакомил красавицу со своим дядей, недавно овдовевшим сэром Вильямом Гамильтоном. Сэр Гамильтон жил в Неаполе, был послом при дворе Королевства обеих Сицилии. Эмма начала мешать Гревил-лю, и он просил дядю пригласить ее в Неаполь, под предлогом обучения пению у итальянских мастеров. Возможно, между дядей и племянником была заключена сделка - сэр Вильям оплатил долги Гревилля, который за это уступил ему девушку.
Эмма выехала вместе с матерью В Неаполе стареющий дипломат принял их с необычайным гостеприимством. Они поселились в резиденции посла, и Эмма нашла в сэре Вильяме заботливого опекуна, готового исполнять каждое ее желание.
Но Эмма хранила верность Гревиллю. Она послала ему четырнадцать писем, а получила только одно. Тот, кого она так любила, советовал забыть его.
В ноябре 1786 года она стала любовницей Гамильтона, а через пять лет вышла за него замуж, чтобы отомстить неверному Чарльзу. Эта свадьба оставила открытым вопрос о наследстве сэра Вильяма: ведь он мог все свое состояние, на которое так рассчитывал Гревилль, завещать супруге.
В 1791 году чета совершила путешествие в Лондон, чтобы освятить свой брак на родине. 6 сентября в церкви Святой Марии в Лондоне в присутствии многочисленных представителей английской знати произошло венчание. Эмма подписала брачный договор именем «Эмми Лайон», но во время брачной церемонии его объявили как «мисс Эмми Харт». Теперь, как супруга сэра Гамильтона, она имела право на все знаки почтения, принятые в обществе. ^ Однако, чтобы не возвращаться в Неаполь не будучи признанной европейскими дворами, интриганка Эмма заставила сэра Вильяма отправиться в Париж и получить для нее аудиенцию у Марии-Антуанетты, сестры неаполитанской королевы. После этого все сословные препятствия были устранены. Леди Гамильтон была очень хитра, многие современницы обвиняли ее в чрезмерном злословии, в любви к сплетням. Единственной, с кем дружила Эмма, была неаполитанская королева Мария Каролина Леди Гамильтон умела быть преданной подругой и опасным врагом, ханжой и распутницей, любила политические интриги. Вообще ум ее был совсем не женский.
Дружба леди Гамильтон с королевой не знала меры. Если дамы не виделис! хотя бы день, они писали друг другу письма. Они одевались, как близнецы, проводили вместе долгие часы, игнорируя правила этикета. Королева знала, что сэр Вильям многое доверял своей супруге. Во время дружеских разговоров Мария Каролина узнавала от подруги интересовавшие ее сведения Бывало, однако, что именно леди Гамильтон склоняла королеву к откровенности в вопросах настолько важных, что сэр Вильям вынужден был посылать о них депеши в Лондон экстренной почтой. Считается, что именно из них английское правительство узнало о военных приготовлениях Испании.
Эмма хотела блистать в обществе и быть почитаемой как дворянством, так и простым народом. Она была окружена ореолом загадочности, который старалась поддерживать всеми средствами своего актерского мастерства.
В сентябре 1793 года в Венеции появился контр-адмирал Гораций Нельсон, прославившийся победой над испанским флотом. Нельсон остановился в резиденции посла, был представлен его супруге. Она - на вершине своей чарующей красоты. Нельсон, небольшого роста, худой, без правой руки, был на семь лет старше Эммы и женат на вдове Фанни Гисбег. сын которой, Джошуа, служил под его командой.
Из невзрачного на первый взгляд Нельсона фонтаном била энергия, исходила необычайная уверенность. Он пользовался большим успехом у женщин.
Началась жизнь втроем. «Одно сердце в трех телах», - так выразилась леди Гамильтон. Состарившийся сэр Вильям терпимо относился к этому роману, не возмутился, даже узнав, что стал отцом дочери. Однако был момент, когда он предложил ей раздельное проживание. Но больше к этому не возвращался.
Все трое знали себе цену и, хоть отличались Друг от друга, достигли в повседневной жизни удивительной гармонии. Это позволило Нельсону чувствовать себя в доме Гамильтонов, как в своем собственном, о чем он открыто писал своей жене Фанни. Видимо, по просьбе Нельсона, а может быть, движимая собственной хитростью, Эмма тоже писала Фанни. Ну, а Гораций вообще старался окружить жену заботой и вниманием. Казалось, что трио можно превратить в квартет. Однако Фанни, любя мужа по-настоящему, ушла от него. Ушла навсегда.
Дела супружеского треугольника, возможно, остались бы банальной историей, если бы роман леди Гамильтон и Нельсона не переплелся с событиями исторического значения
1 августа 1798 года Нельсон одержал знаменитую победу над французами в битве при Абукире. Вся Европа ликовала от этого грандиозного успеха.
Когда Нельсон на борту «Венгарда» вошел в гавань Неаполя, итальянцы горячо приветствовали его как освободителя. Король, королева, английский посол и его супруга присоединились к ним, чтобы выразить свою благодарность. И здесь вновь проявился талант леди Гамильтон как актрисы. С возгласом: «О Боже, неужели это возможно!» она упала в обморок и прямо в объятия героя морей…
У леди Гамильтон теперь была только одна цель: любым способом добиться, чтобы ее имя зазвучало вместе с именем легендарного Нельсона
Эмма старалась скрывать свои отношения с Нельсоном, но его личные дела все сильнее влияли на служебные. Когда Нельсон, например, получил приказ отплыть из Неаполя, чтобы соединиться с адмиралом лордом Кейтом, Эмма возразила И Нельсон подчинился ей! В 1799 году Великий магистр Мальтийского Ордена российский император Павел I наградил Нельсона орденом Крест так понравился Эмме, что она непременно захотела пополнить им свою коллекцию драгоценностей. Царь Павел наградил и ее, якобы в знак признания заслуг в помощи жителям острова. Тут, однако, не обошлось без формальных трудностей, ибо женщина, получившая этот крест, должна была быть благородного происхождения и присягнуть на целомудрие. Поскольку Эмма Гамильтон не отличалась ни тем, ни другим, царь сказал, что крест вручен леди Гамильтон в знак благодарности за дар в виде 10 000 ливров и за транспорт из Сицилии.
Словом, Эмма достигла вершины успеха. Однако пришла пора возвращаться в Лондон: сэра Вильяма отзывали с должности. И здесь не обошлось без Нельсона. Не имея на то никаких полномочий, он якобы обещал неаполитанскому королю Фердинанду Мальту. За этот неразумный шаг, продиктованный, видимо, чрезмерной самоуверенностью, английское правительство привлекло его к ответственности. Нельсон получил от Первого Лорда Адмиралтейства письмо с рекомендацией покинуть неаполитанский двор. Трио возвратилось в Лондон.
Там их встретил Чарльз Гревилль. Он не видел Эмму почти десять лет и с удивлением, а может, и с неприязнью смотрел на ее пышные формы.
Ну, а Нельсона ждало объяснение с женой. Закончилась встреча расставанием супругов и разделом имущества. Но Эмме не пришлось праздновать победу: общественное мнение обвинило ее в разрушении семьи.
Пребывание Нельсона в Англии продолжалось не слишком долго. Произведенный в вице-адмиралы, он отбыл на военные действия против Дании. За время его отсутствия Эмма родила дочь Горацию, которую потихоньку увезли с глаз долой. Няне сказали, что отец ребенка - господин Томпсон, мать - дама из высшего света, и обязали строго хранить тайну. Горация никогда не должна была узнать, кто ее мать. Знала только, что она - приемная дочь лорда Нельсона.
В этот период письма Нельсона к Эмме были наполнены беспокойством о ее здоровье. Потом эта тема сменилась тревогой ревнивого любовника. Эмма умышленно поддразнивала его, рассказывая в письмах о приглашении на ужин к князю Валии и о встречах с Чарльзом Гревиллем. Эти «новости» доводили Нельсона до бешенства. Впрочем, до ужина с князем Валии дело не дошло, да и Гревилль не докучал больше. В одном из писем Нельсон впервые назвал ее своей женой. «Нет на свете ничего, чего бы я не сделал, чтобы мы могли быть с нашим ребенком».
Адмирал строил планы совместного отъезда туда, куда не докатится злая молва их мнимых друзей, где они смогут жить в покое и только для себя. Заявлял также, что не хочет больше видеть своей жены Фанни. Никогда еще лорд Нельсон не писал так открыто, ни одно его письмо не содержало таких горячих заверений, что, кроме Эммы, не существует для него другой женщины. Они переехали в небольшой дом в Мертоне, недалеко от Лондона. С той поры в письмах Нельсона к Эмме много места стали занимать хозяйственные вопросы, заботы о доме, в котором они хотели жить вместе.
В этом доме у них не оставалось времени для себя. Нельсона постоянно отвлекала служба, а их обоих - приемы друзей. Это был последний дом Великого Адмирала.
21 октября 1805 года Нельсон пал в знаменитой битве при Трафальгаре, разгромив французский флот. Письмо, которое Нельсон писал Эмме перед битвой, начиналось со слов: «Моя дорогая, любимая Эмма, дорогой мой сердечный друг…»
Он оставил их одних, Эмму и Горацию, ибо сэр Вильям к тому времени Умер. Рассказывали, что он умирал в объятиях Эммы, стискивая ладонь Нельсона. Те же рассказчики добавляли не без злорадства, что он был тогда без сознания Единственным доказательством трезвости его мысли послужило завещание, в котором он оставлял Эмме только 700 ливров ежегодной пенсии, а все состояние - Чарльзу Гревиллю.
Без мужа и друга Эмма чувствовала себя потерянной. Нельсон оставил ей солидное состояние. Однако она бросала деньги на ветер, жила на широкую ногу и в конце концов совершенно разорилась. Из-за долгов она попала в тюрьму и там заболела желтухой.
В этот трудный период ее жизни Томас Ловелл неожиданно издал два тома «Писем лорда Нельсона к леди Гамильтон», видимо, выкраденных. Книги вызвали огромный интерес.
Публикация принесла леди Гамильтон новые мучения. Ее репутация, и так сильно подмоченная, была испорчена окончательно. Если до тех пор жила какая-то надежда на пенсию, то теперь она развеялась навсегда.
Неизвестно, долго ли она еще оставалась бы в тюрьме, если бы не объявился адвокат Джошуа Джонатан Смит, член Городского совета Лондона и совладелец преуспевающей фирмы, ранее служивший на адмиральском корабле «Виктория». Он отыскал ее в тюрьме и принес запятнанный кровью мундир Великого Адмирала, затем заплатил за нее залог и помог ей бежать во Францию. С пятьюдесятью фунтами в кармане вместе с Горацией леди Гамильтон оказалась в Кале. Неисправимо легкомысленная женщина поселилась в роскошном отеле, откуда вскоре была вынуждена съехать. «Она выбрала скромный Сант-Пьерре в двух милях от Кале. Все более остро ощущая отсутствие денег, Эмма обратилась за помощью к семье Нельсона, которая не оставила эту просьбу без внимания.
Леди Гамильтон стала часто болеть и умерла 15 января 1815 года. Никто не знает места, где она похоронена.
Эмма Лайон родилась в семье кузнеца Генри Лайона в деревушке Несси графства Чешир 28 апреля 1765 года. При крещении ей дали имя Эйми, впрочем, чаще домашние называли ее Эмли.
Девочка была истинным ангелочком: хорошенькая, весела и добрая. И очень трудолюбивая, а как иначе, ведь семья была бедной. Крошка Эмли, семеня босыми ножками рядом с понурым осликом, развозила уголь на продажу.
В Лондоне, куда девочка переехала вместе с матерью, тоже не приходилось сидеть без дела: Эмли работала няней, прислугой, кем придется.
Годам к 14 замарашка превратилась в писаную красавицу, и эта метаморфоза не осталась незамеченной.
Единственное, что не позволило девице оказаться на панели - её необычайная красота и решительный характер. Красота помогла Эмли найти постоянный заработок, хоть и несколько сомнительного свойства: её взяли работать, ни много-ни мало, богиней. В странном заведении под названием "Храм Здоровья» у доктора-шарлатана Грэхэма в Эмли исполняла перед алчущими здоровья "прихожанами" роль богини Гебы-Вестины. И мужская часть аудитории (а женщин там и не бывало) млела от восторга, наблюдая, как юная "богиня", сбросив почти все покровы, или все, за отдельную плату, принимает античные позы.
Caricature of Emma Hamilton as an artists" model, with reference to her famous "Attitudes" (poses in imitation of classical antiquity).
Самый ранний портрет Эммы Лайон, будущей леди, в образе богини здоровья.
Именно там Эмли познакомилась с молодым сквайром по имени Гарри Фезерстон, красавцем и бонвиваном. Называя вещи своими именами, можно сказать, что она попросту стала его содержанкой, - типичный путь юных богинь. . Эмли была девушкой …свободных нравов, поэтому, когда она сообщила, что беременна, её кавалер сииильно усомнился, что ребенок от него и выбросил бедняжку на улицу. все мужики - сволочи!
Но Эмли была девушкой не только красивой, но и неглупой, и быстро вспомнила, что один из друзей Фезерстона, Чарльз Гревилл, много раз намекал, что не прочь бы забрать красавицу себе. Что ж! Его время настало.
Кто мог предположить, что Эмли влюбится в Гревилла? Любовь заставила её забыть о кокетстве, ночных кутежах и бурной жизни. Мирно сидя дома и дожидаясь прихода своего,бесценного Чарльза, она изо все сил старается стать быть настоящей леди. Простонародное «Эмли» сменяется на благозвучное « Эмма», и Эмма трудится над исправлением произношения, берет уроки музыки и пения, изучает этикет, чтобы достойно принимать гостей Гревилла, одним словом, делала все, чтобы быть достойной любимого.
А любимый между тем все мужики - сволочи! твердо решил избавиться от подруги, ибо денег у него было мало, жить хотелось широко, а на горизонте появилась богатая наследница, к которой он посватался.
Но, как благородный человек, он устроил счастье своей надоевшей любовницы - передал её своему дяде, лорду Гамильтону, посланнику Англии в Неаполе. Забавно, но Гревилл написал дядюшке письмо, убедительно советую взять Эмму. "В вашем возрасте опрятная и услужливая женщина - приобретение далеко не лишнее", - соблазнял дядюшку племянник. Сэр Уильям колебался, но искушение оказалось сильнее. "Можешь быть уверен, - писал он в ответ, - я сделаю все, чтобы утешить Эмму в ее потере, но предвижу, что мне придется часто осушать слезы на ее прелестном личике". Эмма прибыла в Неаполь весной 1786 года. О, разумеется, только погостить, как уверял Гревилл...
Что переживала несчастная, поняв, что брошена, что подарена другому мужчине, боюсь даже представить.
Леди Гамильтон в образе Цирцеи
George Romney 1782
Но сила воли, оскорбленное самолюбие и решительный характер Эммы способствовали тому, что она приняла твердое решение: больше она не будет содержанкой. Она будет женой. "Я никогда не стану любовницей сэра Уильяма, - пишет она в одном из последних писем Гревиллу. - И если ты наносишь мне такое оскорбление, предупреждаю, я сделаю все, чтобы заставить его жениться на мне". Угроза тем более страшная для такого человека, как Чарльз, что именно он должен был (в случае, если у лорда Гамильтона не будет детей) получить огромное наследство дядюшки.
Лорд Гамильтон был в восторге от Эммы. Он не жалел никаких денег, чтобы она брала уроки пения, наряжалась, устраивала приемы, блистала. Еще бы, рядом с ним была богиня, «одна из прекраснейших женщин своего времени», по словам английского художника Джорджа Ромни. Весь Неаполь был у ног Эммы.
Правда, завистники говорили, что красота её простовата и несколько тяжела, но, судя по портретам, высокая красавица и огромными синими глазами и роскошными каштановыми волосами было неотразима.
И лорд Гамильтон был счастлив повести «свою фею» к венцу, хоть этот мезальянс и вызвал бурю в обществе. Венчание состоялось в сентябре 1791 года. Жениху исполнился шестьдесят один год, невесте - двадцать шесть, но какое это имело значение! Эмма искренне, по-человечески, полюбила старого джентльмена, который относился к ней с удивительной добротой.
Итак, Элми Лайон стала леди Гамильтон. Невероятный взлет! Но… свадьбы была скандальной, общество не приняло новоиспеченную леди, а король выразил новобрачному свое неудовольствие. Королева отказалась дать леди Гамильтон аудиенцию, зачеркнув, таким образом, надежды Эммы войти в высший свет.
Но не такой была девочка, выросшая в лондонских трущобах, чтобы сдаться. Подумаешь, препятствие, королева Англии!. Одна она, что ли, на свете королева!
Решение было простым и эффектным: лорд Гамильтон с супругой едут во Францию, и быстро, очень быстро, пока скандальная история их женитьбы не стала притчей во языцех.
Мария-Антуанетта, королева Франции, конечно, приняла посла Англии в Неаполе и, более того, передала с леди Гамильтон письма к своей сестре, королеве неаполитанской Марии-Каролине.
Всё, путь к королевскому двору Неаполя открыт! И, надо сказать, Эмма покорила двор и королеву. Перед её необычайной красотой, живостью, обаянием невозможно было устоять. Вот такой портрет леди Гамильтон оставил Александр Дюма на страницах романа "Сан Феличе":
"Она достигла — или, по крайней мере, так казалось — того возраста, когда женщина вступает в пору полного расцвета. Взору того, кто внимательно вглядывался в нее, с каждым мгновением все полнее открывалось ее бесконечное очарование.
Лицо ее, нежное, как у еще не вполне созревшей девушки, обрамляли пряди темно русых волос; лучистые глаза, оттенок которых не поддавался точному определению, блестели из под бровей, словно выведенных кистью Рафаэля; шея была белоснежна и гибка, как у лебедя; плечи и руки своей округлостью и нежностью, своей чарующей пластичностью напоминали не холодные статуи, вышедшие из под античного резца, а восхитительные, трепещущие создания Жермена Пилона, причем не уступали античным в своей законченности и в изяществе голубых прожилок; уста у нее были как у крестницы феи, той принцессы, что с каждым словом роняла жемчужину, а с каждой улыбкой — алмаз; уста эти казались ларчиком, хранящим бесчисленные поцелуи. В отличие от великолепного наряда Марии Каролины, на ней был простой кашемировый хитон, белый и длинный, с широкими рукавами и полукруглым вырезом наверху — наподобие греческого, на талии он был собран в складки красным сафьяновым пояском, затканным золотыми нитями и украшенным рубинами, опалами и бирюзой; застежкой пояску служила великолепная камея с портретом сэра Уильяма Гамильтона. Поверх хитона была наброшена широкая индийская шаль переливчатых оттенков с золотой вышивкой; на интимных вечерах у королевы эта накидка не раз служила Эмме при исполнении придуманного ею «танца с шалью», в котором она достигала такого волшебного совершенства и такой неги, что с ней не могла бы сравниться ни одна искусная танцовщица."
Да, Эмма сводила с ума всех, видевших её «танец с шалью». С чем-чем, а уж с различными драпировками она обращаться умела, сказалась работа богиней здоровья Гебой-Вестиной. Тогда Эмли соблазняла своей слегка задрапированной наготой всех посетителей Храма здоровья, и научилось преотлично обращаться с шалями и драпировками!
Именно воспоминаниями о «богиньской» работе и было навеяно, наверно, то изумительное представление, в котором леди Гамильтон не было равных - позы. При помощи шалей Эмма создавала образы античных богинь и героинь. Она застывала в той или иной позе на несколько минут, давая зрителям полюбоваться ею, и, легким движением изменив складки драпировки, принимала новую позу, столь же выразительную и красивую.
леди Гамильтон в образе Марии Магдалины
Attitudes леди Гамильтон
Графиня де Буань в своих мемуарах говорит о ней:
«Другие пытались подражать таланту этой женщины; я не думаю, чтобы это им удалось. Это вещь, в которой только один шаг до смешного. Кроме того, чтоб иметь ее успех, нужно прежде всего быть безупречно прекрасной с головы до ног, а таких редко встречаешь».
Эмма в образе Кассандры
Эмма в образе св. Цецилии
Жизнь казалась Эмме восхитительной! Она пишет Гренвиллю, который, несмотря на его предательство, остается ее постоянным корреспондентом: «В самом деле, если мы останемся здесь, то лишь потому, что я обещала королеве не покидать ее до ее отъезда» И далее она говорит — «я провела вечер с королевой вдвоем, смеялись, пели и т д Но во время приема я держалась на своем месте и оказывала королеве такое почтение, как если бы видела ее в первый раз Это очень ей понравилось» В конце Эмма говорит о своей личной жизни «Вы не можете представить, как счастлив дорогой сэр Вильям Право, Вы не можете понять нашего счастья, оно неописуемо, мы не разлучаемся ни на час во весь день Мы живем, как любовники, а не как муж и жена, особенно, если подумать о том, как относятся друг к другу современные супруги.. »
Лорд и леди Гамильтон
Что до ребенка, судьбой которого были озабочены мои читательницы, то Эмма не страдала избытком материнских чувств. Девочка, которую назвали тоже Эммой, жила у бабушки, и Эмма-старшая посылала им деньги. Виделись они всего несколько раз.
Итак, леди Гамильтон прекрасна, бесподобна, великолепна! Вот что писал о ней восхищенный Гёте:.
«Лорд Гамильтон, который все еще здесь английским посланником, после долгого изучения искусства и многолетнего наблюдения природы, нашел совершенное соединение природы и искусства в одной прекрасной юной девушке. Он взял ее к себе. Это англичанка лет двадцати. Она очень красива и очень хорошо сложена. Он сделал ей греческий костюм, который идет ей изумительно. С распущенными волосами, взяв две шали, она так меняет свои позы, жесты, выражения, что в конце концов думаешь, что это только сон. Что тысячи артистов были бы счастливы достигнуть — здесь видишь воплощенным в движении, с захватывающим разнообразием. На коленях, стоя, сидя, лежа, серьезная, печальная, шаловливая, восторженная, кающаяся, пленительная, угрожающая, тревожная... Одно выражение следует за другим и из него вытекает. Она умеет для каждого движения дать складки платья и их изменить, сделать сто разных головных уборов из одной и той же ткани».
Но Эмма еще и певица! Её редкой красоты голос, над которым, к тому же поработали, благодаря деньгам лорда Гамильтона, лучшие преподаватели, высоко оценивали даже певцы неаполитанской оперы, сам король приезжал к английскому послу, чтобы насладиться пением Эммы.
С королевой Эмма сблизилась настолько, что проводила иногда о дворце целые дни. Эта неожиданная близость вызывала, впрочем, толки о…своеобразных отношениях дам. Появлялись даже карикатуры, подобные этой.
"Love"-à-la-mode, or Two dear friends", an early 19th-century caricature by James Gillray, reportedly depicting a scandalous rumour told about Emma, Lady Hamilton (Nelson"s mistress), and Queen Maria Carolina of Naples (presumably the woman on the left, who seems to be wearing some kind of coronet or crown beneath the feathers in her headdress). Emma has taken off her bonnet and put it on the bench. Two men spy out the situation in some distaste, from behind the bushes.Text in image: One lady to the other "Little does he imagine that he has a female rival" Gentleman in nautical uniform (Nelson?) "What is to be done to put a stop to this disgraceful Business?" Other gentleman "Take her from Warwick"(??)
Восхитительная леди Гамильтон, окруженная поклонниками, восхвалявшими её красоту и таланты, была, как ни странно, верна своему мужу. Никто не мог похвастаться её особым вниманием, даже король оказался в числе отвергнутых поклонников.
Её жизнь, вероятно, и была бы такой: легкой, полной удовольствий и поклонения окружающих, если бы однажды на горизонте не показались алые паруса английские корабли. Их привел в Неаполь прославленный Горацио Нельсон. Одноглазый герой без одной руки покорил сердце Эммы. Хотела я бы я понять, что было в этом невысоком, не очень здоровом человеке, инвалиде, что свело с ума красавицу леди Гамильтон.
Только от Англии неаполитанцы ждали спасения от Бонапарта, поэтому Нельсона встречали, как героя. К этому времени близость Эммы и королевы Марии-Каролины была уже такова, что леди Гамильтон была доверена важнейшая миссия посредницы между двумя странами. Эмма справлялась с ней блестяще. Она передает тайные письма, пишет их вместе с королевой.
«У меня не было времени писать к Вам, так как три дня и три ночи мы писали важные письма, которые послали сегодня с курьером нашему правительству»,- пишет она Гревиллю.
Дела, дела, но не только из-за дел писать Эмме некогда.
Рядом - Нельсон, победитель, герой. Победа при Абукире, и весь Неаполь оживает, от полного уныния он переходит к самой бурной радости. Все восторги принадлежат Нельсону, и как триумфатора встречает его Неаполь. Сильно должно было биться сердце Эммы, когда она увидела его, окруженного таким ореолом славы.
Последняя кампания подорвала здоровье Нельсона, и он с радостью принимает приглашение леди Гамильтон поехать отдохнуть в Кастель-Маре.Это было счастливейшее время в жизни Эммы. Между ней и Нельсоном всё уже было сказано, и они могли проводить вместе все дни. Леди Гамильтон взяла на себя заботу о здоровье контр-адмирала. Нельсон лежал в комнате на втором этаже, из широких окон которой открывался величественный и прекрасный вид. Залив был как на ладони. Вдали возвышался Везувий. Эмма кормила больного бульонами, поила ослиным молоком, читала ему вслух, меняла повязки. Впервые в жизни Нельсон ощущал по отношению к себе такую нежную, трогательную заботу Лорд Гамильтон, старый, больной человек, нежно любящий Эмму, не препятствовал этому. Он, похоже, смирился с мыслью о том, что утратил любовь жены, но верил в привязанность и почтение, которые всегда испытывала к нему леди Гамильтон. Надо отдать ей должное, Эмма всегда, до самой смерти старого лорда, нежно заботилась о нем.
Emma Hart, later Lady Hamilton, in a White Turban
George Romney, circa 1791
Горацио Нельсон стал для Эммы центром вселенной, для него она была готова на любые безумства. Он тоже боготворил её, но, увы.. Адмирал был женат, и никаких надежд на развод не было. Его супруга и слышать об этом не хотела. Её вполне устраивало положение жены прославленного адмирала, и ничего менять в своей жизни она была не намерена. Страстная и любящая Эмма понимала, что никогда не сможет стать госпожой Нельсон, ибо это имя принадлежит другой.
Между тем, политические события развивались самым неблагоприятным образом. Фортуна отвернулась от англичан, и французы быстро приближались к Неаполю. Королевская семья вынуждена была бежать из города. О, в это тяжелое время леди Гамильтон проявила чудеса храбрости и предприимчивости. Она разработала план побега, она вела по подземному тоннелю дрожащую королеву и не менее дрожащего короля, неся на руках принца - Эмма была сильной и крепкой женщиной. Леди Гамильтон оставалась спокойной и мужественной среди всеобщей паники Она помогла королю, королеве и членам их семьи погрузиться в шлюпки - и на английский корабль, под защиту дружеских штыков. Семья неаполитанских монархов была спасена.
Lady Hamilton as Ambassadress
Engraved by Thomas G Appleton after a picture by George Romney.
Фортуна переменчива - и вот уже англичане вновь становятся хозяевами Неаполя. Королевская чета, впрочем, не решается вернуться, а вот посол Англии с супругой возвращаются немедленно. Иначе и быть не могло - ведь в Неаполе Нельсон, Эмма должна быть рядом с ним, ни минуты промедления!
Любовь делает прекрасным в её глазах человека, внешность которого казалась многим его современникам непривлекательной. Портреты приукрашивали оригинал. Нельсон был небольшого роста, худощав; когда он улыбался или говорил, можно было заметить, что у него плохие зубы. Нельсон - это ‘маленькая, исковерканная фигура… с беспокойными движениями и пронзительным голосом». Недвижимый, мутный, мертвый правый глаз и пустой правый рукав, согнутый и пристегнутый под грудью, производил тягостное впечатление на тех, кто видел его впервые. Но для Эммы он был прекраснее всех королей мира. Нельсон пишет ей нежнейшие письма:» ‘Во всех отношениях, - писал он Эмме, - от выполнения вами роли супруги посла до исполнения обязанностей по домашнему хозяйству, я никогда не встречал женщины, равной вам. Эта элегантность, это совершенство, и, прежде всего, доброта сердца - ни с чем не сравнимы». Впрочем, и Эмма изменилась. Она больше не была той юной красавицей, перед которой падали на колени крестьяне, приняв её за Деву Марию. Высокого роста, Эмма, сильно располнев, стала очень крупной женщиной, рядом с которой невысокий адмирал выглядел маленьким мужчиной. Но какое им было дело до того, как они выглядят со стороны. Они были вместе, и они были совершенно счастливы.
Такой видел Эмму английский карикатурист
А такой - художник
Но не только любовь наполняет жизнь леди Гамильтон в эти месяцы. Она, практически, замещает королеву Марию-Каролину. Эмма выполняет все. о чем просит в письмах её царственная подруга, бесконечно пишет отчеты и доклады не только Марии-Каролине, но и Адмиралтейству, и английским министрам. Дело в том, что её муж, лорд Гамильтон, хоть и занимает пост посла, совершенно не интересуется политикой и прочей ерундой. Искусство - вот единственное, что вызывает его интерес. Его коллекции уникальны, и лорд не жалеет времени денег, чтобы их пополнять.
Эмма от имени королевы вершит правосудие, освобождает пленных, награждает, диктует указы. Её энергия кажется неисчерпаемой. Вместо отсутствующего Нельсона леди Гамильтон принимает делегацию Мальты, выслушивает и удовлетворяет их просьбы. В благодарность Император Павел I, гроссмейстер мальтийского ордена, прислал ей вместе с собственноручным письмом мальтийский крест.
Мария-Каролина осыпает её подарками, называет в письмах своей сестрой. Возлюбленный Горацио рядом - счастье и удача, казалось, никогда не отвернуться от неё.
Леди Гамильтон царила в Неаполе рядом со своим героем.
Но всё хорошее когда-нибудь кончается. Кончилась и безоблачная жизнь Эммы в Неаполе. Совсем состарившегося лорда Гамильтона отозвали из Неаполя в Лондон.
Над Нельсоном тоже сгущались тучи. В верхах контр-адмирала не любили, недовольны были и в Адмиралтействе. Слухи об отношениях Нельсона и Эммы Гамильтон докатились до Лондона и до его жены. Леди Нельсон заикнулась, было, что хочет приехать к мужу в Италию, но Нельсон
коротко ответил, что ей надлежит оставаться там, где она находится.
Положение Нельсона одним казалось смешным, другим двусмысленным. Положение лорда Гамильтона - достойным удивления и насмешек. Положение Эммы - скандальным и возмутительным.
George Romney.
Emily Hart as Miranda, 1785-1786
Но Нельсону и леди Гамильтон было все равно. Они не могли скрывать свою любовь, не могли прятаться и лгать. Ситуация была трагична и неразрешима. Адмирал понимал, что ставит под сомнение свою репутацию и, в значительной степени, карьеру. Для Эммы любовь к Нельсону была чревата еще большими неприятностями. Невероятными усилиями она добилась высокого положения в обществе, став достойной супругой посланника-аристократа, очень и очень богатого человека, подругой королевы Неаполя! Ее любовь к Нельсону навсегда лишала ее всего, не дав ничего взамен. Развод в те времена в Англии мог быть осуществлен лишь актом парламента, то есть практически был невозможен. Сэр Уильям старательно делал вид, что ничего не замечает, но не замечал ли он, на самом деле, ничего? А жена Нельсона? Она по-прежнему оставалась в Англии, жила в кругу родственников контр-адмирала.
Еще более были недовольны в Адмиралтействе неоднократными проявлениями недисциплинированности Нельсона. Там надоели его частые письма с жалобами на здоровье (когда у Нельсона были неприятности, он тут же заболевал). Лорды считали, что контр-адмирал слишком много внимания уделяет интересам Неаполитанского королевства в ущерб другим своим обязанностям. Однажды Нельсон получил от лорда Спенсера следующее строгое письмо: ‘Я хотел бы, милорд, чтобы Ваше здоровье позволило Вам остаться в Средиземном море. Но я думаю, согласуясь с мнением всех Ваших друзей, что Вы скорее поправитесь в Англии, чем, оставаясь в бездействии при иностранном дворе, как бы ни были Вам приятны уважение и благодарность, внушенные там Вашими заслугами».
10 июня 1800 года Нельсон и супруги Гамильтон (Уильяма отзывали в Англию), а также королева Каролина на корабле «Фоудройант» вышли из Палермо в Ливорно. Из Ливорно до Анконы они проследовали по суше. Далее русский фрегат доставил путешественников до Триеста, затем в экипажах они прибыли в Вену. Здесь Каролина нежно простилась с подругой. А наши странные путешественники поехали дальше, до Гамбурга, откуда морем добрались 6 ноября до Ярмута. Горацио Нельсон и чета Гамильтон вернулись на родину.
Выдающийся флотоволец, адмирал был невероятно наивен в человеческих отношениях. Возвратившись в 1800 году из Италии в Лондон, он искренне надеялся, что его семейные дела как-то образуются, что жена его Фанни все поймет и примирится с существованием Эммы Гамильтон. Естественно, из этого ничего не получилось, произошел полный и окончательный разрыв. Фанни была разумной женщиной и не стала даже слушать бредней супруга о разводе. Нельсон написал жене прощальное письмо, в котором говорил, что она никогда не давала ему повода упрекнуть ее в чем-либо. Фанни должна была жить отдельно, все отношения, даже переписка, были прерваны. Нельсон позаботился о том, чтобы его жена ни в чем не нуждалась, он обеспечил ей пенсию в 1200 фунтов стерлингов в год. Этого было вполне достаточно, чтобы вести образ жизни, соответствующий ее положению, - она ведь оставалась юридически супругой вице-адмирала, виконтессой Нельсон.
Фанни, виконтесса Нельсон
Это был последний случай, когда Нельсон проявил себя мужчиной, заботящимся о женщине. И парадоксально, это была нелюбимая оставленная жена.
С октября 1801 года по май 1803 года Нельсон был свободен от служебных обязанностей и жил в Англии вместе с Гамильтонами. В 1801 году у Эммы родилась дочь, ее назвали Горацией, но признать дочь не могли ни адмирал, ни Эмма. Горация была крещена как дочь вице-адмирал Чарльза Томпсона. Эмма и Нельсон были крестными. Еще одна дочь умерла через несколько недель после ее рождения в начале 1803. Утверждают, что лорд Гамильтон и тут ничего не заподозрил и продолжал тихо наслаждаться лицезрением своих коллекций, сидя в кресле. Сомневаюсь, что это так. Думаю, что он, уже 70-летний старик, не хотел терять семью, даже такую странную и не хотел остаться без нежной дочерней заботы Эммы. Но определенный план мести у него, вероятно, уже был.
У Нельсона никогда не было своего дома, и он страстно желал приобрести его. Теперь, имея правительственную пенсию и доходы от герцогского имения в Сицилии, можно было реализовать эту мечту. Предприимчивая Эмма подыскала километрах в десяти от Лондона приличный дом с довольно обширным земельным участком. Это был Мертон. В сентябре 1801 года Нельсон стал владельцем имения. Всю сумму за Мертон - 9 тысяч фунтов стерлингов - пришлось выложить ему одному, хотя жить там предполагали и Нельсон и Гамильтоны.
Эмма и лорд Гамильтон в Мертоне
Эмма с присущим ей азартом занялась перестройкой дома, перепланировкой участка. Нельсону здесь было по душе. Он любил беседовать с часто навещавшими его капитанами, прогуливаясь по площадке, которая называлась "корма". Другая площадка именовалась "палубой". Вообще, все, посещавшие Мертон, говорили, что это имение - музей одного человека, и этот человек - великий, величайший и богоподобный адмирал Нельсон. Повсюду висели его портреты и картины, изображавшие сражения, выигранные адмиралом. Весь уклад жизни в Мертоне был построен в угоду Нельсону. Эмма была с радостью угождала своему возлюбленному во всём. По земельному владению протекал большой ручей - приток речки Уэндл, впадавшей в Темзу. Эмма назвала его Малым Нилом. Сэр Уильям пристрастился к рыбной ловле и подолгу просиживал с удочкой на тихом берегу Малого Нила. Часто бывал он и в Лондоне, целые дни проводя в Британском музее, где находилась значительная часть его художественной коллекции. Сэру Уильяму хотелось тишины, покоя. Как все старики, он любил, уютно устроившись в кресле или на берегу речушки, поразмышлять о смысле жизни. В общем, ему нужен был "спокойный дом", но Мертон не являлся таковым.
В Мертоне без конца были гости, за стол каждый день садилось не менее пятнадцати человек. Расходы росли, а денег было не так уж много. Нельсон - не лорд Гамильтон, адмирал - человек небогатый…а Эмма не привыкла экономить…Будь денег в два раза больше, леди Гамильтон потратила бы и их.
6 апреля 1803 года ‘союз трех» пришел к концу. Уильям Гамильтон скончался. Похороны состоялись в Пемброкшире. Нельсон на них не присутствовал: он не любил похорон и по возможности старался избегать подобных печальных церемоний. Эмма скорбела о кончине человека, который так много сделал для нее и всегда был добр к ней. «6 апреля - несчастливый день для осиротевшей Эммы. В 10 часов 10 минут утра верный сэр Вильям навсегда покинул меня!» _ писала она в своем дневнике.
Вот тут-то и стало совершенно ясно, что лорд Уильям всё знал об отношениях своей жены и Нельсона. И отлично понимал, чья дочь Горация. Не желая, чтобы состояние Гамильтонов перешло в чужие руки, он ничего не оставил Эмме, назначив своим единственным наследником Чарльза Гревиля. Это означало, что будущее леди Гамильтон и Горации целиком в руках Нельсона.
Но Эмму это мало заботило. Все ее помыслы были сосредоточены на другом. Уход из жизни сэра Уильяма делал несколько более реальной ее «голубую мечту» - официально стать супругой своего возлюбленного. Однако на пути к алтарю все еще стояла законная леди Нельсон. Наивная Эмма, как дитя, право!
После смерти Гамильтона Эмма и Нельсон смогли, наконец, взять к себе нежно любимую ими обоими Горацию, которая воспитывалась в другой семье. Казалось, теперь ничто не разлучит их.
Увы, только казалось…
Как истинный военный, Нельсон любил морские баталии и с радостью откликнулся на предложение Адмиралтейства возглавить флот в войне с французами. В предстоящем сражении англичане надеялись не просто добыть победу, а решительно сокрушить военно-морскую мощь врага (во всяком случае, такова была задача). Нельсон не мог не понимать, что такое сражение потребует больших жертв. В те дни адмиралы и капитаны в разгар боя находились на верхней палубе и подвергались той же опасности, что и рядовые матросы. Нельсон в битвах потерял глаз, затем руку, и никто не мог дать гарантий относительно того, что на этот раз шальное ядро не лишит его жизни.
И, что совершенно потрясает, зная об этом, Нельсон вовсе не озаботился судьбой Эммы и своей дочери, не подумал о том, чтобы написать завещание, которое могло бы уберечь их от бедности. Нельсон был рад своему назначению. В письме другу он поясняет: ‘Я иду потому, что это правильно и необходимо, и я сослужу верную службу моей стране».
Эмма была в отчаянье, она понимала, что Горацио уже все решил, и её мольбы бесполезна. Словно предчувствую вечную разлуку, она заливалась слезами и старалась ни на секунде не расставаться с любимым.
Накануне битвы, обещавшей быть страшной и кровопролитной, Нельсон решил привести в порядок свои дела. И даже оформил завещание. Звучало оно так: «Я вверяю, Эмму леди Гамильтон заботам моего короля и страны. Надеюсь, что они обеспечат ее так, чтобы она могла жить в соответствии с ее рангом. Я также завещаю милосердию моей страны мою приемную дочь Горацию Нельсон Томпсон и желаю, чтобы она именовалась в будущем только Нельсон».
Сколь поразительны наивность и простосердечие этого умудренного в походах и сражениях человека! Он был убежден, что его великая любовь к Эмме - вполне достаточное основание для того, чтобы правительство щедро ее обеспечило. Он не мог не знать - леди Гамильтон тысячу раз говорила ему об этом, - что в высшем обществе ее ненавидят, осуждают и презирают.
Горация Нельсон на коленях перед могилой своего отца (Уильям Оуэн, после 1807) . Картина совершенно фантазийная, но умилительная
Нельсон чувствовал это и сам. И, тем не менее, за несколько минут до смертельного сражения он поручает два самых дорогих для него существа заботе короля! Вместо того, чтобы оставить им свое состояние. Наивность, граничащая с идиотизмом и непорядочностью! Говорили, что, когда через несколько недель Эмме стало известно содержание этого завещания, она воскликнула: ‘Каким же ребенком был мой Нельсон!» Боже, какое же сердце было у этой женщины, которую почему-то любят называть то куртизанкой, то авантюристкой!
Нельсон погиб, выполнив свой долг перед Англией и оставив Эмму и Горацию одинокими и бедными. Эмма была опозорена скандальной связью с адмиралом, и все двери были закрыты перед ней.
Смерть Нельсона
Содержать Мертон стало не по средствам, и Эмма продала его. Не умевшая экономить, она быстро потратила полученные от продажи деньги. Леди Гамильтон без конца писала в Адмиралтейство, напоминая не только о завещании Нельсона, но и о своих заслугах перед Англией. Увы, безответно. Она пыталась напомнить Марии-Каролине о былой дружбе, о том, сколько она сделала, чтобы спасти королевское семейство - напрасно. Она писала Гренвиллю, своему бывшему любовнику и наследнику лорда Гамильтона - тот не отвечал на её письма. Деньги таяли, кредиторы не давали отсрочки… Леди Гамильтон оказалась в долговой тюрьме, где провела около десяти месяцев. Весной или летом 1814 года адвокату Джошуа Джонатану Смиту удалось добиться ее освобождения под залог и помочь ей бежать во Францию, в Кале.
Несчастная, больная женщина все пыталась найти хоть какие-нибудь средства, чтобы её бесценная Горация не голодала, чтобы могла получить хоть какое-то образование.
Emma Hamilton and Madam Bianchi seated at a square piano
Увы, это было уже не по силам когда-то столь полной энергии Эмме. Жизнь кончилась, и напрасно было вспоминать былое. 15 января 1815 года в ужасающей нищете умерла бедная Эмма, страстная и талантливая, прекрасная, яркая, блистательная, любящая…
Горация после смерти матери вернулась во Францию. Чтобы избежать ареста за долги матери, она приехала в одежде мальчика, нашла родственников Нельсона и благополучно жила с ними до самого своего замужества. Умерла она 6 марта 1881 года в возрасте 80 лет.
От Эмма в этом мире осталась только роза "Леди Гамильтон"
Роза " Леди Гамильтон"
Тщетно было её сияние, тщетна была её жизнь. Из праха мы пришли, в прах возвращаемся.
Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверстую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.
Застынет все, что пело и боролось,
Сияло и рвалось:
И зелень глаз моих, и нежный голос,
И золото волос.
Цветаева
Буккер Игорь 14.02.2019 в 14:00
Леди Гамильтон - метресса адмирала Нельсона и муза художника-портретиста Джорджа Ромни. Она переходила из рук в руки: Гревиль, Гамильтон, Нельсон… Когда не стало лорда Нельсона, исчезла и Эмма Гамильтон, хотя пережила своего знаменитого любовника на десять лет. Об этой скандальной особе писали романы и снимали фильмы, а через сто лет после ее смерти поставили оперетту.
Эми Лайон (Amy Lyon) была дочерью кузнеца из Честера Генри Лайона и служанки Мери Лайон, урожденной Кидд (Kidd). Родившуюся в конце апреля девочку крестили 12 мая 1765 года, а спустя месяц скончался отец. Вдова с ребенком уехала в родную деревню, где поселилась у своей матери Сары Кидд. С шести лет Эми развозила на ослике уголь, а в двенадцать стала нянькой в доме деревенского врача, хирурга Хоноратуса Ли Томаса (Honoratus Leigh Thomas). По прошествии года Эми подалась в Лондон.
О ее жизни в столице сохранились настолько противоречивые сведения, что очень сложно разобраться, где ложь, а где правда. Возможно, Эми устроилась продавщицей в ювелирный магазин, одной из клиенток которого была дама сомнительной репутации. Она обратила внимание на смазливое личико Эми и предложила ей поступить к ней компаньонкой. По поводу потери Эми невинности рассказывают, что она решила помочь своему родственнику, которого против его воли забрали в матросы, и обратилась к его начальнику.
Лондонцы тогда были без ума от шарлатана Джеймса Грэма (James Graham), который обучался искусству магнетизма в Париже у самого Месмера. Шотландский знахарь читал увлекательные лекции о вечной юности, продавал талисманы и лекарства. Неподалеку от набережной Темзы между Royal Terrace и театром "Адельфи" (Adelphi) Грэм основал Temple of Health - "Храм здоровья", выдаваемый им как медицинское учреждение. В этом по сути борделе состоятельные, но бесплодные супружеские пары за умеренную плату ложились в "небесную кровать", чтобы восстановить свои способности к оплодотворению и зачатию. Эмма позировала у него то под видом Гебы или Ювенты, богини юности, то изображала героинь древности от Медеи до Клеопатры. Ее обнаженные прелести были призваны пробуждать у мужчин угасшие желания, а ее искусство драпироваться в древнегреческие одежды ввело моду на античные покрывала.
Красоту тела Эммы по достоинству оценили английские художники сэр Джошуа Рейнольдс (Joshua Reynolds) и Томас Гейнсборо (Thomas Gainsborough) и великий немецкий поэт Иоганн Вольфганг фон Гете (Johann Wolfgang von Goethe). Навсегда она покорила сердце портретиста Джорджа Ромни (George Romney), сделавшись моделью в его мастерской. Вдохновленная таким признанием, Эми решила податься в актрисы. Однако драматург Ричард Бринсли Шеридан (Richard Brinsley Sheridan), выслушав ее декламацию, сказал, что она не годится для сцены. Наверное, было настолько плохо, что ирландец Шеридан забраковал английский девушки, которая выросла в Уэльсе.
В 1781 году она свела знакомство с богатым, молодым денди сэром Гарри Фезерстонхо (Harry Fetherstonhaugh), который пригласил ее погостить на великолепной вилле своего отца в Сассексе. Там Эмма задержалась на полгода. Поскольку там часто бывала мамаша Гарри, то свою любовницу великосветский хлыщ поселил в удаленном на несколько миль коттедже. Эми швыряет деньги на наряды и удовольствия, становится лихой наездницей и временами танцует нагишом на столе. Метресса опостылела своему любовнику, и когда в декабре 1781 года тот узнал, что Эмма ждет ребенка, то поспешил расстаться с ней. Она вернулась не в Лондон, а в родную деревню Харден (Hawarden). Там Эмма подарила жизнь маленькой Эми. Она рассылает письма своим лондонским знакомым с просьбами о помощи. Они написаны с многочисленными орфографическими ошибками и свидетельствуют, что красотка Эми была почти безграмотной.
Профессором Хиггинсом по отношению к Эмме-Галатее выступил сэр Чарльз Гревилл (Charles Greville). Тонкий знаток искусства с большим вкусом обустроил загородный домик, где тихо и одиноко жила его пассия. Эмма обучалась правописанию, музыке, пению и много читала. Едва ли не единственным ее развлечением было дважды в неделю посещать мастерскую Ромнея. Портретист успел закончить 24 портрета Эммы и еще создал бесчисленное количество набросков. Художника Эмма называла "отцом".
Гревилл решил поправить свои дела женитьбой на богатой наследнице и подумывал, как устроить судьбу уже надоевшей любовницы, как в Лондон вернулся его дядя, английский посланник в Неаполе, лорд Уильям Дуглас Гамильтон (William Douglas Hamilton). Бонвиван, спортсмен, веселый и умный собеседник, танцор, певец, скрипач и археолог, дипломат Гамильтон был очарован красотой и шармом Эммы. В свой день рождения - ей исполнился 21 год - 26 апреля 1786 года Эмма с матерью приехала в Неаполь. Лорд Гамильтон поселил двух женщин, словно это были дамы из высшего общества, в палаццо Sessa, великолепной резиденции британского посла.
"Вы не можете себе представить, - писала Эми Гревиллю, - насколько сэр Уильям добр ко мне. Он делает все возможное, чтобы видеть меня счастливой. Он никогда не обедает вне дома. По правде говоря, с моего приезда он меня покидает не чаще, чем моя тень. Право, я сердита, что не могу составить его счастья. Я могу только быть вежливой и любезной. И в самом деле, я с ним мила, как только могу. Но я и Ваша, Гревилл. Вам одному могу я принадлежать, и никто не займет Вашего места в моем сердце". В ответ Чарльз советует ей быстрее сделаться любовницей его 55-летнего дяди. Возмущенная подобным цинизмом любимого человека, Эми написала ему: "Если Вы меня доведете до крайности, я женю его на себе".
Свою угрозу Эмма осуществила 6 сентября 1791 года, когда в Лондоне обвенчалась с лордом Гамильтоном. Накануне своей свадьбы она пришла проститься со своим "папашей" Ромнеем, а через день после бракосочетания супруги Гамильтон отбыли в Италию. По пути они заехали в Париж, где уже находившаяся под неусыпным надзором императрица Мария-Антуанетта тайно вручила Эми письмо к своей сестре, неаполитанской королеве Марии-Каролине (Maria Karolina). Такое поручение открывало перед Эммой двери Неаполитанского дворца. В короткое время Эми и Мария-Каролина подружились.
22 сентября 1798 года весь Неаполь торжественно встречал победителя при Абукире, адмирала Горацио Нельсона (Horatio Nelson). Эми познакомилась с Нельсоном за три месяца до триумфа флотоводца. 29 сентября по случаю дня рождения Нельсона Эмма устроила грандиозный праздник. В письме жене адмирал писал, что к званому обеду было приглашено человек 80 гостей и не меньше 1740 гостей присутствовали на балу. При этом произошел инцидент. Восемнадцатилетний пасынок Нельсона публично упрекнул своего приемного отца в измене супруге с леди Гамильтон. Последняя кампания несколько расстроила здоровье Горацио, и он с радостью принял приглашение леди Гамильтон отдохнуть в Кастель-Маре.
Когда дела службы заставляли Нельсона покидать Неаполь, то в свое отсутствие он передавал власть Эмме Гамильтон. Однажды она приняла депутацию от острова Мальты и удовлетворила их просьбы. По просьбе Нельсона, гроссмейстер мальтийского ордена, российский император Павел I в декабре 1799 года прислал ей мальтийский крест. Но вскоре лорда Гамильтона отозвали с поста посланника в Лондон. Нельсон последовал за своей любимой. До Вены их провожала Мария-Каролина. В столице Великобритании Эмму Гамильтон встретили неприязненно.
31 января 1801 года леди Гамильтон родила Нельсону дочь Горацию (Horatia). Осенью того же года Нельсон купил Мертон Плэйс (Merton Place), небольшой ветхий дом в предместье нынешнего Уимблдона. Там он открыто жил с Эммой, сэром Уильямом и матерью Эммы, этот ménage à trois, "брак на троих", не оставил равнодушной общественность. Газеты писали о каждом ее движении, сообщали, какие наряды она носит, как декорирован ее дом и даже меню званого обеда. Однако былая красота от нее уходила - Эмма располнела. Нельсону не нравилась активная общественная жизнь, которую жаждала его возлюбленная. Эмма отклонила предложение мадридской Королевской оперы петь за деньги на ее сцене. Леди Гамильтон и Нельсон попытались начать новую, тихую жизнь.
В апреле 1803 года лорд Гамильтон умер на руках у Эммы и Нельсона. Состояние лорда перешло к его единственному наследнику, сэру Гревиллю, а жене достались лишь вещи и единовременная сумма. Две недели спустя после похорон Гревилл попросил Эмму подыскать себе другое пристанище. Возмущенный его поведением Нельсон дарит Эмме Мертон Плэйс и выдает ей ежемесячную ренту. В начале 1804 года она родила Нельсону второго ребенка. Девочка умерла вскоре после рождения. От отчаяния Эмма стала играть на деньги. Если Горацио получит развод, то она могла бы выйти за него замуж.
Перед знаменитым Трафальгарским сражением, оказавшимся для адмирала последним, Нельсон к своему завещанию добавил еще один пункт: "Единственную милость, которой я прошу у своего Государя и у своей родины, это забота о судьбе леди Гамильтон и маленькой Горации". Правительство проигнорировало просьбу народного героя. Щедрой рукой наградили вдову и родственников Нельсона, а его любимая женщина и дочь оказались на грани нищеты. Почти год Эмма провела в долговой тюрьме. В 1811 году умерла ее мать, бывшая всегда с ней и заслужившая уважение всех знакомых Эммы. Спасаясь от кредиторов, леди Гамильтон с дочерью Горацией бежала во Францию. В январе 1815 года Эмма заболела бронхитом, который перешел в воспаление легких. Над постелью умирающей висели два портрета - матери и Нельсона. Рыдавшая у ее смертного ложа Горация никогда публично не признается, что была дочерью Эммы Гамильтон.
Эми Лайон - дочь кузнеца; Эмили Харт - нянька и продавщица; леди Эмма Гамильтон - жена английского посла. Это все одна женщина, и это ее жизненный путь - от нищей каморки до роскошного дворца. Необыкновенная красавица, она была настоящим наваждением для известного портретиста Джорджа Ромни. Он видел в ней идеал женской красоты и изобразил ее в более чем пятидесяти картинах в разных костюмах и позах - от вакханки до Жанны д"Арк. Ее писали и другие художники, включая великого английского художника Рейнольдса и модную портретистку Виже Лебрен.
Она родилась в 1763 году в провинции Чешир в очень бедной семье. Ее родители были неграмотными и на свидетельстве о ее рождении вместо подписи поставили крестики. Когда умер отец, она еще подростком переехала с матерью в Лондон. Здесь она сначала работала в услужении, а потом в фруктовом магазине. Посетители не могли не обращать внимания на поразительную красоту девушки, и появилось много соблазнов и соблазнителей. Один из них - великосветский шалопай Чарльз Гревиль - сделал ее своей любовницей и увез в свое поместье вместе с матерью. Он по-своему любил ее и занимался (довольно успешно) ее образованием, но когда запутался в долгах, не раздумывая, продал ее в счет погашения этих долгов и передачи ему имущества по завещанию своему дяде лорду Вильяму Гамильтону, бывшему в то время английским послом в Неаполитанском королевстве.
Лорд Вильям Гамильтон, археолог-любитель и тонкий ценитель искусства, особенно античного, и к Эмме сперва относился как к прекрасному произведению и хотел довести это произведение до совершенства. Он нанял ей учителей пения, музыки, иностранных языков, обучал светским манерам. В ее распоряжении были роскошные апартаменты с видом на Неаполитанский залив и служанки. Однако вскоре он увидел и другие качества Эммы: ее быстрый ум, волю, врожденный такт. И ее необыкновенную доброту, о которой свидетельствуют многие факты, среди которых хотя бы то, что она помогала деньгами своей бабушке до самой ее смерти и, не стыдясь, везде с собой возила свою малообразованную мать. (Надо сказать, что ее мать миссис Кадоган не осрамила ее - научилась грамоте, всегда держалась с достоинством и заставила себя уважать все окружение Гамильтона и Нельсона.) Открытая, импульсивная и добрая, Эмма легко завоевывала любовь окружающих - от слуг до великосветских особ. Она даже стала близкой подругой неаполитанской королевы Марии Каролины. "Такая женщина после некоторой шлифовки может быть хорошей женой для дипломата", - решил лорд Гамильтон и женился на Эмме. Теперь перед ней открылись все салоны Неаполя. Балы, маскарады, концерты, в которых она превосходно пела. Ей даже предлагали выступить в опере.
И вдруг вся эта беспечная жизнь рухнула - она встретила адмирала Горацио Нельсона. Он явился в Неаполь как герой после победы над Наполеоном на Ниле. Что же привлекло ее в этом изувеченном в сражениях одноглазом и одноруком человеке? Сл
ава героя, ум и мужество или безграничное восхищение ею? Разве можно объяснить, почему и как возникает любовь? А это была настоящая любовь с обеих сторон - самоотверженная, преданная, не считающаяся с мнением света. Нельсон называл Эмму своей "женой перед богом", своей "гордостью и восторгом". Ее письма к нему, дошедшие до нас, полны глубокой нежности, восхищения и заботы. Из-за своего статуса адмирал Нельсон не мог официально развестись с женой, хотя после 1801 года они разъехались и Нельсон выплачивал ей большое пособие. А Эмма не решалась бросить своего состарившегося и уже почти беспомощного мужа. И хотя Эмма и Нельсон почти не скрывали своей связи, она была для них столь же мучительной, как и радостной. На всех приемах и церемониях, которые устраивались в честь национального героя адмирала Нельсона, люди видели их рядом, и сплетням не было конца. Двери светских гостиных были открыты только для Нельсона, а королева отказалась пригласить Эмму ко двору, несмотря на ее благородный титул. У Эммы родилась дочь, и она назвала ее в честь отца Горация. Все свободное от служебных обязанностей время Нельсон проводил с Эммой и дочерью в купленном им загородном доме. Он называл эти дни "драгоценными".
Эмма была в мыслях Нельсона до самой последней минуты его жизни. Во время знаменитого Трафальгарского сражения он был смертельно ранен. По выражению Уинстона Черчилля, тогда он заслонил собой Англию от вторжения Наполеона. И в эти минуты, понимая, что кончается его жизнь, он говорил о самом дорогом - о родине и Эмме Гамильтон. "Слава Богу, я выполнил свой долг перед страной, - говорил он склонившемуся над ним доктору Скотту. - Передайте поклон моей дорогой леди Гамильтон. Пусть она возьмет мои волосы и все вещи, принадлежащие мне". Волнуясь, он все время повторял: "Поручаю леди Гамильтон заботам моей страны". В каюте Нельсона капитан Харди нашел письмо, адресованное Эмме: "Моя горячо любимая Эмма, самый мой близкий сердечный друг, сейчас подали сигнал, что соединенный неприятельский флот выходит из гавани. Ветер очень слабый, так что я не имею никакой надежды увидеть его раньше завтрашнего дня. Да увенчает Бог мои старания! Во всяком случае я приложу все силы к тому, чтобы мое имя осталось дорогим для вас обеих, так как обеих вас я люблю больше собственной жизни. И как теперь мои последние строчки, которые я пишу перед сражением, обра
щены к тебе, так и я надеюсь на Бога, что останусь жив и закончу свое письмо после битвы. Пусть благословит тебя небо: об этом молит твой Нельсон".
Это неоконченное письмо передали Эмме. Дрожащей рукой она написала на нем: "О бедная, несчастная Эмма! О славный и счастливый Нельсон!".
Она предчувствовала, что именно все так и будет: страна будет чтить своего героя и топтать ее. Просьбу Нельсона в его завещании, написанном накануне Трафальгара, позаботиться об Эмме и дочери не приняли во внимание. "Поручаю Эмму, леди Гамильтон, заботам моего короля и страны", - просил Нельсон. Ни король, ни отечество ровным счетом ничего не сделали для Эммы и дочери Нельсона. Предпочли забыть даже о тех несомненных услугах, которые Эмма оказала своей стране. Ведь именно она добилась у неаполитанского короля, связанного обязательствами перед Наполеоном, разрешить флоту Англии, находившемуся в критическом положении, пополнить запасы провизии и воды в портах Сицилии. И неоднократно благодаря ее связям с королевой в ее руках оказывались документы, раскрывавшие заговоры европейских держав против Англии. Передавая эти документы Эмме, неаполитанская королева иногда делала такую пометку: "Верните их до 12, чтобы мог прочесть король". И эти бумаги, иногда очень важные, попадали на стол английского посла до того, как с ними ознакомился неаполитанский король.
Племянник Гамильтона Чарльз Гревиль, бывший возлюбленный Эммы, без тени сожаления выгнал Эмму из лондонского дома. Королева отказала ей в пенсии, завещанной ей Гамильтоном. Она все больше катилась вниз. Она даже продала окровавленную форму героя Трафальгара и серебряный медальон, подаренный Нельсоном дочери. За долги угодила в тюрьму и вышла из нее всего с несколькими фунтами в кармане. Ей пришлось бежать во Францию, так как грозил повторный арест. Здесь она меняла жилье на все более худшее, пока не очутилась на чердаке. В час ее смерти в 1814 году над ее кроватью висели портреты Нельсона и матери. И печальный Христос на распятии.
Моряки, боготворившие своего адмирала, оказались не столь неблагодарными и забывчивыми, как знать и правительство: проводить Эмму в последний путь пришли все офицеры и капитаны английских судов, стоящих на рейде в Кале.
Однако не хочется помнить о старой и нищей Эмме. Лучше, чтобы в памяти оставалась несравненная красавица, горячо любящая и столь же беззаветно любимая
Новость из мира искусства
Элизабет Виже-Лебрен. Эмма Гамильтон в образе вакханки, ок. 1790
8 декабря в Национальном военно-морском музее Лондона открылась выставка, посвященная легендарной леди Гамильтон (1765-1815) - возлюбленной адмирала Горацио Нельсона, одной из красивейших женщин своего времени. Леди Гамильтон была в конце XVIII - начале XIX веков настоящей европейской знаменитостью.
При жизни красавица позировала многим художникам и стала самой часто изображаемой женщиной в британской истории. Богатая приключениями и скандалами жизнь леди Гамильтон увековечена в многочисленных романах, фильмах и прочих произведениях. Услышав имя леди Гамильтон, мы чаще всего представляем себе Вивьен Ли, сыгравшую ее в кино, и вспоминаем имя генерала Нельсона, но выставка посвящена не только этому периоду замечательной и под конец трагической жизни Эммы Гамильтон.
Историю Эммы рассказывают более 200 экспонатов, многие из которых никогда не выставлялись на всеобщее обозрение. Среди них не только многочисленные картины, гравюры и карикатуры, но и личные письма, костюмы и украшения. В центре экспозиции - полотна Джорджа Ромни, Джошуа Рейнольдса и Томаса Лоуренса. Здесь же - переписка Эммы с её любовниками, личные вещи, включая одно из обручальных колец, которыми она обменялась с Нельсоном, а также её песенники и предметы декора, свидетельствующие о статусе знаменитости.
Джордж Ромни. Эмма Харт в образе Цирцеи, 1782
Двенадцатилетняя девочка из Чешира приехала в Лондон в конце 1770-х годов в надежде выбраться из бедности. Ей удалось устроиться служанкой в состоятельную семью, а затем на протяжении четырех лет она, по сути, не имея другого выбора, переходила от одного мужчины к другому, пока в 16 лет не забеременела от аристократа. Отец ребенка немедленно бросил ее, после чего Эмма обратилась за помощью к Чарльзу Гревиллю, заставившему ее отдать ребенка в приемную семью. Гревилль познакомил ее с художником Джорджем Ромни, и Эмма стала музой Ромни благодаря врождённой театральности и поразительной внешности.
Джордж Ромни. Эмма в образе пряхи,1782-1785
За всю свою жизнь Ромни написал около пятидесяти ее портретов. На выставке представлены многие из них.
Джордж Ромни. Эмма Гамильтон, 1782
Когда Гревилль собрался жениться на богатой наследнице, он передал любовницу своему дяде Уильяму Гамильтону, послу в Неаполе, и с этого момента начался стремительный социальный взлет Эммы. Она очень быстро выучила итальянский и французский, научилась петь так, что ее приглашали на работу оперные театры, и оказалась талантливой актрисой.
Джордж Ромни. Эмма Гамильтон в образе вакханки, 1785
Эмма придумала собственный моноспектакль, в котором, одетая в классическое белое платье с яркой шалью, представала в образах знаменитых литературных, исторических и мифологических героинь - от Медеи до Клеопатры и Пенелопы. Спектакль пользовался таким грандиозным успехом, что сцены из него стали появляться даже не посудных сервизах. На выставке сцены спектакля "оживила" современная актриса, и глядя на экран, можно представить себя на месте аристократов-зрителей на представлениях Эммы.
Джордж Ромни. Эмма Харт, позже леди Гамильтон в образе Ариадны, ок. 1785
Гамильтон, для которого Эмма поначалу была просто увлекательным "проектом", постепенно полюбил ее и в 1791 году женился, несмотря на ее прошлое и на недовольство семьи.
Сэр Томас Лоуренс. Эмма в образе Задумчивости, 1791-1792
С этого момента началась новая жизнь Эммы - добропорядочной супруги и знатной дамы. Благодаря статусу своего мужа она получила доступ в самый высший свет, сблизилась с королевой Неаполя Марией Каролиной Австрийской и стала выполнять самые деликатные дипломатические поручения. Тогда и произошло ее знакомство с Нельсоном, переросшее в страстный роман, разрушивший ее жизнь.
Лемюэль Фрэнсис Эбботт. Портрет Горацио Нельсона, 1-го виконта Нельсона, 1800
Письма Нельсона и Эммы, кольца, которыми они обменялись, немногочисленные уцелевшие предметы из их общего дома - поместья Мертон-плейс в графстве Саррей, где они поселились, когда вернулись из Неаполя, представлены в музее, так же как и портреты людей, невольно делавших невозможным их счастье: Гамильтона и жены Нельсона Фрэнсис. На выставке можно увидеть прядь волос, которые Нельсон попросил передать возлюбленной, и его мундир с дырой от пули, который она хранила у своего изголовья.
Из тех шести лет, что им оставалось провести вместе, половину времени Нельсон был при исполнении военных обязанностей. Перед битвой при Трафальгаре, ставшей для него роковой, Нельсон написал письмо, в котором напоминал о дипломатических заслугах Эммы и просил помочь в случае его гибели ей и его "приемной", а на самом деле их родной дочери Горации. Но просьба Нельсона, несмотря на то что он был национальным героем, не была удовлетворена английским правительством.
Мундир Нельсона
Эмма осталась одна, ее муж Уильям Гамильтон к тому времени уже тоже умер, беречь деньги она не умела, и очень быстро влезла в долги. В 1813 году она попала за долги в тюрьму, выйти из которой ей помогли друзья. Но это уже ничего не могло изменить: леди Гамильтон, скрывшись с Горацией от кредиторов во Франции, тщетно пыталась добиться помощи от бывших могущественных друзей, много пила и в 1815 году скончалась. От ее былой красоты, которая запечатлена на многочисленных портретах, к тому времени ничего не осталось…
Карикатура Джеймса Гиллрея "Дидона в отчаянии", 1801
Выставка "Эмма Гамильтон: обольщение и слава" в Национальном морском музее Лондона, повествующая о выдающейся женщине в мире мужчин, продлится до 17 апреля 2017 года.
Национальный морской музей в Лондоне