Краткое содержание по 3 тому. Описание третьей части третьего тома романа Л. Н. Толстого «Война и мир» по главам

Знакомясь с Войной и миром в кратко, перейдем к изучению 3 тома 3 части в кратком содержании по главам.

Глава 1

Война и мир 3 тома 3 части начинается первой главой, где автор рассуждает об истории и той силе, которая является движущей. Он пишет, что цель истории есть постижение законов движения. А чтобы достичь этой цели, по мнению писателя, чтобы понять законы истории, нужно оставить в покое царей и вельмож. Власть не является законодателем истории. Нужно изучать малые элементы, которые невидимы глазу, ведь именно они и руководят массами.

Глава 2

Во второй части узнаем о том, что французы ворвались в Россию и двигаются в сторону столицы. Русским же приходится отступать, отчего они все больше озлобляются на врага. И вот французы в Москве, правда через несколько недель по неизвестным причинам, они покидают город.

Кутузов думает, то битва под Бородино выиграна, но тут он стал получать данные о больших потерях. Новое сражение, которое было запланировано Кутузовым, стало невозможным, ведь нужно было много чего сделать. Но не было возможности атаковать. Москва была отдана неприятелю. Русская армия отступает до Филей от Бородина.

Глава 3

Русские у Филей. На Поклонной горе собрались генералы, которые стали обсуждать невыгодность положения войск. Поднимались и другие вопросы военного характера. Кутузов же с каждым разговором и мнением становился все мрачнее. Он понимает, что нет никакой возможности защищать столицу. Кутузову стало страшно от мысли что нужно оставить Москву. Он никак не мог понять, где же была ошибка, как он мог подпустить Наполеона в город. Кутузов направился к экипажам.

Глава 4

И вот в избе Севастьянова уже который день идет совет, где обсуждаются действия. Берген говорил о том, что нельзя оставлять Москву, нужно защищать столицу, даже ценой русской армии. Но вот Кутузов с этим не был согласен и хотел услышать мнения остальных. Его интересовал вопрос: стоит ли рисковать армией, ведь именно в армии спасение всей России. Может есть смысл отдать столицу без боя? Кутузов не одобрял план графа. Прения еще долго продолжались и вот главнокомандующий делает свое заключение. Отступать.

Глава 5

В Москве же жители стали собирать свои вещи и уходить, при этом, все что не могли брать с собой, сжигали, дабы ничего не доставалось врагу. Ратопчин, который был поставлен руководителем события по оставлению и сожжению Москвы, поступал иначе. Он всеми правдами и неправдами пытался уговорить людей не покидать свои жилища.

Однако русские не хотели оставаться под властью французов. Растопчин же говорил, что бегут только трусы. Но ему не удается переубедить людей.

Глава 6

Элен Безухова с двором возвращается в Петербург. Там она оказывается в неловком положении, ведь одновременно встречает двух своих любовников, принца и богатого вельможу. Оба претендуют на женщину. Она же говорит о том, что никто не имеет права заставлять ее отчитываться в своих действиях. И вельможе, и принцу она предлагает жениться на ней. Сама же принимает католичество, чтобы сделать пожертвования, но прежде она просит папу освободить ее от мужа.

Глава 7

Элен понимает, развестись теперь не проблема, вот только нужно заранее подготовить общество. Чтобы развод не обсуждали, Безухова дает обществу иную тему для обсуждения и это ее отношения с принцем и вельможей, которые одновременно просят ее руки. Каждый дает женщине свой совет, по поводу того, кого ей выбрать, а о Пьере уже никто и не говорит. Сама же Элен пишет мужу письмо, сообщая о намерении развестись и выйти замуж за другого. Письмо отправляют в Москву. Сам же Пьер находится на поле битвы.

Глава 8

В это время Пьер по окончанию Бородинской битвы, направляется к Князькову. Дойдя до перевязочного пункта, он ушел дальше, смешавшись с толпами солдат. Ему захотелось нормальной жизни. Пьер встретил солдат, которые провели его до Можайска.

Глава 9

Безухов устроился на ночлег. Там ему снился сон, в котором он видит Денисова, Анатоля, Долохова. Тут же он видит благодетеля, который ему что-то говорит. Слов не разобрать, но точно речь о добре. Проснувшись утром, Пьер едет в Москву. По дороге узнает о смерти Болконского Андрея и Курагина Анатоля.

Глава 10

Приехав в Москву, Пьер отправляется к главнокомандующему. В приемной влиятельные лица обсуждают тему сдачи Москвы. Многие говоря о том, что нужно драться, но Пьер говорит, то нет возможности сражаться в городе. Тут же Безухов читает афишу Растопчина, где тот призывает защищать столицу.

Глава 11

Пьера вызывают к Растопчину, где тот рассказывает о масонах, которые уже арестованы за распространение французской прокламации. Так как Пьер также масон, то граф предупреждает о возможном его аресте и советует уезжать с города, порвав все свои связи с бывшими собратьями.

Домой Пьер попал под вечер, где встретился с многими людьми. После всех разговоров, он открыл письмо жены. Чита его, он многое не понимал, а потом уснул. На утро его разбудил дворецкий, сообщая о том, что под дверью ждет полицейский и другие люди, ожидающие приема. Пьер собрался и шел через задний двор. Больше его никто не видел до конца московского разорения.

Глава 12

Ростовы до последнего дня оставались в столице. Графиня потеряла покой как только оба ее сына оказались на войне. Чтобы как-то успокоить графиню, граф переводит Петра в полк Безухова, что располагался под Москвой. Ростова не хочет слышать об отъезде, пока не приедет домой сын. Петя вернулся, но, опека матери ему в тягость. Он много времени проводит с Наташей. Графиня получает письмо и от второго сына, который сообщает о встрече с Марьей. Ростова рада за сына, а также за его выбор, ведь такая партия могла поправить их положение. Ростовы готовятся к отъезду.

Глава 13

В доме Ростовых все перевернулось с ног на голову. Все готовятся к отъезду. Наташа из окна видит раненых и предлагает размещать всех в их доме. Графиня не дождется, когда уже они уедут. Теперь она боится всего, а тем более боится, чтобы ее Петя не поехал на сражение, что планируется у Трех Гор.

Глава 14

Ростовы продолжают сборы. Собирали вещи до поздней ночи, после чего легли спать. Именно в этой ночью к ним привозят раненого Андрея Болконского.

Глава 15

И вот у Ростовых все готово к отправке. Раненые просятся взять их с собой. Граф освобождает им несколько телег, за что получает упрек от жены. К Ростовым приезжает Берг — зять Ростовых.

Глава 16

Берг хвастается заслугами, а Петя рассказывает Наташе об отказе графин освободить повозки под раненых. Наташа обвинила мать в черствости, но потом графиня сдалась и подводы отдали раненым.

Глава 17

Соня замечает, что в одной из повозок, где были раненые, находился и Болконский, о чем рассказала матери. Зная реакцию дочери, графиня принимает решение ничего не говорить Наташе. Ростовы отправляются в путь. По дороге встретили Пьера, который решил остаться в Москве и встретиться с Наполеоном в битве.

Глава 18

Пьер же остановился в доме покойного Баздеева. Здесь он оказался как раз после того, как побывал у Растопчина, и проснулся в растерянности, с чувством безнадежности в своем доме, куда приехал полицейский чиновник. И вот, выйдя незамеченным из дома, он пошел к Баздеевым. Там, попросив слугу раздобыть ему одежду крестьянина, переоделся и пошел искать пистолет. Как раз по дороге за покупкой оружия он и встретил Ростовых, что уезжали из Москвы.

Глава 19

Начало сентября. Кутузов отдает приказ об отступлении через Москву. Уже второго сентября Наполеон был на Поклонной горе. Он в полном предвкушении, ожидая бояр. Наконец его давняя мечта осуществится. Пока Наполеон предвкушал встречу и мечтал, его генералы не знали, как сообщить военнокомандующему о том, что Москва пуста.

Глава 20

Наполеон ждет, но все тщетно, ведь в городе если и осталась какая-то доля населения, но в целом, город пустовал. Об этом и доложили Бонапарту. Разочарованный, он не въехал в город, а остановился в предместье.

Глава 21

Русские войска походили через Москву, забирая с собой тех, кто еще здесь оставался. Давка на мосту, мародерство по городу.

Глава 22

К дому Ростовых подъехал офицер, назвавшись родственником. Вот только граф с семьей уже уехали, о чем рассказала Мавра Кузьминична. Офицер же хотел просить денег, так как одежда вся износилась. Не дав договорить, его остановила старушка и пошла в дом. Спустя время, она вынесла ассигнации и отдала офицеру. Тот, поблагодарив ее, ушел.

Глава 23-25

В городе пьянки, беспредел. Растопчин оскорблен тем, то его Кутузов не позвал на совет, да еще и не соглашается защищать столицу. Он возвращается в столицу. К нему перестают приходить за распоряжениями, к тому же начинают собираться толпы перед его домом. Толпа чего-то требует и тут Растопчин приказывает привести Верещагина. Его он отдает толпе на растерзание со словами, что Верещагин за французов. Сам же Растопчин выходит на задний двор и направляется в Сокольники в загородный дом. Там он принял решение отправиться к Кутузову и все ему высказать. По дороге он встретил сумасшедшего, который напомнил недавнее событие с Верещагиным и тот понял, что свое преступление он никогда не забудет.

Растопчин прибыл к Кутузову, упрекая его в том, что он не защищает Москву. Сам же Кутузов сказал, что Москвы он без сражения не отдаст.

Глава 26

И вот в столицу входят французские солдаты. Но не богатство улиц встречает врага, а мародерство и грабежи.

Глава 27-28

Пребывая в доме своего покойного знакомого, где Пьер жил, он принимает решение участвовать в народной защите столицы, По этой причине покупает одежду крестьянина. После чего отправляется за пистолетом. Французы уже в столице. Пьер пока еще не знает, как будет убивать Наполеона, но он твердо намерен осуществить свое предприятие.

В дом Безухова входят французы, чтобы разместиться там. Пьяный слуга Пьера пытается выстрелить во француза, но Пьер выбивает пистолет, тем самым, спасая жизнь солдату. Тот представился Рамбалем. Капитан — француз зачислил Безухова в друзья пригласил у себе на ужин.

Глава 29

За ужином они разговаривают о Париже, о том, насколько отважными являются русские солдаты. Пьер позже понимает, насколько противным является этот разговор с французом. Он ненавидит себя за слабость, за то, что общение с французом уничтожило расположение его духа. Он понимает теперь, что не сможет убить злодея, хотя все для этого готово. Пьеру хочется уйти, но он не может найти в себе силы. Дальше продолжается разговор француза и Пьера. Капитан вспоминает детство, свою жизнь, увлечение женщинами. Рассказал и о последнем увлечении в Польше. Пьер же рассказал о женщине, которую всю жизнь любил, но быть с ней не может. В разговоре капитан узнал, что Пьер очень богат. Он удивился тому, что имея такие богатства, он не покинул столицу.

Выйдя ночью с капитаном на улицу, они увидели зарево в конце города, что не было странным, ведь пожары случались в городе. Вспомнив о своем намерении убить Бонапарта, Пьеру становится плохо, он идет в комнату, падает на диван и засыпает.

Глава 30

Зарево в Москве видели многие, в том числе и Ростовы, которые остановились в Мытищах. Как горит столица отсюда было хорошо видно.

Глава 31

Услышав о том, что горит Москва, графиня заплакала. Наташа же все время прислушивается к стонущему адъютанту. Она была как не здесь с того самого момента, как Соня рассказала о Болконском, который ранен и едет вместе с ними. Сначала она все время расспрашивала об Андрее, но потом поняла, что никто ей правду не расскажет.
Дождавшись, когда все уснут, она сама пошла к нему.

Глава 32

После ранения Андрей пробыл семь дней в беспамятстве. Доктор сказал, что рана смертельная. Он понимает, если Андрей не умер сейчас, то умрет позже, испытывая сильные боли. Доктор удивляется терпению Андрея, ведь его боль должна уже быть ужасной. Андрей часто впадает в беспамятство, а в промежутках, когда приходит в себя, размышляет о жизни.И тут в памяти возникает образ Наташи Ростовой и то, как он поступил с ней. Как раз в этот момент и подошла к нему девушка. Он признается ей в любви и просит прощения.

С этого момента Наташа при каждой остановке, шла к Андрею и ухаживала за ним.

Глава 33

Проснулся с утра Пьер с твердым намерением убить Наполеона. Пожар, что был виден вчера, только увеличился. Город уже горел со всех сторон. Проходя по улице, мужчина услышал крики, как оказалось, в горящем доме находился ребенок. Пьер спас девочку и хотел вернуть ребенка, но мать ее не нашел.

Глава 34

Пьер отдает ребенка женщине, которая знает родителей девочки. Сам же он идет дальше с намерениями помогать. Далее Пьер увидел, как французы стали издеваться над армянским семейством, за которым недавно наблюдал сам Безухов. Не смог наблюдать за таким поведением французов, Пьер бросился на солдат. Когда пришел в себя, его руки были уже связаны. Французам был отдан приказ арестовывать всех подозрительных русских. Пьер оказался наиболее подозрительным и его размещают отдельно под строгим караулом.

А какую оценку поставите вы?

Лев Николаевич Толстой

Война и мир

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

I

С конца 1811-го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти - миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811-го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.

Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.

Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frère, je consens à rendre le duché au duc d"Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] - и войны бы не было.

Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан mémorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас - потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей-христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.

Для нас, потомков, - не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.

Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все - миллиарды причин - совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.

Лев Николаевич Толстой
ВОЙНА И МИР

ТОМ 2
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

I.
В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания. В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за-границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований. --Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем. Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу. Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте. Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне. Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений. Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном. Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам. Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое-где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из-под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое-где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели. Лакей Петр что-то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину. - Ваше сиятельство, лёгко как! - сказал он, почтительно улыбаясь. - Что! - Лёгко, ваше сиятельство. "Что он говорит?" подумал князь Андрей. "Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже... как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает... А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб". На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично-растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца. "Весна, и любовь, и счастие!" - как будто говорил этот дуб, - "и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они - из спины, из боков; как выросли - так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам". Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего-то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их. "Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, - наша жизнь кончена!" Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно-приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.
II.
По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему. Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться. Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно-тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что-то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад. Князю Андрею вдруг стало от чего-то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой-то своей отдельной, - верно глупой - но веселой и счастливой жизнию. "Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?" невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей. Граф Илья Андреич в 1809-м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать. В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему-то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: "о чем она думает? Чему она так рада!". Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее. В комнате с закрытыми изнутри ставнями было жарко. Он досадовал на этого глупого старика (так он называл Ростова), который задержал его, уверяя, что нужные бумаги в городе, не доставлены еще, досадовал на себя за то, что остался. Князь Андрей встал и подошел к окну, чтобы отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет, как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату. Он отворил окно. Ночь была свежая и неподвижно-светлая. Перед самым окном был ряд подстриженных дерев, черных с одной и серебристо-освещенных с другой стороны. Под деревами была какая-то сочная, мокрая, кудрявая растительность с серебристыми кое-где листьями и стеблями. Далее за черными деревами была какая-то блестящая росой крыша, правее большое кудрявое дерево, с ярко-белым стволом и сучьями, и выше его почти полная луна на светлом, почти беззвездном, весеннем небе. Князь Андрей облокотился на окно и глаза его остановились на этом небе. Комната князя Андрея была в среднем этаже; в комнатах над ним тоже жили и не спали. Он услыхал сверху женский говор. - Только еще один раз, - сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей. - Да когда же ты спать будешь? - отвечал другой голос. - Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз... Два женские голоса запели какую-то музыкальную фразу, составлявшую конец чего-то. - Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец. - Ты спи, а я не могу, - отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия. - Соня! Соня! - послышался опять первый голос. - Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, - сказала она почти со слезами в голосе. - Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало. Соня неохотно что-то отвечала. - Нет, ты посмотри, что за луна!... Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, - туже, как можно туже - натужиться надо. Вот так! - Полно, ты упадешь. Послышалась борьба и недовольный голос Сони: "Ведь второй час". - Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди. Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи. - Ах... Боже мой! Боже мой! что ж это такое! - вдруг вскрикнула она. - Спать так спать! - и захлопнула окно. "И дела нет до моего существования!" подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему-то ожидая и боясь, что она скажет что-нибудь про него. - "И опять она! И как нарочно!" думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.
III.
На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой. Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами. Целый день был жаркий, где-то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко. "Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны", подумал князь Андрей. "Да где он", подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, - ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. "Да, это тот самый дуб", подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, - и всё это вдруг вспомнилось ему. "Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!" --Возвратившись из своей поездки, князь Андрей решился осенью ехать в Петербург и придумал разные причины этого решенья. Целый ряд разумных, логических доводов, почему ему необходимо ехать в Петербург и даже служить, ежеминутно был готов к его услугам. Он даже теперь не понимал, как мог он когда-нибудь сомневаться в необходимости принять деятельное участие в жизни, точно так же как месяц тому назад он не понимал, как могла бы ему притти мысль уехать из деревни. Ему казалось ясно, что все его опыты жизни должны были пропасть даром и быть бессмыслицей, ежели бы он не приложил их к делу и не принял опять деятельного участия в жизни. Он даже не понимал того, как на основании таких же бедных разумных доводов прежде очевидно было, что он бы унизился, ежели бы теперь после своих уроков жизни опять бы поверил в возможность приносить пользу и в возможность счастия и любви. Теперь разум подсказывал совсем другое. После этой поездки князь Андрей стал скучать в деревне, прежние занятия не интересовали его, и часто, сидя один в своем кабинете, он вставал, подходил к зеркалу и долго смотрел на свое лицо. Потом он отворачивался и смотрел на портрет покойницы Лизы, которая с взбитыми a la grecque 1 буклями нежно и весело смотрела на него из золотой рамки. Она уже не говорила мужу прежних страшных слов, она просто и весело с любопытством смотрела на него. И князь Андрей, заложив назад руки, долго ходил по комнате, то хмурясь, то улыбаясь, передумывая те неразумные, невыразимые словом, тайные как преступление мысли, связанные с Пьером, с славой, с девушкой на окне, с дубом, с женской красотой и любовью, которые изменили всю его жизнь. И в эти-то минуты, когда кто входил к нему, он бывал особенно сух, строго-решителен и в особенности неприятно-логичен. - Mon cher, 2 - бывало скажет входя в такую минуту княжна Марья, - Николушке нельзя нынче гулять: очень холодно. - Ежели бы было тепло, - в такие минуты особенно-сухо отвечал князь Андрей своей сестре, - то он бы пошел в одной рубашке, а так как холодно, надо надеть на него теплую одежду, которая для этого и выдумана. Вот что следует из того, что холодно, а не то чтобы оставаться дома, когда ребенку нужен воздух, говорил он с особенной логичностью, как бы наказывая кого-то за всю эту тайную, нелогичную, происходившую в нем, внутреннюю работу. Княжна Марья думала в этих случаях о том, как сушит мужчин эта умственная работа.
IV.
Князь Андрей приехал в Петербург в августе 1809 года. Это было время апогея славы молодого Сперанского и энергии совершаемых им переворотов. В этом самом августе, государь, ехав в коляске, был вывален, повредил себе ногу, и оставался в Петергофе три недели, видаясь ежедневно и исключительно со Сперанским. В это время готовились не только два столь знаменитые и встревожившие общество указа об уничтожении придворных чинов и об экзаменах на чины коллежских асессоров и статских советников, но и целая государственная конституция, долженствовавшая изменить существующий судебный, административный и финансовый порядок управления России от государственного совета до волостного правления. Теперь осуществлялись и воплощались те неясные, либеральные мечтания, с которыми вступил на престол император Александр, и которые он стремился осуществить с помощью своих помощников Чарторижского, Новосильцева, Кочубея и Строгонова, которых он сам шутя называл comite du salut publique. 3 Теперь всех вместе заменил Сперанский по гражданской части и Аракчеев по военной. Князь Андрей вскоре после приезда своего, как камергер, явился ко двору и на выход. Государь два раза, встретив его, не удостоил его ни одним словом. Князю Андрею всегда еще прежде казалось, что он антипатичен государю, что государю неприятно его лицо и всё существо его. В сухом, отдаляющем взгляде, которым посмотрел на него государь, князь Андрей еще более чем прежде нашел подтверждение этому предположению. Придворные объяснили князю Андрею невнимание к нему государя тем, что Его Величество был недоволен тем, что Болконский не служил с 1805 года. "Я сам знаю, как мы не властны в своих симпатиях и антипатиях, думал князь Андрей, и потому нечего думать о том, чтобы представить лично мою записку о военном уставе государю, но дело будет говорить само за себя". Он передал о своей записке старому фельдмаршалу, другу отца. Фельдмаршал, назначив ему час, ласково принял его и обещался доложить государю. Через несколько дней было объявлено князю Андрею, что он имеет явиться к военному министру, графу Аракчееву. В девять часов утра, в назначенный день, князь Андрей явился в приемную к графу Аракчееву. Лично князь Андрей не знал Аракчеева и никогда не видал его, но всё, что он знал о нем, мало внушало ему уважения к этому человеку. "Он - военный министр, доверенное лицо государя императора; никому не должно быть дела до его личных свойств; ему поручено рассмотреть мою записку, следовательно он один и может дать ход ей", думал князь Андрей, дожидаясь в числе многих важных и неважных лиц в приемной графа Аракчеева. Князь Андрей во время своей, большей частью адъютантской, службы много видел приемных важных лиц и различные характеры этих приемных были для него очень ясны. У графа Аракчеева был совершенно особенный характер приемной. На неважных лицах, ожидающих очереди аудиенции в приемной графа Аракчеева, написано было чувство пристыженности и покорности; на более чиновных лицах выражалось одно общее чувство неловкости, скрытое под личиной развязности и насмешки над собою, над своим положением и над ожидаемым лицом. Иные задумчиво ходили взад и вперед, иные шепчась смеялись, и князь Андрей слышал sobriquet 4 Силы Андреича и слова: "дядя задаст", относившиеся к графу Аракчееву. Один генерал (важное лицо) видимо оскорбленный тем, что должен был так долго ждать, сидел перекладывая ноги и презрительно сам с собой улыбаясь. Но как только растворялась дверь, на всех лицах выражалось мгновенно только одно - страх. Князь Андрей попросил дежурного другой раз доложить о себе, но на него посмотрели с насмешкой и сказали, что его черед придет в свое время. После нескольких лиц, введенных и выведенных адъютантом из кабинета министра, в страшную дверь был впущен офицер, поразивший князя Андрея своим униженным и испуганным видом. Аудиенция офицера продолжалась долго. Вдруг послышались из-за двери раскаты неприятного голоса, и бледный офицер, с трясущимися губами, вышел оттуда, и схватив себя за голову, прошел через приемную. Вслед за тем князь Андрей был подведен к двери, и дежурный шопотом сказал: "направо, к окну". Князь Андрей вошел в небогатый опрятный кабинет и у стола увидал cорокалетнего человека с длинной талией, с длинной, коротко-обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре-зелеными тупыми глазами и висячим красным носом. Аракчеев поворотил к нему голову, не глядя на него. - Вы чего просите? - спросил Аракчеев. - Я ничего не... прошу, ваше сиятельство, - тихо проговорил князь Андрей. Глаза Аракчеева обратились на него. - Садитесь, - сказал Аракчеев, - князь Болконский? - Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству поданную мною записку... - Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, - перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо-презрительный тон. - Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать. - Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? - сказал учтиво князь Андрей. - На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, - сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. - Вот! - он подал князю Андрею. На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: "неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего". - В какой же комитет передана записка? - спросил князь Андрей. - В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья. Князь Андрей улыбнулся. - Я и не желаю. - Без жалованья членом, - повторил Аракчеев. - Имею честь. Эй, зови! Кто еще? - крикнул он, кланяясь князю Андрею.
V.
Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809-м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое-то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место. Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во-первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во-вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет, радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть. На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем-то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра). - Mon cher, 5 даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C"est le grand faiseur.6 Я скажу ему. Он обещался приехать вечером... - Какое же дело Сперанскому до военных уставов? - спросил князь Андрей. Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского. - Мы с ним говорили про вас на-днях, - продолжал Кочубей, - о ваших вольных хлебопашцах... - Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? - сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского. - Маленькое именье ничего не приносило дохода, - отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок. - Vous craignez d"etre en retard, 7 - сказал старик, глядя на Кочубея. - Я одного не понимаю, - продолжал старик - кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать? - Те, кто выдержат экзамены, я думаю, - отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь. - Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?... - Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но... - Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что-то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание - он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его.

Как только адъютант сказал это, старый усатый офицер с счастливым лицом и блестящими глазами, подняв кверху саблю, прокричал: «Виват!» – и, скомандовав уланам следовать за собой, дал шпоры лошади и подскакал к реке. Он злобно толкнул замявшуюся под собой лошадь и бухнулся в воду, направляясь в глубь к быстрине течения. Сотни уланов поскакали за ним. Было холодно и жутко на середине и на быстрине течения. Уланы цеплялись друг за друга, сваливались с лошадей, лошади некоторые тонули, тонули и люди, остальные старались плыть кто на седле, кто держась за гриву. Они старались плыть вперед на ту сторону и, несмотря на то, что за полверсты была переправа, гордились тем, что они плывут и тонут в этой реке под взглядами человека, сидевшего на бревне и даже не смотревшего на то, что они делали. Когда вернувшийся адъютант, выбрав удобную минуту, позволил себе обратить внимание императора на преданность поляков к его особе, маленький человек в сером сюртуке встал и, подозвав к себе Бертье, стал ходить с ним взад и вперед по берегу, отдавая ему приказания и изредка недовольно взглядывая на тонувших улан, развлекавших его внимание.

Для него было не ново убеждение в том, что присутствие его на всех концах мира, от Африки до степей Московии, одинаково поражает и повергает людей в безумие самозабвения. Он велел подать себе лошадь и поехал в свою стоянку.

Человек сорок улан потонуло в реке, несмотря на высланные на помощь лодки. Большинство прибилось назад к этому берегу. Полковник и несколько человек переплыли реку и с трудом вылезли на тот берег. Но как только они вылезли в обшлепнувшемся на них, стекающем ручьями мокром платье, они закричали: «Виват!», восторженно глядя на то место, где стоял Наполеон, но где его уже не было, и в ту минуту считали себя счастливыми.

Ввечеру Наполеон между двумя распоряжениями – одно о том, чтобы как можно скорее доставить заготовленные фальшивые русские ассигнации для ввоза в Россию, и другое о том, чтобы расстрелять саксонца, в перехваченном письме которого найдены сведения о распоряжениях по французской армии, – сделал третье распоряжение – о причислении бросившегося без нужды в реку польского полковника к когорте чести (Légion d’honneur), которой Наполеон был главою.

Русский император между тем более месяца уже жил в Вильне, делая смотры и маневры. Ничто не было готово для войны, которой все ожидали и для приготовления к которой император приехал из Петербурга. Общего плана действий не было. Колебания о том, какой план из всех тех, которые предлагались, должен быть принят, только еще более усилились после месячного пребывания императора в главной квартире. В трех армиях был в каждой отдельный главнокомандующий, но общего начальника над всеми армиями не было, и император не принимал на себя этого звания.

Чем дольше жил император в Вильне, тем менее и менее готовились к войне, уставши ожидать ее. Все стремления людей, окружавших государя, казалось, были направлены только на то, чтобы заставлять государя, приятно проводя время, забыть о предстоящей войне.

После многих балов и праздников у польских магнатов, у придворных и у самого государя, в июне месяце одному из польских генерал-адъютантов государя пришла мысль дать обед и бал государю от лица его генерал-адъютантов. Мысль эта радостно была принята всеми. Государь изъявил согласие. Генерал-адъютанты собрали по подписке деньги. Особа, которая наиболее могла быть приятна государю, была приглашена быть хозяйкой бала. Граф Бенигсен, помещик Виленской губернии, предложил свой загородный дом для этого праздника, и 13 июня был назначен обед, бал, катанье на лодках и фейерверк в Закрете, загородном доме графа Бенигсена.

В тот самый день, в который Наполеоном был отдан приказ о переходе через Неман и передовые войска его, оттеснив казаков, перешли через русскую границу, Александр проводил вечер на даче Бенигсена – на бале, даваемом генерал-адъютантами.

Был веселый, блестящий праздник; знатоки дела говорили, что редко собиралось в одном месте столько красавиц. Графиня Безухова в числе других русских дам, приехавших за государем из Петербурга в Вильну, была на этом бале, затемняя своей тяжелой, так называемой русской красотой утонченных польских дам. Она была замечена, и государь удостоил ее танца.

Борис Друбецкой, en garçon (холостяком), как он говорил, оставив свою жену в Москве, был также на этом бале и, хотя не генерал-адъютант, был участником на большую сумму в подписке для бала. Борис теперь был богатый человек, далеко ушедший в почестях, уже не искавший покровительства, а на ровной ноге стоявший с высшими из своих сверстников.

В двенадцать часов ночи еще танцевали. Элен, не имевшая достойного кавалера, сама предложила мазурку Борису. Они сидели в третьей паре. Борис, хладнокровно поглядывая на блестящие обнаженные плечи Элен, выступавшие из темного газового с золотом платья, рассказывал про старых знакомых и вместе с тем, незаметно для самого себя и для других, ни на секунду не переставал наблюдать государя, находившегося в той же зале. Государь не танцевал; он стоял в дверях и останавливал то тех, то других теми ласковыми словами, которые он один только умел говорить.

При начале мазурки Борис видел, что генерал-адъютант Балашев, одно из ближайших лиц к государю, подошел к нему и непридворно остановился близко от государя, говорившего с польской дамой. Поговорив с дамой, государь взглянул вопросительно и, видно поняв, что Балашев поступил так только потому, что на то были важные причины, слегка кивнул даме и обратился к Балашеву. Только что Балашев начал говорить, как удивление выразилось на лице государя. Он взял под руку Балашева и пошел с ним через залу, бессознательно для себя расчищая с обеих сторон сажени на три широкую дорогу сторонившихся перед ним. Борис заметил взволнованное лицо Аракчеева, в то время как государь пошел с Балашевым. Аракчеев, исподлобья глядя на государя и посапывая красным носом, выдвинулся из толпы, как бы ожидая, что государь обратится к нему. (Борис понял, что Аракчеев завидует Балашеву и недоволен тем, что какая-то, очевидно важная, новость не через него передана государю.)

Но государь с Балашевым прошли, не замечая Аракчеева, через выходную дверь в освещенный сад. Аракчеев, придерживая шпагу и злобно оглядываясь вокруг себя, прошел шагах в двадцати за ними.

Пока Борис продолжал делать фигуры мазурки, его не переставала мучить мысль о том, какую новость привез Балашев и каким бы образом узнать ее прежде других.

В фигуре, где ему надо было выбирать дам, шепнув Элен, что он хочет взять графиню Потоцкую, которая, кажется, вышла на балкон, он, скользя ногами по паркету, выбежал в выходную дверь в сад и, заметив входящего с Балашевым на террасу государя, приостановился. Государь с Балашевым направлялись к двери. Борис, заторопившись, как будто не успев отодвинуться, почтительно прижался к притолоке и нагнул голову.

Государь с волнением лично оскорбленного человека договаривал следующие слова:

– Без объявления войны вступить в Россию. Я помирюсь только тогда, когда ни одного вооруженного неприятеля не останется на моей земле, – сказал он. Как показалось Борису, государю приятно было высказать эти слова: он был доволен формой выражения своей мысли, но был недоволен тем, что Борис услыхал их.

– Чтоб никто ничего не знал! – прибавил государь, нахмурившись. Борис понял, что это относилось к нему, и, закрыв глаза, слегка наклонил голову. Государь опять вошел в залу и еще около получаса пробыл на бале.

Борис первый узнал известие о переходе французскими войсками Немана и благодаря этому имел случай показать некоторым важным лицам, что многое, скрытое от других, бывает ему известно, и через то имел случай подняться выше во мнении этих особ.

Неожиданное известие о переходе французами Немана было особенно неожиданно после месяца несбывавшегося ожидания, и на бале! Государь, в первую минуту получения известия, под влиянием возмущения и оскорбления, нашел то, сделавшееся потом знаменитым, изречение, которое самому понравилось ему и выражало вполне его чувства. Возвратившись домой с бала, государь в два часа ночи послал за секретарем Шишковым и велел написать приказ войскам и рескрипт к фельдмаршалу князю Салтыкову, в котором он непременно требовал, чтобы были помещены слова о том, что он не помирится до тех пор, пока хотя один вооруженный француз останется на русской земле.

• Наталья Ростова – в этой части эта героиня показана как самоотверженная девушка, которая, видя положение раненых, убеждает родителей пожертвовать для них подводами. Когда по причине войны семья Ростовых вынуждена была выехать из Москвы, Наташа узнала, что в одной из изб, в деревне Мытищи, где они временно остановились, находится раненый Андрей Болконский – и стала самоотверженно ухаживать за ним.
• Андрей Болконский – в этой части описывается случай, как после ранения на Бородинском поле Андрей попадает сначала на перевязочный пункт, затем в село Мытищи. Он просит Евангелие и задумывается о любви Божьей. Здесь Андрея находит Наталья и самоотверженно ухаживает за любимым человеком.
• Пьер Безухов – в этой части романа «Война и мир» показан как человек, который, оказавшись на войне, с одной стороны, испытывает страх, желая оказаться в обычных условиях, с другой – желает совершить, как он считает, доброе дело для своей Отчизны, уничтожив главного врага – Наполеона. Этот план ему не удается. Во время пожара в Москве Пьер Безухов участвует в спасении трехлетней девочки, уступив слезным мольбам ее матери. Заступился за девушку-армянку, подравшись с французом, пытавшимся ее ограбить, за что попал в плен.
• Михаил Илларионович Кутузов – главнокомандующий русской армией, который заботится о сбережении своей армии, с целью чего во время Отечественной войны 1812 года приказывает отступление русских войск из Москвы.
• Граф Растопчин – московский генерал-губернатор. Под видом того, что заботится о народе, просто играет роль «руководителя народного чувства». Получив от Кутузова распоряжение беспрепятственно провести через Москву отступление русских войск, не сумел ничего организовать.

Глава первая

В этой главе Лев Николаевич Толстой рассуждает об абсолютной непрерывности движения, которая непонятна человеческому уму.

Глава вторая

Целью движения французского войска является Москва, и оно с силой стремительности несется к ней. Русская армия вынуждена отступать, но по мере отступления в ней растет ожесточение против врага. Когда Кутузов и вся его армия уже были уверены, что Бородинское сражение выиграно, начали поступать известия о больших потерях в отрядах бойцов.

Глава третья

Отступившие от Бородина русские войска стояли у Филей. Вдруг ездивший для осмотра позиций Ермолов сообщил Кутузову, что сражаться на этой позиции нет никакой возможности, на что фельдмаршал отреагировал с иронией, усомнившись в здоровье Ермолова.

Кутузов, выйдя из экипажа, сел на лавку на краю дороги. Его окружили генералы, и многие вносили свои предложения по защите Москвы от врага. Главнокомандующий, слушая мнения приближенных, ясно понимал, что не было никакой физической возможности защитить Москву от неприятеля в полном значении этих слов, и сейчас ни в коем случае нельзя вступать в сражение, иначе произойдет путаница.

«Неужели это я допустил до Москвы Наполеона, и когда же я это сделал?» – переживал Кутузов и страдал от этого вопроса, который так часто задавал себе самому. Он ясно понимал, что русские войска должны оставить Москву, отступить, и нужно во что бы то ни стало отдать приказание.

Глава четвертая

В этой главе автор описывает военный совет, который происходил не в просторном доме, где собирались генералы, а в простой, хотя и самой лучшей избе обыкновенного мужика Андрея Савастьянова. Его внучка, шестилетняя Малаша, во все глаза смотрела, как один за одним к ним заходили генералы и рассаживались под иконами. Сюда же пожаловал и Кутузов.

Совет все не начинался, потому что все ждали Бенисгена, опаздывающего под предлогом осмотра позиций, хотя на самом деле генерал обедал. Наконец, прибыл и он, и Кутузов, встав, задал всем присутствующим вопрос: «Оставить ли без боя священную и древнюю столицу России, или защищать ее?» Необходимо ли рисковать армией или отдать Москву без боя? Начались прения, но к единому мнению так и не пришли. Главнокомандующий приказал отступление.

Глава пятая

В обстоятельствах, которые были важнее, чем отступление русской армии – оставлении Москвы и сожжении города после Бородинского сражения – Растопчин действовал совершенно иначе, чем Кутузов. Во всех городах России народ с некоторой беспечностью ожидал неприятеля, не бунтуя и не волнуясь при этом. Как только враг приближался к городу, богатые уходили, бросая имущество, бедные – хотя и оставались, сжигали все нажитое. «Стыдно бежать от опасности; только трусы бегут из Москвы», - говорили им, но те, кто понимал обстановку, уходили, осознавая, что это сейчас необходимо. Граф Растопчин в этом случае действовал противоречиво: «то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему…»

Глава шестая

Перед Элен Безуховой возникла странная задача: сохранить близость отношений и с вельможей, с которым встретилась в Петербурге, и с молодым принцем из заграницы – они сошлись в Вильне. Она нашла выход из положения, действуя не хитростью, но поставив себя в положение правой, а других заставляя чувствовать себя виноватыми. Когда иностранец начал упрекать ее, она гордо заявила: «Вот эгоизм и жестокость мужчин! Я ничего лучшего и не ожидала. Женщина приносит себя в жертву вам; она страдает, и вот ей награда. Ваше высочество, какое имеете вы право требовать от меня отчета в моих привязанностях и дружеских чувствах? Это человек, бывший для меня больше чем отцом…» Молодой иностранец склонил Безухову принять католическую веру, сводив в храм, где она совершила определенные обряды посвящения.

Глава седьмая

Элен боялась, что светская власть осудит ее переход в католичество, и поэтому решила вызвать ревность у вельможи, говоря, что единственным средством получить право на нее является женитьба.

По Петербургу распространился слух, за кого из двух претендентов Элен хочет выйти замуж, однако, на том, что перед этим она должна будет развестись с мужем, внимание не акцентировалось. Только Мария Дмитриевна, приезжавшая в Петербург, осмелилась высказать мнение, противное всему обществу.

В законности предпринимаемого решения по поводу предстоящего брака сомневалась и мать Элен – княгиня Курагина, но свои доводы она приводила осторожно.

Дорогие читатели! Предлагаем ознакомиться с по главам.

Окончательно определившись с выбором, Элен написала письмо Пьеру Безухову, где сообщила, что перешла в католическую веру и намерена развестись с ним, чтобы впоследствии вступить в брак.

Глава восьмая

Пьер Безухов, попав на перевязочный пункт, увидев кровь и услышав стоны и крики раненых, пришел в замешательство. Единственное, что ему сейчас хотелось – оказаться в обычных условиях жизни и заснуть в своей постели.

Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее. Задумавшись, он отстал от своих, но увидел солдат, которые, разведя огонь, варили сало. Воспользовавшись предложением поесть, Пьер с удовольствием кушал то, что насыпали ему из котелка (блюдо называлось «кавардачок»). Затем солдаты провели его в Можайск и помогли отыскать своих. В гостиницах постоялого двора места не было, и поэтому Безухову пришлось лечь в свою коляску.

Глава девятая

Только лишь Пьер Безухов прилег головой на подушку, ему показалось, что раздались выстрелы пушек и снарядов и послышались стоны раненых. Он понял, что, к счастью, это был только сон. На дворе стояла тишина. Пьер снова заснул, и ему чудились то слова благодетеля из масонской ложи, то Анатоль и Долохов, которые громко кричали и пели… Разбудил его голос берейтора: «Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство!»

Оказалось, что французы продвинулись в Можайск, и нужно отступать. Пьер пошел через город пешком и везде видел страдания оставленных раненых. По дороге он узнал, что умер его шурин.

Глава десятая

Когда Пьер Безухов вернулся в Москву, его встретил адъютант графа Растопчина, который сообщил, что его везде ищут. Пьер повиновался и, не заезжая домой, взяв извозчика, поехал к главнокомандующему.

В доме графа и приемная, и прихожая были полны чиновников. Все уже знали о том, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана врагу, и рассуждали на эту тему. Ожидая в приемной, пока его вызовут, Пьер общался с присутствующими, которые выражали свое мнение по поводу происходящего.

Глава одиннадцатая

Наконец, Пьера позвали к главнокомандующему. Разговор с Растопчиным был неприятным, ведь он приводил в пример некого Ключарева, который под видом строительства храма разрушает «храм своего отечества». Растопчин настаивал на том, чтобы Пьер прекратил отношения с такими людьми, и уезжал как можно скорее.

Безухов вышел от Растопчина очень рассерженным и сразу направился домой. Там ожидали его просители, которые желали разрешить свои вопросы. Нехотя приняв нескольких из них, Пьер пошел спать. На следующие утро пришел полицейский чиновник, который интересовался, уехал или уезжает ли Безухов. Игнорируя людей, ожидающих его в гостиной, Пьер поспешно оделся и вышел через заднее крыльцо в ворота. Больше домашние его не видели.

Глава двенадцатая

До первого сентября, то есть до того времени, когда неприятель займет Москву, Ростовы оставались в городе. Графиня-мать очень переживала за своих сыновей – Петю и Николая, которые служили в армии. Мысль о том, что они могут погибнуть, страшила бедную женщину. И во сне ей чудились убитые сыновья. Чтобы успокоить Ростову, граф посодействовал тому, чтобы Петя был переведен в полк Безухова, формирующийся под Москвой. Графиня надеялась, что ее любимый мальчик будет поближе к дому и в таких местах службы, где нет сражения. Матери казалось, что никого из детей она не любила так, как Петю.

Хотя уже все выехали из Москвы, Наталья ничего и слышать не хотела до тех пор, пока не вернется ее сокровище. Но когда двадцать восьмого августа он приехал, то специально обходился с мамой холодно и избегал ее нежностей, чтобы не позволить жалеть самого себя. Петя держался общества сестры Натальи, к которой питал нежные братские чувства. «С двадцать восьмого по тридцать первое августа вся Москва была в хлопотах и движении. Каждый день в Дорогомиловскую заставу ввозили и развозили по Москве тысячи раненных в Бородинском сражении, и тысячи подвод, с жителями и имуществом, выезжали в другие заставы…» Готовились к отъезду и Ростовы, которые были в хлопотах и движении. Соня занималась тем, что складывала вещи, но была особенно грустной, узнав о том, что в письме Николай упомянул о княжне Марье. Зато графиня искренне радовалась, видя в этом промысел Божий и будучи уверенной, что ее сын и Марья соединят свои судьбы.

Петя и Наташа не помогали родителям собираться в дорогу, но наоборот, мешали всем. Они были веселыми – Петя находился в предвкушении новых, по его мнению, интересных событий, связанных со сражениями; Наташа слишком долго была грустной, а теперь выздоровела, и для печали не оставалось больше причин.

Глава тринадцатая

В последний день августа в доме Ростовых была суета, связанная с предстоящим отъездом. Двери были открыты настежь, мебель вывезена, сняты картины. Наташа никак не могла сосредоточиться на каком-либо деле, душа ее ни к чему не лежала.

Наташа, мгновенно оценив ситуацию, подошла к майору и попросила разрешения, чтобы раненые остановились у них. Тот согласился, но нужно было еще согласие отца. Граф Ростов на просьбу дочери отреагировал рассеянно, разрешив раненым быть у них, но при этом настаивая на срочном отъезде его семьи.

Петя Ростов за обедом сообщил, что на «Трех горах» будет большое сражение и сказали готовиться, чем вызвал большое расстройство матери, которая не хотела, чтобы сын снова шел на войну, но воспрепятствовать никак не могла, понимая, что чувство патриотизма у Пети преобладает даже над любовью к родным. Он не захочет прислушиваться ни к каким доводам.

Глава четырнадцатая

Страх графини Ростовой еще более усугубился от рассказов о бесчинствах, которые творятся в городе.

После обеда Ростовы стали укладывать вещи, готовясь к скорому отъезду. В этом участвовали все – и взрослые, и Петя, и Соня, и даже Наташа, которая считала, что не нужно брать старую посуду и ковры. Из-за этого во время сборов получилось разногласие.

Как ни спешили Ростовы, отъезд пришлось отложить до утра, потому что и к ночи не все было собрано.

Глава пятнадцатая

Последним днем Москвы стало воскресенье. Казалось бы, все было по-прежнему, и лишь непомерно высокие цены указывали на то, что надвигается беда, и город будет сдан врагу.

Из деревень пришло тридцать нагруженных подвод, принадлежащих Ростовым, что для окружающих казалось огромным богатством. За них даже предлагали огромные деньги. Но это было не настолько важно, как то, что приходили слуги и денщики от получивших ранение офицеров, прося похлопотать, чтобы дали подводы для того, чтобы вывезти их из Москвы. Дворецкий категорически отказывал, и даже не желал сообщать об этом графу; графиня, узнав о том, что хотят воспользоваться их подводами, стала роптать, упрекая Илью Андреевича: «что за дом ничего не дают, а теперь и все наше - детское состояние погубить хочешь…» Этот разговор услышала дочь графини, Наташа Ростова.

Глава шестнадцатая

Первого сентября, как раз накануне отъезда Ростовых из Москвы, из армии приехал Берг, муж Веры. Вбежав в гостиную, он поздоровался с родственниками, спросил о здоровье тещи, но граф, увидев зятя, поинтересовался, как обстоят дела на военном фронте. «Что войска? Отступают или будет еще сраженье?» – спросил Илья Андреевич. Между ними завязался диалог.

Тем временем, Наташа Ростова, узнав о сложном положении раненых, сразу взяла ситуацию в свои руки, слезно и даже возмущенным тоном прося родителей посодействовать в просьбе офицера дать подводы для того, чтобы перевезти их в безопасное место. «Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! - закричала она. - Они остаются!» Девушка сильно волновалась. И вдруг под таким напором графиня сдалась, промолвив: «Делайте, что хотите». Илья Андреевич обрадовался, что дочь добилась того, что раненые не останутся в Москве, ведь он и сам хотел помочь несчастным. Спросив разрешения распорядиться по поводу размещения раненых на подводах, Наташа стала активно действовать в этом направлении. Домашние помогали доброй девушке.

Глава семнадцатая

Все было готово к отъезду, подводы с ранеными одна за другой выезжали со двора. Вдруг Соня Ростова обратила внимание на коляску, в которой было знакомое лицо. Оказалось, это был раненый Андрей Болконский. «Говорят при смерти» – сказали о нем. Соня передала печальную новость графине, и та, заплакав, думала, как сказать об этом Наташе, ведь заранее предвидела реакцию чуткой и импульсивной девушки на известие о бывшем женихе.

Предлагаем ознакомиться с в романе Л. Н. Толстого “Война и мир”.

Наконец, все тронулись в путь. Наташе пока не признались в том, что Андрей Болконский при смерти и едет с ними.

Вдруг, когда объезжали Сухареву башню, Наташа среди народа, который шел и ехал на подводах, заметила Пьера Безухова и радостно вскрикнула: «Смотрите, это он».

Однако, Пьер не разделял радости Наташи, более того, лицо его было печально, и выяснилось, что он остается в Москве. На вопросы граф Безухов отвечал рассеянно и просил, чтобы его ни о чем не спрашивали. Отстав от кареты, Пьер отошел на тротуар.

Глава восемнадцатая

Пока знакомых Пьера волновал вопрос, куда же он исчез из дома, Безухов в течение двух дней жил в пустой квартире покойного Бездеева. Что же явилось причиной его внезапного исчезновения? Во-первых, настоятельный совет Растопчина, который приказывал как можно быстрее удалиться из города; во-вторых, – и это явилось последнее каплей – Безухову сообщили, что в приемной его дожидается француз, который привез письмо от супруги Елены Васильевны. Пьер пообещал встретиться с французом, а сам, взяв шляпу, вышел через заднюю дверь кабинета.

Найдя дом Бездеева, в котором давно не бывал, Безухов спросил Софью Даниловну и, узнав, что она уехала в торжовскую деревню, все равно вошел под предлогом того, что нужно разобрать книги.

Предупредив слугу Герасима ни в коем случае не говорить, кто он, Пьер попросил приобрести крестьянское платье и пистолет. Именно тогда, когда Безухов с Герасимом ходил покупать пистолет, он и встретил Ростовых.

Глава девятнадцатая

Первого сентября, ночью, Кутузов отдал приказ об отступлении русских войск от Москвы на Рязанскую дорогу.

«Разве могло быть иначе?» – подумал Наполеон, считая, что российская столица уже у его ног. Позавтракав, французский император снова стоял на Поклонной горе, размышляя и придумывая речь, с которой он обратится к боярам.

Вдруг император, чувствуя, что величественная минута продолжается слишком долго, подал рукою знак, и после того, как раздался сигнал пушки, войска двинулись в город.

Глава двадцатая

Москва была пуста, несмотря на то, что в ней оставался еще некоторый процент жителей. Беспокойный и усталый Наполеон, желая соблюсти правила приличия, ожидал депутации. Наконец, он приказал подать экипаж, и, сев в карету, со словами «Не удалась развязка театрального представления», поехал в предместье.

Глава двадцать первая

Русская армия, проходя через Москву, увлекали за собой последних жителей и раненых. Во время движения войск была давка. На Москворецком мосту послышались сильные крики большой толпы, и страшно визжала какая-то баба. Оказывается, это произошло оттого, что генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбегаются, приказал снять орудия и сказал, что будет стрелять по мосту, который заполнили люди.

Глава двадцать вторая

Сам город опустел. Не было слышно звуков проезжающих повозок, очень редкими были шаги пешеходов. Во дворе Ростовых тоже было тихо. Из домочадцев Ростовых остались лишь ребенок – казачок Мишка, который был внуком Васильевича, дворник Игнат, Мавра Кузьминична и Васильич.

Вдруг к калитке подошел офицер и стал просить, чтобы дали поговорить с Ильей Андреевичем Ростовым. Узнав, что хозяева уехали, офицер расстроился. Оказалось, что это был родственник графу, и Мавра Кузьминична, сразу заметив это, решила помочь бедному человеку в стоптанных сапогах и дала ему двадцать рублей.

Глава двадцать третья

В недостроенном доме, на Варварке, в питейном заведении, были слышны пьяные крики и песни. Около десяти человек фабричных пели вразнобой, пьяными голосами. Вдруг послышались удары, в дверях завязалась драка между целовальником и кузнецом, который в ходе потасовки был убит.

Другая, небольшая группа людей собралась у стены Китай-города и слушала человека, который читал указ от тридцать первого августа. Чтобы удостовериться в том, что в указе написана правда, желая послужить на благо Отечества, народ двинулся к полицмейстеру, но тот, испугавшись, на дрожжах сбежал от толпы.

Глава двадцать четвертая

Возмущенный и огорченный тем, что его не пригласили на военный совет, граф Растопчин вернулся в Москву. После ужина его разбудил курьер, который привез письмо от Кутузова, в котором тот просил выслать полицейских чиновников для того, чтобы провести войска через город. Хотя Растопчин знал, что Москва будет оставлена, эта просьба, изложенная в письменном виде, вызвала у него раздражение. В будущем в своих записках он описывал причины своего отношения к происходящему: тысячи жителей обмануты тем, что Москва не будет сдана, московская святыня, запасы хлеба, даже оружие не вывезены.

Причины для бунта народа не было, жители уехали, отступавшие войска наполняли город, но Растопчин почему-то волновался. Оказалось, что этот человек совершенно не знает народа, которым руководил, он просто играл красивую роль, которая нравилась ему. Но только лишь событие приняло настоящие, исторические масштабы, в роли Растопчина уже не было необходимости, эта игра оказалась бессмысленной.

Всю ночь сильно раздраженный граф Растопчин отдавал приказания, повелевая отпустить и пожарную команду, и заключенных из острога, и даже сумасшедших из желтого дома. Услышав о том, что Верещагина еще не казнили, Растопчин велел привести его к нему.

Глава двадцать пятая

Настало такое время, когда никто уже не спрашивал распоряжений графа: все оставшиеся в городе решали сами, что им делать. Растопчин, хмурый и недовольный, уезжал в Раскольники. Полицмейстер и адъютант вошли к нему сообщить, что лошади готовы, но также объявили, что за дверью графа ждет огромная толпа людей. Растопчин подошел к окну, чтобы увидеть собравшийся народ. Затем, проигнорировав предложение полицмейстера по поводу того, что делать с таким множеством людей, граф подумал: ««Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва». И, выйдя, поздоровавшись с народом, натравил разъяренных людей против своего врага Верещагина, обвинив бедного человека в измене Родине. После таких слов последовала расправа над жертвой, которую Растопчин приказал убить. Погиб также высокий малый, который имел неосторожность вцепиться в шею Верещагину. После того, как гнев толпы был удовлетворен, граф Растопчин сел в коляску и уехал. Прибыв в загородный дом и занявшись домашними делами, он совсем успокоился, заглушив укоры совести. Через некоторое время Растопчин выехал из Сокольников и поехал к Яузовскому мосту, чтобы встретить там Кутузова, которому хотел высказать гневные слова. По дороге он встретил сумасшедшего, который, увидев его, побежал рядом с коляской, произнося нелепые слова: «Трижды убили меня, трижды воскресал я из мертвых. Они побили каменьями, распяли меня… Я воскресну… воскресну… воскресну».

Растопчин все же достиг намеченной цели. Он встретил Кутузова возле Яузовского моста и упрекал его за то, что он якобы сказал, что не сдаст Москву без сражения, но обманул. И вдруг Главнокомандующий тихо произнес: «Я не отдам Москвы, не дав сражения». Эти слова вызвали странную реакцию у Растопчина: он поспешно отошел от Кутузова и вдруг, взяв в руки нагайку, стал криком разгонять собравшиеся повозки.

Глава двадцать шестая

В полдень войска Мюрата вступили в Москву. Небольшая толпа оставшихся в Москве жителей собралась вокруг этого «длинноволосого начальника» и недоумевала, кто это. Мюрат, повернувшись к переводчику, спросил, где русские войска. О том, что ворота в крепость заделаны и, возможно, там засада, ему доложил французский офицер. Мюрат приказал расстрелять ворота из легких орудий. Началась перестрелка между французами и теми, кто находился за воротами. Кто были эти люди, не знал никто, но все они были убиты.

Когда солдаты войска, измученные и истощенные, разошлись по квартирам, они не смогли воздержаться, чтобы не грабить то, что было нажито хозяевами.

В тот же день французскими начальниками раздавались приказы о том, чтобы, во-первых, запретить войскам расходиться по городу, во-вторых, пресечь всякое мародерство и притеснение жителей, но не смогли удержать голодных воинов от грабежей. Вследствие бесчинств начались и пожары. Город уничтожился. Москва сгорела.

Глава двадцать седьмая

Пьер Безухов в своем уединении был близок к сумасшествию. Ища тихого убежища, он нашел его в кабинете покойного Иосифа Алексеевича. Думая, что будет защищать Москву, Пьер приобрел кафтан и пистолет. Его преследовала неотступная мысль – убить Наполеона и тем самым либо погибнуть, либо «прекратить несчастье всей Европы». Он пил водку, спал на грубой постели, на грязном белье и был в состоянии, которое похоже на помешательство.

Но еще в более жутком состоянии был Макар Алексеич, который, будучи пьяным, увидев пистолет Пьера на столе, схватил его и стал кричать: «К оружию! На абордаж!» Его пытались унять.

В таком виде и застали их приблизившиеся к дому двое конных французов.

Глава двадцать восьмая

Французские воины вошли в жилище и были довольны, что попали в такую хорошую квартиру. Они стали говорить с Герасимом и Пьером, но первый не знал французского, второй – делал вид, что не знает – до тех пор, пока пьяный Макар Алексеич не выстрелил во французского офицера. Слава Богу, обошлось без жертв, потому что Пьер вовремя защитил француза, выхватив пистолет у безумного Макара. Далее Безухов, забыв о своем намерении не выдавать свое знание иностранного языка, обратился к французу со словами: «Вы не ранены?» Он стал умолять офицера не расправляться с Макаром Алексеичем, убеждая, что тот сделал это в безумии. Услышав, что Пьер свободно говорит по-французски, офицер подумал, что он француз и был убежден в этом даже тогда, когда Безухов признался, что на самом деле русский. Благодарный за спасение жизни, офицер помиловал Макара Алексеича, приказав отпустить его.

Глава двадцать девятая

Как ни уверял Пьер капитана, что он не француз, офицер и слышать ничего не хотел. Он убеждал Безухова, что навеки связан с ним, потому что очень благодарен за спасение жизни. В этом человеке Пьер увидел столько благородства, столько добродушия, что невольно пожал протянутую руку. «Капитан Рамбаль, тринадцатого легкого полка, кавалер Почетного легиона за дело седьмого сентября» – отрекомендовался он, улыбаясь. В разговоре с этим веселым, добрым офицером Пьер испытывал чувство удовлетворенности.

Принесены были кушанья, и Рамбаль пригласил Пьера, который с радостью согласился, потому что был очень голоден. Они разговаривали во время трапезы по-французски, но вдруг беседа была прервана приездом Мореля, который пришел сказать капитану, что прибыли виртембергские гусары и желают ставить лошадей на тот же двор, где стояли лошади капитана. Тот спросил у старшего унтер-офицера, на каком основании занимают квартиру, которая уже занята. Наконец, немец, речь которого переводил Пьер, сдался и увел своих солдат.

Пьера мучило сознание собственной слабости. Он понимал, что теперь не сможет убить Наполеона.

Вдруг веселый разговор капитана, прежде забавный для Безухова, стал ему противен. Он хотел уйти, но продолжал сидеть на том же месте. Рамбаль разоткровенничался с ним и рассказал о своем детстве и юности, Пьер тоже вдруг неожиданно для себя самого поведал французу, что любит Наташу Ростову, но она не может принадлежать ему. Наконец, он открыл офицеру и свое положение, и настоящий титул. Француз был удивлен, как человек, будучи настолько богатым, остается в Москве и пытается скрыть свое звание и даже имя.

На Петровке начался пожар, но это было очень далеко, так что повода для волнений пока не было.

Глава тридцатая

Ростовы выехали очень поздно и вынуждены были разместиться в одной из изб, находящихся в Мытищах, потому что поезд довез их только до этого места.
В осенней темноте ночи страшно звучали стоны раненого, который находился в соседней от Ростовых избе и испытывал сильные боли из-за разбитой кисти руки.

Вдруг все увидели другой пожар, который начался в Москве, и уже испугались. Тушить его было некому. Напуганные люди вздыхали, молились, но сделать ничего не могли.

Глава тридцать первая

Вернувшись, камердинер доложил графу Илье Андреевичу, что в Москве начались пожары. Все Ростовы пришли в ужас от этого известия: графиня Наталья заплакала, Соня испугалась, Наташа поникла и побледнела. Сраженная известием о ранении Андрея Болконского, она говорила теперь невпопад и мало на чем могла сосредоточить внимание. Она сидела неподвижно, в глазах читалось какое-то решение, но что именно, родные понять не могли.

Сначала Наталья притворилась, что спит, а затем, под покровом ночи, когда все родные уснули, вышла в сени, а оттуда – во двор. Девушка преследовала цель увидеть Андрея Болконского. И нашла своего любимого в избе, среди раненых. «Он был такой же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее». Увидев Наталью, он протянул ей руку.

Глава тридцать вторая

После того, как князь Андрей Болконский очнулся на перевязочном пункте, который находился на Бородинском поле, он почти постоянно был в беспамятстве. Ранение казалось настолько серьезным, что он должен был умереть уже очень скоро. Однако, вопреки прогнозам, на седьмой день Андрей съел хлеб и выпил чаю. Доктор заметил, что состояние больного улучшилось. Но когда Болконский был перевезен в Мытищи, оказавшись в избе, из-за сильной боли, вызванной передвижением, снова потерял сознание. Придя в себя, он потребовал чаю. Пульс больного улучшился, и доктор, будучи убежденным, что жить этому раненому осталось совсем немного, даже огорчился, предполагая, что Андрей все равно умрет, но даже в больших страданиях, чем сейчас.

Выпив чаю, Андрей попросил Евангелие, но не для того, чтобы читать его. Он хотел приобщиться к этой Святой Книге, и, ощущая ее рядом, размышлял о Божьей любви к человечеству. «Любить ближних, любить врагов своих. Все любить - любить Бога во всех проявлениях, – думал Андрей. – Любить человека дорогого можно человеческой любовью; но только врага можно любить любовью Божеской». «Божья любовь не может измениться» – радовался в душе Болконский.

Затем он стал вспоминать о Наташе, пролистывая в памяти события, связанные с его отказом ей, осознавая жестокость разрыва отношений, понимая ее стыд и раскаяние по поводу произошедшего. И вдруг, к своему безмерному удивлению, Андрей увидел настоящую живую Наташу Ростову возле своей постели. Она стояла на коленях, целовала его руку и просила прощения. «Я Вас люблю» – промолвил Андрей, – я люблю тебя больше, лучше, чем прежде».

Разбуженный по причине происходящего доктор сделал влюбленным строгое замечание, приказав Наташе уйти. Графиня Ростова уже обнаружила исчезновение дочери и, догадавшись, где она может быть, послала за ней Софью. Наташа вернулась в избу, и, рыдая, упала на свою постель. С тех пор она постоянно ухаживала за раненым Болконским. Графиня не противилась дочери, невзирая на то, что Андрей могу умереть в любую минуту на ее руках.

Глава тридцать третья

Третьего сентября Пьер Безухов проснулся разбитый, с ужасной головной болью и непонятным чувством вины за самого себя. Причиной было вчерашнее общение с Рамбалем.

На часах было уже одиннадцать утра, и Безухов вспомнил, что ему предстояло сделать в этот день. Он торопился осуществить задуманное. Взяв в руки пистолет, Пьер собрался уже выходить, как вдруг ему пришла мысль – правильно ли он делает, что несет оружие, тщательно не спрятав его. Он думал, чем лучше уничтожить главного врага России – пистолетом или все-таки кинжалом. Поразмыслив, он быстро взял купленный накануне кинжал и запрятал его под жилет.

Пожар, который Пьер видел вчера, значительно усилился. Граф решил идти к месту, где собрался внедрить в жизнь задуманный план. Улицы и переулки были пустынными, всюду разносился запах гари и дыма.

Пьер боялся, что не сможет осуществить свое намерение, но при этом не знал, что Наполеон Бонапарт уже находился в Кремле и, сидя в царском кабинете, будучи в мрачном настроении, отдавал приказания.

Безухов приближался к Поварской улице, но пожар в этом месте становился все сильнее и сильнее, огонь разгорался больше и больше. Как будто не осознавая всей опасности положения, Пьер шел вперед. Вдруг он услышал отчаянный плач женщины и, остановившись, поднял голову. В стороне от дороги, на куче домашних пожитков, сидела семья погорельцев. Уже немолодая женщина, сильно плача, что-то приговаривала, маленькие грязные, очень бедно одетые девчушки с немым ужасом смотрели на мать, на руках старушки-няни надрывно плакал испуганный мальчонка лет семи, грязная босоногая девка, опаленная пожаром, с ужасом обдергивала сгоревшие волосы, сидя на сундуке. Рядом невысокий человек, одетый в мундир, с каменным лицом разгребал сундуки, выискивая оттуда хотя бы какую-то одежду.

Это был отец семейства. Женщина, увидев Пьера, подбежала к нему и, упав на колени, стала слезно умолять о помощи. Плача и причитая, она рассказала, что при пожаре они потеряли младшую дочь, Катеньку, которую не успели выхватить из огня. Сердобольный Пьер поспешил на помощь, туда, куда повела его девка по имени Аниска. Вся улица была застлана черным едким дымом. Подойдя к дому, Пьер стал спрашивать у находившихся там французов, не видели ли они ребенка. Они указали ему на круг, где под скамейкой лежала маленькая трехлетняя девочка. Безухов схватил ее на руки и побежал обратно, чтобы отдать кусавшегося и сопротивляющегося ребенка отчаявшейся матери.

Глава тридцать четвертая

За короткое время, пока Пьер принимал меры по спасению девочки, вид Поварской улицы изменился к худшему: все было заполнено спасающимися людьми и вытащенными пожитками. Пьер нес девочку, которая сидела у него на руках и, как дикий зверек, оглядывалась вокруг. Он искал мать Кати, но почему-то не находил этой семьи, которая еще недавно была здесь.

Вдруг он заметил армянское семейство, и более всего обратил внимание на красивую молодую женщину, которая смотрела в землю большими черными глазами, как бы боясь своей красоты.

Пьера с ребенком заметили и стали спрашивать, кого он ищет. Выяснив, чей это ребенок, Безухов хотел пойти отдать дитя, как вдруг увидел, как к армянскому семейству сначала подошли два французских солдата, а затем один из них стал мародерствовать, насильно снимая с красавицы-армянки дорогое ожерелье. Безухов, видя этот беспредел, быстро отдал ребенка одной женщине, и стал заступаться за девушку, подравшись с французом. За это он был взят в плен и посажен под строгий караул, потому что казался самым подозрительным из оставшихся коренных жителей Москвы, которые тоже оказались в плену.

Описание третьей части третьего тома романа Л. Н. Толстого «Война и мир» по главам

5 (100%) 2 votes