Кто родители варвары карауловой студентки мгу. Варвара караулова дала тюремное интервью она пересмотрела свои взгляды. То есть поднять шум - это был осознанный шаг

Правообладатель иллюстрации RIA Novosti Image caption Суд приговорил Варвару Караулову к четырем с половиной годам лишения свободы в колонии общего режима

Варвара Караулова, признанная Московским окружным военным судом виновной в попытке присоединиться к эстремистской группировке "Исламское государство", выслушала приговор спокойно, как будто даже не удивившись.

Следующие три с лишним года - учитывая срок, проведенный в предварительном заключении, - бывшей студентке философского факультета МГУ придется провести в колонии общего режима.

Суд счел доказанным, что Караулова, официально сменившая имя на Александру Иванову, сознательно пыталась выехать на территорию Сирии, чтобы присоединиться к "Исламскому государству" и участвовать в его террористической деятельности.

Государственный обвинитель Михаил Резниченко выразил удовлетворение исходом дела.

А вот адвокаты Карауловой не скрывали своего разочарования и сразу же по окончании заседания объявили, что будут обжаловать приговор.

Через полчаса после завершения чтения приговора к журналистам вышли родители Варвары - Павел и Кира Карауловы.

Карауловы уже давно находятся в разводе, на заседания суда над их дочерью приходили со своими новыми супругами и - как казалось со стороны - между собой даже почти не общались. Однако после оглашения приговора они отвечали на вопросы вместе.

"У нас карательное государство"

Павел Караулов : Что я могу сказать? Мы проревелись и можем теперь говорить с вами. Для меня это не неожиданность, а просто абсурд. Я и сейчас не понимаю, что [был присужден] реальный срок.

У нас реально было желание помогать, выявлять, препятствовать. Кто еще, как не я, как не моя дочь могли все это [вербовку новых участников "Исламского государства" среди молодежи] если не остановить, то существенно затормозить. Ведь не все же понимают масштабов бедствия, которое происходит.

И Варя в своей яркой речи вчера об этом говорила. Что это не масштабы России, это масштабы всего мира. И сейчас на этом поставлен жирный черный крест.

Image caption Родители Варвары Карауловой не ожидали столь сурового приговора

Кира Караулова : Никто из этой цепочки, ни один человек не был ни найден, ни идентифицирован. Никто! Как они продолжали свою преступную деятельность, так и продолжают. Это просто никому не нужно.

У нас карательное государство, жестокое. Человек, на которого ссылался сегодня судья, свидетель, который рассказывал сказки про "Исламское государство" в угоду следствию и которому дали четыре года за боевые действия на стороне "Исламского государства" и "Джабхад Ан-Нусры", который был командиром разведывательной группы, который приехал в нашу страну по поддельным документам для осуществления террористическаой деятельности - так этому человеку дали [только] четыре года!

Павел Караулов : Два важных момента. Во всем мире действует иммунитет на свидетелей. Когда мы вернулись, все официальные лица, включая [прежнего представителя Следственного комитета Владимира] Маркина, сказали, что Варя - свидетель. Как сейчас выяснилось, иммунитета у нас не было.

Наверное, это и моя ошибка, что мы никаких документов не подписывали, желая всячески сотрудничать и всячески поощряя действия сотрудников, в частности Федеральной службы безопасности.

А самое главное: на чем базируется сегодняшнее обвинение, - это фактически самооговор. Самооговор под воздействием следователя, о чем было совершенно четко сказано.

Поймите, что во всем мире, в нашей стране тоже, такого рода самооговор, который происходит без видео- и аудиозаписи, а ее нет, его нельзя принимать во внимание, это противочеловечно.

Да, она, несмотря на свои, казалось бы, двадцать лет, была ребенком. Ей было очень тяжело. Попав в такие условия, стараясь - как это ни печально звучит - угодить следствию, она следовала тому, что ей говорили взрослые. А одуматься ей удалось только тогда, когда в дело вступили адвокаты, когда постепенно, через полгода, она стала им доверять. Тогда она начала давать правдивые показания. А сегодня в суде этим правдивым показаниям - грош цена.

Кира Караулова : Все наши показания и показания Вари были поставлены под сомнение. Показания следователя, сотрудников ФСБ, эксперта, являющегося кадровым сотрудником ФСБ, не ставились почему-то под сомнение. То есть наши показания предвзятые, у них показания кристально честные - поразительная логика.

Павел Караулов : Я всячески содействовал тому, чтобы ФСБ знало о каждом нашем шаге, о каждом нашем действии. Я делал все и уговаривал свою дочь о том, чтобы всячески содействовать этому. Я считал, что это надо не только прекратить, наказать, искоренить. Не могут наши дети страдать, даже если их родители делают ошибку.

Конечно, я сделал ошибку. Но получается, что я сделал ошибку, обратившись к тому, кто должен обеспечивать нашу безопасность.

"Такой степени несправедливости мы не ожидали"

Кира Караулова : Я хочу еще добавить, что в основу обвинительного заключения не попало ни одного реального факта. Кроме как существование самой переписки. Все остальное было интерпретировано так, как удобно следствию.

Павел Караулов : Один простой момент. Сегодня тоже об этом говорилось: что есть якобы человек, который не установлен, не вызывался ни во время следствия, ни во время суда. Мы не знаем, ни кто он такой, ни какими идентификационными данными он обладает, и действительно, есть ли он на самом деле.

И еще очень важный момент, который почему-то сегодня не прозвучал. Варя, при содействии сотрудников вовлеченная в общение, она опять становилась жертвой этого общения. И за месяц до того, как ее забрали в СИЗО, она прекратила всяческое общение. А в статье 205 написано, что если человек добровольно прекращает приготовление, он освобождается от ответственности.

Это все реально произошло, это невозможно не видеть. Нет ни одного письма, ни одного СМС, ни одного звонка, ни одного сообщения, которое после середины сентября Варя бы написала".

Кира Караулова : При том что на нее пытались выйти и неизвестно, кто это был. Сам ли Саматов [человек, под влиянием которого Варвара Караулова приняла ислам и решила сбежать в ИГ], или сотрудники ФСБ пытались ее спровоцировать обратно. Так как они [сотрудники ФСБ] трусливо отползли, у меня закрадывается мысль, может это была чистой воды провокация?

Это урок для наших людей. Любой человек может встать на ее место. Потому что кто-то решит, что вы думаете так, а не иначе. И интерпретирует ваши слова или письмо так, как считает нужным.

Павел Караулов : Такой степени несправедливости мы не ожидали. Тем не менее, уже есть очевидные для Европейского суда по правам человека факты, задокументированные, обращение принято. Единственное, там достаточно долгий срок рассмотрения, но я уверен в том, какое заключение примет ЕСПЧ в любом случае.

Я говорил с теми родителями, которые обращаются ко мне за помощью, находясь в ситуации или близкой, или предшествующей той, в которой мы оказались. Есть простые совершенно вещи: не стесняйтесь говорить со своими детьми, задавайте им вопросы, старайтесь участвовать в их жизни.

"Бросила семью и даже любимую собаку"

Суд пришел к заключению, что Иванова придерживалась крайне радикальных взглядов на ислам и оправдывала ведение так называемой священной войны - джихада.

Согласно приговору, Караулова осознавала, что собирается принять участие в деятельности террористической организации, а после возвращения в Россию оправдывала деятельность "Исламского государства" и вынашивала планы повторного выезда в ИГ.

Тем самым, по мнению суда, она совершила преступление, которое квалифицируется в Уголовном кодексе как приготовление к участию в деятельности террористической организации.

Правообладатель иллюстрации RIA Novosti Image caption По словам девушки, ее любовь к вербовщику ИГ была больной и неадекватной

Накануне Варвара Караулова, выступая с последним словом в суде, назвала свое поведение подростковым бунтом и у своих родных и у спецслужб.

Она также отметила, что не проходила никакой подготовки к вступлению в ряды ИГ.

При этом девушка признала, что у нее были романтические чувства к боевику "Исламского государства" по фамилии Саматов, но подчеркнула, что "любовь была больной и неадекватной".

По мнению гособвинения, Караулова сознательно хотела присоединиться к джихадистам ИГ, для чего бросила семью и даже любимую собаку и уехала в Турцию, чтобы затем перейти границу и оказаться в Сирии.

Адвокаты Илья Новиков, Гаджи Алиев и Сергей Бадамшин пытались убедить суд в полной невиновности их подзащитной.

Караулова не признает вину. Попытку сбежать в Сирию она объясняла тем, что влюбилась в одного из вербовщиков, с которым познакомилась в социальных сетях.

Варвара Караулова пропала в мае 2015 года. Вскоре выяснилось, что она тайно улетела в Турцию и была там задержана при попытке перехода через границу с Сирией. Из Турции она была депортирована на родину, где попала под наблюдение ФСБ.

В октябре Караулова из МГУ имени Ломоносова.

1 августа 2016, 18:20

Расследование дела по обвинению студентки философского факультета МГУ Варвары Карауловой в подготовке к участию в террористической организации «Исламское государство» подходит к концу - осенью начнется судебный процесс. В эксклюзивном интервью из СИЗО «Лефортово» Варвара Караулова рассказала Зое Световой, что не собиралась быть террористкой, чем занимается в тюрьме и что будет делать, когда выйдет на свободу

- Прошло больше полугода, как вы находитесь в СИЗО «Лефортово». Что для вас самое трудное в заключении?

Самое трудное - нет возможности поговорить с родными, обнять, потрогать. Из бытовых - мало движения. Ощущение, что ты выброшен из жизни. Здесь даже покемонов не половить. Все ловят, а я даже не знаю, что это такое.

- Чем вы занимаетесь в тюрьме, что читаете, какие языки учите?

Постаралась для себя выбрать более-менее четкий распорядок дня, чтобы не тратить здесь время напрасно. Я ставлю на день определенные задачи по минимуму, которые я должна успеть сделать. Если не считать бытовых дел вроде стирки и уборки, то в основном я читаю. Читаю несколько книг параллельно, как художественного содержания, так и учебную литературу. В данный момент - «Историю государства Российского» Карамзина. Я читала в газете, что эскашники (арестованные сотрудники СК, которые также содержатся в СИЗО «Лефортово». - Открытая Россия) просили выдать им из библиотеки историческую литературу, а им Пикуля принесли. А я про себя думаю: «Вот где ваша историческая литература». Потом отдам им, в понедельник. Читаю также «Алису в стране чудес» на английском, «Теорию государства и права» Марченко. Из языков сейчас пытаюсь изучать иврит. Кроме того, стараюсь заниматься спортом - в основном, на прогулке.

- Как вы воспринимаете тюремный опыт?

Чтобы воспринять данную ситуацию как опыт, ее нужно до конца пережить. А так это не опыт, а реальность. Хотя, бесспорно, мне это помогло многое переосмыслить. Надеюсь, что смогу использовать это на благо.

Расследование вашего дела подходит к концу, скоро вы будете знакомиться с материалами, и суд не за горами. Насколько известно из СМИ, вы ехали в Сирию встречаться с человеком, которого полюбили по переписке, и не подозревали ничего плохого. Какова ваша позиция по делу?

Моя позиция по делу - донести правду. Сложно это сформулировать в паре фраз. Одно я могу сказать точно: террористом я становиться не собиралась, и сейчас меня ужасает и угнетает, что я будто бы имею отношение к жутким событиям. На тот момент весь негатив к ИГ воспринимался, как пропаганда.

Действительно, я думала, что там выйду замуж и буду жить под покровительством и заботой мужа. Тогда я представляла, что буду жить в стране, где главенствуют законы ислама. Но потом они начали совершать действия, не согласующиеся с идеями ислама, которыми они прикрываются. ИГ совершает трусливые подлые вылазки против тех, кто ничего им не сделал.

Вы действительно не разбирались в политике и не представляли, что едете туда, где идет страшная война? Это вас не пугало, или манило приключение?

Теперь я больше разбираюсь в политике, чем хотелось бы. Самостоятельно я политикой раньше интересовалась мало. Во многом полагалась не на факты, а на мнения других людей. Сейчас я с неким непониманием воспринимаю, как мне вообще пришло в голову ввязаться в такую авантюру, как я тогда могла доверять тем людям. Теперь у меня нет сомнений, что это было большой ошибкой. Я очень виновата перед своими родными, перед собой. Я постоянно прокручиваю в голове, когда бы я могла сказать себе «стоп». Были признаки, что я поступаю неправильно, но я на все закрывала глаза, поддавшись эмоциям и чувствам. Жалею, что в тот момент сделала неправильный выбор. Понимаю, что я сейчас не в самом лучшем положении, но моя жизнь сложилась гораздо лучше, чем могла бы для меня закончиться.

Когда вы вернулись в Москву, вы поняли, что совершили ошибку и решили начать новую жизнь. Объясните, почему решили поменять имя и фамилию?

Я решила сменить имя и фамилию после разговора с мамой. Мы подумали, что так будет проще начать все заново, вычеркнув эту историю из своей жизни. А моя фамилия и имя могли привлечь излишнее внимание. На тот момент я ощущала давление из-за огромного внимания СМИ, которые просто пугали меня. С новым именем и фамилией я себя не ассоциирую, но в какой-то момент мне это помогает абстрагироваться, то есть это происходит не со мной, а с некоей Сашей Ивановой. Поэтому сокамерницы обращаются ко мне именно так, по новому имени. Передачи приносят на имя Александры Ивановой, а Вари Карауловой в СИЗО нет. В дальнейшем я бы хотела вернуть свою настоящую фамилию и имя, вернуть, как говорят следователи и суд, «установочные данные».

- Когда вся эта история закончится, чем вы бы хотели заняться в жизни?

Мне бы хотелось воплотить в жизнь все то, что раньше я откладывала. Больше проводить времени с родными и близкими. В тюрьме я поняла, насколько ценно время. Хотелось бы делать что-то, что могло бы пойти на пользу другим людям. Это важно.

Ответы Варвара Караулова прислала из СИЗО «Лефортово».

МОСКВА, 22 дек - РИА Новости. Московский окружной военный суд в четверг назначил 4,5 года колонии общего режима бывшей студентке МГУ Александре Ивановой (Варваре Карауловой), пытавшейся сбежать в запрещенную в РФ группировку "Исламское государство".

Выступая с последним словом, девушка раскаялась в своих поступках, но напомнила, что никогда не собиралась воевать или участвовать в терактах, а ехала к любимому человеку, чтобы выйти за него замуж.

Защита девушки обжаловала приговор, сообщил адвокат Сергей Бадамшин. В президентском Совете по правам человека заявили, что будут следить за делом Карауловой, так как обеспокоены ее судьбой и считают ее жертвой терроризма.

Бегство и возвращение

История бегства девушки появилась в СМИ в первых числах июня 2015 года, когда стало известно о пропаже 19-летней студентки второго курса филологического факультета МГУ Варвары Карауловой.

Тогда удалось оперативно установить, что девушка, увлекавшаяся изучением ислама и арабского языка, втайне от родителей оформила загранпаспорт и 27 мая вместо того, чтобы отправиться на лекции, вылетела в Стамбул, турецкие власти подтвердили ее прибытие на территорию страны. Вечером того же дня она прислала матери СМС с просьбой выгулять собаку, после чего связь с ней прервалась. После этого больше недели о ней ничего не было известно, она была объявлена в международный розыск.

Некоторые данные говорили, что девушка стала жертвой вербовщиков, связанных с экстремистской группировкой "Исламское государство".

В Стамбул на поиски прилетел и ее отец Павел Караулов, у которого не было практически никакой информации о том, где искать дочь. Он рассказывал, что у него нет контактов "связных", которые через Стамбул переправляют в Сирию всех желающих примкнуть к "Исламскому государству", но специалисты пытаются вскрыть страницы Варвары в социальных сетях, чтобы получить какие-то зацепки.

Как правило, человек, решивший выехать в "халифат", созданный ИГ в Сирии и Ираке, получал контакты "связного" в Турции, в которой для граждан многих государств, в том числе России, действует безвизовый режим. По приезде в Турцию новоиспеченный "джихадист" получал автобусные билеты на границу с Сирией и контакты нового "связного", который обеспечивал нелегальный переход в Сирию. Обычно это происходило в районах турецких городов Хатай и Газиантеп на юго-западе страны — в этом регионе сирийская граница находится под контролем боевиков.

При этом часто ряды боевиков пополняли не экстремисты "со стажем", а те, кого в стремлениях к джихаду на первый взгляд заподозрить трудно. Вот и Караулову ее московское окружение характеризовало положительно.

Поиски пропавшей студентки продолжались около 10 дней. В результате она была обнаружена там, где и предполагалось — в районе турецко-сирийской границы. Как стало известно, удалось найти Караулову благодаря Интерполу.

Одиннадцатого июня девушка в сопровождении представителей Интерпола и турецкой миграционной службы вылетела в Стамбул с востока Турции, где ее несколько дней содержали в миграционном центре в городе Батман. Из Стамбула рейсом "Аэрофлота" Караулова с отцом отправилась в Москву.

Дома

Двадцать второго июня адвокат семьи Карауловой сообщил, что все следственные мероприятия с девушкой закончены и она проходит по делу о своей предполагаемой вербовке в "Исламское государство" исключительно как свидетель.

По возвращении на родину Караулова ушла в академический отпуск. Несколько месяцев она провела дома и даже сменила имя и фамилию на Александру Иванову, чтобы избежать повышенного внимания.

Караулова прошла обследование в НИИ Психического здоровья, где ей прописали антидепрессанты и антипсихотический препарат. В конце июля стало известно, что Следственный комитет России не стал возбуждать уголовное дело против Карауловой.

По словам отца девушки, после возвращения его дочь сотрудничала с ФСБ. Спецслужбы следили за ней, установили спецсредства на ее технику, проводили беседы. По его словам, это оказывало слишком сильное влияние на ее психику, и она попросила забрать все средства связи и оградить ее от интернета.

Продолжение истории

Несколько месяцев эта история не получала продолжения в СМИ, пока 27 октября адвокат семьи Карауловых Александр Карабанов не сообщил о задержании подозреваемых в вербовке девушки. Тогда следователи вызвали Варвару Караулову для дачи показаний по делу о вербовке.

В СМИ появилась информация, что Варвара продолжает поддерживать связь с террористами. В частности, со своим возлюбленным, который ее и завербовал. Сообщалось, что спецслужбы провели обыск в квартире, где живет девушка, и нашли неопровержимые доказательства ее вины.

Уже на следующий день после задержания подозреваемых в вербовке девушки суд санкционировал ее арест, стало известно, что она является подозреваемой в подготовке к участию в террористической организации — по статьям 30 и 205.5 УК РФ. Максимальная санкция данной статьи Уголовного кодекса составляет 10 лет лишения свободы, а минимум — пять лет при условии признания вины и сотрудничества со следствием.

И следствие, и защита не оспаривали фактическую сторону дела — девушка в социальных сетях переписывалась с вербовщиком ИГ, — но разошлись в оценке ее мотивов. Следователь ФСБ указал, что таким образом она готовилась к переезду в Сирию; адвокаты — что все переговоры проходили под контролем спецслужб и с их ведома.

Десятого ноября на заседании Мосгорсуда следствие предъявило официальное обвинение Ивановой (Карауловой) в попытке примкнуть к террористической организации "Исламское государство".

Жертва или виновная?

В тот момент девушка полностью признала свою вину. Мосгорсуд отказался освободить ее из СИЗО, судья не вняла ни доводам ее отца, считающего ее поступок следствием влюбленности, ни адвокатов, назвавших девушку одновременно "и жертвой ИГ, и жертвой нашего следствия", и "пешкой в игре ФСБ".

Отец девушки Павел Караулов, допрошенный в Мосгорсуде в качестве свидетеля, рассказал, что уже при первой же встрече с ним в Турции Варвара признала, что совершила ошибку.

После рассказа отца и выступления защиты, настаивавшей, что заключение в СИЗО - слишком строгая мера в данном случае, и необходимую степень изоляции можно получить и под домашним арестом, очередь выступать перешла к следователю ФСБ. Он изложил свою версию событий. По его словам, девушка якобы планировала повторно сбежать в "Исламское государство": "Уже спустя два месяца, когда из органов безопасности ей вернули ее технику, она снова вступила в переписку с участником ИГ".

"В переписке она готовилась снова попытаться проникнуть на территорию ИГ, прорабатывала соответствующие возможности", — отметил следователь.

При этом у девушки не было загранпаспорта, а из Турции ее ранее уже экстрадировали. По мнению представителя ФСБ, девушка решила сменить имя и фамилию именно для того, чтобы получить новые документы. Во всем этом Иванова (Караулова), по его утверждению, призналась в ходе допроса.

В январе 2016 года Национальный антитеррористический комитет (НАК) РФ опроверг появившиеся в СМИ утверждения, что студентка МГУ Александра Иванова (Варвара Караулова) общалась с вербовщиком ИГ якобы по заданию спецслужб, назвав такие утверждения домыслами.

А уже 8 февраля стало известно, что девушка отказалась от признательных показаний. Ее адвокат Гаджи Алиев тогда отмечал, что в деле находятся признательные показания Ивановой, которые она дала в то время, когда ее интересы представлял государственный защитник.

"От признательных показаний она отказалась. Был повторный подробный ее допрос, где она рассказала о том, что и как делала. В своих действиях вины она не видит, никакого намерения и приготовления вступить в ИГИЛ у нее не было", — сказал защитник.

Двадцать девятого августа стало известно, что завершено предварительное следствие по делу.

Рассмотрение по существу

За время представления доказательств обвинения прокуратура допросила однокурсников и преподавателей подсудимой, которые подтвердили, что в последнее время Караулова приходила в вуз в хиджабе. Также суд заслушал показания задержанных вместе с фигуранткой дела девушек, планировавших незаконно пересечь границу Турции и России, которые заявили, что Караулова была влюблена, ехала в Сирию к жениху, и о ее намерениях вступить в "Исламское государство" они ничего не знают.

Семнадцатого ноября суд допросил девушку, которая рассказала, что общалась со своим вербовщиком Айратом Саматовым еще с 10-го класса и сначала думала, что он не мусульманин, а язычник. По ее словам, в 2014 году начали появляться темы, касающиеся ислама. После этих разговоров она заинтересовалась и сама приняла ислам.

По словам девушки, во время своего увлечения исламом "вышла замуж" по Skype за сирийского боевика, однако когда он перестал с ней общаться, она так расстроилась, что по Skype "вышла замуж" за другого боевика и собралась к нему в Сирию. Она также заявила, что знала, что сотрудники ФСБ читают ее переписку с вербовщиком.

По словам девушки, она признала свою вину на стадии следствия из-за уговоров следователя, который обещал ей в таком случае минимальное наказание.

Восемнадцатого ноября стало известно, что Иванова (Караулова) больше не является студенткой МГУ имени Ломоносова, так как отчислена из вуза по собственному желанию осенью 2016 года.

Восьмого декабря в суде в ходе прений сторон прокурор попросил для Карауловой пять лет колонии общего режима и штраф 150 тысяч рублей. Адвокаты настаивали на оправдании. Двадцать первого декабря Караулова выступила с последним словом в суде. Подсудимая раскаялась в своих поступках, но напомнила, что никогда не собиралась воевать или участвовать в терактах, а ехала к любимому человеку, чтобы выйти за него замуж.

Двадцать второго декабря Московский окружной военный суд признал Александру Иванову (Варвару Караулову) виновной в попытке примкнуть к террористической группировке "Исламское государство" и приговорил ее к четырем с половиной годам колонии общего режима.

Чуть позже защита девушки заявила, что приговор был обжалован.

СПЧ обеспокоен

Президентский Совет по правам человека будет следить за делом бывшей студентки МГУ, сообщил РИА Новости глава СПЧ Михаил Федотов. Он подчеркнул, что считает недопустимым для себя комментировать судебное решение до его вступления в законную силу.

"Вместе с членом СПЧ Елизаветой Глинкой мы неоднократно посещали Варю Караулову в СИЗО, разговаривали с ней, пытались помочь ей разобраться в себе, в драматической истории ее жизни. По моему глубокому убеждению, Варвара Караулова — потерпевшая в деле, связанном с терроризмом, она одна из жертв терроризма", — сказал Федотов.

"Мы будем следить за данным делом, безусловно. Для нас эта история глубоко небезразлична, мы очень обеспокоены судьбой этой молодой девушки", — добавил правозащитник.

Член СПЧ Елизавета Глинка, известная как доктор Лиза, считает, что приговор бывшей студентке МГУ Александре Ивановой (Варваре Карауловой) не стыкуется с тем впечатлением, которое она произвела на правозащитников в ходе посещений членами СПЧ СИЗО.

Журналист «Медузы» Евгений Берг поговорил с Павлом Карауловым.

- Вы принесли с собой бумаги - это шпаргалки?

Просто выписываю важные моменты по делу. Каждый день к ним обращаюсь, обновляю, правлю. Это тезисы, которые важны, чтобы понять - обвинение рассыплется рано или поздно.

- Какие были первые ощущения, когда вы услышали приговор?

Для меня это величайшая трагедия. То, чего не может быть. Подростковые ошибки, депрессивное состояние - ни в одной стране уголовную ответственность за это не назначали.

- Что вы сейчас намерены делать?

Адвокаты подали апелляционную жалобу в Верховный суд. Мы с самого начала настаивали, что обвинение ни на чем не основано. Следствие ведется, чтобы уйти от предположений и апеллировать к уликам, фактам, свидетелям - но здесь ничего из этого нет. Часть свидетелей обвинения Варю даже никогда не видели и не были [с ней] знакомы. А среди других свидетелей были два следователя по делу, хотя в Уголовно-процессуальном кодексе сказано, что это невозможно.

Я рассчитываю на разумность Верховного суда. Адвокаты отметили, что Московский окружной военный суд не принял во внимание решениеПленума Верховного суда. Оно появилось недавно, 3 ноября 2016 года, там очень четко написано, что такое террористические действия.

- Там говорится, что это либо пропаганда терроризма, либо участие в самих террористических действиях.

Верно. Должно быть одобрение терроризма подсудимым. А с точки зрения суда, Варя не сказала, что ей не нравится терроризм - и таким образом его одобрила.

- Адвокаты делают прогнозы по поводу обжалования?

Прогнозы в данном случае неблагодарная тема. Но у меня высокая уверенность, что все это рассыплется на уровне Европейского суда по правам человека.

- Когда для вас началась эта история?

Вечером 27 мая 2015 года. В тот день Варя сказала матери, что будет у меня. Мы разведены. Варя живет с матерью, но и с моей семьей проводит время. В 23:30 звонит бывшая супруга: «Ты не знаешь, где Варя?» Говорит, что ее дома нет, хотя, как правило, Варя была не позже девяти вечера. Но главное, первый раз она не погуляла вечером с собакой.

- Она могла быть с друзьями.

Практически все ее время занимали спорт, учеба в МГУ и собака. В школе у нее была отличная компания. Но потом она поступила в МГУ, на философский факультет - семь девочек и один мальчик в группе. Со школьными товарищами дистанция нарастала, и со временем друзей-то практически и не осталось. Варя все больше времени проводила в интернете.

- Молодого человека тоже не было?

Вообще, я стеснялся, не задавал такие вопросы. По поводу друзей спрашивал, а по поводу мальчиков напрямую - нет. Хотя какие-то мысли закрадывались… Я еще много времени на работе проводил, в общем, недоработка. Первая влюбленность была по переписке в интернете, как потом уже выяснилось. Ее подруги рассказали.

- Как вы ее искали?

В ту же ночь мы с бывшей супругой поехали писать заявление в полицию. Потом я два дня провел в поисках в Москве. Всех, кого мог, подключил. На следующий день я был в центральной приемной ФСБ, писал заявление. Была пятница, принимать не хотели, но я, честно говоря, немножко вспылил, и все-таки приняли.

- Зачем в ФСБ? Заявления в полицию было недостаточно?

Оно уже везде было: прокуратура, МВД. Все, что я обзванивал в первую очередь - госпитали и прочее, - там ее не было. Надо было расширять круг поисков, и я это делал. Подключая всех, кого знаю.

- Из правоохранительных органов?

Всех, кого я знаю - из разных областей. МИД, «Аэрофлот», Интерпол - все, кому я мог закинуть эту информацию.

- Откуда у вас такой круг общения?

Я в жизни работал на разных должностях, жил за границей, знаком со многими людьми. Участвовал в крупных государственных проектах - по информационным технологиям, инженерным технологиях. Работал в области финансов, чуть-чуть в банковском деле. В общем, широкий спектр.

- Связи как-то помогли?

Я получил информацию, что Варе выдали заграничный паспорт в МИДе, и она вылетела в Стамбул. От наших служб безопасности я это узнал дня через три. Дальше стал распространять информацию через социальные сети.

- Объявление о пропаже дочери (сейчас удалено - прим. «Медузы» ) набрало какое-то гигантское количество перепостов.

20 тысяч, кажется, в первые два дня. Резонанс был очень широкий. В первый день мне пришло звонков 15, а на третий уже за две сотни. Телефон не смолкал - SMS, вотсап, фейсбук, email. Писали из Испании, Португалии, Англии, Франции, Скандинавии, СНГ. Советовали, помогали, говорили, что сейчас реально ведется широкая вербовка в Сирию, страны Средней Азии, все это происходит через Турцию. На второй день активизировалась пресса.

- То есть поднять шум - это был осознанный шаг?

Да. Чтобы собрать информацию и, основываясь на ней, попытаться выстроить логику дальнейших поступков.

- Что было на третий день поисков?

К тому времени я собрал уже много информации. Через штаб-квартиру в Лионе удалось открыть дело в Интерполе. Мне говорили: «Тебе ничего не добиться, пока ты не будешь на месте. Никто о твоей дочери не побеспокоится, срочно лети в Турцию». В ФСБ меня, естественно, отговаривали от поездки. Тогда я спросил: «Вы сами-то полетите? Вы что-то будете делать?» Ну, ответ сам собой напрашивался, и тогда я сказал, что буду спасать свою дочь сам. Взял билет на 2 июня; помню, что в обед давал интервью НТВ, и мне приходит подтверждение на рейс. Они спрашивают: «Может, мы тоже полетим?» Я: «Да, пожалуйста».

- А вы телевизор тогда часто смотрели?

Если честно, я очень далек от телевизора, плохо себе представляю, что такое Первый канал или НТВ. Только в последнее время начал понимать, что есть какая-то разница.

- Тем же вечером вы вылетели в Стамбул?

Да, если я правильно помню. При этом сотрудники ФСБ предупредили, что это опасно для жизни. Меня, естественно, это совершенно не интересовало. Я это говорю не для того, чтобы набрать очков, а потому из истории нашей семьи люди все-таки должны извлекать уроки. Мне до сих пор звонки приходят, люди спрашивают, что делать.

- Что делать, если ребенка завербовали?

Если дочь, например, начала переодеваться [в мусульманскую одежду], перестала есть - и так далее… Если вы думаете, что этих случаев единицы - нет, их тысячи.

- Случаев вербовки молодых девушек?

Да. Вербовка через любовь, привязанность, как в какой-нибудь деструктивной секте. Это происходит и в южных республиках России, и в Москве. Спецслужбы это не отрицают - порядка 2800 человек было завербовано в 2016 году (в «Перечне террористов и экстремистов (действующих)» Росфинмониторинга на 29 декабря 2016 года было 6899 человек - на 2,5 тысячи больше, чем годом ранее - прим. «Медузы» ). Это те, про кого у них есть информация.

- Как вы искали Варвару в Турции?

Первым делом я пытался в аэропорту узнать, проходила ли Варя паспортный контроль. Было трудновато без турецкого языка. Помогал чуть-чуть гугл-переводчик, но не сильно. А по-английски они знали по два-три слова. У меня были с собой бумаги на турецком с описанием моей истории, особые приметы Вари - спасибо сотрудникам турецкого посольства в Москве, помогли составить. Всю ночь продолжалась какая-то суета, но в итоге помощи в аэропорту я не получил. Утром 3 июня я приехал во Дворец правосудия в Стамбуле - у них там концентрируются силовики. Мне удалось чудесным образом попасть к верховному прокурору страны и обратиться к нему как к отцу.

- Прямо лично обратиться?

Да, лично, у него в кабинете.

- Так запросто к нему прошли?

Естественно, там кордоны на пути к нему стоят. Но люди, как ни странно, вошли в мое положение, и по-английски понимали. В общем, мне удалось попасть. Прокурор выслушал, поддержал меня и инициировал расследование. Позже от оперативников я получил видеозапись прилета Вари. У них очень развита сеть видеонаблюдения и можно было отследить прохождение паспортного контроля, выход из аэропорта, машину, на которой она уехала. Но, к сожалению, машины менялись, и мы ее потеряли.

Затем обратился в консульство России в Стамбуле. Консул отнесся с пониманием, сразу же принял, дал рекомендации, как продолжать поиск, но аккуратно намекнул, что над делом уже работают профессионалы. Мол, чем-то конкретным не помогу, но если что - звони, вот мой личный телефон. Это, на самом деле, очень много, я реально благодарен за это.

В Турции очень многие люди на меня выходили, журналисты сразу начали преследовать. Я был не против: в этот же день на телевидении вышла какая-то передача, возник резонанс. Люди буквально на улице подходили, подбадривали. Звонили, предлагали услуги переводчика. Мнение общественности было совершенно однозначным: девочке надо помочь, а этих, как их называют, «шайтанов» - наказать. Мне знакомые и друзья сказали, в каких районах можно искать Варю. Я стал ездить по этим местам, пытаться говорить с муллами, с представителями общин, просто с людьми.

- Просто подходили с фотографией Вари?

Да. У меня были эти распечатки с информацией, показывал их, говорил, что за беда, кто я такой. Отношение было в основном положительное за парой исключений.

- Сколько мест вы обошли?

Практически все, что я планировал; расстояния большие - город гигантский, а районы были на окраинах. Поездок шесть по три часа минимум. Три дня с утра до вечера был занят только этим. К сожалению, прямым успехом все эти усилия не завершились.

- После этих трех дней не появилось отчаяние?

Понятно, что ощущения по синусоиде были. То тебя обнадеживают, появляется волна, а потом сменяется разочарованием, потому что приезжаешь в очередной район, и надежды не оправдываются. Но отчаяния, желания все бросить не было. Я знал, что я уеду домой только с Варей.

- Как удалось ее найти?

Мне позвонил консул и сказал, что в одной из задержанных девушек в пригороде Килиса (город на границе с Сирией - прим. «Медузы» ) миграционной службой Турции опознана Варвара Караулова. Я в тот момент чуть сознание не потерял. Это было глубочайшее переживание, но столь позитивное, что даже есть захотелось. Ее перевезли в город Батман, в лагерь миграционной службы, это 300 километров от Килиса. На следующий день я туда вылетел. 8 июня в Батмане через знакомых я попал к местному начальнику миграционной службы. Он разрешил встретиться с Варей.

- Как она выглядела, когда вы ее увидели?

На ней был длинный светло-коричневый балахон и черный платок - для меня очень неожиданно, но я подумал - здесь, наверное, так все ходят. Мы там как обнялись, так пять минут и простояли. Поговорить не получилось — слезы душили. Единственное, что я услышал: «Папа, я ошиблась». И еще она попросила купить фрукты и игрушки детям - там были женщины, которых задержали с маленькими детьми.

- Как вы выезжали из Турции?

У Вари пропал загранпаспорт. Она отдала его проводнику группы девушек [которая должна была перейти турецко-сирийскую границу], и в момент задержания миграционной службой он убежал со всеми документами. Один из знакомых дал мне телефон [посла России в Турции] Андрея Карлова (убит в Анкаре 19 декабря 2016 года - прим. «Медузы» ). Добрый, чуткий человек, который очень нам помог. Благодаря ему мы вылетели в Стамбул.

В Стамбуле нас встретили сотрудники консульства и рой журналистов. Для Вари это было тяжело, она была истощена, передвигалась с трудом, была в жуткой депрессии. Говорила, что боится ехать в Россию - те, с кем она находилась в миграционном лагере, сказали, что ей светит срок. А я ответил: «Ты же видишь, сотрудники ФСБ пишут, что никаких уголовных дел не заведено, прилетайте». В Турции я постоянно был с ними в переписке, информировал, что мы делаем, какими рейсами летим, потому что считал, что эти люди нас поддерживали, оказывали помощь.

Да, к трапу подали затонированный микроавтобус без номеров, там восемь человек. Нас ждали уже порядка 300 журналистов, мы выехали через другие ворота, но все равно за нами следовал эскорт из нескольких автомобилей. В профессионализме водителям ФСБ не откажешь - часа через полтора мы оторвались от СМИ.

- Варя вам рассказывала что-нибудь?

В Турции два дня ушло на оформление всех документов, мы не виделись. А в самолете… Варя находилась в таком состоянии, что почти не могла общаться, все время плакала и спала. Я не посчитал нужным ее расспрашивать. Потом уже сотрудники Московского НИИ психиатрии объяснили, что депрессия - это заболевание, его надо лечить, в том числе, медикаментозно.

В России мы переехали к знакомым - по просьбе ФСБ. Сотрудники первые дни по четыре-пять часов беседовали с Варей (сторона обвинения на суде отрицала, что ФСБ работала с Карауловой после ее возвращения - прим «Медузы» ). Я теперь понимаю, что это была моя глубочайшая ошибка.

- Зачем вы вообще дали сотрудникам спецслужб общаться с дочерью в состоянии клинической депрессии?

Это была ошибка. Было гигантское желание наказать этого «шайтана» [с которым переписывалась Варя]. Потому что нельзя, неправильно так поступать с людьми, тем более с девочкой, которая ничего об этой жизни не знает. Я слишком доверился, думал, что с нами работают лучшие профессионалы России - они же зла не хотят.

- Варвара как отнеслась к этой работе?

Она шла навстречу, говорила даже больше, чем ее спрашивали.

- Так она рассказала вам, почему решила отправиться в ИГ?

Ключевую роль сыграла болезненная любовь. Началось все, когда ей было 15 лет, в 2010-м. Варя интересовалась футболом, болела за ЦСКА - ходила на матчи, обожала [вратаря ЦСКА Игоря] Акинфеева, у нее даже его огромный портрет висел. Потом начала общаться в интернете с неким Владом. Первое время они говорили на общие темы, а потом постепенно стали возникать темы культуры, справедливости, правильного государственного устройства. На фоне вариного дефицита общения появилась дружба, потом - влюбленность, потребность физической близости. Это пришло к прямым объяснениям в любви, к желанию выйти замуж.

А параллельно Влад обсуждал с ней ислам, полный прекрасных возможностей мусульманский мир, где преклоняются перед женщинами, а негативные моменты, которые есть в России, уже преодолены. И было умелое манипулирование, качели - то «люблю, не могу», то «ненавижу».

Влад резко пропадал - и пропадал он сознательно. Ты общаешься-общаешься, для тебя это становится потребностью, и тут - хлоп, и все обрывается.

- Вы разве не замечали, как у Варвары резко меняется настроение?

Были моменты, когда она ходила подавленная, грустная, но говорила, что просто очень устала - учеба, сессия, курсовая. Казалось невежливым копать глубже. Хотя сейчас понимаю, что не надо было стесняться; нужно говорить со своими детьми, задавать вопросы, не откладывать на потом - может быть попросту поздно.

- Но в итоге же ваша дочь поехала не к Владу, а к другому человеку?

Да, когда Влад в очередной раз исчез, она по наущению женщин из группы «Мусульманка» (паблик «ВКонтакте», посвященный вопросам ислама - прим. «Медузы» ) в пику своему возлюбленному вышла по скайпу замуж за другого мужчину - кстати, не имеющего отношения к ИГИЛ. Так и возник этот Абдул Хаким, от него и пришли деньги на билет в Стамбул.

Варя все бросает, решает - назло маме отморожу уши - и улетает. Только в Стамбуле она начинает осознавать, что золотыми хоромами там не пахнет. И в суде она говорила тоже, что, когда она очутилась в стамбульской квартире, в стесненных условиях с несколькими женщинами - у нее начали глаза открываться, а уж когда она попала в Килис - тем более.

Она не пересекала. Их задержали вблизи границы. Документов не было, и всех отправили в миграционный лагерь.

- Он тогда шла к Абдулу Хакиму?

Она шла к Владу - он в очередной раз объявился, когда она была в Стамбуле. Сказал, что на самом деле он не Влад, а Айрат Саматов, что якобы он ее так проверял, а теперь убедился, что это настоящая любовь до гроба. Про этого Влада-Айрата мы так ничего и не знаем. Его не вызывали в суд, никто не делал запрос в МВД Сирии, мы не знаем даже, один ли человек скрывается под этим именем.

- Почему у вербовщиков получилось вытащить Варю в Турцию?

Я думаю, по двум причинам. Во-первых, это действительно умелые люди. Вторая причина - все происходило на фоне особого психологического состояния дочери. С одной стороны, пубертатный период, как это сказали в НИИ психиатрии, с другой - практически полное отсутствие реального общения со сверстниками, в том числе, с мальчиками.

- Адвокат Сергей Бадамшин на прениях в суде настаивал, что сыграл роль и ваш развод.

Да, безусловно, это общий фон. Самые счастливые годы у Вари были в Америке, когда мы жили семьей. Она, скорее всего, попыталась их воспроизвести. Мы расстались, когда она пошла в первый класс.

- В чем заключалась общение Вари с ФСБ, когда вы вернулись из Турции?

Варя им предоставила пароли, логины, рассказала об аккаунтах, с которыми переписывалась. Они же ни о чем не знали. Знали, что есть Варя Караулова, и у нее на странице этот самый Клаус Клаус (ник, под которым был активен «ВКонтакте» Влад, он же Айрат Саматов - прим. «Медузы» ). Она сама рассказала им все подробности. И потом все это оказалось в обвинении, просто нонсенс какой-то.

- Как часто приходили сотрудники ФСБ? Как они общались?

Поначалу это было крайне плотно. Оперативная работа сводилась к «радиоигре», как это раньше называли (радиоигра - передача дезинформации противнику через двойного агента - прим. «Медузы» ), Варя переписывалась с Владом-Айратом. Сотрудники забрали все гаджеты у Вари - ноутбук, смартфон, планшет - и оснастили их соответствующими средствами. Я сам потом их забирал (обвинение на суде отрицало факты о радиоигре и оснащении гаждетов - прим. «Медузы» ).

Кстати, вопросом задаешься - если у вас такая замечательная техническая база, что вы не прослушивали и телефон вербовщика тоже? Это же элементарно делается. С помощью вирусной программы получаешь доступ к камере на телефону, видишь, что он делает, что вокруг, с помощью GPS определяешь координаты.

- Вы у сотрудников тогда это спрашивали?

Нет, я думал, что со мной работают суперпрофессионалы, а я-то что? Дилетант.

- Варя в тот период начала поправляться?

Нет, мы начали понимать, что ребенок не выходит из депрессии. Плохо ест, мало спит, плачет. Александр Полуэктов сказал, что у него в психиатрической клинике имени Алексеева есть связи (Полуэктов - сотрудник ФСБ; по словам родителей Карауловой, это он проводил с ней оперативную работу после возвращения из Турции; на суде он был допрошен в закрытом режиме; «Московский комсомолец» называл его «сотрудником, разоблачившим Караулову» - прим. «Медузы» ).

- Варвара не была против?

Нет, она видела, что мы [с ее мамой] тоже не веселились круглые сутки, находились в довольно нелицеприятном состоянии. Она согласилась. Мы-то думали, что сейчас встретимся с профессионалами, они посмотрят, тесты пройдут, дадут нам рекомендации. В результате, пока мы ждали в коридоре, Варю чуть ли не насильно госпитализировали в другой корпус (на суде выяснилось, что в клинике Карауловой поставили диагноз «шизопатическое расстройство»; позже он был опровергнут врачами института Сербского - прим. «Медузы» ). В тот же день мы ее забрали, и договорились с НИИ психиатрии. Там она две недели лежала в палате.

Сейчас я понимаю, что этого было крайне недостаточно. Но прогресс был налицо, мы посчитали возможным ее забрать. Хотя бы с точки зрения медикаментозного лечения никаких перерывов не было. Мы просто думали - зачем в стационаре? Лето же, можно на дачу, на велосипедах куда-нибудь.

- Кстати, вы хотели отправиться в Белоруссию кататься на велосипедах, но ФСБ было против.

Да, это так.

- Вы ведь все согласовывали с ними.

Да, каждый шаг (на суде обвинение это отрицало - прим. «Медузы» ). Вот она ложится в больницу, вот мы ее забираем: «Что вы думаете? Нет ли возражений?» Общение было нормальным! Просто реально есть уроды в любой семье. Как там будут эти звездочки у них на погонах смотреться, я не знаю.

- Когда Варя поменяла имя?

Это уже в конце августа, мы выписались, Варя жила с матерью, в квартире, где она прописана. Ажиотаж в СМИ вокруг нее был крайне высокий. Человек выходит с утра погулять с собакой, а из кустов - камера. Ее мама предложила взять имя прабабушки Вари - Александра Иванова. Чтобы с работой легче было и общественное мнение немного остудить.

В августе они вдвоем ездили в паспортный стол. То, что сейчас это стало пунктом обвинения, - это анекдот. Якобы Варя готовилась к преступлению путем смены имени! Как она могла готовиться? Она по России передвигаться не могла, не то что ехать в Сирию. Я просто не понимаю, как судья такого высокого уровня мог столь простые вещи не заметить.

- У вас решения российских судов вызывают удивление?

В этом случае - да. Хотя, в том же Лефортовском суде заседания о продлении Варе ареста начинались только после того, как следователь зайдет в комнату к судье… На пятый или шестой раз я уже понял, что к чему. Хотя адвокаты сразу предупреждали.

- И вы им не верили?

В Штатах мне постоянно удавалось оспаривать протоколы о нарушении ПДД, если у меня были разумные доводы. Я не думал, что по-другому может быть. Третья власть все-таки. Я был уверен, что судья Московского окружного военного суда не оставит без внимания объективные моменты. Уж ЕСПЧ их точно не оставит, в конце концов.

- До ЕСПЧ еще нужно дойти.

В том-то и дело. Я все же надеюсь на Верховный суд.

- Варя попросила в какой-то момент прекратить «радиоигру»?

Да. Она понимает - ну, урод конченый! - а с привязанностью ничего не может поделать. Типичный стокгольмский синдром. В середине сентября говорит: «Мама, папа, я больше не могу, меня сейчас опять затянет, а я хочу учиться и работать». У нее остался только кнопочный телефон, без вотсапа, без интернета, без всего. Никакого общения [с Владом-Айратом] с тех пор не было.

- Когда ее пришли задерживать?

В шесть утра, это было 27 октября. Больше десяти человек. И группа НТВ еще была. А мы только начали выкарабкиваться - началась учеба, наконец-то мир засиял новыми красками, ушел этот урод из нашей жизни. И тут происходит такое. Я думал, что это недоразумение, если честно. Может, кто-то ошибся. У меня поначалу мысли не возникло, что за этим может последовать арест. Потому реально вообще не за что.

- В следующий раз вы когда дочь увидели?

Только в апелляционной инстанции в ноябре, там видеоконференция была с СИЗО. Суд в Лефортово [где выбирали меру пресечения] состоялся без нашего участия. Адвокат по назначению позвонил за час суда. Все-таки по Москве за час до Лефортово доехать не получается.

- Почему вы сразу не наняли адвоката по соглашению?

До суда не было ничего предъявлено. Даже не понятно было, о чем идет речь. Может, ее в программу защиты свидетелей включили, куда-то увезли и от кого-то охраняют. Но осознание пришло быстро, на следующий день прошел суд, появилось обвинение.

Вы подняли такой шум, чтобы вытащить дочь из другой страны. Неужели здесь тоже нельзя было подключить ваши знакомства?

Какие-то разговоры были, естественно… Но мне говорили, что она все-таки не очень правильно себя вела, и нужна некая профилактика. В том числе, чтобы другим было понятно.

- И о масштабе проблемы вы тогда не могли предположить?

Так же, как когда у нас забирали гаджеты. «Забирать или все-таки вам оставить?» - «Точно не знаем, давайте мы денек посмотрим, там же все равно ничего нет, потом заберете». Наивно я слишком себя повел, наверное.

Хорошо, а позже, в декабре, когда адвокатов уже месяц не пускали в СИЗО, может, все-таки вы могли задействовать связи?

Уже стало сложно.

- Сложно?

Как я понимаю, решение было принято на достаточно высоком уровне. Не знаю, почему и зачем. Естественно, я что-то пытался делать, но, как видите, безуспешно. Потом выяснилось, в первый месяц после задержания самое трагичное и происходило.

- Вы имеете в виду, когда она давала признательные показания?

Да. Ее изолируют, грозят - ты что, хочешь 20 лет получить? Говорят - я тебе желаю добра, мы здесь, чтобы наказать плохих людей - поэтому подпиши эту бумагу. А скоро и твой адвокат по назначению подъедет, он тоже отличный парень и хочет тебе добра. Многие после такого не подписали бы? Она хотела сделать, чтобы следователь ее уважал. Такой синдром отличницы. Информационный фон потом изменился. СМИ зацепились слова прокурора про самоподрыв - меня они шокировали (прокурор Михаил Резниченко в суде настаивал, что после вступления в ИГ Караулова могла совершить самоподрыв в одной из стран Европы или России - прим. «Медузы» ).

- Может, не стоило поднимать такой шум в мае 2015 года? Возможно, и дочь осталась бы на свободе.

Я абсолютно не жалею о том, что сделал. И я, и Варя - мы понимаем, как близко она была к аду, когда я ее вытащил. Радостно то, что она жива, здорова, у нее больше нет болезненной зависимости. И на мир она смотрит другими глазами. Если бы не тот шум в мае, последствия могли быть более драматичными.

- Что сейчас она собирается делать?

В первую очередь, конечно, продолжать борьбу. Вместе с этим - она дальше учится, освоила недавно идиш, читает учебник по латыни, лекции по физике, художественную литературу, старается заниматься спортом, хотя в СИЗО возможности крайне ограничены.

Сегодня , кстати, у меня счастливый день: впервые с момента задержания нам дали поговорить - пять минут по телефону. В суде-то общаться было нельзя. Варя звучит совсем по-другому. Конечно, последние события ее ужасно расстроили, есть и депрессия, но тем не менее, она уже гораздо взрослее и серьезнее.

МОСКВА, 22 дек - РИА Новости. Московский окружной военный суд в четверг назначил 4,5 года колонии общего режима бывшей студентке МГУ Александре Ивановой (Варваре Карауловой), пытавшейся сбежать в запрещенную в РФ группировку "Исламское государство".

Выступая с последним словом, девушка раскаялась в своих поступках, но напомнила, что никогда не собиралась воевать или участвовать в терактах, а ехала к любимому человеку, чтобы выйти за него замуж.

Защита девушки обжаловала приговор, сообщил адвокат Сергей Бадамшин. В президентском Совете по правам человека заявили, что будут следить за делом Карауловой, так как обеспокоены ее судьбой и считают ее жертвой терроризма.

Бегство и возвращение

История бегства девушки появилась в СМИ в первых числах июня 2015 года, когда стало известно о пропаже 19-летней студентки второго курса филологического факультета МГУ Варвары Карауловой.

Тогда удалось оперативно установить, что девушка, увлекавшаяся изучением ислама и арабского языка, втайне от родителей оформила загранпаспорт и 27 мая вместо того, чтобы отправиться на лекции, вылетела в Стамбул, турецкие власти подтвердили ее прибытие на территорию страны. Вечером того же дня она прислала матери СМС с просьбой выгулять собаку, после чего связь с ней прервалась. После этого больше недели о ней ничего не было известно, она была объявлена в международный розыск.

Некоторые данные говорили, что девушка стала жертвой вербовщиков, связанных с экстремистской группировкой "Исламское государство".

В Стамбул на поиски прилетел и ее отец Павел Караулов, у которого не было практически никакой информации о том, где искать дочь. Он рассказывал, что у него нет контактов "связных", которые через Стамбул переправляют в Сирию всех желающих примкнуть к "Исламскому государству", но специалисты пытаются вскрыть страницы Варвары в социальных сетях, чтобы получить какие-то зацепки.

Как правило, человек, решивший выехать в "халифат", созданный ИГ в Сирии и Ираке, получал контакты "связного" в Турции, в которой для граждан многих государств, в том числе России, действует безвизовый режим. По приезде в Турцию новоиспеченный "джихадист" получал автобусные билеты на границу с Сирией и контакты нового "связного", который обеспечивал нелегальный переход в Сирию. Обычно это происходило в районах турецких городов Хатай и Газиантеп на юго-западе страны — в этом регионе сирийская граница находится под контролем боевиков.

При этом часто ряды боевиков пополняли не экстремисты "со стажем", а те, кого в стремлениях к джихаду на первый взгляд заподозрить трудно. Вот и Караулову ее московское окружение характеризовало положительно.

Поиски пропавшей студентки продолжались около 10 дней. В результате она была обнаружена там, где и предполагалось — в районе турецко-сирийской границы. Как стало известно, удалось найти Караулову благодаря Интерполу.

Одиннадцатого июня девушка в сопровождении представителей Интерпола и турецкой миграционной службы вылетела в Стамбул с востока Турции, где ее несколько дней содержали в миграционном центре в городе Батман. Из Стамбула рейсом "Аэрофлота" Караулова с отцом отправилась в Москву.

Дома

Двадцать второго июня адвокат семьи Карауловой сообщил, что все следственные мероприятия с девушкой закончены и она проходит по делу о своей предполагаемой вербовке в "Исламское государство" исключительно как свидетель.

По возвращении на родину Караулова ушла в академический отпуск. Несколько месяцев она провела дома и даже сменила имя и фамилию на Александру Иванову, чтобы избежать повышенного внимания.

Караулова прошла обследование в НИИ Психического здоровья, где ей прописали антидепрессанты и антипсихотический препарат. В конце июля стало известно, что Следственный комитет России не стал возбуждать уголовное дело против Карауловой.

По словам отца девушки, после возвращения его дочь сотрудничала с ФСБ. Спецслужбы следили за ней, установили спецсредства на ее технику, проводили беседы. По его словам, это оказывало слишком сильное влияние на ее психику, и она попросила забрать все средства связи и оградить ее от интернета.

Продолжение истории

Несколько месяцев эта история не получала продолжения в СМИ, пока 27 октября адвокат семьи Карауловых Александр Карабанов не сообщил о задержании подозреваемых в вербовке девушки. Тогда следователи вызвали Варвару Караулову для дачи показаний по делу о вербовке.

В СМИ появилась информация, что Варвара продолжает поддерживать связь с террористами. В частности, со своим возлюбленным, который ее и завербовал. Сообщалось, что спецслужбы провели обыск в квартире, где живет девушка, и нашли неопровержимые доказательства ее вины.

Уже на следующий день после задержания подозреваемых в вербовке девушки суд санкционировал ее арест, стало известно, что она является подозреваемой в подготовке к участию в террористической организации — по статьям 30 и 205.5 УК РФ. Максимальная санкция данной статьи Уголовного кодекса составляет 10 лет лишения свободы, а минимум — пять лет при условии признания вины и сотрудничества со следствием.

И следствие, и защита не оспаривали фактическую сторону дела — девушка в социальных сетях переписывалась с вербовщиком ИГ, — но разошлись в оценке ее мотивов. Следователь ФСБ указал, что таким образом она готовилась к переезду в Сирию; адвокаты — что все переговоры проходили под контролем спецслужб и с их ведома.

Десятого ноября на заседании Мосгорсуда следствие предъявило официальное обвинение Ивановой (Карауловой) в попытке примкнуть к террористической организации "Исламское государство".

Жертва или виновная?

В тот момент девушка полностью признала свою вину. Мосгорсуд отказался освободить ее из СИЗО, судья не вняла ни доводам ее отца, считающего ее поступок следствием влюбленности, ни адвокатов, назвавших девушку одновременно "и жертвой ИГ, и жертвой нашего следствия", и "пешкой в игре ФСБ".

Отец девушки Павел Караулов, допрошенный в Мосгорсуде в качестве свидетеля, рассказал, что уже при первой же встрече с ним в Турции Варвара признала, что совершила ошибку.

После рассказа отца и выступления защиты, настаивавшей, что заключение в СИЗО - слишком строгая мера в данном случае, и необходимую степень изоляции можно получить и под домашним арестом, очередь выступать перешла к следователю ФСБ. Он изложил свою версию событий. По его словам, девушка якобы планировала повторно сбежать в "Исламское государство": "Уже спустя два месяца, когда из органов безопасности ей вернули ее технику, она снова вступила в переписку с участником ИГ".

"В переписке она готовилась снова попытаться проникнуть на территорию ИГ, прорабатывала соответствующие возможности", — отметил следователь.

При этом у девушки не было загранпаспорта, а из Турции ее ранее уже экстрадировали. По мнению представителя ФСБ, девушка решила сменить имя и фамилию именно для того, чтобы получить новые документы. Во всем этом Иванова (Караулова), по его утверждению, призналась в ходе допроса.

В январе 2016 года Национальный антитеррористический комитет (НАК) РФ опроверг появившиеся в СМИ утверждения, что студентка МГУ Александра Иванова (Варвара Караулова) общалась с вербовщиком ИГ якобы по заданию спецслужб, назвав такие утверждения домыслами.

А уже 8 февраля стало известно, что девушка отказалась от признательных показаний. Ее адвокат Гаджи Алиев тогда отмечал, что в деле находятся признательные показания Ивановой, которые она дала в то время, когда ее интересы представлял государственный защитник.

"От признательных показаний она отказалась. Был повторный подробный ее допрос, где она рассказала о том, что и как делала. В своих действиях вины она не видит, никакого намерения и приготовления вступить в ИГИЛ у нее не было", — сказал защитник.

Двадцать девятого августа стало известно, что завершено предварительное следствие по делу.

Рассмотрение по существу

За время представления доказательств обвинения прокуратура допросила однокурсников и преподавателей подсудимой, которые подтвердили, что в последнее время Караулова приходила в вуз в хиджабе. Также суд заслушал показания задержанных вместе с фигуранткой дела девушек, планировавших незаконно пересечь границу Турции и России, которые заявили, что Караулова была влюблена, ехала в Сирию к жениху, и о ее намерениях вступить в "Исламское государство" они ничего не знают.

Семнадцатого ноября суд допросил девушку, которая рассказала, что общалась со своим вербовщиком Айратом Саматовым еще с 10-го класса и сначала думала, что он не мусульманин, а язычник. По ее словам, в 2014 году начали появляться темы, касающиеся ислама. После этих разговоров она заинтересовалась и сама приняла ислам.

По словам девушки, во время своего увлечения исламом "вышла замуж" по Skype за сирийского боевика, однако когда он перестал с ней общаться, она так расстроилась, что по Skype "вышла замуж" за другого боевика и собралась к нему в Сирию. Она также заявила, что знала, что сотрудники ФСБ читают ее переписку с вербовщиком.

По словам девушки, она признала свою вину на стадии следствия из-за уговоров следователя, который обещал ей в таком случае минимальное наказание.

Восемнадцатого ноября стало известно, что Иванова (Караулова) больше не является студенткой МГУ имени Ломоносова, так как отчислена из вуза по собственному желанию осенью 2016 года.

Восьмого декабря в суде в ходе прений сторон прокурор попросил для Карауловой пять лет колонии общего режима и штраф 150 тысяч рублей. Адвокаты настаивали на оправдании. Двадцать первого декабря Караулова выступила с последним словом в суде. Подсудимая раскаялась в своих поступках, но напомнила, что никогда не собиралась воевать или участвовать в терактах, а ехала к любимому человеку, чтобы выйти за него замуж.

Двадцать второго декабря Московский окружной военный суд признал Александру Иванову (Варвару Караулову) виновной в попытке примкнуть к террористической группировке "Исламское государство" и приговорил ее к четырем с половиной годам колонии общего режима.

Чуть позже защита девушки заявила, что приговор был обжалован.

СПЧ обеспокоен

Президентский Совет по правам человека будет следить за делом бывшей студентки МГУ, сообщил РИА Новости глава СПЧ Михаил Федотов. Он подчеркнул, что считает недопустимым для себя комментировать судебное решение до его вступления в законную силу.

"Вместе с членом СПЧ Елизаветой Глинкой мы неоднократно посещали Варю Караулову в СИЗО, разговаривали с ней, пытались помочь ей разобраться в себе, в драматической истории ее жизни. По моему глубокому убеждению, Варвара Караулова — потерпевшая в деле, связанном с терроризмом, она одна из жертв терроризма", — сказал Федотов.

"Мы будем следить за данным делом, безусловно. Для нас эта история глубоко небезразлична, мы очень обеспокоены судьбой этой молодой девушки", — добавил правозащитник.

Член СПЧ Елизавета Глинка, известная как доктор Лиза, считает, что приговор бывшей студентке МГУ Александре Ивановой (Варваре Карауловой) не стыкуется с тем впечатлением, которое она произвела на правозащитников в ходе посещений членами СПЧ СИЗО.