Потомки берия лаврентия павловича. Правнук Берии живет на Южном Урале? инженер-конструктор в области радиолокации и ракетных систем, сын Лаврентия Берии
Событием номер один прошлой недели стала подача инициативной группой апелляционной жалобы в Верховный суд России с просьбой реабилитации «честного и поруганного имени Лаврентия Берии». Просьбу, естественно, отклонили, а экраны телевизоров и газетные полосы на несколько дней захлестнула очередная волна душераздирающих воспоминаний о самом кровожадном изувере, палаче и насильнике, убийце и садисте, вдохновителе и исполнителе массовых репрессий 30-50-х годов Лаврентии Берии -- «папе малом», как его называют некоторые историки. Кто-то призывал еще более ужесточить формулировку обвинения, предъявленного 47 лет назад. Некоторые упрекали суд в проявлениях гуманности, а не жестком следовании букве закона, мол, подобная просьба -- оскорбление памяти миллионов репрессированных и их семей, замученных в бериевских лагерях. Эмоции, эмоции, эмоции Но никто сегодня не вспоминает о другой стороне медали -- живы дети, внуки и правнуки этого человека, знавшие его как отца и мужа, жившие с ним рядом. Они не оправдывают его поступков, не умаляют ответственности за содеянное. Но для них портрет этого человека выглядит далеко не таким, каким его рисуют историки и жертвы. Мы встретились с единственным сыном Лаврентия Берии, Серго Берией, который живет в Киеве. Серго Лаврентьевич -- доктор наук (владеет семью языками), главный конструктор НИИ «Комета», в советское время занимался созданием ракетной боевой техники, за что не раз был удостоен наград и премий. Внешне он очень похож на отца -- те же глаза, черты лица. Открытость и добродушие этого человека ощущаются уже после нескольких минут разговора
«Когда я разбил бабушкину икону, отец нарисовал новую»
После всего того, что сегодня говорят о вашем отце, вам никогда не хотелось сменить фамилию?
Такой мысли у меня никогда не возникало. Хотя моей семье пришлось пережить много лишений после смерти отца -- тюрьму, унижение, допросы. По указанию Никиты Хрущева нашу семью отправили в ссылку в Свердловск. Я знал гораздо больше правды об отце, чем другие, -- о том, что он делал, и о тех людях, которые его убили. Обвинившие его во всех земных грехах, тот же Хрущев, например, имеют куда больше грешков. Под одной крышей с отцом я прожил до самой его смерти, вся его жизнь прошла на моих глазах. Я не хочу его оправдывать, но, поверьте, о палаче и насильнике, каким его рисуют, у меня другие воспоминания.
С вами нельзя не согласиться, ведь всех прежде всего интересует его политический портрет. А каким он был человеком?
Он был очень разносторонним и талантливым человеком, творческой личностью. В юности учился играть на скрипке, и у него неплохо получалось, но из-за объективных препятствий он не смог продолжить обучение. Семья отца жила очень бедно -- чтобы дать сыну образование, мой дед продал дом. Отец хотел стать архитектором, закончил три курса архитектурного факультета. И хотя ему не суждено было доучиться, он до конца жизни любил эту профессию. Помню, как у нас в доме часто собирались известные архитекторы того времени Щусев и Амбросимов, отец с интересом обсуждал с ними различные проекты. Никогда не забуду, как они насмехались над утопическим проектом постройки гигантского, высотой почти в триста метров, Дворца Советов в Москве на месте разрушенного собора. Бредовость этой затеи их забавляла. Кстати, и Сталин, вопреки расхожему мнению, весьма холодно относился к этому строительству. Тем не менее дворец все же начали возводить.
Но самым любимым увлечением отца были картины. Не имея профессионального художественного образования, он изумительно рисовал маслом и углем, любил делать портреты матери и внуков -- моих детей. У нас была небольшая дача с садом, именно там отец часто рисовал с натуры. Но никогда не изображал, предположим, одни деревья, чаще всего на этих картинах была и мать. Отец ее очень любил. Сколько ее портретов было нарисовано -- подсчитать невозможно. Мама была его музой.
С отцовским увлечением рисованием связан один интересный эпизод в моей биографии, когда я был еще пионером. Тогда в школах создавались атеистические кружки, или, как их называли в народе, кружки безбожников, где подрастающее поколение воспитывали в духе атеизма и учили прочей пропагандистской мишуре. Мои бабушки, как и все люди их поколения, были верующими. Случилось так, что по неосторожности я разбил икону. Бабушка Марта сильно расстроилась, хотя я не придал этому особого значения. Ну, подумаешь, разбил какой-то церковный атрибут. Когда отец узнал о случившемся, был очень расстроен. Никогда не забуду сказанную тогда им фразу: «Запомни, сынок, к чужим убеждениям нужно относиться с уважением». После этого он сам нарисовал маслом новую икону.
Вообще, сколько я себя помню, отец никогда не повышал голос -- ни на работе, ни тем более дома. Между ним и матерью возникали споры, но скандалов не было. Что касается спокойствия в семье -- это для отца было свято. Он был добрым и мягким человеком, никогда не ругался, а добивался своего, убеждая человека. Уже во время войны, когда мы были с ним на Кавказском фронте, произошел такой эпизод. Кто-то из офицеров неправильно выполнил приказ: в военное время это было равносильно преступлению. Но отец разобрался и спокойно разъяснил офицеру все, что от него требовалось. Я вспылил, мол, почему ты его не наказал. В ответ отец сказал: «Людей нужно уважать и беречь. С каким бы настроением он пошел в бой, если бы я его обругал?»
«Отец просил позаботиться о его внебрачной дочери»
У вас были какие-то семейные традиции?
У нас было принято праздновать дни рождения в узком семейном кругу. Подарки никто никогда не покупал -- все делали своими руками. Мать вышивала отцу платки и рубашки -- он очень любил грузинские национальные рубашки с вышивкой. А отец дарил маме картины или розы, выращенные на даче. Он обожал возиться в саду, сажал много деревьев, все цитрусовые -- мандарины, лимоны Я же дарил отцу свои картины. Как правило, поблагодарив, отец начинал меня критиковать как профессионал: тут ракурс мог быть другой, а тут краску не так положил. Иногда он делал несколько набросков моей картины, по ходу исправляя ошибки. Учил. И так происходило всегда. Тем не менее мне было приятно дарить свои работы, попутно слушая наставления отца. Повзрослев, я стал дарить отцу книги. У него вообще было особое, трепетное отношение к книгам, он собрал колоссальную библиотеку. Все, что тогда издавалось, папа покупал. Я же подыскивал редчайшие издания в букинистических магазинах, на что у отца никогда не хватало времени.
Еще одной семейной традицией, которой мы придерживались до самой смерти отца, были музыкальные вечера. Раз в неделю мать, замечательно игравшая на рояле, садилась за инструмент. Она любила Шопена, отцу же нравился Лист. Часто пели грузинские песни. Никаких советских маршей в доме у нас не звучало. Иногда слушали классику, записанную на пластинках, которые коллекционировала мама. До сих пор перед глазами картина: отец и мать, обнявшись, сидят на диване, а рядом потрескивает граммофон.
Как-то все это не вяжется с образом Лаврентия Берии -- сексуального агрессора, в постели которого побывали сотни женщин?
Вы правы, это глупый и необъяснимый миф. Знаете, я встречал в прессе и в книгах просто фантастические цифры: отцу приписывают связь с 700 женщинами. Простите, но тогда у него просто бы не осталось времени на картины, музыку, книги, на семью наконец. Кому это могло прийти в голову? Не спорю, отец был не безгрешен. Но кто из мужчин хоть раз в жизни не позволял себе такую слабость? У него были увлечения и в Грузии, и уже в Москве.
Когда мы жили еще в Тбилиси, отец признался матери, что у него была связь с другой женщиной. Мать, по натуре сильный человек, заявила, чтобы он уходил, мол, сможет прожить одна и сама поставит на ноги меня. Но отец остался, попросив у матери прощения.
В Москве у него тоже было несколько увлечений. Он, естественно, скрывал их от матери, но со мной делился и просил понять. Однажды, в конце сороковых, когда наша семья оказалась под прямым давлением и начались угрозы со стороны Сталина и руководителей ЦК партии, отец рассказал мне об одном своем романе. Признался, что у него от молодой женщины есть дочь. «Ты знаешь, какое сейчас время, -- сказал мне отец. -- Если что-нибудь со мной случится и этому ребенку понадобится помощь, я прошу тебя помочь ей. » Я был растроган и предложил забрать девочку, мою сестру, в семью, пусть, мол, растет с моими детьми (их у меня уже было двое). Но отец отверг предложение. Ответил, что в той семье ее очень любят и девочке пока там неплохо. Правда, согласился показать ее мне. Девочка была симпатичной, очень походила на отца. Вообще, к детям -- и к своим, и к чужим -- он относился очень трепетно и чутко. Ко мне домой часто приходили мои школьные друзья. Отец заходил к нам, шутил, комментировал наши игры. В школе мне, как и всем, учителя ставили двойки, наказывали за шалости. Так что, смею вас заверить, никакого страха перед нашей семьей люди не испытывали. Помню, когда после переезда в Москву я первый раз пошел в школу, меня хорошенько отдубасили мальчишки из класса -- это называлось «прописали». Я пришел домой в синяках, а отец только посмеялся надо мной, дескать, давай, проходи свои университеты. Вообще, он с самого детства старался привить мне самостоятельность и трудолюбие.
«Каждый месяц треть зарплаты наша семья перечисляла детям-сиротам»
Многие дети членов ЦК имели свои машины, купленные или подаренные родителями. Я тоже намекнул отцу, что хочу автомобиль. Он сказал:»Пожалуйста, иди в служебный гараж, там стоит с десяток стареньких машин, собери из двух-трех одну хорошую и катайся на здоровье. » Полгода я провозился с машиной и с помощью шоферов из гаража все-таки собрал «фордик». Отец очень гордился моей работой.
В книге Антона Антонова-Овсеенко, сына соратника Ленина по революции Владимира Антона-Овсеенко, очень красочно описана роскошь, в которой проживала семья Берии -- богатые особняки, машины, дорогая одежда из-за границы. Как на самом деле жила ваша семья?
Признаюсь честно, сейчас я живу намного лучше, чем тогда! До самых студенческих лет у меня были несколько рубашек и один костюм на все случаи жизни. Тогда вообще не было принято щеголять в нарядах, это считалось пижонством. Отец имел, кажется, три костюма -- военный и два обычных, на смену. Шил он их тут же, в Москве, у одного портного до самой своей смерти. Любил, чтобы костюм был свободным, поэтому на многих фотографиях его наряды кажутся мешковатыми. Его страстью были национальные грузинские рубашки -- со стоечкой и вышивкой. Самое интересное, что он терпеть не мог ни галстуков, ни шляп. Их его заставил носить Сталин. Отец рассказывал, что как-то на заседание Политбюро он пришел в грузинской рубашке. Сталин тогда при всех сказал: «Берия, на работу надо ходить либо в форме НКВД, либо в гражданском костюме, с галстуком и в шляпе. Я поручу Микояну научить тебя носить галстук и шляпу и следить за выполнением распоряжения». Отцу пришлось подчиниться.
В еде мы тоже были неприхотливы. Да, был у нас повар, который изумительно готовил блюда грузинской кухни, но изысков он никогда не изобретал. Я частенько встречал рассказы горе-историков, где отца описывают пьяницей, любившим крепкие напитки. Это не так. Отец, как и Сталин, пил только грузинские вина. Ни коньяк, ни водку он не любил. Гостям он мог предложить, но сам не пил никогда, да и пьяным я его ни разу в жизни не видел. Он себе этого не позволял.
Как член Политбюро он получал хорошую зарплату -- около восьми тысяч рублей, в то время как средняя по стране составляла около восьмисот. По-моему, около двух тысяч получала мать, работавшая в сельхозакадемии. Но из этих денег в семье оставалось не много: каждый месяц мать и отец треть своей зарплаты жертвовали московскому дому-интернату, где жили дети-сироты погибших чекистов и пограничников. Отец считал это своим долгом. Еще часть денег мы посылали родственникам в Грузию, на попечении которых находились мои бабушки. Большую сумму папа тратил на книги, в основном, на историческую и философскую литературу. Художественные произведения, поэзию он читал изредка, по большому счету, такие книги не очень любил. Деньги уходили также на содержание дачи. Кстати, много там было сделано руками отца. А дача у нас была обычной, собственно, как и квартира.
«Сталин приказал: «Привезти в Москву все живое, что есть в семье Берии!»
Вопреки бытующему мнению, Сталин обманом заманил моего отца в Москву, а остальных членов семьи привез насильно. Мать очень противилась переезду. Сталин пообещал, что отец отработает в Москве года два, объясняя это тем, что в органах НКВД после Ежова следует навести порядок. А отец, человек интеллигентный и образованный, как нельзя лучше подходит на эту должность. В конце концов отец согласился, но нас с собой не взял. Какое-то время Сталин не знал, что семья Лаврентия Павловича осталась в родной Грузии. Когда же это стало ему известно, Иосиф Виссарионович, как рассказывал отец, сильно разозлился. Он дал личное указание начальнику своей охраны Власику: «В течение сорока восьми часов доставить в Москву все живое, что есть в семье Берии» (фраза передана дословно). Власик скрупулезно выполнил поручение начальника -- в Москву привезли мать, двух бабушек, глухонемую тетю, меня и даже двух котов. Сначала нас поселили в доме, где жили другие чиновники ЦК. Когда отец стал заместителем Ежова, Сталин приказал нам переселиться в особняк на Михеевской улице. Потом принялся настаивать на переезде в квартиру в Кремле. Мать категорически отвергла его предложение, что очень разозлило Иосифа Виссарионовича.
Сталин частенько позволял себе грубость по отношению к людям, с которыми работал. Это лишь на официальных приемах и партийных пленумах он был сдержан, дипломатичен, обаятелен, мог расположить к себе практически любого человека. Он был прекрасным актером. Вообще, Сталин довлел над всей нашей семьей и над отцом, в частности, с самого начала. Помню, арестовали кого-то из родственников моих знакомых. Отец уже возглавил НКВД, и я его спросил: «Ты занимаешь такой пост, ты член ЦК. Неужели ты ничего не можешь сделать, чтобы остановить аресты и суды?» Отец долго молча ходил по комнате с отрешенным взглядом, потом остановился у окна и обреченно произнес: «Пока он (Сталин) жив, изменить ничего нельзя. Можно лишь что-то смягчить. » Но даже в тех условиях он смог сделать немало. Действительно, во время пребывания моего отца на посту главы НКВД продолжались суды и аресты, но это уже были внутренние интриги партийной верхушки, исполнителем которых он и стал. А масштабные репрессии, достигшие невероятных размеров при Ежове, прекратились. И тому существует немало документальных свидетельств. При Берии из лагерей было выпущено около 700 тысяч заключенных. Так что обвинять его во всех репрессиях 30-50-х беспочвенно. Но, по сути, и он, и Ягода, и Ежов, и те, кто позже стоял во главе МГБ, были лишь исполнителями воли Сталина и партийной верхушки. Аресты и репрессии происходили исключительно по указке партаппарата. Самостоятельных полномочий отец как глава НКВД не имел. Вообще, Сталин ограничивал самостоятельность подчиненных, всегда старался делать все чужими руками и использовать даже уже неугодного человека до конца. Так было с Ежовым, так было и с моим отцом. Честно говоря, мне немного жаль папу, так как он всю жизнь делал то, что не любил.
«Меня с детства готовили к испытаниям»
Однажды к нам в дом приехал подвыпивший Ежов с женой. Тогда еще он был наркомом НКВД, а отец -- его заместителем. Ежов уже прекрасно осознавал, что его дни сочтены. Помню, он обреченно произнес: «Мавр сделал свое дело -- мавр может удалиться». На что отец ему ответил: «Да, ты выполнял указания вождя, но слишком усердно. » Вскоре Ежова сняли, осудили и казнили. Иосиф Виссарионович убирал свидетелей своих злодеяний (как сейчас заказчики убийств убирают киллеров. -- Авт.)
Отец делился с вами закулисными делами, происходившими в высших партийных кругах?
Я начну, может быть, несколько издалека, с моего детства. Отец уделял моему воспитанию очень много времени. Каждое утро мы с ним вставали в шесть часов, делали пробежку, занимались гимнастикой. Летом часто ходили на веслах, зимой совершали длительные лыжные прогулки. Он воспитал меня физически крепким и сильным парнем, но, кроме желания наделить меня отменным здоровьем, он преследовал еще одну цель. О ней я узнал из разговора, состоявшегося уже после смерти Сталина. Тогда папа сказал: «Ты многое знаешь. Но многое я тебе не рассказывал, так как еще не был уверен, что в случае чего ты сможешь выдержать пытки и из тебя не выбьют нужные показания». Через несколько месяцев отцовская закалка мне пригодилась в тюрьме. Действительно, я знал немало. Кое-что происходило на моих глазах, но отец, оберегая себя и меня, да и всю нашу семью, не мог говорить все в открытую. Хотя, к примеру, об Иосифе Виссарионовиче рассказывал много. У него часто случались разногласия со Сталиным по различным вопросам. Как-то отец поведал мне об одном разговоре, состоявшемся у него с вождем, когда он предложил, что называется, пойти другим путем, не репрессивным. Сталин ответил:»Я прекрасно осознаю, что лучше было бы, чтобы народ меня любил, а не боялся. Но чтобы заставить его это сделать, нужно тридцать, сорок лет. Этого времени у меня нет. Поэтому те, кто не любят, будут истреблены, а остальные пусть боятся».
«Лаврентий Берия отказался расстреливать пленных польских офицеров»
Вы говорили, что Сталин через какое-то время стал оказывать давление на вашего отца, затем -- на семью. С чем это было связано? Ведь по общепринятой исторической версии между Сталиным и Берией существовали прекрасные отношения вплоть до самой смерти вождя?
На самом деле это не совсем так. Разногласия между моим отцом и Сталиным возникали довольно часто. К отцу он относился как к подчиненному, но не как к другу. И до поры до времени Сталин терпел его за выдающиеся организаторские способности, образованность и целеустремленность. Таких людей тогда было мало. По большому счету, Сталин мог убрать отца еще в 1940 году. Тогда на заседании Политбюро ЦК обсуждался вопрос о расстреле пленных польских офицеров. Отец имел свою точку зрения по этому поводу, считая, что поляки могут пригодиться в предстоящей войне. Кроме самого протеста против расстрела поляков, он также отверг предложение об участии в этой акции, если таковая все-таки состоится, частей НКВД. Сталин был рассержен, но на открытый конфликт не пошел. Тогда же было принято решение, что карательную акцию будут осуществлять отборные армейские части, а руководство операцией возьмет на себя Ворошилов. Члены Политбюро высказались за отстранение отца от должности и назначение на его место Жданова. Но Иосиф Виссарионович возразил: снять Берию мы всегда успеем. Отцу поручили устранить Троцкого. Однако на том же заседании было принято еще одно решение: «Указать товарищу Берии на неправильные политические взгляды».
Несмотря на то что решение о расстреле поляков все же приняли, отец приложил максимум усилий, чтобы спасти людей. Около шестисот польских офицеров, которых должны были расстрелять, он успел перевести в другие лагеря, и люди остались живы. Когда началась война, их освободили, и офицеры возглавили формирующуюся польскую дивизию. Полковника Андерса, ставшего командиром этого соединения, отец несколько месяцев прятал у нас дома. Возможно, у него были какие-то свои политические мотивы такого поступка, но, во всяком случае, отец спас человеку жизнь. Полковник был очень добрым и интеллигентным человеком. Больше всего нас поражало то, что его воспитание не позволяло ему сесть за стол раньше, чем садилась мать. Когда опасность миновала и Андерс готовился к отъезду, на прощанье он подарил матери огромный букет цветов. Папа тогда пошутил: «Ну вот, Нино, теперь у тебя есть поклонники и среди польских офицеров».
«После смерти отца за меня заступился Курчатов»
В истории арест вашего отца на пленуме ЦК в июле 1953 года описан достаточно красноречиво -- Берию заманивают на пленум, окружают, Хрущев вырывает из его рук портфель, Жуков заламывает руки. Потом была сделана на память фотография всех участников ареста, а, по сути, переворота. Военные -- при орденах, в парадных мундирах (это на обычный-то пленум). По-моему, все это похоже на грубый фарс, хотя долгое время мы этому верили?
Я скажу даже больше -- не было никакого заманивания на пленум, не было заламывания рук. Не было даже ареста. Отца застрелили дома, а вся эта история с судом -- историческая фальсификация. Я сам был свидетелем некоторых событий. После ссылки встречался со многими участниками той драмы, нашел некоторые документы. Сегодня с полной ответственностью могу заявить, что отца убили по указке Никиты Хрущева. Его даже не пытались арестовывать. К счастью, есть свидетельства, подтверждающие факт убийства. Дело обстояло следующим образом.
После смерти Иосифа Виссарионовича противоречия внутри правящей партийной верхушки обострились. В то время отец предлагал ряд новаторских реформ, которые должны были круто изменить существующий строй. К примеру, он выступал за ограничение власти партии, за введение в некоторых областях страны системы фермерских хозяйств. Предлагал провести открытый съезд партии, где каждый должен был отчитаться о своих «заслугах» при Сталине. Очень многим это не нравилось, особенно Хрущеву, на совести которого тысячи загубленных душ украинцев (он ведь метил в генсеки).
Заседание все-таки было назначено на 26 июня. В тот день я присутствовал в Кремле на заседании ученых-атомщиков. Утром, как обычно, мы с отцом сделали пробежку и зарядку. Я уехал в Кремль. Около одиннадцати часов утра меня позвали к телефону. Звонил летчик-испытатель Амет-Хан Султан, дважды Герой Советского Союза, с которым мы дружили. Он закричал в трубку: «У вас в доме была стрельба! Ты все понял? Тебе надо бежать! Мы поможем!»
Я сразу все понял. Думаю, если отец жив, а я убегу, то дам лишний повод его врагам. Поэтому все же решил ехать домой, со мной отправился генерал Ванников, друг отца. Ученые во главе с Курчатовым заявили: после того, что для них и науки в целом сделал Берия, они меня в обиду не дадут.
Подъехав к дому, мы заметили во внутреннем дворике солдат, людей в штатском и два броневика. Стекла отцовского кабинета были разбиты, двери выломаны. Во двор мы попали с трудом. Никто ничего не объяснял, но в дом не пускали. Я же все понял: отца либо убили, либо арестовали. Решено было немедленно возвращаться в Кремль. Уже по дороге, в машине, я услышал от одного из охранников отца: «Серго, я видел, как выносили на носилках кого-то, накрытого брезентом». Вряд ли спешили вынести рядового охранника, подумал я.
В Кремле, в кабинете Ванникова нас ждал Курчатов. Оба начали звонить Хрущеву. Дозвонились, Никита Сергеевич, успокаивая всех, сказал: пусть Серго едет к родным на дачу, со временем все выяснится. У выхода меня уже ожидал вооруженный конвой Потом были месяц домашнего ареста на даче и тюрьма. Из меня пытались выбить признание в соучастии в антисоветском заговоре. Меня не били, но не давали спать в течение шести суток -- это одна из самых страшных пыток. Я выдержал. Кроме этих обвинений, от меня требовали получить информацию об архивах Сталина и моего отца. Наверняка и Хрущев, и другие партийные руководители, захватившие власть в стране, опасались, что их прошлые дела и грехи задокументированы и могут быть обнародованы. С этим вопросом в Лефортовскую тюрьму ко мне приезжал Маленков. Но я, действительно, ничего не знал об архивах. Кстати, мне доподлинно известно, что, вернувшись из ссылки и работая в Киеве, я находился под наблюдением спецслужб. Причиной этого были те же архивы. Так продолжалось до самого развала Союза. Думаю, что и сегодня есть люди, не отказавшиеся от идеи найти эти мифические архивы.
«На суде моего отца не было»
И в тюрьме, и в ссылке довелось пережить немало. У нас отобрали все. Сожалею, что не смогли спасти семейные фотоальбомы (отец любил снимать), не уцелели и картины отца. Интересно, что в 1999 году группой историков Сорбоннского университета издана книга с моими воспоминаниями, где все, что я говорю, подтверждено документами, которые французским исследователям удалось отыскать в архивах ЦК. В этих архивах они разыскали снимки, которые некогда были в нашей домашней коллекции. Спустя пятьдесят лет я их увидел.
Еще будучи в ссылке в Свердловске, я начал, насколько это было возможно, искать свидетелей гибели отца. Еще в тюрьме, когда давление на меня несколько ослабло и допросы приняли форму бесед, заместитель Генерального прокурора СССР Царегородский сказал мне, что вел протоколы допросов моего отца. Когда я спросил, видел ли он его лично, прокурор покраснел и, помолчав, ответил: «Я вел только протоколы. Большего сказать не могу».
В конце 50-х маршал Жуков дал указание организовать со мной встречу в Свердловске. Он был другом всей нашей семьи. Тайно встретившись с ним в гостинице, мы долго беседовали. Тогда Жуков рассказал мне, что в аресте отца участия не принимал, и высказал предположение, что его убили. Георгий Константинович был резким человеком, недолюбливавшим партийную верхушку. Помню, в сердцах он произнес: «Говорил я твоему отцу, что всю эту партийную сволочь, которая душит народ, надо было расстрелять. Не послушал». Когда я уже получил полную свободу передвижения по Союзу, встретился с бывшим первым секретарем ЦК Грузии Мерцкулава, он рассказал мне следующее. Перед пленумом ЦК, состоявшемся в начале июля 1953 года, Никита Сергеевич вызвал его и других членов ЦК Грузии к себе. Им вручили уже заготовленную речь, в которой они от имени грузинского народа должны были изобличать Берию. Хрущев тогда сказал, что надеяться им не на что: Берия убит (это почти за полгода до официальной даты казни), а в случае отказа выступить в Грузию будут введены войска. Хрущев представил генерала Батова, которому предстояло осуществить карательную акцию. Мирцкулава согласился.
Встречался я также с бывшим главой ВЦСПС Шверником, присутствовавшем на процессе моего отца в качестве члена суда. Шверник признался, что на суде был не Берия. «Ошибиться я не мог», -- говорил он. Там был другой мужчина, похожий на Берию, но не он. За все шесть дней суда человек не произнес ни слова». Сам Хрущев, и это подтверждено документально, на закрытом пленуме ЦК заявил делегации коммунистов Франции и Италии, что, опасаясь коварства Берии, его пришлось убить при аресте. За прошедшие годы я нашел более десятка таких свидетельств. А в 1997 году в одном из российских изданий нашел интересную публикацию под названием «Операция «Особняк». В ней об убийстве моего отца рассказывают его непосредственные исполнители. Группа из 15 человек (все -- бывшие фронтовики, студенты технических вузов) была специально подготовлена для уничтожения отца, хотя их уверяли, что идет подготовка к уничтожению иностранного резидента. Прорабатывались варианты убийства Берии по дороге домой, на даче. Но смерть настигла его дома -- группа приехала к нашему особняку, под видом курьерской почты с важными документами прошла охрану, спокойно вошла в кабинет отца, где его застрелили. После этого двор заняли армейские части. Спецназовцев, принимавших участие в акции, разбросали по всему Союзу. Убийство -- таков был ответ руководителей партии на предложение отца собрать внеочередной съезд ЦК для полного отчета всего кремлевского руководства за случившееся в сталинские времена. Сам он готов был это сделать, зная, что последует наказание, не раз признавался мне в этом. Но судьба распорядилась иначе. С устранением Хрущева отношение к нашей семье изменилось. За все эти годы никто ни меня, ни детей, ни внуков не клеймил позором. Я не раз встречался с Брежневым, но он никогда не вспоминал об отце, и предвзятого отношения к себе с его стороны я не чувствовал. Но в то же время сказать правду было тоже невозможно. Банальное обвинение в шпионаже в пользу Англии до сих пор не снято, а его дело до сих пор засекречено.
Вам известно, где захоронен отец?
К сожалению, и это тоже подтверждено документально, его тело было кремировано, а прах развеян
24 ноября 1924 - 11 октября 2000
инженер-конструктор в области радиолокации и ракетных систем, сын Лаврентия Берии
Биография
Серго Лаврентьевич Берия (Сергей Алексеевич Гегечкори) родился 24 ноября 1924 года в городе Тбилиси . Родители - Лаврентий Павлович Берия и Нина Теймуразовна Гегечкори. В 1938 году, окончив семь классов немецкой и музыкальной школ, вместе с семьёй переехал в Москву, где в 1941 году, после окончания средней школы № 175, был зачислен в Центральную радиотехническую лабораторию НКВД СССР.
В первые дни войны добровольцем по рекомендации райкома комсомола направлен в разведшколу, в которой на ускоренных трёхмесячных курсах получил радиотехническую специальность и в звании техника-лейтенанта начал службу в армии. По заданию Генерального штаба выполнял ряд ответственных заданий (в 1941 - Иран , Курдистан; в 1942 - Северо-Кавказская группа войск).
В октябре 1942 года приказом наркома обороны С. Берия направляется на учёбу в Ленинградскую военную академию связи имени С. М. Будённого . За время учёбы он неоднократно отзывался по личному указанию Верховного Главнокомандующего и Генерального штаба для выполнения специальных секретных заданий (в 1943-1945 годах - Тегеранская и Ялтинская конференции глав государств антигитлеровской коалиции; 4-й и 1-й Украинские фронты). За образцовое выполнение заданий командования награждён медалью «За оборону Кавказа» и орденом Красной Звезды.
В 1947 году с отличием заканчивает академию. Под руководством д.т. н., профессора П. Н. Куксенко он разрабатывает дипломный проект по ракетной управляемой системе класса «воздух-море». Государственная комиссия ставит ему оценку «отлично» и рекомендует организовать разработку его проекта в промышленности. Один из создателей советской системы противоракетной обороны Г. В. Кисунько присутствовал на защите и оставил воспоминания об этом и последующих связанных с С. Берия событиях.
В целях повышения эффективности действий бомбардировочной авиации по кораблям противника 8 сентября 1947 года выходит Постановление Совета Министров СССР по организации специального бюро - «СБ № 1 МВ». В этом Постановлении начальником и главным конструктором назначался П. Н. Куксенко, а его заместителем - С. Берия. Когда в 1950 году для создания зенитно-ракетной системы ПВО Москвы на его основе было образовано КБ-1, С. Берия становится одним из двух его главных конструкторов (второй - П. Н. Куксенко). За успешное выполнение правительственного задания по созданию новых образцов вооружения (ракетная система «Комета») - награждён орденом Ленина и удостоен Сталинской премии. Работая в СБ-1 и КБ-1, Серго Берия в 1948 году защитил кандидатскую, а в 1952 - докторскую диссертации.
Арест и опала
После смещения и ареста отца, Л. П. Берия , в июле 1953 года он, вместе с матерью, был интернирован на одной из подмосковных госдач, затем также был арестован и до конца 1954 года содержался в одиночном заключении сначала в Лефортовской, а затем в Бутырской тюрьмах.
После освобождения из заключения С. Берия получает паспорт на имя Сергея Алексеевича Гегечкори и отправляется в ссылку на Урал. В городе Свердловске, находясь под постоянным наблюдением, он почти десять лет проработал в должности старшего инженера в НИИ п/я 320.
По ходатайству перед правительством группы видных учёных страны в связи с болезнью матери Нины Теймуразовны ему был разрешён перевод в город Киев в организацию п/я 24, преобразованную впоследствии в НПО «Квант» (сейчас ГП НИИ «Квант»). До сентября 1988 года он там работал ведущим конструктором, начальником сектора, начальником отдела. Позднее он был привлечён к работе Отделения новых физических проблем ИПМ Академии наук Украинской ССР в качестве заведующего отделом системного проектирования-главного конструктора комплекса. С 1990 по 1999 годы С. Л. Берия - научный руководитель, Главный конструктор киевского НИИ «Комета» (ранее - Киевский филиал ЦНПО «Комета»). С 1999 года - на пенсии.
Серго написал книгу, посвященную отцу, «Мой отец - Лаврентий Берия», где он считает, что репрессии и террор были неотъемлемой частью существования Советского государства с момента его создания и именно поэтому пострадал его отец.
Умер 11 октября 2000 года в Киеве . Похоронен на Байковом кладбище.
Семья и дети
Был женат на Марфе Максимовне Пешковой (внучке Максима Горького от первого брака), у них родились трое детей: дочери Нина и Надежда, сын Сергей.
Брак распался во время пребывания С. Берия в ссылке.!
Лаврентий Павлович Берия – один из самых влиятельных политиков сталинского периода, всесильный шеф НКВД, с именем которого связывают как расстрелы представителей партийной и военной элиты, массовые репрессии, так и важные свершения в области повышения экономического потенциала страны, реорганизации деятельности внешней разведки, создания отечественного ядерного оружия.К моменту смерти Иосифа Сталина он возглавлял МВД (в состав которого было включено МГБ), взяв под контроль всю политическую и экономическую жизнь страны, и являлся одним из наиболее вероятных претендентов на кресло «Вождя народов» наравне с Маленковым и Хрущевым).
Детские и юношеские годы
Будущий высокопоставленный силовик появился на свет 29 марта 1899 года в семье крестьян, проживавших в горном селе Мерхеули под Сухуми. Мать Марта Виссарионовна и отец Павел Хухаевич были потомками мегрелов (грузинский субэтнос). Мама находилась в родстве с главным аристократическим, но разорившимся мегрельским родом Дадиани. У нее имелось шестеро детей от предыдущего брака – Капитон, Тамара, Елена, дочь Паша и сын Ной (близнецы) и Лука, переданные на воспитание родственникам из-за крайней бедности.Родители Лаврентия жили обычной крестьянской жизнью: занимались выращиванием винограда, табака, разведением пчел. Их общий первенец, старший брат Лаврентия, умер в 2-летнем возрасте, заболев оспой. В 1905 году, кроме Лаврентия, в семье появилась младшая дочь Аннета, ставшая после болезни глухонемой.
Сын с детства был толковым мальчиком, проявлял самостоятельность и характер – в любую погоду за неимением обуви ходил босиком в начальную школу, расположенную в трех километрах от дома. Затем, в стремлении выучиться и вырваться из нищенского существования, он поступил в Сухумское высшее начальное училище, где в течение 4 лет обучения проявил высокие способности к естественным наукам и рисованию.
Оплачивать жизнь сына в городе для родителей было непросто, им даже пришлось продать половину своего дома. Подросток тоже в силу своих возможностей пытался зарабатывать – с 12 лет он занимался репетиторством.
Окончив учебу в Сухуми в 1915 году, он продолжил образование в Бакинском среднем механико-строительном учебном заведении. В 1916-м юноша решился забрать к себе в город маму и сестру. Он начал самостоятельно обеспечивать себя и их материально, работая параллельно с учебой в нефтяной компании братьев Нобелей. По некоторым данным, он также подрабатывал почтальоном, разнося до занятий письма. В 1919-м молодой человек получил престижную специальность архитектора-строителя.
Партийная деятельность
Партийной работой Берия начал заниматься во время учебы в Баку – он стал членом подпольной студенческой марксистской ячейки, где выполнял обязанности казначея. В 1917-м он вступил в большевистскую партию. В том же году, будучи техником-практикантом на гидротехническом предприятии, он выезжал в Румынию. 
В 1918-м Лаврентий Павлович вернулся на родину и впоследствии трудился на различных партийных и советских постах в Закавказье. В период 1919-1921 гг. он был студентом Бакинского политеха, но затем был отозван на службу в ЧК Азербайджана.
С 1931 года он трудился секретарем ЦК компартии Грузии, внеся огромный вклад в становление народного хозяйства республики. В 1938-м он перебрался в Москву, где возглавил ГУ госбезопасности НКВД, а затем – и сам Народный комиссариат.
Находясь на данной должности, он инициировал освобождение из тюрем лиц, попавших за решетку по ложным обвинениям. В 1939 году было реабилитировано более 11 тысяч военных из командного состава. Но затем аресты военной элиты продолжились, снизив боеспособность армии. Кроме этого, накануне ВОВ органы НКВД провели выселение на восток СССР «ненадежных элементов» из Прибалтики, Украины, Белоруссии.
С началом войны Берия вошел в Госкомитет обороны, обладавший всей полнотой власти в стране. Возглавлял его Иосиф Сталин , а Лаврентий Павлович в 1944-45 гг. был председателем Оперативного бюро, контролируя тяжелую промышленность, угольную и нефтяную индустрию, транспорт. Он также занимался организацией быстрой эвакуации в тыл предприятий, расположенных на западе страны, созданием дорог и аэродромов для их работы на новых местах с целью обеспечения фронта всем необходимым.
В военное время он непосредственно занимался вопросами депортации, когда вместе с уголовниками переселению подвергались безвинные граждане и дети. В 1941-м, во время наступления фашистов на Москву, по его приказу без суда и следствия были расстреляны сотни заключенных. Более того, для всех солдат, попавших в плен или не желающих воевать, применялась публичная смертная казнь.
В 1945 году Берия руководил деятельностью Спецкомитета по созданию атомной бомбы, а также работой сети агентов внешней разведки, благодаря чему в СССР было известно обо всех важнейших технических наработках в данном направлении исследователей-ядерщиков США. В 1949 году первая отечественная атомная бомба прошла успешные испытания, а Берия получил Сталинскую премию.
После смерти «Отца народов» в 1953 году Берия возглавлял МВД и был зам. председателя Совмина. Пытаясь укрепить свои позиции во власти, он инициировал выход ряда судебных реформ, указа об амнистии, выпустившего на свободу более одного миллиона заключенных, о прекращении нашумевшего «дела врачей», о запрещении жестоких методов допроса.
Однако с подачи Никиты Хрущева против Лаврентия Берии был организован заговор, и в июне 1953 года на совещании Президиума он был арестован. Его обвинили в госизмене, в моральном разложении и связях с иностранной разведкой.
Личная жизнь Лаврентия Берии
Глава госбезопасности с 1922 года был женат на красавице Нине Теймуразовне (в девичестве Гегечкори), семья которой принадлежала к обедневшему дворянскому роду. Первенец пары умер в раннем детстве. В 1924 году у них родился сын Серго. Всю жизнь она поддерживала и оправдывала деятельность своего супруга. 
Кроме нее, в последние годы жизни у министра была гражданская жена, на момент знакомства еще школьница Валентина (Ляля) Дроздова, родившая ему дочь Марту.
Ряд исследователей полагает, что нарком якобы был не просто любителем женщин, а извращенцем-насильником с больной психикой, на счету которого было немало поломанных судеб. Не исключено, что несговорчивых избранниц он не только отправлял за решетку или на лесоповал, но и убивал. В 1990-х во время работ на территории бывшего особняка «похотливого монстра» были обнаружены останки женщин. Супруга же Берии в интервью утверждала, что будто бы все его любовницы на самом деле являлись агентами ГБ.
Сам Берия после ареста свои беспорядочные половые связи, ставшие следствием «морально-бытового разложения», признал.
Смерть
Главного «сталинского палача», каким его считали многие советские люди, с июня по декабрь 1953 содержали в подземном бункере. Затем по приговору Верховного суда он был расстрелян. Его лишили всех партийно-государственных должностей и наград. После него были казнены и его ближайшие подельники.Неизвестный Берия
Тело казненного Берии кремировали, а прах похоронили на юго-западе столицы на Новом Донском кладбище (по другой версии – развеяли над Москвой-рекой).
По мнению ряда историков и сына опального главы МВД Серго Лаврентьевича ни ареста его отца в Кремле, ни суда не было. Его якобы застрелили при попытке захвата в их доме на Малой Никитской.
Они были очень разными, Серго Берия и Марфа Пешкова, но в тоже время их роднило происхождение, воспитание и система, наложившая неизгладимый отпечаток на их жизни. Главной составляющей их брака были самые настоящие чувства, которые могли бы преодолеть любые испытания. Но не сложилось. Трое детей и совместные переживания не смогли сохранить их семью. Что же могло помешать им прожить вместе всю жизнь?
Связующая нить
Марфа Пешкова, внучка знаменитого советского писателя Максима Горького, сидела за одной партой со Светланой Сталиной, дочерью Иосифа Виссарионовича. Девочки много общались, бывали друг у друга дома, были лучшими подругами. Они были разными, но именно эта разность их и объединяла.
Марфа любила активный отдых, занималась спортом, каталась на велосипеде. Светлана, наоборот, предпочитала спокойные занятия, очень много читала. Они находили общие точки соприкосновения, всё время открывали друг другу что-то новое. Но позже чувства к одному юноше стали непреодолимой преградой между девочками.
Светлана Сталина познакомилась с сыном Лаврентия Берии Серго во время отдыха в Гаграх. И уже тогда почувствовала к нему симпатию. Она не приучена была делиться своими переживания даже с самыми близкими людьми, поэтому о чувствах её никто не догадывался.
Они учились классе в седьмом, когда на даче у Сталина Марфа впервые увидела Серго. Он был красив и обаятелен, отличался хорошими манерами и был галантен по отношению к девочкам, что делало его героем грёз не одной юной представительницы прекрасного пола.
Но тогда ещё сердце Марфы не дрогнуло. Она отметила красивого мальчика, но никаких чувств к нему не возникло. Всё случилось много позже, уже после окончания школы.
Новая семья
Марфа даже представить себе не могла, что Серго обратил на неё внимание. В день их знакомства он общался только со Светланой. Когда им доводилось случайно встретиться в Москве, они оба лишь обменивались приветствиями.
В один из летних вечеров, когда девушка уже окончила школу, он появился на даче, где жила летом с семьёй Марфа. Приехал не один, а вместе с общими знакомыми. После этого стал приезжать к девушке уже один, неизменно оказывая ей знаки внимания.
Серго уже учился в Ленинградской академии связи, а Марфа ездила к нему в Ленинград. Они ходили вместе в Эрмитаж, ездили в Петергоф, много гуляли, всё больше понимая, насколько они близки друг другу.
Молодые люди писали друг другу письма, которые поначалу попадали на стол Лаврентию Павловичу. Они с женой неизменно открывали их первыми и лишь потом, запечатав, передавали сыну. Правда, самостоятельно они не могли прочесть ни слова. Серго и Марфа, практикуясь в английском, договорились писать друг другу только на иностранном языке. О том, что письма далеко не сразу попадали к возлюбленному, Марфа узнала несколько лет спустя, когда Нино Теймуразовна обмолвилась о разочаровании, неизменно настигавшем её, когда из письма любимой девушки сына она не могла прочесть ни строчки.
Впрочем, она относилась к выбору Серго весьма благосклонно, даже приглашала Марфу переночевать на их даче, когда супруга там не было. Нино Гегечкори присматривалась к будущей невестке, а с Лаврентием Берия девушка познакомилась уже в тот день, когда официально стала супругой Серго.
Родители Серго радушно приняли жену сына в семью. С удовольствием проводили вместе семейные вечера, позже радовались появлению внуков. Лаврентий Берия в семье был неизменно мягок и заботлив, ходил на прогулки с внучкой, рассказывал множество веселых историй. Серго и Марфа были счастливы.
А дружба Марфы Пешковой и Светланы Сталиной окончательно расстроилась. Светлана уже была замужем, но обвинила подругу в том, что она позволила себе стать женой человека, с которым Светлана познакомилась раньше и была в него влюблена. Она надеялась всё же добиться внимания Серго, но его женитьба на Марфе разрушила её планы.
Разрушенное счастье
Марфа уже ждала появления на свет третьего ребенка, когда расстреляли Лаврентия Берию, а её с мужем и детьми быстро увезли с правительственной дачи, поселив в другом загородном доме. А потом Серго арестовали и продержали в заключении почти год, после чего отправили в ссылку.
Нино Теймуразовна с сыном обосновались в Свердловске. У всех членов семьи Лаврентия Берии к этому моменту были новые документы на фамилию Гегечкори. Марфа поначалу тоже поехала в Свердловск, позже, по настоянию свекрови уехала назад в Москву, заниматься детьми. Но при малейшей возможности Марфа ездила к мужу.
В очередной приезд жены Серго и Марфа отправились на прогулку. И встретили девушку, которая вдруг набросилась на Серго едва ли не с кулаками, требуя сказать, что за женщина с ним рядом. Девушка оказалась новой подругой мужа. В тот же вечер Марфа улетела в Москву и вскоре подала на развод.
Серго Берия и Марфа Пешкова смогли сохранить нормальные отношения, бывшая жена позволила сыну Сергею жить в Киеве вместе с отцом, понимая, что мальчику нужно мужское воспитание. Она неоднократно навещала Серёжу, встречалась с бывшим мужем. Но былые чувства в ней умерли, ещё в тот момент, когда она узнала о его измене.
О любовных похождениях Лаврентия Берии ходили легенды, хотя на протяжении более 30 лет его единственной женой оставалась Нино Гегечкори – женщина, которой пришлось пережить немало испытаний. Что же из этого – часть легенды, а что действительно происходило в их семье?
До сих пор Берия является одной из самых загадочных исторических фигур сталинской эпохи: одни приписывают его образу дьявольские черты, другие — считают его невинной жертвой обстоятельств. После расстрела Берии, члены его семьи — жена Нина Гегечкори и сын Серго Гегечкори — были арестованы…
Лаврентий Павлович Берия родился 17 марта 1899 года, в семье крестьян, в грузинском селе Мерхеули. С самого детства будущий государственный деятель обладал большим тщеславием. На общие сельские деньги в качестве лучшего ученика он был отправлен в Сухумское начальное училище. Сверстники и учителя рассказывали, что студент Берия имел непревзойденный талант по части интриг, иные называли его сыщиком.
Берия был женат на Нине Теймуразовне Гегечкори (1905-1991), дочери Дарико Чиковани. Она была племянницей большевика Саши Гегечкори и двоюродной племянницей меньшевика и масона Е. Гегечкори, возглавлявшего в 1920 г. правительство Грузии. Дети Берии: сын Серго (р. 1924 г.; физик-ракетчик, в настоящее время живет под фамилией матери в Киеве, был женат на внучке A.M. Горького М. Пешковой; дети - Нина, Надя, Сергей) и дочь (замужем за В. Гришиным, бывшим первым секретарем Московского горкома партии).
После ареста Берии были арестованы его жена и сын (они находились в заключении до конца 1954 г.). Мать Берии в июле 1954 г. выселена из Тбилиси в Гульрипшский район Абхазской АССР. Упоминаемый неоднократно особняк в Москве (“дворец Берии”) по улице Малая Никитская (в советское время - улица Качалова), дом 28, ныне занимает посольство Туниса.
У меня сложилось впечатление, что успехи Берия в создании атомной бомбы и надежных гарантий безопасности Советского Союза создали основу, “тепличную” основу, для выдвижения наверх “вождей” хрущевского типа. Внешних врагов не было, экономика и идеология внутри страны работала по инерции хорошо. Берия был уверен, что его не тронут, потому что он нужен стране. Но в стране и без него было все хорошо. Можно было заняться интригами.
… если за Сталиным все же скрепя сердце признается некий государственный ум, а его поступки и решения некоторые «ниспровергатели» все же готовы признать толковыми, то Л. П. Берия до сих пор в массовом сознании предстает олицетворением всех пороков и автором немыслимых зверств, фигурой прямо-таки демонической.
Из воспоминаний Нами Микоян:
… Я, пяти-шестилетняя девочка, восхищалась его смелостью, когда он заплывал далеко-далеко в бушующее море и когда в самые сильные волны садился в байдарку и брал с собой меня, несмотря на мольбы женщин. Что-что, а настаивать на своем он умел. И мы уходили вдаль, взлетая на волнах. Я не испытывала в детстве страха, особенно рядом с ним.
По воскресеньям Берия любил собрать коллег-соседей — и в волейбол! Наигравшись, мужчины собирались у Берии к чаю, окна были раскрыты, и их шумные голоса, громкие разговоры слышались издалека. Всех их расстреляли в 1937 году. Отец покончил с собой. После смерти отца я воспитывалась в семье дяди…
А еще Берия увлекался и фотографией. У него на даче, где мы часто бывали, он сфотографировал и меня.
Берия успешно использовал во внешней разведке театральных и кинематографических звезд .
Похоже, что даже “сексуальная маньячность” Лаврентий Павловича работала во славу Советского Союза. В документах его допросов утверждается что около 700 его любовниц были агентами безопасности и разведки. Проверить это невозможно, а главное - не нужно. Есть результат - наша Победа, в которой Берия решал технические задачи и задачи разведки весьма успешно.
Собственно, впервые я задумался о том, что “злодей Берия” не мог руководить самой успешной в истории мировой цивилизации военной промышленностью, если бы он был вульгарным деревенским бандитом и извращенцем, когда я посмотрел замечательный российский сериал “Легенда об Ольге “.
… Сохранился документ, на котором 22 ноября 1945 года Берия напишет: “т. Абакумов, что предлагается делать в отношении Чеховой? ” В ответ контрразведка берет на себя заботу о продовольственных товарах для семьи Чеховой, о бензине для ее автомобиля, о строительных материалах для ремонта нового дома, “об охране членов семьи и вооруженном сопровождении” в многочисленных поездках. Ольге разрешали ездить повсюду - в американскую зону, в Австрию, на гастроли, на съемки. Работала она по-прежнему много, достигнув своей “довоенной нормы” - семь фильмов в год.
Видимо, не случайно Лаврентий Павлович “подкармливал” столь ценный кадр. Берия, который вынашивал план объединения двух Германий, “предполагал использовать ее для переговоров с канцлером ФРГ Конрадом Аденауэром”. В связи с этим 26 июня 1953 года состоялась встреча Ольги Чеховой и начальника немецкого отдела внешней разведки Зои Рыбкиной-Воскресенской, будущей писательницы.
По иронии судьбы в этот же день был арестован сам Берия, затеявший эту “операцию”, а вслед за ним и начальник 4-го управления генерал-лейтенант Павел Судоплатов, “бок о бок” с которым Воскресенская проработала два десятка лет, в том числе и на нелегальном положении.
Зоя Ивановна заявила на парткоме, что с Судоплатовым они дружили семьями. Ее быстро определили в Воркуту на заштатную должность старшего лейтенанта, а потом уволили. Так что, судя по всему, никакого “практического продолжения” встреча с Ольгой Чеховой не имела.
Сведения о том, что Чехова была разведчицей, кроме статьи В.Фришауэра в “Пипл”, находятся и у других компетентных источников. В 1993 году старейший чекист Павел Судоплатов называл Ольгу Чехову “одной из сверхсекретных агентов Берия и Сталина”. То же говорил и Серго Гегечкори (Берия) в своей книге “Личные агенты отца”, где он называет Чехову “опытнейшей советской разведчицей”. По некоторым данным, именно Ольга Чехова сообщила нашему командованию время танкового удара немцев под Курском.
Интересно, что сама Чехова всегда категорически отрицала свою причастность к советской контрразведке: “Я не воспринимаю всерьез эти сомнительные сообщения, потому что за годы жизни в свете рампы научилась не обращать внимания на сплетни и пересуды”, но “туманно намекала” на некую “шпионскую историю”, что позволило английскому журналу “Пипл” утверждать: Чехова должна была обеспечить “агентам НКВД доступ к Гитлеру с целью убийства, группа уже находилась в Германии, но Сталин отказался от этого проекта “. ..
Сексуальная страсть Берии позволяла ему совершать чудеса. Вербовка Ольги Чеховой не была случайностью! Лаврентий Павлович завербовал еще и австрийскую кинозвезду венгерского происхождения Марику Рёкк.
Из книги Серго Гегечкори «Мой отец - Лаврентий Берия »:
- Вы единственный сын Лаврентия Павловича?
- В семье - единственный, а вообще у отца есть еще дочка. Она родилась гораздо позже, и у нее тоже довольно тяжко сложилась судьба.
Образование я получил очень хорошее, в том смысле, что не было никаких ограничений в доступе к информации. Наоборот, отец всю жизнь следил за тем, чтобы я встречался с учеными, людьми, которые могут нечто в мои знания привнести, а я считал своим долгом свято выполнять его наставления, поэтому беззаботной юности у меня не было.
После того как это несчастье случилось, меня арестовали. Вышел я на свободу только через полтора года и был сослан в Свердловск.
Мою биографию следует разделить на две части. В молодости, еще до несчастья (имею в виду гибель отца и все, что за ней последовало), я чувствовал себя гораздо скованнее, чем сейчас. Семья у нас была строгих традиций, и меня воспитали таким образом, что я с малых лет знал: это - можно, а вот это - нельзя. Я должен был всегда оглядываться на положение, которое занимал отец.
Серго БЕРИЯ: "Маршал Жуков предложил моему отцу сделать военный переворот и перестрелять все партийное руководство. Отец не послушал, и его зверски убили прямо в особняке без всякого суда и следствия"
Работала на Советский Союз и другая известная актриса, венгерка по национальности, Марика Рокк.
Если Ольга Чехова была человеком, близким к семье Гитлера, то Марика Рокк была своим человеком в доме Геббельса, рейхсминистра пропаганды. Магда Геббельс была в быту довольно суровой женщиной, но знаменитой актрисе симпатизировала. С такой же симпатией относился к подруге жены и сам Геббельс. Впрочем, Марика не была особым исключением, - рейхсминистр вообще увлекался женщинами. Гитлер долгое время не принимал его, скажем, из-за любовной интрижки с одной чешской кинозвездой.
Но как бы так ни было, Марика Рокк имела доступ, без преувеличения, к ценнейшей разведывательной информации, которая и шла по линии советской стратегической разведки в Москву. Когда наши части вошли в Германию, она перебралась в Австрию, где ей помогли создать кинофирму. Позднее, насколько знаю, Марика Рокк уехала в Венгрию».
… Марика - сокращенное имя. Полное имя актрисы - Мария Каролина. Ее родители были венгры. Она родилась 3 ноября 1913 года в Каире, а детские годы провела в Будапеште. Когда Марике исполнилось одиннадцать лет, она заявила родителям, что готова прокормить их и старшего брата своими танцами, которыми, потихоньку и с одобрения матери, давно занималась. Отец девочки, всегда противившийся этому увлечению дочери, посмотрев, как дочь танцует, вынужден был согласиться и даже пообещал, что отныне будет исполнять роль ее импресарио. И вскоре Марика уже солировала с венгерским чардашем - сначала в Париже, чуть позже в Нью-Йорке.
«В одиннадцать лет я танцевала в варьете «Мулен Руж» в Париже, в двенадцать пробовала свои силы на Бродвее, стала любимицей публики бульварного кольца в Будапеште. В Вене за роль в «Звезде манежа» меня превознесли до небес как новое светило под куполом цирка», - писала Марика Рекк в своей автобиографической книге «Сердце с перцем», изданной в 1974 году.
… Последний раз после долгого перерыва Марика Рекк решилась выйти на сцену в 1992 году в Будапеште по случаю 110-летия со дня рождения Имре Кальмана, исполнив с триумфом роль графини Марицы, которую ей довелось исполнять более 700 раз… Скончалась Марика Рекк в мае 2004 года в Австрии - от сердечного приступа
После заключения под стражу Берии, были арестованы его жена и сын. Они находились за решеткой до 1954 года, когда их отправили в ссылку. По словам жены Берии, Нины Гегечкори, следователи инсценировали расстрел Серго (сына), но она ничего не рассказала про мужа, а когда раздались залпы — упала в обморок.
18 декабря 1953 года. Берии предъявляли обвинения в шпионаже в пользу Великобритании, в стремлении к "ликвидации Советского рабоче-крестьянского строя, реставрации капитализма и восстановлению господства буржуазии". Судебный процесс длился всего пять дней, приговор Берии и его сообщникам был вынесен 23 декабря, в этот же день его привели в исполнение. Некоторые источники сообщают, что перед казнью Лаврентий Павлович признался в "моральном разложении": по данным следователя, подсудимый имел связь с 221 женщиной.
На сегодняшний день, в деле Берии очень много "белых пятен". Многие люди пытаются оправдать его в глазах общества, но образ Берия, как дьявола советских времен, надолго закрепился в сознании народа. В 2000 году Берии было отказано в реабилитации.