Женщины-легенды, изменившие мир. Мадлен Вионне. Крой по косой мадлен вионне Не только портниха, но и творец

Рaris.chance продолжает серию статей по книге Бертрана Мейер-Стабле «12 кутюрье. Женщины-легенды, изменившие мир». Как мы уже не раз отмечали, первая половина ХХ века оказалась щедрой на таланты, масштаб которых нам кажется великим даже с позиций нынешнего дня.

Сегодня нашей героиней является Мадлен Вионне (Madeleine Vionnet), которую по праву называют «архитектором моды». Пусть ее имя не настолько известно широкой публике, как имена Коко Шанель или Эльзы Скиапарелли, и в модных журналах за последние полвека оно мелькало не часто, но! профессионалы моды - Баленсиага, Диор, Алайя, Иссей Мияке и Ёдзи Ямамото преклонялись перед ее гением. Почему? Об этом наш сегодняшний рассказ.

Мадлен Вионне - талантливое дитя французской провинции, всю свою жизнь она чуждалась парижского лоска и модных пиар-акций. С другой стороны, совершенно аристократический перфекционизм и математический склад ума позволили ей создавать истинные шедевры. Как пишет Бертран Мейер-Стабле, «у Мадлен Вионне простые вкусы: она признает только самое лучшее и самое красивое. Она требует от поставщиков даже не эксклюзивный товар, а такой, какого еще ни у кого не было». История Мадлен Вионне полна случайностей, которые при ближайшем рассмотрении выглядят вполне закономерными. В детстве она была настолько талантлива в учебе, что о ней даже писала местная пресса. Вероятно, уже сказывался врожденный перфекционизм, поэтому попав в скромную швейную мастерскую в качестве ученицы, Мадлен проявила удивительную настойчивость и тягу к совершенству. Затем в ее жизни были Париж, Лондон и вновь Париж. В двадцатипятилетнем возрасте Мадлен поступила на работу в модный дом Callot. Лучшую характеристику этому периоду своей работы, вернее, периоду наработки профессиональных навыков дала сама Мадлен: «Благодаря сестрам Калло я смогла делать «роллс-ройсы». Если бы не они, я делала бы «форды» .
Ее наряды, действительно, были роллс-ройсами моды. Поначалу терний было больше, чем звезд, и ей приходилось внедрять свои новшества, преодолевая непонимание коллег.

Только открыв собственное дело, она поняла всю прелесть творчества «без ссор, без постоянной изнурительной борьбы». Но настоящая история модного дома Vionnet началась после первой мировой войны. Что можно сказать об эстетике Мадлен Вионне ? У нее математический склад ума, поэтому ее выкройки больше напоминают головоломки, повторить которые практически невозможно. Для нее мода - это искусство окутать женщину тканью и добиться того, чтобы женщина и ткань максимально раскрыли и подчеркнули преимущества друг друга. Каждая ткань ложится по-своему, и надо хорошенько изучить ее, чтобы уложить по косой, идеально адаптируя под женскую фигуру. Здесь необходима ювелирная точность кроя, оптимальные пропорции и, конечно, достойная фигура модели! Впрочем, в 30-е годы ХХ века спортивный образ жизни, здоровый загар и подтянутая внешность приобрели популярность.

Дадим слово самой Мадлен: «Моя самая важная находка - это асимметрия. Я первая начала раскраивать ткань по диагонали. Мои коллеги сначала заявили, что это бессмысленная порча ткани…. а потом многие из них стали делать то же самое. Но для того, чтобы вам удался косой крой, нужно обладать задатками скульптора, чувством объема.»

Историки моды видят ее место между Полем Пуаре и Габриэль Шанель - «она - яркая, непреодолимо притягательная точка в пространстве, разделяющая эти две стилистические и идейные противоположности». Если Шанель - демократична, то Вионне - это то, что французы называют sur mesure (по мерке, т.е. индивидуально). Ее платья шьются для конкретных женщин, зато сидят они на них так безупречно, что модель может обойтись не только без корсета, но и без бюстгальтера, что явилось своего рода революцией на тот момент!

Madeleine Vionnet, Evening Dress, 1934, The Metropolitan Museum of Art, New York

Изумительная драпировка в стиле античных статуй ложится без каких-либо креплений, являясь исключительно результатом уникального кроя и особой системы надевания. В двадцатые и тридцатые годы обозначилось соперничество Мадлен Вионне и Коко Шанель. Скажем так, клиенты разделились на два дружественных лагеря: одним импонировала откровенная роскошь, пусть даже ее легко копировали все кому не лень, другим же была близка идея совершенства - того неброского и неподражаемого совершенства, которое органично сливается с женщиной, выделяя ее из общего ряда.

Бертран Мейер-Стабле пишет по этому поводу: «Мадлен Вионне - пуристка, виртуозно владеющая техникой кроя, а Шанель скорее следовало бы назвать стилистом, создательницей современной женской униформы и удобного силуэта».

Мадлен Вионне создала уникальный метод кроя по косой, который трудно было скопировать. В одном из писем она пишет: «Я сама изобрела новую систему кроя, а теперь превратилась в ее рабыню». Чтобы воспроизвести какое-нибудь платье Vionnet, его необходимо было распороть, разложить по частям на столе и собрать заново. Но при этом существовала масса деталей, в том числе, декоративная отделка, совершенно не поддающаяся копированию. Любопытный факт: американские оптовики закупили партию моделей Vionnet с конкретной целью - организовать их производство за океаном. Как известно, в этот период швейное производство в США уже было автоматизированным, платья вручную практически не шились.

Madeleine Vionnet, Quatre Mouchoirs Dress, Winter 1920

Но оказалось, машина не способна скопировать продукцию Vionnet, и у американских кутюрье не оказалось ни малейшего шанса угнаться за парижским домом моды. Под нажимом своей клиентуры, заокеанские закупщики вынуждены были приобретать оригинальные модели, невзирая на цену. Цена была, безусловно, высокой. Но ведь и продукция Vionnet не относилась к товарам массового потребления! Среди клиенток дома Vionnet можно перечислить таких замечательных дам, как поэтесса Натали Барни, княжна Наталья Палей, принцесса Марина Греческая, супруга автомобильного магната Кристина Луи-Рено, ….

Нельзя обойти вниманием устройство модного дома Vionnet. Конечно, творческий процесс требовал самоотверженности и кропотливой работы. Дом был устроен в соответствии с цеховой иерархией, которая позволяла соблюдать точность и порядок. Мадлен Вионне с большим вниманием отнеслась к организации труда своих работниц - удобные стулья, просторные мастерские, неслыханные по тем временам услуги: медицинский кабинет, услуги дантиста, библиотека, ясли. В фирме действовала система гарантийного обслуживания. Если звонила недовольная клиентка, то к ней сразу же направлялся грузовик с водителем, одетым в элегантную форму от Vionnet, и забирал платье для устранения неполадок.

Будучи чужда «парижскому снобизму Коко Шанель» , Мадлен Вионне сторонилась модных веяний, не завязывала громких связей, зато ее другом стал великий Рене Лалик, взявший на себя оформление интерьера дома Vionnet. В итоге, интерьер был столь же совершенен, как и модели Мадлен Вионне.

Мадлен Вионне задавала тон в парижской моде вплоть до 1936 года . Благополучно пережив повальное увлечение геометрическими силуэтами в стиле ар нуво и возврат к талии и скульптурным формам, она творила в полную силу. По словам Аззедина Алайи, «свои лучшие вещи Мадлен Вионне создала в тридцатые годы, это были платья с фантастическими драпировками, абсолютно современными, потому что они не пришиты к ткани и вообще никак не закреплены, их надо заново придумывать всякий раз, как надеваешь платье.»

Вторая половина тридцатых годов принесла коррективы в жизнь Европы. Пренебрегая теми условиями работы, которые мадам Вионне им создала, ее работницы присоединились ко всеобщей забастовке. По жизни словно прошла трещина… Произошел второй развод. Близилась война. Мадлен Вионне уже шел седьмой десяток, и она решила уйти на покой. Ей суждено было прожить еще тридцать лет в скромности и провинциальном забвении, приятно удивляясь тому факту, что ее наряды выставлены во многих музеях мира.

Если бы пришлось снимать фильм о жизни Мадлен Вионне, то начать надо именно с образа старой мудрой дамы, которая со светлой грустью вспоминает о своем прошлом. О революционном прошлом в парижской моде. Своим творчеством она внесла бесценный вклад в формирование образа современной женщины, для которой стремление к совершенству так же естественно, как и для Мадлен Вионне.

Мадлен Вионне

Королева кроя

Ее непревзойденное мастерство кроя, неповторимый стиль, поистине революционный подход к женской одежде и тонкий вкус до сих пор вдохновляют дизайнеров по всеми миру: Кристобаль Баленсиага и Аззеддин Алайя называли себя ее учениками, а Фернан Леже говорил, что платья Вионне были прекраснейшей вещью, которую он видел в Париже.

Как это нередко бывает, женщина, которая прославилась своими новаторскими идеями, изысканностью и непревзойденным вкусом, росла вовсе не в такой атмосфере, которая способна воспитать в ребенке стремление к прекрасному. Мадлен Вионне родилась 22 июня 1876 года в маленьком сонном городке Шийер-о-Буа в департаменте Луара, в бедной семье, где в детях не воспитывали умение видеть красоту, не оттачивали вкус, а лишь сызмальства приучали к труду. Мадлен любила играть в куклы, делая им платья из носовых платков и старых лоскутков, по полдня могла бродить по окрестным лесам. Однажды, уже в зрелые годы, мадам Вионне рассказала, что увиденный в детстве в мэрии бюст Марианны – символа Франции, по традиции стоящий во всех присутственных местах страны, – произвел на нее такое впечатление, что она непременно захотела стать скульптором: бюст был самой красивой вещью, которую она видела в жизни. В поисках лучшей жизни семья скоро переехала к родственникам в Альбервиль – Мадлен с удовольствием ходила в местную школу, где проявляла неплохие способности к математике, но образование пришлось закончить слишком рано: родители сочли девочку достаточно взрослой для того, чтобы самостоятельно зарабатывать на жизнь, и в одиннадцать лет Мадлен отдали в ученицы к местной швее. Такова была участь многих девочек из небогатых семей, однако лишь единицы приходят по этой дороге к самым вершинам. Кто мог знать тогда, что Мадлен суждено стать одной из них?

В восемнадцать лет Мадлен вышла замуж за местного парня и вместе с мужем переехала в Париж – им обоим казалось, что в столице они смогут добиться гораздо большего. Мадлен повезло: вскоре она устроилась швеей в известный Модный дом Vincent. Вскоре она забеременела, родила долгожданную девочку… Но дочка не прожила и полугода. Вместе с нею умер и брак Мадлен…

Смерть обожаемой дочери стала для Мадлен необыкновенно тяжелым ударом. Кто знает, каких усилий стоило ей не просто жить дальше, но и решительно поменять свою судьбу. В 1894 году Мадлен отважилась на первый в своей жизни решительный шаг: она развелась с мужем – для того времени, для того круга, к которому принадлежала Мадлен, это был немыслимый поступок! Получив свободу, она уволилась и уехала в Англию.

Платье М. Вионне в «греческом» стиле

Не зная языка, не имея друзей, Мадлен была согласна на любую работу: поначалу она устроилась швеей в лондонскую лечебницу для душевнобольных. Постоянная однообразная работа отупляла, но в то время Мадлен больше ничего другого было не нужно. Зато, работая в лечебнице, она познакомилась с основными принципами гигиены и организации труда – все это позже весьма пригодилось ей в ее собственном деле. Через несколько месяцев Мадлен по объявлению в The Morning Post устроилась швеей в ателье Кейт Рейли, которое специализировалось на копировании парижских моделей: миссис Рейли покупала у известных модных домов платья, которые в своем ателье распарывала, снимала выкройки и предлагала клиенткам парижские модели, отделанные согласно их пожеланиям. Сегодня это звучит весьма странно, но тогда такая практика была самым обычным делом: не все клиенты, даже если у них было достаточно денег и вкуса, чтобы шить у французских портных, имели возможность регулярно приезжать в Париж на примерки. Мадлен, прекрасно владеющая французской школой кройки, быстро выдвинулась в ателье Рейли на ведущие позиции – уже через год именно она возглавила производство, отвечая и за копирование лекал, и за работу с клиентами. Работая в ателье Кейт Рейли, Мадлен Вионне стала вхожа в высшие слои общества: именно она одевала, например, самую богатую невесту своего времени, красавицу Консуэло Вандербильт, когда та в 1895 году выходила замуж за герцога Мальборо. Свадьба эта была столь значительным событием в светской жизни по обе стороны океана, что престиж ателье Рейли вырос до невероятных высот. Когда в 1900 году Мадлен вернулась в Париж, она уже с легкостью устроилась в один из самых прославленных парижских модных домов – Дом Callot Soeurs, принадлежавший четырем сестрам Калло, который специализировался на роскошных вечерних платьях. Вионне стала главной портнихой и первой помощницей старшей из сестер, Мари Калло Жербер, которая отвечала за разработку всех новых моделей фирмы. Мадам Жербер работала в принятой тогда технике «наколки»: она импровизировала свои модели, драпируя ткани на «живых манекенах», а в обязанности Мадлен входило, помимо прочего, переносить драпировки в лекала. Пять лет Вионне совершенствовала свое мастерство кройки, моделирования и пошива под руководством сестер Калло: «Именно здесь я поняла, что мода – это искусство, – вспоминала позже Мадлен. – Если бы я не попала сюда, я бы так и продолжала шить «форды», теперь же я научилась шить «роллс-ройсы».

В 1905 году Мадлен Вионне пригласил на работу прославленный кутюрье Жак Дусе – с ее помощью он хотел внести «свежую струю» в коллекцию своего модного дома: сам Дусе активно использовал в своих моделях элементы стиля XVIII века, в частности, рококо, и мастерство главной швеи Дома Калло, в совершенстве владевшей умением шить платья по последней моде, было ему очень кстати. Однако Вионне не собиралась просто подражать стилю мадам Жербер или копировать Чарльза Борта: ее идеи были действительно новыми и оригинальными. Работая у Дусе, Вионне разработала крой по косой, который позволял ткани платья буквально обтекать тело, создавая изысканный прилегающий силуэт без традиционных вытачек и рельефов. Крой по косой, со временем ставший фирменным знаком Вионне и принесший ей настоящую славу, конечно, не был ее изобретением: этот способ раскроя применяли и до нее, но никто ранее не осмеливался использовать его так широко. Если раньше по косой кроили одну-две детали, воротник или рукава, иногда юбки, то Вионне смело использовала этот крой во всем платье, добиваясь в итоге совершенно необыкновенного эффекта. Скроенные по косой платья не предполагали традиционных для того времени корсетов, подбивок, накладок, косточек и прочих хитростей, изменяющих женскую фигуру в угоду моде, более того – они не требовали для одевания помощи горничных, а ведь самостоятельное одевание было в ту пору уделом самых бедных слоев, не имевших денег на прислугу– Вионне предлагала простые силуэты с изысканными, но лаконичными линиями, столь отличавшимися от прихотливой моды эпохи модерна. Она считала – и старалась убедить в этом своих клиенток, – что по-настоящему красивую фигуру должен формировать не корсет, а упражнения и здоровый образ жизни. Для того, чтобы подчеркнуть плавность и текучесть линий своих новых платьев, Вионне отказывалась от любых прослоек между тканью платья и телом и требовала от манекенщиц демонстрировать наряды клиенткам дома практически на голое тело, что даже в легкомысленном Париже вызвало необыкновенный скандал. Зато к Мадлен потянулись клиентки, сумевшие оценить новаторство ее моделей: знаменитые актрисы и дамы полусвета, феминистки и суфражистки, среди которых были Сесиль Сорель, Габриэль Режан, Ева Лавальер, Лиан де Пужи и Натали Барни. Мадлен называла их «выдающимися членами легкомысленного племени амазонок». Все они остались верны Вионне, когда она наконец решилась уйти от Дусе и основать собственное ателье.

Платья от Мадлен Вионне

У самой Мадлен на это не хватило бы ни денег, ни решительности, но помогла одна из преданных клиенток – Жермена Лила, дочь владельца одного из крупнейших парижских универмагов. В 1912 году Дом Вионне открыл двери перед клиентками на рю де Риволи. Однако уже осенью 1914 предприятие пришлось закрыть из-за начавшейся мировой войны. Заперев ателье, Мадлен Вионне отправилась в Рим.

В Италии Мадлен пыталась восполнить недостатки своего образования: она изучала историю искусств, живопись, архитектуру, историю, целыми днями бродила по музеям. В античных статуях и рисунках она увидела свой идеал – одежду, которая не стесняла движений, не сковывала тело, а свободно облегала его, подчеркивая естественную красоту и пластику. Именно такую одежду Мадлен всегда мечтала создавать. Когда в 1919 году Вионне вернулась в Париж и снова открыла свой модный дом, она предложила клиенткам одежду в античном духе: лаконичные платья с драпировками, скроенные по косой. История моды знает не один период, когда античную моду брали за образец, но только Вионне не просто пыталась подражать формам туник и пеплосов – она создавала современную одежду, соответствующую духу времени. Помня о своей неосуществленной мечте стать скульптором, Вионне стала создавать настоящие скульптуры из ткани: она лепила свои платья, добиваясь необыкновенного, невиданного эффекта: ее платья жили, дышали вместе со своей владелицей. «Если женщина улыбается, платье должно улыбаться вместе с ней», – любила говорить Вионне.

Эскиз пальто от Мадлен Вионне

Свои модели она создавала, драпируя тонкую ткань на специальном деревянном манекене высотой в 80 сантиметров. Она брала кусок ткани, обертывала его вокруг манекена, закрепляя прихотливые складки, и получала удивительно сбалансированную конструкцию, достойную архитектора и инженера, лишь за счет кроя. Отталкиваясь от простейших геометрических фигур – квадрата, круга, треугольника, – Вионне создавала платья, поражавшие как простотой линий, так и сложностью кроя, создававшими вместе необыкновенную гармонию облика. Весь декор своих платьев Вионне выполняла так, чтобы он не нарушил эластичности кроя и не искажал линий тела: вышивка, например, делалась только по основной нити ткани, а бахрому, безумно популярную в то время, у Вионне не нашивали тесьмой, а аккуратно пришивали каждую нить отдельно. Для своих платьев Вионне заказывала специальные ткани: фирма Bianchini-Ferier специально для нее производила шелковые крепы и

шифоны шириной больше двух метров, они же по заказу Вионне впервые создали ткань из смеси шелка и ацетата. А фирма Rodier специально для Мадлен производила шерстяные ткани и бархат шириной больше пяти метров. Цвет Мадлен интересовал мало: большинство ее моделей выполнены в оттенках белого, светло-розового или золотистого цветов, напоминавших оттенки мрамора древних статуй.

Со временем Вионне старалась упростить крой: в ее лучших моделях лишь один шов, идущий по диагонали, нет ни застежек, ни вытачек, а все изгибы фигуры моделировались исключительно за счет драпировок и узлов. Она даже умудрилась создать пальто без единого шва! Иногда модели получались столь сложными, что клиенткам приходилось брать уроки, как правильно надевать платья от Вионне – в разложенном виде они выглядели как кусок ткани сложной формы и приобретали форму лишь на теле. Если со временем секрет бывал утрачен, платья снова превращались в загадочные и бесполезные куски ткани…

Тайат. Изображения платьев Мадлен Вионне, 1920-е гг.

Ее модели для того времени были поистине революционны: Вионне отрицала симметрию, излишний декор, необходимость боковых швов: «Разве у человека есть швы по бокам? Почему тогда считается, что они так необходимы его одежде?» – говорила она. Вионне считала, что одежда должна быть не искусственной, навязанной оболочкой тела, а его естественным продолжением, подчиненным движениям человека. И если ранее эти же самые стремления не находили понимания у публики, в двадцатые годы, когда возник настоящий культ тела, они вознесли Вионне на вершину признания. Ее стиль сочли вершиной элегантности, и следующие двадцать лет именно Мадлен Вионне задавала тон европейской моде. Среди ее клиенток были и знатнейшие аристократы Европы, от герцогини Мальборо до итальянских графинь, и ярчайшие звезды Голливуда – Грета Гарбо, Марлен Дитрих, Кэтрин Хепберн. Именно платья Вионне во многом создали тот голливудский гламур, который не дает нам покоя до сих пор: струящиеся атласные платья, открытые плечи и сексуальные тела под тонкой тканью…

Мадлен Вионне в процессе создания модели

Со временем заказов стало столько, что фирма Вионне еле справлялась. В 1923 году Мадлен переехала на авеню Монтань, в так называемый «храм моды» – роскошное здание, построенное по эскизам Фердинана Шаню, Жоржа де Фёра и Рене Лалика, где, кроме платьев, продавались также меха и нижнее белье. В том же году Вионне впервые представила свою коллекцию в Нью-Йорке, а через два года она стала первым парижским кутюрье, чей дом открыл филиал в США. Ее платья с меткой Repeated Original продавались в салоне на Пятой авеню: они подходили на любой размер, и лишь длину можно было отрегулировать непосредственно в салоне, – собственно говоря, это была одна из первых линий прет-а-порте в истории высокой моды.

Вионне часто сравнивали с Коко Шанель – та тоже происходила из самых низов, так же произвела революцию в пошиве одежды, использовала новые ткани и силуэты. Обе они презирали капризы моды, отдавая предпочтение стилю и мастерству. Однако если Шанель создавала вещи «базовые», те самые «форды», которые так не хотела шить Мадлен, то Вионне делала платья исключительные, вневременные. Она мечтала, чтобы ее платья остались в истории искусств, веяния моды же считала пустым звуком. «Я всегда была врагом моды. В сезонных капризах моды есть что-то поверхностное и исчезающее, что оскорбляет мое чувство прекрасного. Я не знаю, что такое мода, я не думаю о моде. Я просто делаю платья».

Модели вечерних платьев от Вионне

В отличие от Коко и многих своих коллег, ведущих активную светскую жизнь (в том числе и для рекламы собственной марки) Мадлен Вионне была домоседкой. Она не любила бывать на людях, предпочитая проводить время в компании ближайших друзей, о ее личной жизни почти ничего неизвестно. В 1925 году она вторично вышла замуж – за Дмитрия Нечволодова, сына русского генерала и владельца фабрики по производству модной обуви, мужчину весьма импозантного, но легкомысленного. Трудно сказать, связала их страсть, мода на русских аристократов (примерно в то же время у Коко Шанель, например, был роман с русским великим князем Дмитрием Павловичем) или бизнес. Супруги расстались в 1942 году и никогда никому не рассказывали подробностей своего брака. Правда, нелюдимость и замкнутость Мадлен не мешала ей общаться и даже дружить с художниками – футуристами, кубистами и авангардистами, – творчество которых оказало на нее немалое влияние. Она дружила, например, с архитектором Ле Корбюзье, скульптором и дизайнером Жаном Дюнаном и Шарлоттой Перриан, известной своими авангардными моделями мебели. Еще в Италии она познакомилась с Тайатом (настоящее имя Эрнесто Микаэле) – художником и дизайнером, разработавшим для Вионне фирменный логотип, а также создававшим для ее дома эскизы тканей, аксессуаров и ювелирных изделий. В 1924 году креативным директором дома стал архитектор и дизайнер Борис Лакруа, пятнадцать лет создававший для Дома Вионне аксессуары, мебель, сумки, текстиль и флаконы духов.

К 1925 году на Вионне работали 1200 человек – для сравнения, у Скиапарелли работали 800 человек, а в Домах Lelong и Lanvin – по тысяче. При этом Вионне, которая сама прошла весь путь от подмастерья до главы модного дома, прекрасно знала, что нужно ее работницам. Условия труда, которые она создала для своих сотрудников, были поистине революционны: в работе были предусмотрены обязательные короткие перерывы, сотрудникам предоставлялись оплачиваемые отпуска, декрет, пособия в случае болезни или травмы, при мастерских имелись обеденный зал, больница, в которой был и дантист, и даже бюро путешествий!

Не забывала Вионне и о себе. Ее модели пользовались такой необыкновенной популярностью, что их копировали почти повсеместно. Пытаясь отстоять свою уникальность, Мадлен Вионне впервые в истории стала бороться за авторское право. Вионне стояла у истоков первой в мире организации по защите авторских прав – Общества покровительства изобразительным и прикладным искусствам (L’Association pour la Defense des Arts Plastiques et Appliques), созданного в 1923 году. Все ее модели фотографировались с трех сторон, а фотографии и подробное описание вклеивались в специальный альбом – за свою жизнь Мадлен создала 75 таких альбомов, почти полторы тысячи платьев! К каждому платью пришивался фирменный ярлык, на котором стояла подпись Вионне и отпечаток ее большого пальца. Но ее модели все равно крали – «пиратов» не останавливало даже то, что многие платья Вионне можно было скопировать, лишь распоров. Портниха русского Дома «Адлерберг» П. П. Бологовская вспоминала: «Как-то графиня Адлерберг отправилась в Дом «Мадлен Вионне», чтобы на сезонной распродаже купить какую-нибудь его старую модель рубашки. Вионне создавала модели так, как будто одевала античные статуи. Рубашку от «Вионне» мы распороли, положили в гостиной на ковер и увидели настоящие геометрические фигуры, не было ни одной неправильной линии. Там, где должна быть косинка, была косинка, а где был прямой крой – линия шла идеально ровно. И вот по этой выкройке мы сшили замечательные ночные рубашки и халаты».

Но новаторство Вионне не ограничивалось социальными льготами или защитой авторских прав. Считается, что именно она придумала воротник-хомут и топ на завязках, платья без застежки и воротник-капюшон, она первая сшила ансамбль из платья и пальто, подкладка которого была из того же материала, что и платье – подобные ансамбли снова войдут в моду в шестидесятых годах и остаются актуальны до сих пор.

Фотография модели в платье от Вионне, Vogue, 1931 г,

Когда началась Вторая мировая война, Мадлен поначалу хотела перенести производство в Америку, но потом передумала. Ей было уже за шестьдесят, и мир вокруг менялся слишком быстро. Вионне решила закрыть свой дом: в августе 1939 года была продемонстрирована последняя коллекция. Вскоре Мадлен оставила Париж, чтобы через несколько лет вернуться туда уже почти забытой.

Последние годы она провела, читая лекции и проводя курсы кроя по косой. Публика о ней не вспоминала, зато новое поколение модельеров было готово буквально молиться на нее. В 1952 году она пожертвовала свою коллекцию платьев, эскизов и альбомов с моделями парижскому Музею декоративного искусства – это была самая большая подобная коллекция, когда-либо преподнесенная в дар. Кристобаль Баленсиага учился у нее искусству кроя – он был одним из немногих, кто дружил с Вионне в ее последние годы. Кристиан Диор называл ее творчество непревзойденной вершиной от-кутюр и признавался, что чем опытнее он становился, тем полнее открывалось для него совершенство мастерства Вионне. Иссей Мияке вспоминал, что когда он впервые увидел платья Вионне, это было «словно статуя Ники воплотилась снова». Он говорил, что Вионне «уловила самый прекрасный аспект классической Греции: тело и движение».

Мадлен дожила до того времени, когда ее имя снова вспомнили: в 1973 году ее платья были представлены на ретроспективной выставке европейской моды в нью-йоркском музее Метрополитен. Журналисты с удивлением заметили, что посетители уделяют гораздо больше внимания не моделям прославленных кутюрье, а платьям Мадлен Вионне. С тех пор учениками Вионне числят себя и американцы Хальстон и Джеффри Бин, и японцы Иссей Мияке и Рей Кавакубо.

Мадлен Вионне скончалась 2 марта 1975 года. Через тридцать лет после ее смерти бизнесмен Маттео Марцотто пытался возродить марку, однако пока все попытки оказались неудачными: королева кроя так и осталась непревзойденной, неповторимой, единственной…