Мария гордон алроса. С тройкой по физкультуре можно забраться на Эверест, а с четверкой по математике — управлять миллиардами. Поток и горы

23.06.2020

Ее резюме хочется пересказывать в героическом жанре. Одна девочка из Владикавказа решила пойти на журфак МГУ. Сама нашла себе репетиторов и с блеском поступила. Почти сразу же по совету подруги стала сотрудничать с Washington Post. С третьего курса по гранту уехала в США и продолжала учиться. Работая на Wall Street, стала одним из ключевых специалистов по инвестициям в развивающиеся рынки. Вышла замуж за британского политика, а во время второго декрета серьезно увлеклась скалолазанием – хотя на школьной и университетской физкультуре всегда была на скамейке запасных. Сменила пост фондового управляющего на «портфельную» карьеру, в которой оставила место семье, альпинистским рекордам и собственному благотворительному фонду. В прошлом году поднялась на Эверест, проведя два дня в «зоне смерти» выше отметки 8 тысяч метров. Пешком дошла до обоих полюсов и намерена покорить все «восьмитысячники» мира... Знакомьтесь: Мария – «студентка, комсомолка, спортсменка и просто красавица».

Мария Гордон смеется: «Что вы, моя биография – это комикс! Героическая драма развивается слишком линейно: в какой-то момент у человека наступает кризис середины жизни – и потом всё, Анна Каренина бросается на рельсы. А в комиксе все движется по малопредсказуемым поворотам сюжета. Никогда не знаешь, что будет за углом. Быть может, придет нестандартное решение и станет твоей жизнью».

Студентка

M.C.: Мария, только от перечисления всего, чем вы занимаетесь в жизни, уже ощущаешь головокружение – наверное, как на высокогорье, где я никогда не была. Алмазы и миллиардные инвестиции, альпинизм и связанный с ним благотворительный фонд, который помогает поверить в себя девочкам-подросткам, семья и воспитание собственных детей – что из этого списка вы ставите на первое место?

Мария Гордон: Всё. Может быть, такой ответ не очень подходит для вашей рубрики @Work? Раньше, когда я работала в Goldman Sachs или Pacific Investment Management Company, работа действительно была самой важной. А сейчас у меня сложились три приоритета – это семья, альпинизм как личная страсть и профессиональная стезя.

И вам удается держать баланс между ними?

Надо стараться каждый день! Иногда получается совмещать – например, роли мамы и альпиниста. Мы с детьми много бываем на природе, в горах. Но вообще эти три мира очень разные. И каждый затягивает, каждый интересен и привлекателен. Когда альпинист проводит 2–3 недели на маршруте, он уходит во внутреннее путешествие – это почти религиозный опыт. В такой момент представить себе какую-то другую часть мира сложно – все кажется серым, некрасивым. Но потом, например, вы едете в командировку в Москву, вникаете в вопросы менеджмента биржи или руководства корпорацией – и это тоже безумно интересно. А когда вы дома – что может быть важнее и интереснее детей, без конца задающих сумасшедшие вопросы?

Одна сфера подпитывает другую?

Конечно. И тогда у вас не наступает эмоционального выгорания. Почти 20 лет я работала на Wall Street, занималась инвестированием очень серьезных сумм, порядка 10 миллиардов долларов. Когда вы находитесь только в этом, вы все время прикованы к ленте новостей Bloomberg, к движению акций. И сгореть здесь очень легко. Потому что мир сужается до цифр на маленьком экране. И хорошо, когда есть другая среда, куда вы можете выйти, открыться. Мне кажется, чтобы не дойти до депрессии, не свести себя к одним цифрам, необходимо трезво оценивать свое состояние и иметь такой выход. Для меня, например, это горы. Это соборы природы!

Комсомолка

Ну, к вершинам, похоже, вы стремитесь во всем – наверное, с детства были отличницей?

Конечно. И комсоргом школы. Кажется, это называется «type A» – человек, у которого есть амбиции. Driven, заведенный.

Вы откуда берете свой драйв?

Наверное, я всегда была любознательным человеком. Интерес к миру вообще лежит в основе всего. Важно не бояться задавать вопросы и пробовать что-то новое. Это и ведет вас по жизни. Думаю, в нашей семье гибкость у всех в характере – именно гибкость, а не отсутствие принципов. Например, мой дедушка всю жизнь был партийно-хозяйственным руководителем. И меня поразило, когда в конце 1980-х он, пересмотрев свои взгляды, стал демократом. Представляете, почти в 80 лет поменять свое восприятие мира! Если вы готовы меняться, не существует никакого «жизненного заката». По-моему, красота в человеке – это и есть умение держать открытым свой ум.

Вы сами три года назад ушли с Wall Street. Вот так взять и сменить блестящую карьеру – разве не страшно?

Знаете, изменения всегда проходят болезненно. Но когда понимаешь, что вот на этом этапе жизни твоя любознательность уже исчерпана, нужно себя как-то переизобрести. Это не трагедия, это нормальный процесс. В такой поворотный момент открываются многие двери – пусть ты еще и не знаешь, в какую из них войти. Но все-таки бог дал тебе ум, родители – образование, а ты сам – жизненный опыт. Если попробуешь открыть несколько дверей, капитализируя то, что у тебя уже есть в активах, то обязательно чего-то достигнешь.

И как вы эти двери открывали?

Уходя из PIMCO, я уже знала, что хочу так называемую «портфельную» позицию, войти в совет директоров. Мне было 40 лет. Помню, как одна хедхантер в Нью-Йорке, изучив мое резюме, так нежно посоветовала: «А вы лучше пойдите и родите еще одного ребенка. Ну что вы будете делать в совете директоров?» Внутри у меня будто нажали какую-то кнопку: было обидно, но эта обида трансформировалась в вызов. Я сказала себе: докажу, что могу это сделать. Стала думать и поняла, где у меня есть уникальный опыт: на пересечении дорог России и глобального бизнеса. У меня два паспорта, две культуры, солидная репутация в работе с иностранными инвесторами. Поэтому я могу войти в совет директоров российской компании не с помощью российского правительства, а как человек, представляющий интересы крупных институциональных инвесторов. В результате так и получилось. Но до этого я пробовала разные варианты. Один семестр преподавала в университете – было интересно, но я поняла, что это не моя стезя. Пробовала посмотреть на мир инвестиций в социальный капитал – и там применения для себя не нашла. Нужно было постучаться во многие двери, прежде чем получить портфель корпоративного директора. У каждого из нас есть логичная линейка опыта, который потом трансформируется в новые обязанности. Маршрут выстраивается по мере продвижения. И мы сами рисуем себе удачу.

«Портфельная» карьера сегодня становится модным понятием. В чем ее главные плюсы для вас?

Мне нравится, когда в жизни есть несколько линий, иначе все будет скучно и одномерно. На самом деле такая карьера нелегка – она предполагает самоопределение целей. У вас нет начальника, вам никто не говорит, что надо делать. Поэтому нужно быть честным и жестким с собой. И вставать не в 11, а в 7 утра.

Да! Меня поразило, когда вы сказали, что будете готовы к интервью с 8 утра. Вы всегда так рано начинаете?

Конечно. Потому что знаю, что в два у меня встреча с начальником комитета по аудиту. А в пять – обсуждение компенсаций на Московской бирже. А в семь вечера – балет в Большом театре. День расписан. Иногда в Москве меня раздражает, что ничего не начинается раньше одиннадцати. Другое дело, что потом гуляние никогда не заканчивается, и это прекрасно... Но жаль, когда люди не ценят эти 2–3 утренних часа.

Спортсменка и красавица

Построив карьеру, поднявшись на Эверест и покорив оба полюса, вы основали еще и благотворительный фонд, чтобы приобщить 13–15-летних девочек к альпинизму. Когда и зачем возникла такая идея?

Два года назад я шла по снегу Антарктики к Южному полюсу. Я уже была скалолазом-альпинистом, но когда вы идете на рекорд Explorers Grand Slam, нужны совершенно другие качества. Не гибкость, не легкость, а наоборот – умение тащить большой воз. Арктические экспедиции завязаны на самообеспечении: все участники везут на своих санках одинаковый груз. Причем 50 кг для мужчины – это может быть 50% его собственного веса, а для меня это все 100%. Везти санки было очень трудно, но куда уж денешься? Дня через 2–3 я поняла, как правильно их тащить. Начала слушать музыку, а не переживать о том, как все тяжело. А одного из членов моей команды – мужчину, который уже бывал на Эвересте, – как раз эвакуировали с маршрута. И я подумала: почему я, девочка, которая в школе «завалила» физкультуру, могу с этим справиться, а он не смог? Возможно, разница в силе воли и образе мышления. У меня они были развиты годами советского опыта и тяжелой работы. Такое преодоление природа награждает победами. Но есть ли обратная связь? Можно ли через горы и альпинизм развить в себе силу воли? Ответ – можно. Вот и возникла мысль создать фонд, который будет развивать девочек-подростков. Статистика подтверждает: они гораздо реже, чем мальчики, верят, что способны сделать в жизни что-то новое, готовы взять на себя риск. От этой разницы в self-confidence потом идет и большая разница в достижениях мужчин и женщин в корпоративном мире. Под конец моего рекорда у нас появился спонсор, и я вложила деньги в благотворительный фонд. Мне не нравится гендерный баланс в мире альпинизма. Высшая награда «Золотой ледоруб» за последние 25 лет всего два раза была выиграна женщинами. Наверное, это неправильно. Как это изменить? Надо дать женщинам опыт экспедиций.

Но лично вам от этого какая радость?

Самая большая радость – это когда ты можешь свои навыки, умения и некоторые деньги сделать катализатором изменений. Понимаете? Я видела, как в мире бизнеса совмещение интеллектуального капитала с деньгами вдруг дает толчок и меняет все. Удовольствие – это когда вы что-то изменили. Произвели революцию – но не через бунт, а своим умом.

Детей вы в таком духе и растите?

Знаете, у них совсем другое начало жизни. Мы выросли в мире нехватки... всего. Нами двигали комплексы. Чтобы пробиться, нужны были амбиции, какое-то бесстрашие, неуспокоенность. Как передать это детям, у которых в принципе все есть? Я стараюсь – через спорт или горы. Чтобы дать им эту жадность к жизни, воспитать любознательность и открытость к миру, надо показать, как идти вперед и преодолевать. Будет обидно, если дочь и сын вырастут замкнутыми в своем маленьком мирке. Мне бы хотелось дать им понимание, что жизнь не черно-белая – в ней очень много красок и разных путей.

И это все о ней: Мария Гордон

Возраст: 44 года
Семья: муж, дочь (10 лет) и сын (8 лет)
Образование : факультет журналистики МГУ; бакалавриат факультета политологии University of Wisconsin; магистратура Tufts University
Карьера : внештатный корреспондент московского бюро Washington Post; после учебы и работы в США – управляющий директор инвестиционного банка Goldman Sachs; портфельный менеджер Pacific Investment Management Company (PIMCO); независимый директор, член советов директоров акционерной компании «Алроса» и Московской биржи
Одежда: для спорта – Arc’teryx, Prada, Bottega Veneta
Beauty must-have : Masque Multi-Régénérante, Clarins
Духи : Pomegranate Noir, Jo Malone
Чтение : Джулиан Барнс, Элена Ферранте
Музыка : Florence + The Machine, Blind Pilot, Renaud, русские барды
Релакс в городе : при любой возможности идти пешком

Маша Гордон, 42 года

член наблюдательного совета, независимый директор «Алроса», член наблюдательного совета Московской биржи. В прошлом - управляющий директор, портфельный менеджер, начальник отдела по инвестициям акций развивающихся стран Goldman Sachs, портфельный менеджер Pacific Investment Management. Основатель благотворительного фонда женского альпинизма Grit&Rock.

«Я учусь каждый день: когда быть жесткой, а когда - мягкой»

Я верю, что у каждого человека может быть несколько профессиональных призваний. В 1991-м мне была интересна журналистика - из-за возможности задавать вопросы самым разным людям и получать на них ответы. Я переехала из Владикавказа в Москву и поступила на журфак. Когда возникла необходимость на что-то жить, через поиск и пробы я устроилась переводчиком в Washington Post - поспособствовал хороший английский. Доросла до должности младшего репортера, а после третьего курса получила стипендию и уехала на учебу в США в маленький городок штата Висконсин. В программе университета встречались политологические предметы, я ушла в них с головой и на журфак решила не возвращаться. Так вместо журналиста я стала бакалавром политологии. После была магистратура по международным отношениям - я начала изучать корпоративные финансы и буквально влюбилась в этот предмет. Никогда не знаешь, что может заинтересовать. Финансы - не ракетная промышленность: им можно научиться достаточно быстро. Главное - умение впитывать новую информацию за короткий срок. В 1998 году меня пригласили в Goldman Sachs.

За 12 лет, проведенных в компании, я успела пожить в Америке и Англии и увидеть разное отношение к частной жизни. Во Франции, например, государственным работникам полагается не менее восьми недель отпуска, а в Америке стыдно брать отпуск больше чем на две недели в год. В Европе вам редко звонят по рабочим вопросам на выходных, а в том же Нью-Йорке это нормальная вещь, этим даже гордятся: значит, ты так сильно нужен компании. Но чем старше становишься, тем больше понимаешь важность другой части жизни - семьи, увлечений и хобби.

«Коллеги в 45 лет уходят на пенсию и оказываются не при делах»

Из Goldman Sachs я перешла в Pacific Investment Management, а два года назад из портфельного менеджера переквалифицировалась в профессионального независимого директора. В «Алросе» я председатель комитета по аудиту. Это большая государственная компания с широким кругом интересов - от министерства финансов до иностранных акционеров. Для меня это в чем-то новый мир. Когда вы директор в наблюдательном совете и вас таких 15, сделать что-то в одиночку сложно, а вот возможность повлиять на других огромна и вместе вы можете достичь многого. Я учусь каждый день: когда быть жесткой, а когда - мягкой, как отстаивать свое мнение. Недавно меня выбрали в наблюдательный совет Московской биржи - это большая частная компания и совершенно другой опыт. Мне было интересно снова оказаться в России - я ведь уехала еще тинейджером, а вернулась уже взрослым человеком.

Когда не нужно находиться в офисе с восьми до пяти, кажется, что свободы гораздо больше, но это и огромная ответственность. Если вами никто не руководит, нужно самому себя проверять и время от времени спрашивать: а как у меня идут дела? Чего мне нужно достичь к концу дня? Все успеть невозможно. Стремление к перфекционизму во всех областях жизни нерационально: так недалеко и до нервного срыва.

Справляться с многозадачностью мне помогает делегирование. Когда я была управляющим директором в Goldman Sachs, то понимала: если коллеги ждут, что я выйду на работу спустя месяц после рождения ребенка, мне нужна няня, к которой я буду относиться как к моему самому выдающемуся сотруднику. Я не буду оспаривать и проверять, что она делает с ребенком. Няня пришла к нам 10 лет назад - это прекрасно образованная женщина из Шотландии, которой каждый год я плачу бонусы за количество лет, проведенных с нами.

Нередко наблюдаю такую картину: коллеги, проработавшие в финансовом секторе, в 45 лет уходят на пенсию и оказываются не при делах, не понимая, чем заняться. К этому моменту у них не сформировалось никаких хобби - сложно не впасть в депрессию. Мой совет молодым: параллельно с работой развивайте свои увлечения. Не нужно думать: «А, выйду на пенсию и все успею». Для меня таким увлечением стал альпинизм.

«Скалолазание для меня - это медитация»

Когда родился мой второй ребенок, я уехала в Шамони - это такая альпинистская Мекка. Там я впервые попробовала скалолазание и с удивлением заметила, что мне понравилось. С удивлением, потому что раньше физкультура не вызывала у меня позитивных эмоций - в МГУ я даже умудрилась попасть в группу для отстающих. Сегодня спорт - это большая часть моей жизни. Я занимаюсь три-четыре раза в неделю: это скалолазание, кардио и работа с весами. В год мне необходимо дважды выезжать в экспедиции. Я стараюсь планировать их вокруг сезонных вещей - в разные регионы можно выезжать только в определенное время. При этом у меня большие обязанности перед советами и акционерами, которые меня выбрали, поэтому я планирую время так, чтобы одно не наносило ущерб другому.

Скалолазание для меня - это медитация. Когда я работала портфельным менеджером, стресс был для меня привычным делом: идет какая-то акция вниз - и все, невозможно отсоединиться от этой проблемы. В скалолазании ни о чем, кроме как о следующем шаге, думать нельзя. Это помогает освежить голову. А альпинизм дает терпение. Например, совершаешь восхождение, а тут раз - и непогода. И ничего с ней не сделаешь - это просто нужно принять. Еще приходит понимание, что иногда не нужно идти до конца, если это опасно, потому что цена будет высока. Разумнее уступить и терпеливо дождаться лучшего момента. Такие установки помогают и в обычной жизни.

Когда я спрашиваю себя, что помогло мне - в прошлом абсолютно неспортивному человеку - установить рекорд и войти в Книгу Гиннесса, то прихожу к мысли, что это умение держать в голове долгосрочную цель и фокусироваться на ней. Моя суперсила - упрямство. Настоящий пример для меня - моя подруга Лидия Брэйди, первая женщина, которая в 1988 году взошла на Эверест без дополнительного кислорода. Ее бросили мужчины из альпотряда, и Лидия проявила твердость и веру в себя, чтобы достичь недостижимое. На тот момент ей было всего 26.

Во время прохождения Explorers Grand Slam меня поддерживало немало спонсоров - все деньги я передала фонду Grit&Rock . Сейчас у нас три пилотных проекта в Англии. Первый рассчитан на девочек-подростков 13–17 лет, проживающих в населенных пунктах со сложной социально-экономической обстановкой (высокая безработица, много малоимущих и матерей-одиночек). Как показывают многочисленные исследования, девочкам из этой возрастной группы сильно не хватает уверенности в себе и в способности преодолевать трудности они значительно отстают от сверстников-мальчиков. Цель программы - поднять их самооценку через физическую активность: мы организуем бесплатные занятия на скалодромах. Если ты сможешь залезть на стенку, на которую, как тебе казалось, ты никогда не залезешь, ты и в жизни применишь этот навык. Другая часть деятельности фонда - экспедиции. И наконец, мы создали грант для женщин-скалолазов и альпинистов. В мире альпинизма почти все премии уходят мужчинам. Во многом, мне кажется, это проблема спонсорства. А часто и сами женщины не представляют, что можно отправиться вот в такую крупную экспедицию, и мы решили их в этом поддержать.

«Нужно постоянно прикладывать ухо к земле»

Мне кажется, что главное качество, которое так необходимо сегодня, - гибкость. Мир меняется гораздо быстрее, чем раньше. Индустрии, которые существовали вчера, перестанут существовать завтра. О компаниях, в которых мы мечтали работать в 20, лет через 30, может, никто уже и не вспомнит. Когда я вышла из магистратуры, в Лондоне Goldman Sachs считался одним из самых крутых работодателей, а сейчас выпускники скорее засматриваются на новые технологические компании, растущие как грибы в восточной части города. Чтобы оставаться в струе, нужно постоянно прикладывать ухо к земле, интересоваться всем, что происходит вокруг, и быть любознательным, иначе велик риск остаться за бортом. Важно уметь абсорбировать огромное количество информации и мыслить, не ограничиваясь заданными рамками (outside of the box). Главное, чтобы жизнь была интересной. А в чем уж этот интерес будет заключаться - это ваш выбор.

Шерил Сэндберг - первая женщина в совете директоров Facebook за всю историю существования компании - как-то сказала: «Самый важный выбор в моей карьере - это выбор супруга». Я соглашусь - и очень рада, что мой муж меня поддерживает. Я отношусь к своей семье как к партнеру и объясняю, почему и зачем мне нужен альпинизм и экспедиции. Конечно, у меня есть определенные обязанности перед семьей - мы их обсуждаем и разделяем.

Самым тяжелым в Explorers Grand Slam было выйти на стартовую линию, будучи 40-летней женщиной с двумя детьми. Если вы пионер на своем пути, к вам всегда возникают вопросы - людям любопытно, а как так можно. Но думаю, что пройдет время, и они отпадут. Не возникает же у нас сегодня вопросов, зачем женщины ходят голосовать.

Журналист и телеведущий известен своим сложным нравом и скандальными высказываниями в эфире, несомненно, что и в личной жизни Александра Гордона не последнюю роль играет его характер, и далеко не каждая женщина может ужиться с ним под одной крышей. У него было несколько браков, и только в последнем, четвертом, он, похоже, нашел свое счастье.

Жены Алекандра Гордона

Известный журналист никогда не отличался постоянством в личной жизни, у него было немало романов, и некоторые из них закончились браком. Так сколько жен было у Александра Гордона, и как складывались отношения в его семьях?

Мария Вердникова

Первой супругой журналиста стала Мария Вердникова, приехавшая в Москву из Новосибирска, чтобы поступить на факультет журналистики Литературного института. Александр в то время был начинающим актером и, познакомившись с интересной симпатичной девушкой из интеллигентной семьи ученых генетиков, просто не мог в нее не влюбиться.

Они поженились, в молодой семье родилась дочь Анна, а когда малышке исполнился годик, Александр и Мария отправились в Америку.

Но за границей семейная жизнь не клеилась - в семье начались скандалы, и супруги решили расстаться. Первая жена Александра Гордона осталась в Штатах навсегда и сумела добиться там заметных профессиональных успехов - Мария Вердникова известный политический обозреватель и медийная личность, сотрудничает с русскоязычными СМИ, пишет исторические романы.

Нана Кикнадзе

С Наной Александр познакомился, когда жил в Америке и работал корреспондентом одного из телевизионных каналов. Она была на четыре года моложе Гордона и в то время училась в Телевизионной академии.

За плечами у Кикнадзе был распавшийся из-за измен мужа брак, у нее подрастала дочь Ника, и Александр влюбился в новую знакомую по уши.

Вместе они были семь лет, и их семейную жизнь полную скандалов и бурных примирений нельзя было назвать спокойной. Несмотря на продолжительную совместную жизнь свои отношения Нана и Александр так и не оформили официально.

Екатерина Гордон

С Катей Подлипчук Александр познакомился случайно, но прошло совсем немного времени и журналистка, которая была на шестнадцать лет моложе Гордона, стала его женой.

Тогда Александру было тридцать шесть лет, а Екатерине двадцать, но они не обращали внимания на такую разницу в возрасте.

Совместная жизнь с самого начала была омрачена открытой враждой между женой Александра Гордона и его отцом, поэтом и сценаристом Гарри Гордоном. Поначалу от этих скандалов Александр старался держаться в стороне, но потом все чаще начал принимать сторону отца, а через шесть лет и этот брак распался.

Нина Щипилова

С Ниной, ставшей очередной женой Александра Гордона, он познакомился в вузе, в котором работал преподавателем. На момент знакомства ей было всего восемнадцать лет, и она училась на курсе, который вел Гордон.

Зимой 2011 года они сыграли тихую свадьбу, а уже через два года семья развалилась после того, как Нина узнала, что муж изменил ей с другой девушкой, краснодарской журналисткой Леной Пашковой.

Дети Александра Гордона рождались не только в законных браках, так случилось и на этот раз - Елена родила дочь Александру, но этот факт не стал причиной того, чтобы Гордон женился на Пашковой.

Нозанин Абдулвасиева

После очередного развода личная жизнь Александр Гордона не остановилась - он познакомился с внучкой режиссера Валерия Ахадова и дочерью продюсера Абдула Абдулвасиева Нозанин, которая вскоре стала его четвертой супругой.

Нозанин - выпускница факультета документалистики ВГИКа, а на момент знакомства с будущим мужем была еще студенткой. Они встретились на съемках «Умника», в котором Гордон был задействован в главной роли, а Ноза пришла брать интервью у известного журналиста и актера.

Их разговор затянулся надолго, и в результате общения они поняли, как много между ними общего. Свадьба Нозанин и Александра состоялась в 2014 году, а вскоре после нее у пары родился сын Александр.

В своей четвертой супруге Гордон, видимо, нашел идеал женщины - Ноза, несмотря на относительно юный возраст, уже имеет свои суждения, она скромна, естественна, ей не нужна публичность.

С женой Александру интересно и чувствует он себя спокойно и комфортно. В конце 2017 года он снова стал отцом - число детей Александр Гордона выросло до четырех - Нозанин родила сына Федора.

Краткая биография Александра Гордона

Известный журналист и телеведущий родился в Обнинске, а его раннее детство прошло в поселке Белоусово. Но все сознательные годы биографии Александра Гордона прошли в российской столице. Воспитанием Саши занимался отчим, за которого его мама вышла замуж после развода с отцом.

После школы Александр поступил в Щукинское училище, а потом был принят в Театр-студию Симонова. Через два года вместе с семьей Гордон уехал в Штаты, где открыл для себя телевидение. Он стал ведущим одного из русскоязычных каналов и вскоре его карьера быстро пошла вверх.

Позже он основал собственную телекомпанию, а в 1997 году вернулся в Москву. Творческая биография Александра Гордона на родине получила активное развитие, и он быстро приобрел авторитет и популярность, в ней появилось и продолжает появляться множество интересных проектов.

Шанецкая: Дочь альпиниста из Владикавказа поступила в МГУ, Маша оказалась в Москве, потом продолжила обучение в далеко не последних университетах Соединенных штатов, потом имела репутацию одного из самых успешных инвестиционных управляющих Goldman Sachs в Лондоне. Сегодня она член Совета директоров алмазного гиганта «АЛРОСА» и наблюдательного совета Московской биржи. А если вдруг кому-то из вас покажется, что все это делалось или делается в ущерб личной жизни, то спешу вас разочаровать: нет, это не так. Маша не просто замужем за Тимом Гордоном, исполнительным директором Либерал-демократической партии Великобритании, у нее еще есть двое прекрасных детей. А еще, помимо всего прочего, она недавно стала 400 женщиной вообще в истории, покорившей величайшую вершину земли — Эверест, и также буквально недавно первой женщиной в мире, быстрее всех завершившей серию покорения высочайших горных вершин каждого континента. А, кстати, сколько их всего, Маш?

Гордон: Их семь и еще, конечно, я была на двух полюсах: на Северном и Южном полюсе, так что это почти карикатура на себя.

Шанецкая: Вообще потрясающе. Но вы знаете, я когда читала про вас, помимо того, что я, конечно, чувствовала себя не очень — это вообще просто ладно, я-то тут, в общем, ни при чем, но у меня совершенно не укладывается в голове: а как вы это успеваете делать чисто физически? 24 часа же вы спите.

Гордон: У меня была длительная карьера в корпоративном мире, я была управляющим директором Goldman Sachs, и, конечно, я работала 24/7. Два года назад я вышла на другую параллель — на параллель портфельной карьеры, и у меня появилось время, больше времени для детей, больше времени для экспедиций. И так как наблюдательные советы, они появлялись со временем, как раз горы заполняли то время, которое было свободным.

Шанецкая: То есть, иными словами, чем вы сегодня зарабатываете деньги? Как вы их зарабатываете? Что у вас в приоритете с точки зрения работы?

Гордон: Я, наверное, в очень хорошей позиции нахожусь, потому что за 16 лет работы я создала себе небольшой такой фонд, который позволяет мне жить хорошо, но, конечно, не иметь яхты или самолета. Конечно, работа в советах оплачивается тоже, но я, наверное, просто приняла для себя определенный образ жизни, который мне позволяет хорошо жить и при этом путешествовать.

Шанецкая: То есть вы имеете в виду с точки зрения вашего, того, что у вас в приоритетах и того, что вы считаете необходимым с точки зрения потребления или что именно?

Гордон: Наверное, да. И мне кажется, у каждого человека есть в определенном моменте переход в другой ритм жизни, правильно? Я считаю, что мы все будем жить, я надеюсь, что мы все будем жить долго, по демографическим предсказаниям мы будем жить 90 лет плюс. И когда мне исполнилось 40 лет, я вдруг поняла, что я не хочу, чтобы на моем памятнике на кладбище было написано, что я лучший фондовый менеджер мира, это будет, наверное, очень грустно. Потому что я смотрела на своих коллег, допустим, компания PIMCO Билл Гросс, которому 70 лет, он был абсолютно не успокоившимся человеком, и в 70 лет не имел такого какого-то дзена и покоя. И я поняла, что эта трансформация, она необходима, она очень страшна, потому что нужно уйти из момента признания, момента, когда ты компетентен, когда тебя уважают, уйти в другой мир, и завоевать там свое признание либо понять свое место. И для меня это, наверное, был такой переход в портфельную карьеру.

Шанецкая: А что бы вы хотели, чтобы было написано на вашем памятнике?

Гордон: О, это прекрасный вопрос. Что был хороший человек, что человек, который достиг своей мечты. Я недавно создала...

Шанецкая: Какая у вас сейчас мечта?

Гордон: Я создала благотворительный фонд. Меня очень увлекает проблема тинейджеров-девочек, у которых нет уверенности в себе. У нас в Великобритании был проведен рейтинг девочек, и около 40% сказали, что они себя не видят в роли берущих риск и вообще боятся менять что-то в жизни. Мне кажется, когда 15-летняя девочка говорит об этом — это, наверное, в чем-то трагедия, трагедия общества. И мой фонд направлен как раз на то, чтобы взять этих девочек из своего мира внутренних городов, наверное, часть из них из достаточно бедного населения, из этих многоэтажек конкретных, взять их на природу. Потому что я увидела на себе как природа и горный мир может поменять твое самоощущение, и, наверное, в чем-то показать то, что материальные достижения, они не так важны, что можно себя реализовать нематериальными вещами.

19 мая Мария Гордон поднялась на Эверест. Это не единственная вершина, которую удалось покорить целеустремленной уроженке Владикавказа. Она несколько лет возглавляла департамент развивающихся рынков в инвестбанке Goldman Sachs в Лондоне. Выйдя замуж за британского политика Тима Гордона, родила двоих детей. Стала независимым директором алмазного гиганта «Алроса» и вошла в наблюдательный совет Московской биржи. Но настоящего Эвереста ей, дочке альпиниста, все-таки не хватало. Ее план — покорить семь самых высоких вершин на каждом континенте мира и дойти на лыжах до обоих полюсов, уложившись в восемь месяцев, поставив женский мировой рекорд в дисциплине Explorers’ Grand Slam.

«Главное — уметь ждать»

«Представляешь, мы тут сидим уже неделю, растаяла взлетно-посадочная полоса. В местной деревне решительно нечем заняться». Голос Маши Гордон, которая звонит мне из городка Лонгйир, затерянного во льдах арктического архипелага Свальбард, звучит так же весело, как и за ужином в московском ресторане. Залетев в Москву между экспедициями на Аконкагуа и Северный полюс, она успела все — маникюр, педикюр, Cандуны, танцы. После коротко побывала дома в Лондоне, потом провела неделю с семьей в Шамони. И снова жить в палатке, есть батончики и чечевицу, каждый день по 12-14 часов в пути.

Из-за заминки с взлетной полосой Маша не волнуется. Более того, уже наслаждается и этой частью приключения, охотно рассказывая о нем в блоге на сайте Grit&Rock , где она выкладывает отчеты о всех удачах и напастях на пути к мировому рекорду — не зря когда-то училась на журфаке МГУ.

Я с трудом представляю, чем эта крайне деятельная женщина занимается неделю в ожидании воздушного сообщения с арктической станцией Барнео. Ждать для нее явно тяжелее, чем идти. «В экспедициях погода — это все, — объясняет Маша. — Меняющиеся условия меняют твои планы. Отчасти это напоминает работу фондового управляющего, когда надо принимать решение по ценным бумагам. Тебе всегда нравился менеджмент, ты привыкла, что компания показывает стабильный рост. Но вдруг меняются условия, и надо спрогнозировать новые риски, пересмотреть свое мнение и объяснить это инвесторам. Талант и вызов для моей профессии — принять, что нет устойчивого знания. Это похоже на альпинизм».

Через сутки после нашего разговора полосу починили, Маша добралась до Барнео. По дороге на Северный полюс она будет сжигать по 5000-7000 ккал в день, продолжая вечерами вести блог со спутникового телефона Iridium — обычные мобильные не работают. Судя по всему, солнце в Арктике жуткое, не помогают никакие кремы против загара: Маша вывешивает в инстаграме селфи: лицо облезает коричневыми хлопьями.

Поток и горы

Невозможно поверить, что еще пару недель назад Маша в элегантном шелковом платье Balenciaga и на каблуках позировала для фотографа Forbes на фоне остроносых пиков гор Пти-Дрю и Монблан. В курортном Шамони ее семья снимает дом. Маша, Тим и дети живут то там, то в Лондоне.

Но она спокойно относится и к жизни в палатке. Поступив в 1991 году на журфак МГУ, Маша, приехавшая из Владикавказа, жила в общежитии. Еще во время учебы начала работать в московском бюро Washington Post, что позволило ей получить грант на обучение в Университете Висконсина. Потом перебралась в Массачусетс, где продолжила изучать политологию в Школе права и дипломатии Университета Тафтса. Потом были курс по финансам и предложение от нью-йоркского офиса инвестбанка Goldman Sachs. «Первый год я вообще не понимала, чем занимаюсь. Мой способ выжить в условиях конкуренции: я старалась в деталях изучить вопрос и быть полезной в команде. Постепенно всему научилась. Был 1998 год, Россия была в моде, рынок после падения начал резко расти. А я хорошо знала изнутри, как устроена наша страна, мой опыт пригодился».

В 2001 году департамент объединили с лондонским отделом прямых инвестиций. Уезжать из Америки, где она за семь лет уже почувствовала себя своей, не хотелось. Но иначе можно было потерять работу в Goldman Sachs, и разумная Маша оказалась в Англии. «Я только потом поняла, что в Нью-Йорке у меня не было шанса на личную жизнь. Встаешь в семь, в восемь на работе, уходишь в восемь вечера. В выходные мы тоже работали — быть успешным означало ходить в офис в уикенд. Отпуск 12 дней в году. В Лондоне все по-другому. Если ты слишком много думаешь о своих успехах, ты смешон. Всегда немного иронии, сомнения, больше мягкости в общении с людьми. Тут живо понятие work-life balance. Человек должен разнообразно развиваться, иногда бывать в театре, на концертах, путешествовать, видеть близких, друзей. Я заново открывала для себя Европу».

Однажды на благотворительном балу она разговорилась с симпатичным Тимом Гордоном, будущим исполнительным директором Либерал-Демократической партии Великобритании. Обнаружилось, что Тим с родителями жил в Москве на Кутузовском проспекте — его отец работал в британском культурном центре, рядом с редакцией Washington Post. Они говорили без остановки, пока обоим и всем вокруг не стало ясно: это и есть любовь.

Через два года, когда они гостили у родителей Маши во Владикавказе, Тим во время поездки в Цейское ущелье сделал предложение. «Мы поднялись по канатной дороге, потом он ушел вперед. И вдруг начинаю различать на склоне цветные буквы, которые Тим заранее вырезал из цветной бумаги и выложил слова «Would you marry me?». Конечно, она согласилась.

На рождение первого ребенка Маша решилась с трудом. За месяц до того, как она узнала о беременности, ее назначили управляющим директором подразделения Goldman Sachs по развивающимся рынкам. Кстати, ей повезло застать в лондонском офисе Goldman Sachs легенду финансового мира Джима О’Нила, который придумал понятие БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай). Развивающиеся рынки росли на 15-20% в год, и надо было специально постараться, чтобы не сделать на этом большие деньги. За семь лет активы, которыми управлял департамент Марии Гордон, выросли со $100 млн до $10 млрд, и два года подряд — в 2005-м и 2006-м — она имела статус лучшего фондового управляющего года от рейтинговых компаний Morningstar и Lipper.

Это объясняет, почему она всего месяц провела в декрете со старшей дочерью Фрейей. «Сейчас понимаю: я была сумасшедшая. Надо научиться доверять сотрудникам. Это же гораздо больше мотивирует на результат, чем каждые пять минут спрашивать — ну что у вас там?» Рождение сына Тео прошло в более спокойном режиме — Маша ушла в декрет на полгода. Именно тогда семья сняла шале в Шамони. Раз в неделю Маша проверяла, как идут дела у ее команды, и, конечно, держала связь с важными клиентами. А между кормлениями и работой на удаленном доступе начала с подачи местных друзей влюбляться в альпинизм. «Это стало моим способом очистить голову, где постоянно крутится: а что с этим клиентом, а все ли я понимаю про компанию, куда мы собираемся вложиться. Все эти мысли растворяются, и ты можешь просто лезть вверх, свободно и легко, в состоянии потока. Ты же знаешь про поток?» — о потоке и придумавшем термин психотерапевте Чиксентмихайи легко говорить в залитом солнцем кафе на центральной площади Шамони, где время остановилось. Пока Тим и дети катаются на лыжах, мы любуемся на горы и долину и смеемся, что у нас с Машей загорит по пол-лица, но в тень не идем.

Выйдя из второго декрета, она почти сразу приняла предложение легендарных финансистов Билла Гросса и Мохаммеда Эль-Эриана, партнеров PIMCO (Pacific Investment Management Company), одного из крупнейших мировых инвесторов на рынке облигаций. И в 2010 году стала главным портфельным менеджером PIMCO по акциям развивающихся стран.

— Ты регулярно встречалась с руководителями больших российских компаний. Например, с Игорем Сечиным — PIMCO был держателем облигаций «Роснефти». Какие впечатления остались о нем как о человеке?

— Он человек своего времени, недоверчивый, жесткий, с навыками и опытом 1980-х. Помню, я ему говорю: «Господин Сечин, вам же ничего не стоит выкупить миноритарные акции ТНК-BP — 3%, всего $800 млн. Представьте, какой будет эффект на рынке, это хороший PR-шаг». А он посчитал это провокацией. Он болеет за свою компанию, «Роснефть» его ребенок, и, наверное, его методы подходят компании, но они не современные. Сложно быть сотрудником компании, где с головы до ног во всем видят подвох. Может быть, в ресурсной компании это не так важно, в технологичной же это был бы крах.

Если у вас страх, вы не придете, куда хотите. И я думаю, что российским госкомпаниям нужно, чтобы люди были предприимчивыми, нужны реформы. Время не прощает, когда вы стоите на месте. Госкомпании в нынешнем виде стопорят экономику, не дают ей выбраться наверх. «Роснефть», «Газпром»… Я считаю, им не хватает стратегического мышления, они не видят даже ближайшего будущего. Они считают себя вечными. Было много компаний и поярче, которых больше нет, потому что они не умели меняться. Выделяется в хорошем смысле Сбербанк, у которого была колоссальная трансформация. Не все срабатывает, но Греф задал для сотрудников высокую планку ожиданий, что необычно для госкомпаний. Вместо того чтобы сидеть спокойно, они двигаются, открывают для себя новые возможности.

— За какими еще российскими компаниями ты следишь с интересом?

— «Яндекс» — великая история. Компания подвижная, все время создает для себя новые коммерческие возможности, за счет монополии на язык у нее огромный рынок. Сергей Галицкий , основатель сети «Магнит», — настоящий предприниматель, никогда не успокаивается, всегда с тем же задором, как на старте. Он стал бы успешным бизнесменом в любой стране. Еще «Лента» была красивой историей — у них был удивительный CEO из Голландии, который понимал, как все это надо двигать. Например, предпочтения по еде в каждом регионе разные, и надо это учитывать в ассортименте. Воронеж хочет есть творог из Воронежа, вот на этой идее «Лента» сыграла.

— А почему ты в 2014 году решила уйти из PIMCO и вообще из профессии? Почувствовала, что на развивающихся рынках больше ловить нечего? Или человеческий фактор? Ты ушла сразу вслед за отставкой Мохаммеда Эль-Эриана.

— С одной стороны, инвестиционные игры — это наркотик, с другой — в какой-то момент он перестает действовать. У компании были плохие результаты за 2013 год, об этом каждый день говорили на CNN. Основатель компании Билл Гросс — гений и автократ, что позволило ему построить компанию мирового уровня, но потом его способ управления стал разрушать компанию. Мохаммед пришел в качестве CEO и занимался прежде всего изменением корпоративной структуры. Если Билл — человек бесконечно талантливый в инвестициях, но аутичный, то не менее талантливый Мохаммед умеет работать с людьми. Он меня научил, как общаться с людьми ниже себя. Всегда отвечал на письма в течение трех минут — спасибо, Маша, ты делаешь отличную работу! Может, и не прочел, но ты сразу чувствуешь прилив сил и пойдешь за этим человеком куда угодно. Он умеет вдохновлять. Репутация Билла стала рушиться, когда пошли плохие новости, он занервничал, стал ссориться с Мохаммедом. А Мохаммед тоже звезда (его выдвигали на должность главы МВФ), он ушел. Я увидела Билла другими глазами. И начала думать, что нельзя ставить знак равенства между своей личностью и работой. Это всего лишь карьера, она может закончиться, а с чем останешься ты тогда?

— С чем решила остаться ты?

— А у меня много еще других увлечений, на которые не хватало времени. С финансовой точки зрения я давно чувствовала себя достаточно уверенно и могла себе позволить сделать паузу. У меня семья. Я люблю театр. Я хочу преподавать (Маша читала лекции в американской Школе права и дипломатии Флетчера Университета Тафтса после ухода из PIMCO. — FW ). Я хочу больше быть в горах, в экспедициях, на это мне тоже нужно время.

— А как тебе удается совмещать экспедиции с работой в совете директоров «Алроса»? Ты ведь больше времени проводишь на 3000 м над уровнем моря.

— Все четко по расписанию. Я первый год вхожу в совет «Алроса», куда я попала при поддержке фондов Oppenheimer, Genesis, Lazard и Capital Group. И довольно много уделяю этому сил и энергии. Прилетаю аккуратно на все советы директоров, которые проходят в Минфине.

— Работа в совете директоров — это не так много денег по сравнению с тем, что ты привыкла зарабатывать. Зачем тебе это надо?

— Мне важно не выпадать из бизнес-потока, не терять экспертизу. Люблю, когда голова работает. Интересно участвовать в жизни большой важной компании. Я единственный человек в совете «Алросы», кто изнутри очень хорошо знает, как живет западный корпоративный мир, как строить отношения с международными инвесторами, что им надо показывать. Есть и нюансы корпоративной культуры, которые, пока не поработаешь в Goldman Sachs или PIMCO, можешь не понимать.

— Мир большого бизнеса и финансов по-прежнему очень мужской. Как ты в нем себя чувствуешь?

— В финансах сейчас довольно много женщин. Но бывают забавные ситуации. В ноябре у меня была свободная неделя между экспедициями, и я решила посмотреть на предприятия «Алроса» в Нюрбе, Айхале и Мирном. Я была первым членом совета директоров, который побывал на всех производственных объектах. Конечно, все за свой счет, корпоративный секретарь удивился, но организовал поездку. Прилетаю, мне говорят: надо в баню. И нашли единственную женщину, с которой я могла пойти, — пиар-директора. Это было очень душевно и познавательно — ходить по делам в баню, я понимаю, зачем русские мужчины это делают.

Нас прервал звонок мужа Маши: скоро будут дома, надо покормить детей и собираться на ужин к друзьям в Межев. Напрашивается вопрос, как такое Машино поведение — восемь месяцев ее толком дома не видели — терпит семья. «Тим знает, что, если я не буду в этой экспедиции, я буду дома заниматься скалолазанием по стенам, моей энергии нужен выход. Он просто ждет, когда это закончится. И гордится мной, конечно. Он видит, как я меняюсь: я стала спокойнее, мудрее. Детям я каждый день звоню, где бы я ни была, рассказываю про свое приключение дня вместо сказки на ночь. Они видят меня редко, но и раньше не часто видели. Считают, что сейчас у меня такая работа».

Что девочке нужнее

Маша выходит на веранду: Фрейя и Тео взгромоздили двое санок на стол и, усевшись на них, увлеченно беседуют. «Страхуй меня, я сейчас буду проходить над трещиной!» — «Да, я готова, иди!» Играют в альпинистов.

— А ничего, что Фрейя играет с острым ледорубом?

— Она умеет. Я против того, чтобы растить детей в манеже в высокими бортиками. Я считаю, что для девочек приключения еще важнее, чем для мальчиков. Я даю ей уверенность в своей женской силе. Кстати, я веду свой блог Grit&Rock так подробно, не просто чтобы похвастаться, какая я крутая. Я понимаю, что ролевые модели — это крайне важно. Я рассказываю, как выстраиваю свою уверенность каждый день, кирпичик за кирпичиком, говорю, что в школе у меня была тройка по физкультуре, что это все неважно, главное — начать дорогу. И есть в самом деле социальная проблема: очень у многих девочек в подростковом возрасте уровень самооценки и уверенности в себе крайне низкий, я смотрела статистику по Великобритании. Вот об этом и будет мой благотворительный фонд женского альпинизма.

— Твой фонд Grit & Rock работает именно с девочками-тинейджерами?

— Это тот возраст, когда альпинизм помогает поверить в себя, развить смелость и силу воли — grit. Знаешь стэнфордский зефирный тест? Детей 4-7 лет оставляли наедине с зефириной и говорили — если они подождут 15 минут и не будут есть, то получат вторую и им разрешат съесть обе. Исследования с участием этих людей во взрослом возрасте показали связь между способностью ждать столько, сколько необходимо, и разными формами жизненного успеха, например более высокими результатами выпускных экзаменов. Альпинизм дает то же самое. Это хороший тренажер силы воли. Пилотный проект уже готов. Мы протестируем его на девочках, отчисленных за неуспеваемость из школ в Блэкпуле, это самый неблагоприятный регион Великобритании. Начнем с того, что будем с ними ходить на скалодром раз в неделю, никто из них никогда этого не делал. Потом экспедиция в горы. Что-то вроде альпинистской секции. Это спорт дорогой, не всякие родители могут себе это позволить, но мы создаем благотворительный фонд, для них это будет бесплатно. Идея — научить их ответственности и делать это вне академической среды. В конце концов, ты не можешь лезть по скале с айфоном и смотреть посты подружек в инстаграме.

Сила воли важнее, чем умение ходить в лубутенах и правильно краситься. Этот навык тоже нужен, но они им и так овладеют. А вот что альпинизм может дать уникального девочке, молодой женщине, так это выносливость особенного свойства, той, из которой растет уверенность в себе. Если ты можешь продолжать идти, когда кажется, что уже не можешь, ты будешь успешен, потому что сможешь делать что-то дольше, чем другие. А одержанная победа дает тебе эйфорию, которую не даст никакой наркотик. И будет сильное чувство, что теперь, после этой скалы, ты справишься абсолютно со всем.