Вячеслав Шишков: биография, произведения. Вячеслав Яковлевич Шишков: романы «Ватага», «Угрюм-река. Вячеслав шишков - биография, информация, личная жизнь Рождение и детство

Вячеслав Яковлевич Шишков. Родился 21 сентября (3 октября) 1873 года в Бежецке (ныне Тверская область) - умер 6 марта 1945 года в Москве. Русский советский писатель, инженер. Лауреат Сталинской премии первой степени (1946, посмертно).

Вячеслав Шишков родился 21 сентября (3 октября по новому стилю) 1873 года в Бежецке (ныне Тверская область).

Отец - Яков Дмитриевич Шишков, владел небольшой лавкой.

Мать - Екатерина Ивановна Шишкова (в девичестве Первухина).

Дед - Дмитрий Алексеевич Шишков, помещик Бежецкого уезда.

Бабушка - Елизавета Даниловна, крепостная крестьянка села Шишковой Дубровы.

В семье было девять детей, он был самым старшим.

Его брат А.Я. Шишков вспоминал: "Уклад жизни нашей семьи не отличался от обычного уклада жизни бежецкого купечества того времени. Жизненные интересы сосредоточены были, главным образом, на торговом деле и на семейной жизни... Отец целыми днями находился в торговых рядах. Иногда по окончании торгового дня с соседями-купцами или со знакомыми покупателями он заходил в трактир и засиживался там до позднего вечера, чаще же приходил домой. Вместе садились за ужин, пили чай, слушали веселые рассказы отца. Иногда он дома вел записи в торговых книгах, разговаривал с приказчиками. Мамаша обычно бывала дома, присматривала за домашним хозяйством, занималась с детьми; порой она на часок уходила к соседке, подруге... Бабушка Елизавета Даниловна больше других занималась с внуками... Накануне праздников и утром в воскресенье отец и мать ходили в церковь. Питались вкусно, сытно, по воскресеньям пекли сдобные пироги. Спать ложились рано, утром вставали тоже рано. В базарные дни лавка открывалась задолго до света: иногда в пять-четыре утра".

В 1880 году начал учиться в частном пансионе, но через год из-за финансовых трудностей он поступил в 1-й класс Бежецкого городского 6-классном училища.

Самый первый опыт писателя Вячеслав Шишков получил в возрасте 11-12 лет, написав повесть «Волчье логово» о разбойничьей жизни. Его литературные возможности были замечены учителями еще в пятом классе городского училища.

С отличием закончив училище в 1887-м, в следующем году он поступил в Вышневолоцкое техническое строительное училище, имевшее хорошую репутацию. Начальник училища Шереметинский вспоминал о Шишкове как о человеке редких способностей, с хорошим, добрым сердцем. По его же представлению учебный отдел Министерства путей сообщения утвердил Вячеслава Шишкова казенным стипендиантом, назначив ему стипендию 10 рублей в месяц.

В 1890 году Шишков окончил третий курс училища и его отправили на двухлетнюю производственную строительную практику в Новгородскую губернию, где участвовал в постройке каменной Березайской плотины, затем перешел на работу в Опеченский посад.

В 1892 году он переезжает в Вологду, в Вычегодский округ путей сообщения. Тогда Вячеслав Шишков встретился с Иоанном Кронштадтским, который путешествовал на свою родину на пароходе, который проводил маршрутные съемки на реке Пинеге, начальником которых был Шишков.

Вскоре после этого он получил звание техника и, увлекшись идеей изведать далёкие сибирские земли, начал подумывать о переводе на работу за Урал.

В конце 1894 года Вячеслав Шишков уехал в Сибирь и поступил в Томский округ путей сообщения на должность канцелярского служителя. В 1896 году он был утвержден на должность техника управления округа, на которой два года занимался в составе экспедиции исследованием реки Обь.

В конце 1900 года, сдав экзамены, Шишков получил возможность возглавлять экспедиционные партии. В течении 15 лет он проводил ежегодные экспедиции на реках Иртыш, Обь, Бий, Катунь, Енисей, Чулыма, Лена, Нижняя Тунгуска и Ангара. Среди них стоит особо отметить экспедицию на реку Нижняя Тунгуска 1911 года, которая имела огромное значение для творческое значение для писателя. Тогда в тяжелейших условиях почти безлюдной тайги удалось провести полуинструментальную съемку и промеры для выявления судоходности реки на протяжении почти 1500 верст.

В 1908 году была его первая публикация - символическая сказка «Кедр» в газете «Сибирская жизнь» (Томск). В периодике 1908-1911 годов печатались путевые очерки и рассказы Шишкова. С 1911 года Шишков является регулярным посетителем потанинских «четвергов», где бывала творческая и научная интеллигенция Томска.

Активную литературную деятельность Шишков начал в 1913 году - вышли рассказы «Помолились», «Суд скорый», «Краля».

До 1916 года работал в Томске. Особое значение как в инженерном, так и творческом плане имели работы по исследованию Бии и трассы будущего Чуйского тракта. Некоторое время руководил постройкой казённого монопольного (спиртового) склада в Томске.

В 1916 году перевёлся в Министерство путей сообщения в Петрограде - в управление шоссейных дорог, где заканчивал проект Чуйского тракта.

После переезда в Петроград он сблизился с . В 1916 году при содействии Горького выходит первый сборник рассказов «Сибирский сказ».

После Октябрьской революции 1917 года, которую встретил с настороженностью, отправляется в «скитания» по России - Лужский уезд, Смоленск, Кострома, Крым. Посетил Осташков, где начал работу над романом «Угрюм-река» (1918-1932).

Вершиной сибирской прозы Шишкова стали романы «Ватага» (1923, о Гражданской войне) и «Угрюм-река» (1933 год, о жизни в Сибири на рубеже XIX-XX веков). Итогом нескольких лет работы на Алтае дорожным инженером стал сборник путевых очерков «По Чуйскому тракту» и рассказов «Чуйские были».

С 1927 года Шишков жил в Детском Селе. В 1928-1930 годах писатель работает над повестью «Странники» о беспризорниках. Был участником поездки группы писателей и журналистов на строительство Беломорканала, но отказался что-либо писать для пропагандистского сборника о канале.

Последние 7 лет жизни работал над задуманной им 3-томной исторической эпопеей «Емельян Пугачёв» .

В 1941 и до 1 апреля 1942 года Шишков находится в блокадном Ленинграде, пишет статьи для фронтовых газет, издаёт первый том «Емельяна Пугачёва», оставшегося незаконченным.

Как художник Шишков воспринимается в русле демократического направления русского реализма. Его достижения в бытописании соседствуют с широким использованием аллегории, символики. Особое восхищение читателей вызывает этнографическая языковая чуткость писателя.

Вячеслав Яковлевич Шишков умер в ночь с 5 на 6 марта 1945 года. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище (участок № 2).

Посмертно в 1946 году ему была присуждена Сталинская премия первой степени (посмертно) за роман «Емельян Пугачёв».

20 августа 1950 года в городском саду города Бежецка был открыт памятник В.Я. Шишкову. 5 ноября 1973 года в Бежецке открылся музей В.Я. Шишкова.

В 2003 году в городе Бежецке Тверской области была учреждена Всероссийская литературная премия имени В.Я. Шишкова.

Личная жизнь Вячеслава Шишкова:

Трижды был женат.

Первая жена - Анна Ивановна Ашлова. Были женаты в 1899-1900 годах. "Женился на курсистке Анне Ивановне Ашловой, прожил с ней менее двух лет и разошелся", - писал он в автобиографии.

В 1914 году женился на К.М. Жихаревой.

Третьей женой была К.М. Шведова. Поженились в 1927 году.

Библиография Вячеслава Шишкова:

Странники (повесть);
Угрюм-река (роман);
Емельян Пугачев (роман);
Ватага (роман);
Рассказы: Помолились, Холодный край, Краля, Чуйские были, Ванька Хлюст, Суд скорый, Та сторона, Варин сон, Каторжник, Журавли, Свежий ветер, Алые сугробы, Таежный волк, Алчность, Чертознай, Пурга;
Шутейные рассказы: На травку, Экзамен, Смерть Тарелкина, Спектакль в селе Огрызова, Хреновинка;
Рассказы и очерки военных лет: Прокормим, Гость из Сибири, Гордая фамилия

Экранизации Вячеслава Шишкова:

1969 - Угрюм-река;
1979 - Нескладуха

Геннадий Иванов - "Знаменитые и известные Бежечане"

1873 - 1945

Тверских людей издавна тянет путешествовать. Начиная с купца Афанасия Никитина. Я даже думаю, что не советская власть гнала моих земляков на целину да на разные стройки коммунизма на окраины страны, а чаще всего они сами охотно ехали в далекие края - хотелось увидеть что-то новое.

Вот возьмем судьбу родившегося в Бежецке 130 лет назад (2003 год - юбилейный) 3 октября по новому стилю знаменитого романиста Вячеслава Яковлевича Шишкова. Все вроде складывалось у него в родном краю нормально: с отличием окончил Бежецкую школу, поступил в соседнем уезде в Вышневолоцкое строительное училище, окончил его. На него заглядывалась дочь богатого бежецкого купца Смирнова, родители стали поговаривать о женитьбе Вячеслава, надеясь, что таким образом он осядет рядом с родителями. Но не тут-то было.

Шишков объявляет, что жениться не собирается, а поедет в Сибирь. И в возрасте 21 года поступает на службу в Томский округ путей сообщения. И началась экзотическая и суровая жизнь с экспедициями по Нижней Тунгуске, по Чуйскому тракту, по Катуни, Иртышу, Енисею, Бии, Лене... Начинается путь к «Угрюм-реке».

Остался бы жить Шишков в Тверской губернии - написал бы он роман из жизни родного края? Думаю, вряд ли. Тверской край по своей, так сказать, природной доминанте - это край рождающий (Волгу, например) и отправляющий в путь. И обильно подпитывающий Волгу болотными ручьями и речушками.

Бежецкое детство, отрочество и юность тоже подпитывали Шишкова-писателя, он сам об этом не раз говорил. Некоторые его герои прямо списаны с бежечан.

Хочу сразу сказать, что о Шишкове написаны хорошие книги: Николаем Еселевым в серии «Жизнь замечательных людей» и Владимиром Черкасовым-Георгиевским «На стрежне Угрюм-реки. Жизнь и приключения писателя Вячеслава Шишкова». Последняя книга – вообще целый кладезь фактов, размышлений о Шишкове и его времени, она очень современная книга, я даже не знаю о ком из русских писателей в последнее время написана такая живая современная исчерпывающая книга. Думаю, что многие бежечане знакомились с этими изданиями, а уж самого Шишкова, конечно, читали. Поэтому, мне кажется, стоит остановиться на моих личных впечатлениях от судьбы и книг писателя.

Во-первых, я действительно считаю Шишкова одним из крупнейших писателей XX века. Поменялось все -эпохи, общественный строй, мы живем среди других скоростей и других кумиров, - но романы Шишкова не устаревают. Ибо он был не конъюнктурщик - он был подлинным, серьезным художником. Он был лауреатом Сталинских премий, но не был бездумным воспевателем Сталина. Он все анализировал - и как художник отвечал на вопросы времени. Его ответы не всегда совпадали с решениями ЦК.

Так получилось, что я побывал почти во всех географических точках, где работал в экспедициях Шишков. Я стоял на берегу необозримой сибирской красавицы Лены, смотрел на скалистый и мощный Енисей, угощался рыбацкой ухой на Иртыше, ехал по Чуйскому тракту на родину Шукшина - и вспоминал Шишкова, который этот тракт проектировал и прокладывал. И на берегу свирепой алтайской Катуни я, конечно, повторял знаменитые стихи Николая Рубцова: «Катунь, Катунь, - свирепая река!/Поет она таинственные мифы/ О том, как шли воинственные скифы, -/Они топтали эти берега!» Я повторял эти стихи, но и вспоминал, что мой земляк Вячеслав Шишков, очень, кстати, в сибирский период жизни похожий на скифа, потом он больше будет похож на Чехова, так говорили современники, знал эту реку вдоль и поперек. Неумолкающая Катунь напела ему немало мотивов, подарила ему какие-то образы. Хотя по судьбе Шишкову приходилось как бы отвоевывать образы у природы, у хаоса жизни. Подарки были редкими.

Так вот, бывая в тех местах, где ступала нога Вячеслава Яковлевича лет за сто до меня, я всегда там вспоминал Бежецк и музей Шишкова. Из самого раннего детства сильнее всего мне запомнилось из культурной, скажем так, жизни города - это музей Шишкова, особенно в первом зале покрытый шкурами островерхий чум, потом почему-то очень запомнились в краеведческом музее, который тогда находился в Крестовоздвиженской церкви, кости каких-то древних животных, может быть, мамонтов, россыпи старых монет запомнились и памятник Шишкову в городском саду. Могу даже смело сказать, что первую в жизни скульптуру я увидел именно в виде памятника Вячеславу Яковлевичу. И добавлю, что по прошествии многих лет этот памятник не потерял для меня своего обаяния и своей органичности с городом. Бежецк и Шишков для меня были абсолютно нераздельны всегда.

В Бежецке именем Шишкова названы улица, школа, библиотека. Не знаю, приходило ли кому-нибудь в голову назвать его именем город, но слава Богу, что не переименовали.

Размышляя над писательским и общественным феноменом Шишкова, который действительно был серьезным, глубоким писателем и при этом был любим советской властью, задаешься вопросом: за что власть любила Шишкова, отмечала премиями, называла потом его именем пароходы?

Конечно, советское руководство гнобило тех писателей, которые шли резко, что называется, против течения. Сколько писателей было и расстреляно, и посажено, и выслано за рубежи государства, строящего коммунизм. Но были такие мощные таланты, как, например, Шолохов, который своим художественным гением, во-первых, заставлял с собой считаться, а, во-вторых, изменял своими книгами саму жизнь. По крайней мере, сильно влиял на нее. Были писатели, и к ним принадлежит Шишков, которые совпали с устремлениями новой власти в главном -они не принимали буржуазное устройство мира, искренне не принимали и искренне же хотели участвовать в строительстве нового мира. Заблуждались ли эти писатели, были ли они идеалистами, мечтателями? И да, и нет.

Да - мечтали о лучшей доле для народа. Нет - потому что они указывали в своих произведениях на ошибки новой власти, на слишком облегченное представление о реальном человеке и реальной жизни.

Мой давний знакомый, замечательный преподаватель и исследователь русской литературы, заведующий кафедрой Литературного института имени А.М. Горького Владимир Павлович Смирнов, тоже, кстати, наш земляк, родом из Твери, постоянно говорит, что сегодня, в наши дни, идет в искусстве и в жизни нарастание этой самой буржуазности. Идя на поводу у рынка, мы утрачиваем высоту за высотой в творчестве. Стриптиз - суть и символ нашего времени, эпохи первоначального накопления дикости. Так вот Смирнов говорит: «Коммунизм, большевизм может обладать поэзией - буржуазность поэзией обладать не может! Никогда. Согласятся ли русские лишиться поэзии? Вряд ли... Мы любим Пушкина, Тютчева, «Антоновские яблоки», левитановский «Март» - и ни от чего этого не откажемся. А вот от банка я откажусь. Он мне неинтересен».

И в начале прошлого века такие поэты, как Блок, Цветаева, Гумилев, Ходасевич, конечно, Маяковский, многие писатели, художники, музыканты резко выступали против буржуазного самодовольства и пошлости. А вспомним, как бушевал Есенин во время нэпа. Шишков был в ряду людей, активно не принимавших эту самую буржуазность. А иначе бы он не скитался по Сибири, не дышал суровым и вольным воздухом российских просторов. Не стремился бы написать для людей прекрасные книги.

Шишков не принимал буржуазности в мире и в искусстве, но он не принимал многого и в народе, не был таким розовым народолюбцем, исследовал негативные стороны, писал о них.

Как злободневно и сегодня звучат слова Шишкова из письма Г.Н. Потанину: «Обидно за Россию, стыдно. Но мы, к сожалению, и возмущаться-то как следует не умеем, не научены негодовать открыто, смело, нет у нас в руках молота, которым можно дробить и созидать. До сих пор мы еще не более как русские обыватели времен щедринских, способные, лишь на то, чтоб пить горькую (и то с дозволения начальства) или в лучшем случае в тоске и сени смертной сесть на болоте на пенышек, прикусить бороду, самобичевать и хныкать, жалуясь болоту на тяготу русской жизни... Нет у нас в крови огня, нет тех гражданских дрожжей, которые бушуют и творят жизнь. Телята душой, с лисьими хвостами, с медвежьей силой, мы не протестуем, если какой-нибудь цыган ввернет нам в ноздрю кольцо и поведет по площадям и стогнам... на потеху миру». Письмо 1915 года.

Так вот, вдумаемся в эту цитату. Чтобы разрешить этот вопрос: почему мы, русские, такие? - мало жизни одного писателя. Шишков, по сути, во всех своих главных произведениях исследует свой народ. И его роман «Емельян Пугачев», получивший Сталинскую премию первой степени, не просто бунт воспевает, революцию, так сказать. Нет, прежде всего, писатель показывает своему народу человека же из народа, который не уступает по уму и царице Екатерине, который имеет волю, который действует, понимая, что идет на свою мужицкую Голгофу. Это трагедия, но в ней есть воля к жизни. В ней нет ничего пошлого и мелкого.

Конечно, в советскую эпоху трудно было говорить всю правду, как ее видит писатель, но, с другой стороны, кто говорил эту самую правду, хотя бы частично, кто не занимался лакировкой действительности - тот получал от критиков много зуботычин и разносов, но тот именно и ценился читателем и даже многими во властных, как сейчас говорят, структурах. Ведь если поверхностно посмотреть и подумать - а кому же в Бежецке памятник-то в 1950 году советская власть поставила? Смотрите. В романе «Ватага» (1923 год) красные партизаны показаны, как последние головорезы. Они врываются в городок в предгорьях Алтая и на свой взгляд и свое особое миропонимание начинают устраивать здесь новую жизнь, которая сводится к убийствам и казням, к бесчисленным насилиям над женщинами. Священнику сначала отрубили руку, потом распилили его пилой, в деревянную церковь загнали людей, связали всех одной веревкой - и подожгли храм. На площадь волокли изнасилованных девушек и женщин, их втыкали торчмя головой в сугробы вокруг горевшего собора и издевательски кричали: «Это богу свечки». Реальным прототипом городка был город Кузнецк, в котором действительно партизаны за несколько дней своего пребывания убили из четырех тысяч местных жителей более половины.

Тогда Д. Фурманов, автор «Чапаева», и другие советские писатели и критики резко выступили против «Ватаги» Шишкова. Как мол так, чернит партизан. А особую опасность этого романа Фурманов видел в том, что написан он хорошо, «читается с большим захватом», поэтому, мол, «опасность от «Ватаги» усугубляется».

А посмотрим дальше. Повесть «Дикольче», 1927 год. О чем она? О том, что новые лозунги новой власти глубоко ошибочны, что нельзя сводить с земли таких крепких хозяев, как Ксенофонт Ногов, и отдавать судьбу страны в руки лентяев и пьяниц - таких, как Колченогое.

Что он пишет, этот Шишков. Это уж почти «Погорельщина» Клюева, за которую того посадили и расстреляли. Нет, надо Шишкову проехаться по новой России, пусть он посмотрит, как перековывается человек, как он освобождается от дикой власти природы и земли. Как раз собирается бригада писателей ехать на строительство Беломоро-Балтийского канала. Едут Корнелий Зелинский, Михаил Зощенко, Валентин Катаев, Бруно Ясенский, Виктор Шкловский, Евгений Габрилович и другие. Максим Горький - главный куратор этой затеи и редактор будущей книги об этой поездке. Все участники должны отписаться - кто рассказ написать, кто очерк. В 1934 году выходит книга «Беломорско-Балтийский канал имени Сталина». Книга посвящена XVII съезду партии. Но почему среди авторов этой книги о перековке бывших крестьян и священнослужителей нет Шишкова? Как он мог отказаться участвовать в таком почетном и очень нужном партии издании? А он после увиденного своими глазами ничего писать не стал. Через многие годы вдова Шишкова, Клавдия Михайловна, скажет автору книги о писателе «На стрежне Угрюм-реки»: «Потому ничего не стал писать, что понимал -«там убивают людей».

А возьмем само название книги «Угрюм-река». Разве может советский писатель, который должен звать к светлому будущему людей, называть жизнь угрюм-рекой. Что за упадническая позиция. Свет-река. Город-солнце и т.д. Горькому, самому главному и правильному писателю страны Советов, роман, о котором Шишков сказал, что «Угрюм-река - та вещь, ради которой я родился», категорически не понравился.

И еще. Власть не могла не чувствовать, что Шишков не атеистический писатель. При публикациях его повестей и романов редакторы советовали автору какие-то куски текста с глубокими раздумьями в религиозном духе снимать, чтобы не вызывать гнев безбожных властей. Но все равно во всех книгах писателя раздумья эти присутствуют, потому что в сердце своем Шишков всегда оставался верующим человеком. Более того, он в советское время и в храм ходил, и Пасху праздновал, и много общался со священнослужителями. Это у него было с раннего детства. Родился на углу переулка, ведущего прямо к храму - Спасо-Кладбищенскому. Семья вся религиозная. Сам в ранней молодости путешествовал по Русскому Северу вместе с отцом Иоанном Кронштадтским, теперь святым Русской Православной Церкви.

Все в мире не случайно. И не случайна встреча этих двух людей. Я думаю, что художественными образами Шишков в своих книгах многое потом передаст читателям из разговоров с отцом Иоанном. Он сам очень сильно духовно напитался тогда от великого священника.

Проницательные читатели чувствовали, что слово писательское у Шишкова рождено душой, не чуждой заповедям Христовым. Константин Федин, советский классик, в дневнике своем записал в день смерти Шишкова, что по качествам души Шишков был редкостью: «Человек-Добро, человек-Вера, он был национален во всех проявлениях. И потому он пленял собою столь далеких и разных людей -истинного мастера Замятина, стихийный талант Толстого, эстета Радлова». Добро и вера Шишкова не только природны, но и религиозны. И это многие понимали.

Вот в этом смысле интересный факт приводит В. Черкасов-Георгиевский. В октябре 1943 года в Москве отмечали 70-летний юбилей писателя. Его наградили орденом Ленина. Все было торжественно. Масса подарков. Один из этих подарков - книга «Русская православная церковь и Отечественная война», только что изданная Госиздатом и преподнесенная юбиляру директором издательства П.И. Чагиным с надписью на титуле: «Местоблюстителю патриаршего престола литературы русской владыке Вячеславу, в миру В.Я. Шишкову, в славные дни 70-летия, смиреннейший Петр, в миру Петр Чагин». Человеку, чуждому религиозной лексики, такие бы слова друзья не написали.

Так за что же Шишкову советская власть памятник в Бежецке поставила?

Я, конечно, утрирую несколько ситуацию. Но зато становится ясно, что не все так просто было и в те годы и всегда в этом мире не все так просто, как порой представляют бравые «революционеры» или бравые же «демократы».

Памятник Шишкову власть поставила, прежде всего, за талант. Она не могла не оценить Шишкова как крупного талантливого писателя. Его книги тогда расходились огромными тиражами, их зачитывали в библиотеках до дыр, их не хватало. Статистика показывала, что «Угрюм-река» идет по спросу на втором месте после Шолохова. Шишкову писали письма со всей страны, благодарили, порой просили выслать экземпляр книги.

И не все в этом мире подвластно властям. Лозунги лозунгами, а ими сыт не будешь. Так же не будешь и в искусстве, в культуре сыт пустыми декларациями и демагогией. Необходимо истинное мастерство, умеющее показать затаенные движения человеческой души, показать глубину человека и жизни, которые еще не были показаны в искусстве.

Шишков всю жизнь на первое место ставил творчество: «Вся жизнь моя была в литературе, иных страстей не знал». Перед смертью он пишет в письме о своем самочувствии: «А дух бодр, и творчество бушует, ходит по жилам. Удивляюсь на самого себя!» Что такое «Угрюм-река»? Прежде всего - это творческий подвиг писателя, он написал книгу, в которой «творчество бушует». Судьба трех поколений купеческой династии Громовых показана настолько ярко и психологически сильно, что образы не забываются. Выведенные писателем, они становятся для читателя живее живых людей. В этом и задача художника -дать образы. Кто теперь не знает Данилу Громова, Прохора Громова, Анфису, инженера Протасова и священника отца Александра...

Довольно строгий ценитель литературы профессор Б. Томашевский отмечает: «Кто раз прочел Угрюм-реку», тот уже не забудет эту вещь, хотя бы из памяти и стерлись отдельные извилины в сложном рисунке сюжетного развития».

Сама жизнь выше любой власти и любого общественного строя. И если властители не последние дураки, то они это понимают и ищут какую-то золотую середину между своими лозунгами и реальной жизнью. Они не могут не отдавать должное истинным талантам. А если еще в чем-то устремления властей и талантов совпадают, как в случае с Шишковым, то власти могут и любить эти таланты, и осыпать их милостями.

Хотя, по большому счету, я считаю, что памятник Шишкову в Бежецке поставлен Божьим произволением. Богу было угодно, чтобы в Бежецке стоял памятник Шишкову. Может быть, и святой отец Иоанн Кронштадтский помолился за это. Такому духовно сильному человеку, как Шишков, такому глубоко национальному человеку, пронесшему в самые страшные годы XX века свою добрую душу, не замарав ее, но подвигая и других беречь свою душу, должен на родине стоять памятник. Это в высшем смысле справедливо.

Летом 1950 года весь Бежецк был в афишах, извещавших о скором открытии памятника. Текст афиши: «20 августа 1950 г. 12 часов дня. В городском саду состоится торжественное открытие памятника выдающемуся писателю-земляку Вячеславу Яковлевичу Шишкову. Комиссия по открытию памятника».

На все последующие юбилеи Шишкова в Бежецк приезжали именитые писатели. Чем они, прежде всего, были в Бежецке восхищены? Об этом можно узнать из записи в книге гостей: «Мы, участники юбилейных торжеств, глубоко взволнованы тем, что увидели в Шишковском музее. Более всего нас потрясла огромная, нежная любовь бежечан к своему великому земляку. Даже в нашей славной, богатой светлыми традициями стране немногие города могут похвалиться такой славой, которая выпала на долю вашего города». Подписи.

Конечно, кроме памятника и музея гости города всегда приходят к дому 44 по улице Шишкова. На доме памятная доска: «На этом месте стоял дом, в котором 3 октября 1873 года родился выдающийся советский писатель Вячеслав Яковлевич Шишков».

В автобиографии Шишков писал: «Мой дед со стороны отца - помещик Бежецкого уезда Дмитрий Алексеевич Шишков, а бабушка - его крепостная крестьянка села «Шишковой Дубровы»...» При желании и теперь можно побывать в тех местах, где у деда с бабкой гостил и проводил босоногое детство будущий писатель.

Вячеслав рос очень впечатлительным мальчиком. После общения с отцом Иоанном Кронштадтским он решил сам проповедовать в народе христианские заповеди. Он потом описал это в автобиографии: «И я занялся спасением народа. Из скудного своего жалованья я покупал беднякам сапоги... Меня печаловала деревенская грязь, свара, бедность, взаимная ненависть, пьянство, и я решил заняться проповедью. В свободное от работы время, глубокими вечерами и праздниками, я ходил в окрестных деревнях, собирал народ в избы и поучал от Евангелия. Бабы плакали. Слава моя крепла. Старуха Дарья, черная, большеголовая, страшная, заявила мне, что она порченая - кричит петухом, а как станет на молитву -начитает ругать Христа и угодников, - не могу ли я выгнать из нее беса? Я сказал, что нервы, надо лечиться, бесов нет и что я вообще чудес не признаю. Мое апостольство закончилось большим для меня конфузом: я влюбился в красивую молодую бабу, притом же замужнюю. Тут я понял, что праведником в девятнадцать лет быть очень трудно ».

Несколько штрихов, показывающих любовь читателей к книгам Шишкова. Вот письмо к писателю: «Глубокоуважаемый товарищ Шишков! Я только что прочел последнюю страницу Вашего повествования «Емельян Пугачев» и сразу же, поддерживаемый всем коллективом, решил написать Вам письмо. Написанная Вами книга произвела на нас - ваших читателей - очень сильное впечатление. Вы создали не только обаятельный образ народного героя, Вы, терпеливо трудясь над архивами старины, сумели раскрыть своим современникам черты эпохи Петра III и Екатерины II, вы дали нам глубокий анализ политико-экономической ситуации второй половины XVIII столетия, Вы рассказали нам языком художника, историка и патриота о бесправии народов царской России... Я, да и многие из моих товарищей в годы Отечественной войны были на фронте и сейчас далеко от родимых мест, поэтому многие литературные новинки нам неизвестны, но Ваша книга «Емельян Пугачев» наделала много шуму, читали ее посменно всем коллективом и, прочитав, решили поздравить Вас с большой литературной победой...»

В этом письме - та эпоха, со всеми ее кошмарами и радостями. Но будет ли еще когда-нибудь в России такое внимание к литературе? Вряд ли. А тогда в большинстве своем сотни тысяч читателей питались, так сказать, более качественной «духовной пищей», чем теперь. Единицы, конечно, и сейчас выискивают добротное и настоящее, а тогда добротные вещи читал, по сути, весь народ.

В стране есть еще один музей Шишкова - в селе Ербогачен Иркутской области. Сибиряки любят Шишкова. На недавнем съезде писателей Сибири раздавались голоса учредить литературную премию имени Шишкова для сибирских прозаиков. Может быть, и появится такая премия. А может быть, бежецкой администрации вместе с Союзом писателей России учредить такую литературную премию и награждать ею настоящих, подлинных исследователей современной русской жизни? Настоящих художников слова.

Умер Вячеслав Яковлевич в Москве, куда был перевезен вместе с женой из блокадного Ленинграда. Он, кстати, находился в Ленинграде в самый тяжелый период блокады и выступал перед бойцами в частях и госпиталях с чтением очерков и рассказов, его наградили медалью «За оборону Ленинграда». Умер Шишков в ночь с 5 на 6 марта 1945 года. Очень жаль, что чуть-чуть не дожил до Победы.

В Москве на улице Горького (теперь Тверской), дом 8 была открыта мемориальная доска с указанием, что в этом доме жил В.Я.Шишков.

Многие писатели оставили добрые слова о Вячеславе Яковлевиче. Особенно писатели-сибиряки, которые во многом опирались в своем творчестве на книги Шишкова, - Анатолий Иванов, Георгий Марков, мне лично высокие слова о художественных достоинствах романов Шишкова говорил в одной из поездок Петр Проскурин. Марков написал: «Я никогда не видел Вячеслава Шишкова, голос его, голос подлинного народного художника, я слышал всегда: в детстве и юности, в годы социалистического преобразования Родины, в годы смертельной битвы с немецким фашизмом. Этот голос всегда проникал до самого сердца, согревал душу, поднимал энергию, звал вперед и вперед. Он и сейчас звучит неустанно, звучит как живой.

Снова и снова я перелистываю тома сочинений Вячеслава Шишкова. Неоценимое, изумительное сокровище! Земной поклон тебе и великое спасибо тебе, мой родной русский народ, за то, что ты дал людям, человечеству, будущему такого замечательного чародея художественного слова, как Вячеслав Шишков!»

Эти слова он сказал на 100-летии В.Я. Шишкова в Колонном зале Дома Союзов в Москве в 1973 году. А на дворе уже 2003 год - год 130-летия со дня рождения Шишкова. Бежецк готовится к очередному юбилею. Мне думается, пока жива русская речь, в Бежецке всегда будут светло вспоминать своего знаменитого земляка и отмечать его юбилеи.

Когда уже закончил писать этот очерк и перечитал его, то вспомнил, что не указал на два факта, очень примечательных и любопытных. Во-первых, Шишков принимался писать книгу о другом бежечанине, о графе Аракчееве. Но друг его, Алексей Николаевич Толстой, отговорил. Мол, накличешь на себя неприятности, выведя фигуру временщика. Смотри, сколько у Сталина временщиков - и Ягода, и Ежов, и другие... Не поймут они тебя. И Шишков охладел к этому замыслу. Решил лучше о Пугачеве писать.

Второй факт я вычитал в книге Валентина Распутина «Сибирь, Сибирь». Он пишет: «Писателю Вячеславу Шишкову, который годы провел здесь при изыскании и строительстве тракта и громкую осанну пропел красоте Катуни и Чуи, поставлен ныне на берегу Катуни памятник. За несколько лет он стал такой же принадлежностью Катуни, как острова, дикие камни и деревья, как до того проложенная людьми дорога - будто и был тут всегда. Земля должна знать своих поэтов и устроителей, тогда она будет знать и свое достоинство».

Прекрасные слова. К сожалению, я был на Катуни в другом месте и этот памятник не видел. Но радостно мне, что вдали от Бежецка, от родины Шишкова, люди видят его образ и добром его вспоминают.

Двадцать лет жизни связывают Вячеслава Яковлевича Шишкова с Томском. И каких лет – ранней молодости и полного расцвета: он приехал в Томск двадцати одного года от роду. Уже расставшись с Томском, через несколько лет, в письмах к Потанину и к Шкапской Вячеслав Яковлевич будет признаваться: «В Сибири я прожил двадцать лет – это вторая моя родина, пожалуй, не менее близкая и понятная сердцу, чем Россия, я переполнен впечатлениями, которых мне на всю жизнь хватит». «Вы ведь знаете, как я люблю Сибирь, вторую и главную мою родину. Большинство моих произведений посвящено этой очаровательной стране и её энергичным, трудолюбивым, честным людям».

К этому можно добавить только то, что и как писатель Шишков родился в Сибири, в Томске.

Родом же Вячеслав Яковлевич был из города Бежецка Тверской губернии, из самых коренных русских, да ещё и литературных краёв. Родился он 3 октября (21 сентября по старому стилю) 1873 года в семье приказчика бежецкого купца-гостинодворца.

Семья была большая, вечно в нужде, в экономии заработанного, с плохим питанием, ссорами. Было в детстве Шишкова в доме отца-приказчика, обслуживавшего богатенького купца, немало схожего с детством А.П.Чехова.

После учёбы в Вышневолоцком училище кондукторов путей сообщения молодой Шишков сам круто меняет свою жизнь и судьбу – он принимает решение поехать на работу в Сибирь. В конце 1894 года он приезжает в Томск, губернский, университетский город, наверное, ещё и не предполагая, что именно в этом городе ему суждено достигнуть порога возрастной зрелости и обрести новую, писательскую жизнь и судьбу.

В начале его служба была ему малоинтересна, но в 1900 году Вячеслав Шишков сдаёт экзамены и получает право возглавлять экспедиционные партии Томского округа путей сообщения. Почти полтора десятка лет, ежегодно, с ранней весны до глубокой осени совершал он исследовательские путешествия по Иртышу, Оби, Бии, Катуни, Енисею, Чулыму, Лене, Нижней Тунгуске и Ангаре.

В 1911 году он едва не погиб, захваченный нежданными морозами на реке Нижней Тунгуске, и выводили его с товарищами из тайги, уже по снегу, морозной зимой тунгусы, те самые Сенкича и Гирманча, которым он посвятил позднее самые задушевные страницы своих сибирских очерков и рассказов. Пережитое самим писателем помогло ему так выразительно рассказать о едва не погибшем в подобных обстоятельствах Прохоре Громове, герое знаменитого романа «Угрюм-река». Забегая вперёд, необходимо заметить, что несправедливо связывать писательскую деятельность В.Я. Шишкова только с этим романом.

Конечно, это великолепное произведение, которое захватывает читателя остротой сюжета и глубиной раскрытия характеров, но Вячеслав Шишков, выдающийся русский писатель, создавший вовсе не одно прекрасное произведение, а большое собрание прекрасных книг. И неоценимую роль в его литературной работе сыграла Сибирь. Он признавался в автобиографии: «За своё двадцатилетнее пребывание в Сибири я вплотную столкнулся с её природой и людьми во всём их любопытном и богатом разнообразии. Я видел всяческую жизнь простых людей. Я жил бок о бок с ними, нередко ел из одного котла и спал под одной палаткой. Перед моими глазами прошли многие сотни людей, прошли неторопливо, не в случайных мимолетных встречах, а в условиях, когда можно читать душу постороннего, как книгу. Каторжники, сахалинцы, бродяги, варнаки, шпана, крепкие кряжистые сибиряки-крестьяне, новосёлы из России, политическая и уголовная ссылка, кержаки, скопцы, иногородцы – во многих из них я пристально вглядывался, и образ их сложил в общую копилку памяти».

И вот в 1908 году, после одной из очередных экспедиций, особенно изобиловавшей яркими впечатлениями, Вячеслав Яковлевич, по собственному его признанию, почувствовал, «как его потянуло писать, совершенно неожиданно и неудержимо».

Отмечался двадцатипятилетний юбилей педагогической деятельности доброго знакомого П. Вяткина, которому Шишков и посвятил сказку «Кедр», предложив её томской газете «Сибирская жизнь». Газета опубликовала эту сказку. «Мне было 35 лет, – вспоминает Шишков, – но, когда появилась в печати моя вещичка, я радовался, как ребёнок».

Так был сделан первый шаг в литературу, и он привёл к тому, что желание писать стало совершенно неудержимым. Шишков с увлечённостью пишет один за другим новые рассказы, очерки, зарисовки, передающие его живые впечатления о Сибири, тайге, реках, проникнутые сочувствием и вниманием к простым людям, наполненные тонкими и меткими наблюдениями, и уже в них ощущается дыхание языка будущих произведений Шишкова, языка живого, подлинно народного, многокрасочного и точного. В той же газете «Сибирская жизнь» и в выходившем в Томске некоторое время журнале «Молодая Сибирь» печатаются «Баушка потерялась», «На Лене», «Злосчастье», «Однажды вечером», « В кают-компании», «Чары весны», «Пасынки», «Собачья жизнь» и другие.

Наконец, Шишков берётся за более крупную вещь и пишет повесть «Тайга», которую посылает на отзыв Горькому, который не только положительно о ней отозвался, но и опубликовал в 1916 году в журнале «Летопись». В этом же году выходит в свет первая книга Шишкова «Сибирский сказ», включившая его лучшие сибирские рассказы и очерки. В середине августа 1915 года Вячеслав Яковлевич навсегда покидает Томск и переезжает в Петроград. Совсем не с лёгким сердцем расстаётся он с Сибирью. «Мне действительно расставаться с Сибирью было тяжело, – вспоминает он, – близкое знакомство с профессорским миром (Солнцев, Вейнберг, Зубашев, Соболев и др.), личные друзья (Анучин, Бахметьев, Вяткин, Крутовский, Шатилов), моя работа (в составе президиума) в Научном обществе изучения Сибири и местном литературном кружке, а также мои частные выступления на народных чтениях и публичных вечерах – сцепили меня тугими канатами с местной жизнью, меня все знали, я пользовался уважением, имел литературное имя, в Петрограде же я явился почти круглым нулём, и мне пришлось, так сказать, начинать сначала».

Конечно, Шишков вовсе не был круглым нулём и в Петрограде. Не бросая ещё работы по специальности, он с успехом продвигался на литературном пути.

В.Я. Шишков принадлежал к числу той части интеллигенции, которая сразу и безоговорочно приняла революцию. Он писал: « Профессионалом-писателем я стал после Октябрьского переворота, когда почувствовал и осознал себя полноправным членом и работником нового, молодого, советского общества»,

В 1926-1928 годах издательство «Земля и фабрика» выпустило в свет первое собрание сочинений Шишкова из двенадцати томов.

В послереволюционные годы Шишков пишет не только рассказы и очерки из непосредственной, сегодняшней, жизни, но продолжает разрабатывать любимую свою сибирскую тематику, начинает работать над «Угрюм-рекой». И снова путешествует: по северным областям России, а в 1930 году вместе с Алексеем Толстым едет в южные города.

И не только путешествует писатель, но и создаёт в 1924 году очень серьёзное, до сих пор по достоинству не оцененное произведение, роман «Ватага» о партизанской войне в Сибири, о сопротивлении крестьян новым преобразованиям в деревне, это произведение могло бы считаться одним из самых первых, предугадавших острые столкновения, которые случатся, когда развернётся массовая коллективизация, но, видимо, по идеологическим соображениям роман «Ватага» не был отмечен, как заметное явление советской литературы. Работая над «Угрюм-рекой», Шишков одновременно пишет новую повесть «Пейпус-озеро» о судьбе солдат и офицеров бывшей армии Юденича, которые бежали в Эстонию. И эта повесть кажется неожиданной после оптимистических очерков о новой советской действительности.

Шишков, как истинный и большой писатель-гуманист, ищет крепости и решения собственным своим размышлениям в человеческих характерах, в их способности к сопротивлению любым обстоятельствам и способности вести себя по совести.

В этом ряду стоит повесть «Пурга», рассказывающая об одном из трагических столкновений человека с природой (события происходят в Заполярье). С уверенностью можно сказать, что по силе изображённых характеров, по накалу страстей, по мужественной точности описания природы эта повесть не уступит лучшим рассказам Джека Лондона, оставаясь в то же время произведением глубоко русским. Одновременно он начинает работать над грандиозным замыслом «Емельяна Пугачёва», а «Угрюм-река» вышла в свет в 1933 году, с тех пор переиздавалась множество раз, потому что роман стал одним из самых любимых произведений, и не только в нашей стране.

Теперь Шишков целиком отдаётся «Емельяну Пугачёву». Ничего подобного о восстании Пугачёва ещё никто не написал. Кажется, писатель воплотил в жизнь, в художественную ткань пушкинскую идею, с которой великий поэт изучал пугачёвщину. В этой книге реализован весь жизненный опыт Шишкова, знание народных характеров, натур, тех, чьими трудами земля держится. Верный себе, своей требовательности, Шишков ещё в 1935 году читает по радио первые главы романа, но лишь в 1940 году сдаёт в набор первую книгу.

Вячеслав Яковлевич в это время живёт в Пушкине под Ленинградом, к нему тянутся молодые литературные силы, он окружён старыми товарищами писателями, учёными, композиторами, которые, спустя годы, с теплотой и нежностью будут вспоминать шишковские вечера, задушевные беседы в доме писателя.

Отечественная война заставляет Шишкова отложить работу над романом «Емельян Пугачёв», он пишет боевые, полные веры в победу очерки и рассказы, выпускает брошюры «Слава русского оружия», «Партизан Денис Давыдов», «Партизаны Отечественной войны 1812 года».

В свои юбилейные дни, в тяжёлом 1943 году, Шишков говорил: «Тот срок, который отпустит мне мать-природа, мне хотелось бы использовать не для отдыха на склоне лет, а для упорной работы. Мне хотелось бы оборваться с последней ступени с пером в руке».

Так оно и случилось, в ночь с 5 на 6 марта 1945 года умер Вячеслав Яковлевич Шишков, не успев завершить своей работы над «Емельяном Пугачёвым», не успев написать всего, что было задумано в эти военные годы.

В первом крупном произведении, написанном в Томске, повести «Тайга», нарисована беспощадная, убийственная картина нравов деревни Кедровка: «...жили в зависти и злорадстве, жили тупой жизнью зверей, без размышления и протеста, без понятия о добре и зле, без дороги, без мудрствований, жили, чтоб есть, пить, пьянствовать, рожать детей, гореть с вина, морозить себе по пьяному делу руки и ноги, вышибать друг другу зубы, мириться и плакать, голодать и ругаться...»

Повесть заканчивается символически: лесной пожар начисто спалил Кедровку.

Но сегодня есть тревожное ощущение, что кому-то выгодно возродить образ жизни этой Кедровки.

Тогда вспомним пророческие слова выдающегося русского писателя из этой же повести: «Русь! Веруй! Огнём очищаешься и обелишься. В слезах потонешь, но будешь вознесена».

Эдуард Владимирович Бурмакин, 2008 г.

Вячеслав Яковлевич Шишков - (1873-1945), русский писатель (рассказы и романы). Главная тема творчества - настоящее и прошлое Сибири. Роман «Ватага» (1923) - о Гражданской войне. В романе «Угрюм-река» (т. 1-2, 1933) драматические судьбы людей на рубеже 19 - нач. 20 вв., втянутых в мир наживы и стяжательства; колоритные картины купеческого быта, жизни тунгусов.

Историческая эпопея «Емельян Пугачев» (кн. 1-3, 1938-45). Государственная премия СССР, 1946, посмертно), повести, рассказы.

Человек в тюрьме выучивается, он выходит из нее мудрее, спокойнее и гражданственнее.

Шишков Вячеслав Яковлевич

Вячеслав Шишков родился 3 октября 1873 года в городе в Бежецке Тверской губернии. Скончался 6 марта 1945 года.

Писатель, воспевший в своих произведениях Сибирь, родился далеко от этого огромного края. Создатель целой серии сибирских повестей появился на свет в древнем русском провинциальном городке Бежецке Тверской губернии в купеческой семье. Его отец Яков Дмитриевич Шишков, страстный любитель оперного пения и театрального искусства, будучи человеком одухотворенным и художественной натурой, привил мальчику любовь к прекрасному, и это отразилось затем в творчестве писателя. Но начал Слава Шишков свою трудовую биографию с весьма прозаичного занятия: после окончания Вышневолоцкого технического училища он обрел редкую специальность - устроителя водных путей, грунтовых и шоссейных дорог.

В девятнадцать лет «Вестенька» (так звали его в детстве) покинул родное гнездо. Вначале работал в Новгородской и Вологодской губерниях, где строил плотины, составлял карты водных путей. Судьба привела его в Сибирь, где он жил с 1894 по 1915 г.г., служил в Управлении Томского округа путей сообщения. Будущий писатель исколесил всю Сибирь - по суше и по воде: вдоль Лены, Енисея, Пинеги, Вычегды, Северной Двины, Сухона, каналов на Шескне и Вышнем Волочке. Благодаря разработанному им проекту был создан знаменитый Чуйский тракт, где теперь высится памятник этому выдающемуся человеку. Во время длительных и порой полных опасности путешествий (однажды его экспедиция чуть не погибла в тайге и спаслась лишь благодаря встрече с кочевниками-тунгусами) наблюдательный молодой человек изучал жизнь простых людей: малоземельных крестьян, золотоискателей, бродяг, политических ссыльных, знакомился с бытом и культурой коренных народов (иртышских казаков, киргизов, якутов). Переполнявшие его впечатления он начал заносить на бумагу, и в 1908 году в газете «Сибирская жизнь» и в журнале «Молодая Сибирь»появляются его первые публикации.

В 1911 году тридцативосьмилетний инженер решается отправить Максиму Горькому два рассказа - «Ванька Хлюст» и «Краля». Он с трепетом и надеждой пишет далекому и лично незнакомому «Алексею Михайловичу»: «Ежели признаете за ними некоторые положительные качества, - помогите мне всплыть на Божий свет. Семь лет я пишу, но держу написанное у себя - все думаю, что еще не выросли крылья… Много шатался по тайге, сталкивался с народом. Нонче в экспедиции на р. Нижнюю Тунгуску едва не погиб. Написал бы подробно, но не смею утруждать…» М. Горький не остался равнодушен к литературным опытам молодого писателя, и вот уже при его содействии рассказы Шишкова печатаются в новом журнале «Заветы», в котором публикуются неореалисты. Он сближается с Р. Ивановым-Разумником, А. Ремизовым, Михаилом Пришвиным, В. Миролюбовым, М. Аверьяновым, которые принимают активное участие в его судьбе.

Хоть и худой человек, а ты говори ему в глаза - хороший, он поверит этому и жизнь свою в гору поведет.

Шишков Вячеслав Яковлевич

Наиболее значительна из написанного в эти годы Вячеславом Шишковым повесть «Тайга», получившая высокую оценку М. Горького и опубликованная в 1916 году в редактируемом им журнале «Летопись».

В 1915 году Вячеслав Шишков простился с Томском и по творческим соображениям переехал в Петербург. Здесь он встретил революцию, которую горячо приветствовал.

После революции писатель оставляет работу по специальности и целиком посвящает себя литературному труду. В это время выходят циклы его очерков «К угоднику» (1918), «С котомкой» (1922-23), рассказы «Журавли», «Свежий ветер» (оба - 1924), «Таежный волк» (1926) и др., в которых отображены разные грани сибирского характера - сила, воля, цельность, самобытность, чувство собственного достоинства.

Однако нет такого человека, который бы знал себя до дна. Даже вещий ворон не чует, где сложит свои кости

Шишков Вячеслав Яковлевич

В основу романа «Ватага» (1925) положены подлинные события - борьба партизан из отряда богатыря-старовера Зыкова за народ, правду и Бога в Кузнецком округе Томской губернии.

Повесть «Пейпус-озеро»(1924) также основана на реальных событиях.

Значительным произведением, поставившим Вячеслава Шишкова в ряд наиболее читаемых писателей, стал роман «Угрюм-река» (1933), который он назвал «романом страстей, положенных на бумагу».

Последние годы жизни писателя (1938 - 1945) были посвящены работе над исторической эпопеей «Емельян Пугачев». Он продолжал работу над ней и в осажденном Ленинграде, где выступал с патриотическими статьями и рассказами в газете «На страже Родины». В апреле 1942 уже немолодой, тяжело больной писатель вынужден был уехать в Москву. Гражданский долг оказался сильнее болезни. Он поставил перед собой цель - закончить грандиозный труд.

В июле 1943 года семидесятилетний Вячеслав Шишков пишет в одном из своих писем: «А дух бодр, и творчество бушует, ходит по жилам. Удивляюсь на самого себя! Лишь бы кончить «Пугачева», а там и на отдых можно, в гроб, в землю. Кончу, с народом буду в расчете, все, к чему был призван, посильно завершено. Пусть люди и поскучают, и поулыбаются, и поучатся жизни на моих страницах».