Кто из россиян воюет на стороне игил. Игил зовет. «Журналистов мы не любим»

Последние террористические акты джихадистов в Бельгии и бои в Сирии вокруг Пальмиры вновь поставили вопрос о военном, экономическом и террористическом потенциале в Ираке и Сирии так называемого «Исламского государства» (ИГИЛ, ДАИШ - запрещенные в России террористические организации) .

На днях частная аналитическая компания The Soufan Group (SG) опубликовала последний отчет о бойцах-иностранцах , сражающихся в рядах ИГИЛ. Отметим, что SG обеспечивает услуги правительств и международных организаций в предоставлении стратегической аналитической разведывательной информации по вопросам безопасности. Она занимается исследованием некоторых наиболее сложных международных проблем и имеет многолетний опыт работы, обучения и консультаций по проблемам безопасности. SG - это пример неправительственной организации, которая с опорой на США, занимается глобальными и наднациональными проблемами в сфере безопасности. Она имеет штаб-квартиру в Нью-Йорке и региональные офисы в Чикаго, Лондоне, Дохе и Сингапуре. Проводит «операции» в Северной и Южной Америке, Европе, на Ближнем Востоке, Азии и Африке.

В июне 2014 года Soufan Group представила свой первый доклад об иностранных боевиках ИГИЛ в Сирии . Экспертам SG удалось определить 12 тысяч иностранных бойцов ИГИЛ из 81 страны только в Сирии.

Восемнадцать месяцев спустя в своем новом докладе SG констатировала, что, несмотря на устойчивые международные усилия по сдерживанию ИГИЛ и блокированию потоков добровольцев в его ряды, численность иностранных боевиков только в Сирии увеличилась более чем вдвое. SG подсчитала, что от 27 до 31 тысяч иностранных граждан из, по крайней мере, 86 государств отправились в Сирию и Ирак, чтобы присоединиться к ИГИЛ и другим экстремистским организациям. По другой оценке - ЦРУ США, в сентябре 2015 года число иностранных боевиков в Сирии превышало 30 тысяч человек из более чем 100 стран мира.

Далее SG констатировала, что рост числа иностранных боевиков свидетельствует о том, что усилия по сдерживанию притока иностранных добровольцев в исламские экстремистские группировки в Сирии и Ираке имеют лишь ограниченное воздействие.

SG удалось определить, что рост потоков иностранных боевиков не является равномерным в мире. Некоторые регионы и страны демонстрируют более существенный прирост, чем остальные. Среди таковых, например, оказалась Россия. С июня 2014 года число иностранных боевиков из Западной Европы более чем удвоилось, в то время, как поток из Северной Америки оставался относительно на прежнем уровне. Одновременно число иностранных бойцов, прибывающих из России и Средней Азии в ИГИЛ, показало более значительный рост, по некоторым оценкам, утроив поток за рассматриваемый период.

Рост числа иностранных бойцов ИГИЛ. Отчет Soufan Group

Рекрутинг экстремистов в Соединенных Штатах в основном зависит от социальных сетей, особенно, на начальном этапе процесса вовлечения в ИГИЛ. В странах, из которых идет самый большой поток добровольцев, вербовка в ИГИЛ стала более целенаправленной и локализованной. Здесь бóльшую роль стали играть семейные и дружеские связи. В настоящее время средний показатель возвратившихся в страны Запада воевавших в ИГИЛ составляет около 20−30%, что представляет собой серьезную проблему для безопасности. Правоохранительным органам еще предстоит оценить угрозу, которую представляют эти люди.

SG при определении числа иностранных боевиков ИГИЛ и других экстремистских организаций в Сирии и Ираке пользуется открытыми источниками: докладами ООН, исследованиями экспертных учреждений, научными источниками, высказываниями правительственных чиновников разных стран. Разумеется, SG признает, что численные оценки не всегда могут быть точны и всегда присутствует известный уровень неопределенности. Многие правительства специально не дают официальных цифр, хотя и отслеживают проблему. Не всегда раскрывается и методика существующих официальных подсчетов. Кроме того, не всегда статистика отражает факт возвращения или гибели боевиков. Некоторые оценки включают в число иностранных боевиков еще и женщин с детьми, которые сопровождали их мужчин в поездке в Сирию и Ирак.

По регионам мира иностранные боевики ИГИЛ распределены следующим образом:

• Западная Европа - 5 тыс;
• бывший Советский Союз - 4,7 тыс;
• Северная Америка - 280;
• Балканы - 875;
• страны Магриба (Северная Африка) - 8 тыс;
• Ближний и Средний Восток - 8240;
• Южная Азия - 900.

Число иностранных бойцов ИГИЛ по регионам и странам. Отчет Soufan Group

По странам мира самые крупные группы иностранных боевиков в ИГИЛ дали:

• Тунис - 6000 (офиц) на октябрь 2015;
• Саудовская Аравия - 2500 (офиц) на октябрь 2015;
• Россия - 2400 (офиц) на сентябрь 2015;
• Турция - 2000−2200 (офиц) на ноябрь 2015;
• Иордания - 2000 (офиц) на сентябрь 2015;

• Азербайджан - 104 (офиц), 216 (неофиц) на май 2014;
• Грузия - 50 (неофиц) на июль 2015;
• Казахстан - 300 (офиц) на январь 2015;
• Киргизия - 500 (неофиц) на ноябрь 2015;
• Молдова - 1 (офиц) на январь 2015;
• Таджикистан - 386 (офиц) на май 2015;
• Туркменистан - 360 (неофиц) на январь 2015;
• Узбекистан - 500 (неофиц) на январь 2015;

Приведенные цифры означают, что рост экстремистских группировок в сирийской гражданской войне и хаос в Ираке остаются по существу местным и региональным явлением, что демонстрирует прибытие большинства иностранных рекрутов ИГИЛ из арабских государств. Тунисцы, саудовцы и иорданцы, по-прежнему, превышают число других национальных контингентов, хотя обратный возвращающийся поток иностранных боевиков ИГИЛ в Северную Африку может и изменить баланс внутри арабской группы иностранных боевиков.

Турция также остается крупным поставщиком рекрутов ИГИЛ, хотя идет и обратный поток. Согласно одному отчету турецких властей от ноября 2015 года, 500 граждан Турции были заключены в тюрьмы в этой стране за присоединение к ИГИЛ, а 100 - за участие в «Джабхат аль-Нусра».

Похоже, что число рекрутов в ИГИЛ из Западной Европы и России продолжает расти, несмотря на различные попытки отдельных стран и международного сообщества остановить этот поток. SG не берется давать оценку, насколько прямое участие России в войне в Сирии и большая вовлеченность в конфликт стран ЕС влияют на текущий поток иностранных новобранцев ИГИЛ в Сирию.

На сегодняшний день мотивация прибывающих в ИГИЛ остается более личностной, чем политической . Поиски сопричастности, приключений или дружба, по всей видимости, остаются основными мотивами для людей, присоединяющихся к ИГИЛ.

SG полагает, что в настоящее время подавляющее большинство новобранцев ИГИЛ направляются в Сирию для участия в военных действиях там, а не для обучения, чтобы потом стать в своих странах внутренними террористами. Однако теракт в Париже 13 ноября 2015 года, возможно, отразил растущий тренд планирования и организации ИГИЛ актов зарубежного терроризма. По мнению SG, понимание мотивации, как тех, кто присоединяется, так и тех, кто уезжает из ИГИЛ, остается ключевым и необходимым для оказания помощи в сдерживании новых волонтеров и выявления возвращенцев, которые могли бы своим личным примером подрывать привлекательность ИГИЛ.

Явление рекрутинга в ИГИЛ и другие исламские экстремистские группировки сейчас носит поистине глобальный характер. По крайней мере, 86 стран мира представлены в Сирии теми, кто присоединился к экстремистам.

Некоторые центры рекрутинга в ИГИЛ невелики, как, например, район Лислеби во Фредрикстаде в Норвегии. Отсюда, например, на протяжении года восемь молодых людей направились в Сирию, чтобы примкнуть к ИГИЛ, при том условии, что численность населения в Лислеби составляет всего около 6 тысяч человек. Если этот пример приложить к населеню США, то это значило бы цифру 413 тысяч человек. Похоже, что толчок в этом локальном месте дала одна харизматическая личность. Другие центры рекрутинга наоборот выглядят как «хорошо отлаженные инкубаторы и камертоны экстремистского поведения» такие, как Бизерта и Бен Гардан в Тунисе, Дерна - в Ливии, Панкисское ущелье - в Грузии и район Моленбек в Брюсселе. Так, например, более трети тунисских иностранных боевиков происходят из всего трех областей Туниса - Бен-Гардана (15,2%), Бизерты (10,7%), Туниса (10,7%). Бизерта и Бен Гардан известны, как традиционные центры пограничной контрабанды Туниса, с населением, у которого принято бросать вызов властям.

Дерна в Ливии также имеет долгую традицию экстремизма. Многие из примерно 600 человек из Ливии, которые отправились на «джихад» в ИГИЛ, происходят из этого района. С 2003 по 2009 годы именно Дерна внесла самый большой вклад бойцами в боевые действия в Ираке, а ранее ее уроженцы участвовали на стороне моджахедов в афганской войне против советских войск.

Вступление в ряды ИГИЛ иностранного добровольца чаще всего не является рациональным актом, но эмоциональным личностным моментом. Где присоединился один, как правило, присоединяется и другой. Районы, где присутствуют дружные группы восприимчивой молодежи, у которой зачастую отсутствует чувство цели или принадлежности за пределами своего круга, оказались способны генерировать импульс набора в ИГИЛ, который распространяется через личностные контакты от группы к группе.

Социальная пропаганда ИГИЛ через СМИ чаще всего готовит почву для убеждения , а не для форсирования личного решения о поездке в Сирию и Ирак. Подобным образом рекрутинг в ИГИЛ идет, например, в Алжире и Узбекистане. Подбор рекрутов через социальные медиа становится менее важным, чем с помощью прямого контакта от человека к человеку.

Европа. По разным оценкам, более 5 тыс человек в одиночку совершили поездку в Сирию из стран ЕС. По официальным оценкам французских властей от октября 2015 года, около 1800 лиц покинули Францию, чтобы присоединиться к борьбе исламистов в Сирии. Аналогичным образом 760 бойцов прибыли из Великобритании, а 760 - из Германии и 470 - из Бельгии. Эти четыре европейские страны дали более половины европейского потока джихадистов. Маргинализация местных общин иммигрантов, особенно из Северной Африки, по всей видимости, сыграла определенную роль в процессе радикализации. По отдельным сведениям, многие, хотя далеко не все, из новобранцев ИГИЛ, в частности, из стран Северной Европы, были причастны к мелкой преступности и, возможно, провели некоторое время в тюрьме. Всем им ИГИЛ предложил новую идентичность, которая меньше определяется их прошлым, чем их потенциальным вкладом в будущем. Возрастной диапазон рекрутов в основном колеблется вокруг 20 лет. Скорость радикализации в целом составляет недели, а не месяцы.

Существуют однако отдельные доказательства вербовки рекрутов на уровне общин в странах, давших самое большое количество иностранных боевиков, где группы знакомых втягиваются в рекрутинг, как, например, в районе Моленбек в Брюсселе. Теракт в Париже продемонстрировал, что террористы ранее жили в этом районе и знали друг друга.

Россия и бывшие советские республики продемонстрировали, по крайней мере, трехкратный рост числа боевиков ИГИЛ за 2014−2015 годы. Большинство бойцов приходят в ИГИЛ с Северного Кавказа - из Чечни и Дагестана, меньше - из Азербайджана и Грузии. В Азербайджане рекрутинг боевиков в ИГИЛ идет в нескольких городах, в частности, в Сумгаите, Шабране и Квазаре. Северный Кавказ имеет долгую историю исламского экстремизма, и увеличение притока боевиков из этого региона во многом неудивительно. Некоторые боевики отправились в Сирию отсюда просто потому, что ИГИЛ предложил больше возможностей, чем местные группы, вроде «Имарата Кавказ».

Страны Средней Азии также продемонстрировали значительное увеличение числа своих граждан, ставших иностранными боевиками ИГИЛ. SG определил, что в общей сложности около 2 тыс боевиков из Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана участвуют в ИГИЛ. В августе 2015 года «Исламское движение Узбекистана» (ИДУ), которое с начала 2000-х годов действовало в Афганистане и Пакистане, присоединилось к ИГИЛ.

Магриб и Северная Африка. Эти арабские регионы поставили большинство иностранных волонтеров в ИГИЛ. По состоянию на октябрь 2015 года, 6 тысяч бойцов попали в Сирию из Туниса. По сведениям властей Туниса, 700 местных женщин отправились в Сирию, чтобы присоединиться к ИГИЛ и другим экстремистским группам. В мае 2015 года, по представленным в ООН официальным оценкам правительства Марокко, в ИГИЛ участвовало 1200 марокканцев. Но эта оценка представляется экспертам заниженной, как и оценка в 600 бойцов из Ливии - явно заниженная. Аналогичным образом это касается и Алжира - 200−250 человек. Известно, что Ливия дала и значительный обратный поток бойцов. В Ливии ИГИЛ с опорой на них уже создал значительное присутствие, даже поощряя иностранных новобранцев ехать именно сюда, а не в Сирию и Ирак.

Северная Африка имеет укоренившуюся со времен афганской войны традицию джихадизма. По ряду североафриканских стран могут быть прослежены потоки из конкретных областей, направляющиеся в Сирию и Ирак. Эти страны имеют некоторые общие факторы такие, как высокий уровень безработицы, обуславленный избыточным населением, но, кроме того, каждый регион представляет собой некий уникальный случай. В Ливии восточный прибрежный район, особенно Бенгази и Дерна, известны как рассадники для вербовки. В Тунисе город Бен-Гардан с населением в 80 тысяч человек дал наибольшее количество иностранных боевиков. В Марокко трущобы Сиди Мумен на окраине Касабланки также являются источником агрессивных экстремистов, в том числе террористов-смертников. Набор бойцов в странах Северной Африке осуществляется, как посредством сетей, так и личными мотивами и контактами на уровне друзей, родственников и знакомых.

Дальнейшее ухудшение ситуации в области безопасности в Ливии является серьезным дестабилизирующим фактором для региона в целом. Ливия в настоящее время используется в качестве транзитного узла для бойцов ИГИЛ, путешествующих туда и обратно из Сирии и Ирака. Для такого нестабильного государства, как Тунис вернувшиеся боевики представляют особую угрозу внутренней безопасности. Правительство Туниса объявило о закрытии границы с Ливией, что стало явным подтверждением того факта, что тунисские джихадисты возвращаются в Тунис через Ливию.

Страны Африканского Рога. Данные об иностранных боевиках ИГИЛ из стран Африканского Рога ограничены. На январь 2015 года 70 боевиков из Сомали воевали в Сирии. В Сомали укрепилась террористическая группировка «Аль-Шабааб», которая является частью «Аль-Каиды». В сентябре 2015 года представитель правительства Судана заявил, что 70 боевиков из Судана воюют в Сирии. Имеется информация об участии в гражданской войне в Сирии боевиков из Эритреи.

Балканы в результате Югославской войны стали пристанищем для значительного числа исламских экстремистов. Это особенно верно в отношении Западных Балкан со значительным количеством мусульманского населения - Боснии, Албании, Македонии и Косово. На июнь 2014 года было относительно мало информации о том, сколько боевиков из этого региона попали в Сирию. Однако, на основании имеющихся данных, представляется, что число боевиков с Балкан в 2015 году, по крайней мере, удвоилось, если не утроилось. Относительно большое число сочувствующих ИГИЛ на Балканах превратило регион в транзитный узел для желающих добраться до Сирии боевиков из других стран Европы. SG определила, что в Сирию с Балкан отправились, по крайней мере, 875 бойцов.

ИГИЛ, в свою очередь, прилагает значительные усилия для убеждения исламистов на Балканах присоединиться к нему в Сирии, а также воспользоваться существующими экстремистскими сетями на Балканах и большим числом сочувствующих там для вербовки новых боевиков и оказания помощи призывникам из других частей Европы.

Южная Азия. Страны Юго-Восточной Азии дают значительное число воюющих в Сирии иностранных боевиков. Правительство Индонезии в своем официальном отчете на ноябрь 2015 года назвало цифру в 700 индонезийцев, присоединившихся к ИГИЛ, хотя аналитики полагают, что эта цифра завышена на 200 человек. До 50 бойцов из числа индонезийцев вернулись в Индонезию. Некоторые заявили разочарование, потому что они не получили обещанную им плату.

В августе 2014 года бывший президент Филиппин заявил журналистам что, по крайней мере, 100 его соотечественников отправились на территорию, контролируемую ИГИЛ в Ираке. Эта цифра была оспорена официальными лицами, хотя филиппинцы были замечены на одном видео, снятом ИГИЛ в Ираке. Кроме того, ИГИЛ направляет пропаганду в сети на вербовку малайцев. Малайцы и горстка сингапурцев, арестованных в своих странах прежде, чем они смогли уехать в Сирию, ранее не имели связей с экстремистскими группировками. Они были мотивированы желанием быть хорошими мусульманами и имели романтические представления об «исламском халифате». На них воздействовала пропаганда ИГИЛ через интернет.

Америка. По сравнению с существенным увеличением потока иностранных боевиков из стран Западной Европы в ИГИЛ, поток боевиков из Северной и Южной Америки остается относительно стабильным, не демонстрируя за прошедшие 18 месяцев какого-либо роста. В итоге, он гораздо ниже из расчета на душу населения. По словам директора ФБР Джеймса Коми , на сентябрь 2015 года из 250 американцев, пытавшихся пробраться в Сирию и присоединиться к ИГИЛ, это удалось только 150-ти. В октябре 2015 года власти Канады определили, что примерно 130 канадцев отправились в Сирию. Что касается показателей по странам Латинской Америки, то они чрезвычайно низки. Рекрутинг в ИГИЛ в Северной и Южной Америке, в основном, зависит от социальных сетей, особенно на начальных этапах процесса.

В своем отчете SG приходит к следующему заключению. В ближайшее время гражданская война в Сирии не закончится, и, хотя ИГИЛ находится под большим давлением, чем это было в июне 2014 года, вероятно, оно устоит в течение значительного времени. Это привлечет больше новобранцев из-за рубежа, но они могут отличаться от предыдущей волны имевших надежды жить в совершенно новом «государстве», которое обеспечит им то, что они не смогли найти у себя дома. По мере того, как только ИГИЛ сменит свое внимание с консолидации и контроля над территорией на атаку своих внешних врагов на их землях или в других местах, профиль его иностранных новобранцев также изменится. Успех ИГИЛ был связан с тем, что в нем усмотрели мечту другие террористические группы, теперь кажущиеся обычными и даже старомодными, вроде «Аль-Каиды». ИГИЛ «питается» десятками тысяч людей, присоединяющихся к нему. И даже если ИГИЛ потеряет способность расширяться, начнет сжиматься, он, по-прежнему, будет иметь возможность влиять на действия своих зарубежных приверженцев. И это может стать более опасным, чем его смерть.

В Сирии погиб российский чемпион по боксу, воевавший на стороне ИГИЛ

Список россиян, погибших в Сирии во время участия в военных действиях на стороне боевиков группировки «Исламское государство»*, пополнил уроженец Уфы Вячеслав Лапшин. Об этом сообщает РИА «Новости» со ссылкой на его сестру Ольгу.

По ее словам, Лапшин погиб еще в марте 2016 года. На днях из Сирии вернулась его вдова с четырьмя детьми в возрасте от двух месяцев до десяти лет. После гибели мужа она была вынуждена выйти замуж за другого человека, так что отцом младшего ребенка был уже не Вячеслав.

В публикации говорится, что погибший россиянин родился в 1981 году. До отъезда в Сирию он был профессиональным спортсменом. По словам его сестры, Лапшин являлся чемпионом мира по боксу.

Сестра также рассказала, что ее брат принял ислам 15 лет назад. В июне 2015 года он вместе с женой и тремя детьми уехал в Турцию на отдых и там и остался, а позднее перебрался в Сирию, где стал воевать на стороне боевиков.

По мнению Ольги, решение отправиться на войну брат принял под влиянием, которое на него оказывалось в мечети, которую он посещал. Она также рассказала, что продолжала общаться с братом, даже когда он находился в Сирии, и чувствовала, что он хочет вернуться, но не может. По ее мнению, именно по этой причине брат сознательно пошел на смерть. Известно, что матери о его гибели еще не сообщали.

РИА «Новости» называет имя еще одной россиянки, которая вернулась из Сирии в РФ. Это Рамина Шарипова, приехавшая с тремя детьми. Шарипову также увез в Сирию муж, который примкнул к боевикам, а затем погиб. Всего, по данным агентства, с августа в Россию из Сирии вернулись почти 90 жен и детей боевиков.

23 февраля 2017 года президент РФ Владимир Путин, выступая по случаю Дня защиты Отечества на встрече с офицерами Северного флота, отличившимися при выполнении боевых задач в Средиземном море у побережья Сирии, заявил, что в этой стране на стороне боевиков воюет около четырех тысяч россиян и около пяти тысяч граждан республик СНГ.

Как проходил суд над вербовщиками боевиков для войны в Сирии?

Десять лет на двоих получили жители Карачаево-Черкесии Руслан Ионов и Мурад Назиров за вербовку наёмников для войны в Сирии.

«Журналистов мы не любим»

Судебный процесс в Северо-Кавказском окружном военном суде города Ростова-на-Дону растянулся почти на целый день. Вина двоих россиян, вербующих людей на войну на стороне ИГИЛ (деятельность которого запрещена на территории РФ), по мнению суда, доказана полностью.

Возле здания военного суда — толпа журналистов. Представителей прессы в зал заседания на основную часть не пустили — они ждут оглашения приговора снаружи.

Подсудимых приехали поддержать родственники, которые прямо сообщают журналистам: «Мы таких, как вы, не любим. И ничего говорить не будем».

Комментарии даёт только адвокат Руслана Ионова Пётр Новиков . Он согласился общаться, зачем-то предварительно сфотографировав моё штатное удостоверение журналиста.

По его словам, подзащитный вину признал. «Для нас главное решение — будем ли обжаловать приговор, но это мы решим с подсудимым уже после его оглашения», — рассказывает Новиков.

Адвокат объяснил, что подсудимому грозило 10 лет лишения свободы, но ему дадут меньше, так как дело рассматривается в особом порядке, с подсудимыми заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, что подразумевает смягчение приговора.

«Доказан один случай вербовки россиянина на войну в Сирию. За свою услугу мой подзащитный получил вознаграждение в долларах», — добавил ростовский адвокат. И уточнил, что сумма гонорара в деле не уточняется.

Как вербуют россиян на войну в Сирию

ИГИЛ — международная исламистская террористическая организация, действующая преимущественно на территории Сирии. Её деятельность запрещена в России, поэтому пособничество и помощь ИГИЛ на территории РФ является преступлением.

Дело Руслана Ионова и Мурада Назирова насчитывает пять томов — это не так много для судебной практики. Но вот детали их непосредственной деятельности тщательно скрыты от общественности.

Модель работы вербовщиков узнать удалось. 34-летний Руслан Ионов , ранее уже отбывавший одиннадцатилетний срок по статье террористической направленности, знакомился в Усть-Джегуте, где проживал, с молодыми парнями и предлагал им заработать хорошие деньги, воюя на стороне исламистов в Сирии.

«Обработанный» клиент отправлялся в Московскую область в посёлок Тарасовка к подельнику и земляку Руслана Мураду Назирову. Сложно сказать, что толкнуло Назирова, имеющего трёх детей и неплохую работу (он трудился главным механиком), на столь рискованный шаг.

Вычислить вербовщиков удалось случайно. По одной из версий, один из наёмников захотел вернуться домой в Россию, проведать больную маму. Из Сирии он отправился в Египет, где его и задержали местные власти — у мужчины был просрочен паспорт. Египтяне выдали наёмника российским правоохранительным органам.

А уже он, в свою очередь, выдал своих вербовщиков.

«Приговором недоволен»

В зале суда на оглашении приговора родственники Мурада Назирова сразу подняли скандал. Они возмутились тем, что журналисты фотографируют и снимают на видео лица подсудимых. «Мы как родители против», — пытались возразить они. Однако судья не счёл их возражения убедительными.

Мурад Назиров получил три года колонии общего режима, а его земляк Руслан Ионов — семь лет строгого режима. Руслан Ионов получил такой большой срок по совокупности с другими преступлениями, связанными с незаконным хранением оружия и содействием террористической деятельности.

Подсудимые молча выслушали приговор. На вопрос журналистов, хотят ли осуждённые что-либо сказать для прессы, Мурад Назиров промолчал, склонив голову, а Руслан Ионов нервно ответил: «Нет, не хочу ничего говорить. Но приговором я недоволен».

Сколько россиян воюет в Сирии

Руководитель Антитеррористического центра (АТЦ) СНГ генерал-полковник полиции Андрей Новиков сообщил СМИ, что на стороне «Исламского государства» в Сирии воюет, по разным подсчётам, от двух до пяти тысяч россиян. Все они были завербованы преступными формированиями.

Самым громким скандалом по вербовке исламистами россиян стал случай студентки МГУ Варвары Карауловой. 27 мая девушка отправилась на занятия в вуз, но затем каким-то образом оказалась в Стамбуле (Турция). 19-летнюю россиянку нашли в турецком городе Килис на границе с Сирией. Турецкие власти депортировали девушку, которую, как оказалось, завербовали радикальные исламисты из ИГИЛ.

Виталий Колбасин

Житель Ингушетии Асхабов Ахмед (так он просил его представить) вышел из тюрьмы 15 мая 2015 года. Он был осужден за участие в незаконном вооруженном формировании «Джейш аль-Мухаджирин валь-Ансар» в Сирии с июня 2013 года по апрель 2014-го. Основную массу этой организации, воюющей вместе с ИГИЛ, составляют выходцы из других стран.

— Я сидел из-за того, что воевал в Сирии. Отсидел весь свой срок, вышел. Все, кто сидел и вышел, могут обратиться в адаптационную комиссию, чтобы было легче в дальнейшем. Любого человека, который сидел в тюрьме, люди, бывает, сторонятся, не знают, чего от него ожидать. Если в комиссии видят, что человек нормальный, адекватный, знает, что говорит, они его адаптируют, и ему будет легче в обществе. Он сможет выйти на работу, на учебу. Вот зачем туда обращаются.

Я, например, делал дело, которое по ошибке считал правильным, — пошел помогать людям в Сирии. Но увидел, что там что-то неладное, несправедливость, все такое, и обратно приехал.

— Почему вы решили поехать в Сирию?

— Я вам приведу пример. Помните, показывали молодых людей, которые ездили на Украину воевать? Помните, они говорили, что их подтолкнуло? Что там местная власть, вышестоящие, издеваются, пытают, убивают мирных жителей. Та же самая картина, в точности до мелочей. Но они почему-то ходят с медалями на груди, а мне пришлось отсидеть в тюрьме, мотать срок. А я вернулся сам, никто за мной не приезжал, никто меня оттуда не вытаскивал, сам лично приехал.

— Как вы смогли вернуться?

— Как и уезжал, через Турцию. Просто я нашел выход, который мало кому удается там найти. (Для того, чтобы тебя отпустили. — «Газета.Ru») ты должен войти в доверие. А это не один, не два месяца пребывания — это полгода и больше. Мне уже доверяли, и я пошел в Турцию под предлогом… Соврал. Вышел, перешел границу Турции. Это, конечно, опасно — в нас же стреляют пограничники, как турецкие, так и сирийские. Повстанцы стоят. У повстанцев тоже есть разные группы, они не ладят друг с другом. И когда они видят чужих, не из своего отряда человека, сразу же стреляют в него.

— Вы приехали в Россию — и вас сразу задержали?

— Когда я отправился в Сирию, родственники меня объявили в розыск в Ярославле. Там работает отец, он стройками занимается.

Поэтому когда я ехал обратно, я должен был подъехать в Ярославль, где меня объявили в розыск, чтобы сдаться. Но я не успел доехать, меня задержали.

Расследование было. Где я был, зачем ехал. Я объяснил все, что к чему. Не сразу, конечно. Человек, когда не знает, что с ним будет, начинает отрицать все полностью. Потом, когда более адекватные люди со мной связались, с ними начал разговаривать, общаться. Рассказал все, как есть. Они знали, чем я занимался в Ингушетии. Я был спортсменом, всю жизнь тренируюсь, являюсь чемпионом мира по смешанным единоборствам среди молодежи. Они все это понимают и поэтому сразу пошли навстречу, не дали большой срок. Год общего мне дали, хотя бы не очень много. Отсидел в Кургане.

— Сколько вам было лет?

— Я уехал в 19 лет. В Сирии провел почти что год, девять с лишним месяцев.

— Что делали все это время?

— Там война. На войне что делают?

— Вы воевали.

— Естественно.

— На чьей стороне?

— Там гражданская война. Я же говорю, такая же картина, как и на Украине.

Отсюда россияне едут воевать против власти, которая издевается над мирными жителями. И я ехал с намерением воевать против власти, которая угнетает мирных жителей.

— В гражданской войне много сторон. В какой группировке воевали вы?

— Я не хочу на этот вопрос отвечать.

— Что вас заставило вернуться?

— Я понял: они просто заманивают молодежь, чтобы использовать их в своих целях. Там не одна группа. Там их десятки, если не сотни. И каждая заманивает туда, чтобы люди воевали против власти. Я увидел это воочию, месяца где-то через два после прибытия, и с того момента я начал делать шаги в обратную сторону.

— А как заманили именно вас?

— Так-то меня и не заманивали. Просто мне гордость не позволила остаться, когда мои парни, которые со мной тренировались и жили (я в Москве тогда учился), все согласились.

Помимо меня еще пять-шесть человек было. И мне гордость не позволила отказаться. Мол, чтобы ничего не подумали. Потому что я тоже среди них свое имя, свой вес имел. И мне неприятно стало: они соглашаются, а я не соглашаюсь. Война - не война, испугался - не испугался. Сами знаете, когда молодой, кровь, все кипит, хочется показать себя, повыеживаться перед кем-то. Но потом уже реально начинаешь думать. Вот сейчас такая у меня ситуация, такое положение. Уже другие взгляды на все, по-другому на все смотришь.

— Кто-то ведь вам помог уехать?

— На турецкой границе стоят люди, которые встречают. У всех этих группировок есть специальные люди, которым отведена роль именно по перевозке через границу. Нас сразу же встретили, и мы сказали, в какую группу мы идем. И нас в эту группу отправили.

— Вы хотели в конкретную группу?

— Мы хотели к конкретному человеку, знакомому. Не в группу, а к человеку. У меня самого там никого не было, я следовал за людьми. Мы присоединились к тем, кто знает людей. Приехали, нас распределили. И все, война.

— Вам сразу выдали оружие?

— Тренировали сначала. Месяц, по-моему, стандартно. Обучают основным моментам, просто чтобы ты умел стрелять с автомата. Только тогда оружие выдают.

— Что с вашими товарищами стало, вы знаете?

— Двоих нет, еще при мне они скончались. А про остальных я не знаю.

— Когда приехали домой, вы встречали других людей из Сирии?

— Нет, не встречал.

Это все для меня как плохой сон, я стараюсь его больше не вспоминать. Не только говорить, даже не думаю об этом.

— Кто обратился в комиссию по адаптации?

— Я сам, это моя инициатива была. Человек совершает ошибку, никто от этого не застрахован. Но его же не нужно сразу отрезать от всего мира и оставлять. Я сам начал делать шаги, надеясь на то, что люди пойдут навстречу. Обратился в адаптационную комиссию насчет трудоустройства. Главное, чтобы я обратно вернулся в нормальное русло, в нормальное общество.

Комиссия по адаптации

5 июня комиссия рассмотрела заявление Ахмеда. «Приняли решение его трудоустроить, — сообщил «Газете.Ru» секретарь комиссии, помощник секретаря Совета безопасности Ингушетии Магомед Падиев. — На заседание был приглашен представитель Сунженского района, где он проживает. В начале сентября его трудоустроят в один из физкультурно-оздоровительных комплексов, он будет работать тренером по карате. Комитет по делам молодежи тоже им заинтересовался, будут привлекать его к различным молодежным форумам».

Комиссия при главе Ингушетии по оказанию содействия в адаптации к мирной жизни лицам, решившим прекратить террористическую и экстремистскую деятельность, была создана указом главы республики 31 мая 2011 года.

В ее состав входят представители республиканского правительства, парламента, МВД, СК, ФСБ, адвокатской палаты, муфтията республики, уполномоченного по правам человека, общественных и правозащитных организаций.

С 2008 года было адаптировано 67 человек. Трое из них были участниками организации «Исламское государство», сообщили «Газете.Ru» в Совбезе Ингушетии.

По словам Падиева, шестеро были «склонены к сдаче в правоохранительные органы» с 2008 по 2010 год, еще до создания комиссии. В 2011 году «адаптировано к мирной жизни» 17 человек, в 2012 году — 21 человек, в 2013-м — 15, в 2014 году — 4 и в 2015-м — тоже 4.

Ранее глава Ингушетии Юнус-бек Евкуров заявлял о шести реабилитированных жителях республики, воевавших в ИГИЛ. «Этот вопрос сегодня на комиссии поднимался, — говорит Падиев. — Через адаптацию проходили только три человека, может быть, у правоохранительных органов есть данные про остальных, у нас таких данных нет».

Опыт Дагестана

Идея комиссии по адаптации первоначально появилась Дагестане в 2010 году, рассказывает аналитик Международной кризисной группы Варвара Пахоменко. Это было частью процесса по применению более мягких мер в борьбе с вооруженным подпольем. Тогда, в частности, в Дагестане начался диалог между властями и салафитами (представителями фундаменталистской версии ислама), а также между салафитами и суфиями. В комиссию входили представители всех силовых ведомств, общественных организаций, и, что важно, там были представители религиозных организаций — как традиционных суфийских, так и салафитского направления, говорит Пахоменко.

По ее словам, процесс работы комиссии был довольно прозрачный — «настолько, насколько это вообще возможно было достичь». У комиссии не было каких-то особых полномочий (отдельные правовые механизмы для ее работы создать сложно), но она пользовалась уже имеющимися: поправками к статьям в Уголовный кодекс.

В настоящий момент, в соответствии с примечанием к ст. 208 УК РФ, лицо, добровольно прекратившее участие в незаконном вооруженном формировании и сдавшее оружие, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления.

«Наверное, главное, что гарантировала комиссия в Дагестане, — что против сдавшихся людей не будут применяться пытки.

Знаю случай, когда человека, вышедшего из леса и сдавшегося через комиссию, куда-то увезли сотрудники силовых структур из СИЗО. Но родственникам и правозащитникам удалось связаться среди ночи с председателем этой комиссии, вице-премьером Дагестана, он вмешался, и человека вернули назад. И это было очень важно, потому угроза пыток — это та причина, почему так многие люди боятся и не хотят сдаваться», — говорит Пахоменко.

Многие обвиняли дагестанских властей в самопиаре. «Но главные обвинения, которые звучали в адрес комиссии, — что многих сдавшихся людей вынуждают выступать по телевизору, говорить, что они были неправы и придерживались неверной идеологии. Многие не готовы были этого делать», — объясняет эксперт.

Но постепенно комиссия начала зарабатывать определенное доверие. В нее стали обращаться реальные боевики. В 2011 году в Дагестан приехала делегация из Ингушетии, чтобы познакомиться с их опытом.

«Летом 2012 года проходили слушания на тему комиссии по адаптации в администрации президента России под эгидой Совета по правам человека. — рассказывает Пахоменко. — В них участвовали представители всех силовых структур: и на федеральном уровне, и приехавшие из регионов. И тогда стало очевидно, что есть разногласия между силовиками. Активно не поддерживал работу Следственный комитет. Национальный антитеррористический комитет продолжал их поддерживать. Региональные комиссии тоже это поддерживали очень». Председатель дагестанской комиссии, нынешний депутат Госдумы, а тогда — вице-премьер по силовому блоку Ризван Курбанов даже выступал с инициативой создания такой комиссии на федеральном уровне.

Но этого не случилось. В 2013 году в преддверии Олимпиады в Сочи был назначен новый глава Дагестана Рамазан Абдулатипов, он расформировал предыдущую комиссию и создал новую с непонятным мандатом и процедурами. «По сути, работа по адаптации в Дагестане вернулась на тот уровень, на каком она была до 2010 года», — говорит Пахоменко.

Опыт Ингушетии

Комиссия в Ингушетии создана по той же модели, что и в Дагестане, но, по словам эксперта, стала работать немного по-другому. «В отличие от трехмиллионного Дагестана Ингушетия — очень маленькая республика: 400 тыс. жителей. Причем население моноэтнично. Так или иначе, родственные связи — они очень сильные, и, соответственно, многие друг друга знают. Власти говорят, что стараются многое делать не очень публично и работать через родственные связи», — объясняет эксперт.

«Не все решаются сразу пойти в милицию и сказать: я такой-то, сдаюсь, прошу помочь вернуться к мирной жизни, — говорит член комиссии, руководитель Назрановского офиса правозащитного центра «Мемориал» Тамерлан Акиев. — Они обращаются, например, к уполномоченному по правам человека и просят его выступить посредником.

Или же просят родственников переговорить с официальными властями и узнать, что может быть вменено. После того как родственники узнают все возможные последствия добровольной явки, появляется сам персонаж».

Многие критикуют комиссию за то, что через нее проходят не участники подполья, а в лучшем случае пособники. «На моей памяти были люди, десятки, которые действительно находились в лесу и потом сложили оружие, вышли и сдались», — возражает Акиев.

Комиссия рассматривает разные случаи. По словам уполномоченного по правам человека в Ингушетии Джамбулата Оздоева, в 2014 году к нему поступало четыре обращения с просьбой направить заявления в комиссию. Одно из них было от Ибрагима Гамурзиева, задержанного по обвинению в участии в НВФ, по 208-й статье УК РФ. «Его отец, Магомед Гамурзиев, заявил, что к сыну применялись незаконные методы дознания и он вынужден был себя оговорить. Одна из задач комиссии — проверка нарушений, связанных с правами человека. Комиссия направила обращение в прокуратуру, там проверили, но факты не подтвердились», — рассказывает Оздоев.

Другое обращение поступило от Идриса Матиева, который отсидел 4,5 года по ст. 208 УК РФ. «После освобождения он обратился с просьбой оказать содействие в его социальной адаптации. По решению комиссии ему были выделены земельный участок, единоразовая денежная помощь и оказано содействие в трудоустройстве», — говорит правозащитник.

На сегодняшний момент только один человек впоследствии был осужден после реабилитации.

Хамзат Альдиев, подозреваемый в подготовке теракта на похоронах полицейского в Ингушетии в августе 2012 года, был адаптирован ингушской комиссией, но впоследствии задержан в Чечне и признан виновным в посягательстве на жизнь сотрудников силовых структур. Его приговорили к 13 годам лишения свободы.

Другой сложный случай — обращение в комиссию Падишат Албаковой, жены полевого командира Беслана Махаури.

«Недавно со мной встречалась ее мать, — говорит Оздоев. — Албакова была беременной, когда ее задерживали, а сейчас у нее родился ребенок. Ей были предъявлены обвинения по ст. 222 (хранение оружия) и ст. 208. Сначала родственники обращались, чтобы суд выбрал наказание, не связанное с заключением под стражу. Но суд выбрал общий режим. Сейчас родственники хотят, чтобы ее отправили не в Магадан и позволили отбывать наказание в пределах Южного федерального округа».

«В письменном обращении Албакова говорит, что раскаялась. — продолжает правозащитник. — Там как было: она вышла с гор на равнину — и в этот момент была задержана. По материалам дела получается, что ее муж оставил ей то ли взрывчатку, то ли пистолет, а сам сбежал. С ее слов, когда она выходила на равнину, она уже намеревалась уйти от этого человека, покончить с этой жизнью. Но это с ее слов».

«Она подавала заявление, но по нему решение было отрицательное и в то же время положительное, — говорит Магомед Падиев. — Комиссия не могла адаптировать ее к мирной жизни, но ходатайствовала перед с судом, чтобы ей смягчили наказание, с учетом того что у нее дети. И насколько я помню, суд вынес 3,5 года лишения свободы. Но она на свободе до достижения ее ребенком 18-летнего возраста».

С ингушской комиссией не всегда все было гладко. В 2013 году она приостанавливала свою работу, когда был убит курировавший ее секретарь Совета безопасности Ахмед Котиев.

«Возобновила ее только в 2014-м, наверное, ближе к лету. И сейчас она продолжает работать достаточно эффективно», — говорит Пахоменко.

По мнению эксперта, 67 адаптированных, для Ингушетии это много. «Там нет гигантского подполья, оно максимум несколько десятков человек. Вспомним, что Ингушетия в 2007-2009 годах была эпицентром конфликта на Кавказе. Сейчас там действительно достаточно все спокойно, хотя и происходят отдельные инциденты».

Эксперты из Соединенных Штатов подсчитали, что число россиян, воюющих в Ираке и Сирии на стороне ИГ, увеличилось до 3,4 тыс. человек. Согласно их подсчетам, РФ сегодня является страной, из которой приезжает больше всего наемников.

Американская консалтинговая компания Soufan Group на основании результатов исследований назвала число иностранных наемников, воюющих на стороне группировки «Исламское государство»*, деятельность которой на территории РФ запрещена по решению Верховного суда. Соответствующая информация размещена на официальном сайте организации.

В опубликованном документе, в частности, говорится, что на стороне ИГИЛ в Ираке и Сирии сегодня воюют больше 3400 россиян. Представители консалтинговой компании полагают, что в настоящее время РФ является страной, из которой приезжает наибольшее число наемников. Второе место в этом списке, согласно данным организации, занимает Саудовская Аравия (3224 человека), а третье – Иордания (порядка трех тысяч человек). К числу стран, значительное число граждан которых воюют на стороне ИГ, исследовательская организация также причислила Францию и Тунис.

Параллельно по каждой из этих стран приводится число вернувшихся боевиков. Так в РФ вернулись 400 воевавших за исламистов, в Саудовскую Аравию - 760, а в Иорданию - 250 человек. Эксперты полагают, что вне зависимости от причин возвращения боевики «будут нести определенную степень риска».

В докладе Soufan Group также отмечается, что, несмотря на общее увеличение количества иностранных террористов, их поток фактически приостановился, поскольку ИГИЛ постепенно теряет контроль над территориями как в Сирии, так и в Ираке. Ранее в Soufan Group заявляли, что за прошедшие два года власти свыше 30 государств сообщили о возвращении граждан, воевавших за ИГ в Сирии и Ираке. Рекорд по числу «возвращенцев» принадлежит Европе (1200 человек), заявили в организации.

В феврале Владимир Путин говорил, что в Сирийской арабской республике на стороне боевиков воюют порядка девяти тысяч выходцев из России и государств бывшего Советского Союза. А два года назад, по заявлению главы Министерства внутренних дел РФ Владимира Колокольцева , на стороне группировки «Исламское государство» воевали 1800 россиян.

* «Исламское государство» признано террористической организацией, деятельность которой в России официально запрещена решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года.

«Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират») - официально запрещенная в России международная организация.

«Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана») - официально запрещенная в России международная организация.